Somewhere Only We Know

Как бы я не старался, Курт увидел, что лицо травмировано. Я не пытался отвернуться, только прикрыл глаза, чтобы не видеть боль и жалость в его взгляде. У нас были такие отношения, в которых я не стеснялся показаться слабым, в которых я мог быть искренним. И все равно, мне не хотелось, чтобы он принял решение только на почве жалости ко мне. Я не хотел, чтобы это был не взвешенный выбор. Хотя, о чем вообще можно говорить, когда я вот так вот вломился в к нему в спальню посреди ночи и требую какого-то ответа? - Я с тобой, Блейн. Я пойду с тобой, только дай мне пять минут, чтобы собраться, - в голосе Курта слышалась уверенность, но была ли это она? И все равно, я не мог ему отказать. Я только благодарно кивнул и решил сдержать все свои реплики при себе. Ему столько же лет, сколько и мне. Никто из нас не может взять ответственность за другого, но раз он считает, что готов, то так тому и быть. Я не мог отрицать, что я был рад этому. Страшнее всего для меня сейчас было остаться без любимого человека. Да, это немного по-детски, это совсем не разумно, но это было именно так. Курт чмокнул меня в щеку, я улыбнулся и поморщился, потому что все лицо саднило и любые эмоции доставляли дискомфорт. Я никогда не видел, чтобы Курт что-либо делал так быстро. Нет, он не был медлительным, но это же ОДЕЖДА, это же святое. А сейчас я видел, что это вовсе не так. Что святое это все-таки я, и это грело сердце, это убирало боль с лица. Через двадцать минут он был собран и одет, показал мне деньги и мы двинулись в путь. Вылазили мы тихо, чтобы в спальнях на первом этаже ничего не услышали. К моему удивлению, Курт не оставил никакой записки, но я не стал акцентировать на этом внимание. Крепко сжав руку своего парня, я повел его прочь от родного дома, от благополучной жизни, от Далтона, от адекватного и понятного будущего. Было ли мне стыдно? Чертовски. Но я не сомневался в том, что мы делаем. Я привык верить в свои силы. Назвав водителю адрес мотеля под городом, я откинулся на спинку кресла и повернул голову в сторону Хаммела. Я собирался поехать дальше утром, а эту ночь переспать в нормальном месте, но подальше от города, чтобы уменьшить вероятность того, что нас сразу найду и поймают. Как мы собираемся ехать, как жить, что есть и где спать... Миллионы вопросов, о которых я не думал, в которых я не разбирался. Это будет не просто сложно, это будет огромной сплошной проблемой, но ведь рядом Он. И Он любит. Я всего лишь подросток, мне хватит и этого для улыбки. - Но я уверен, что сделал правильный выбор. Я пойду за тобой куда угодно, только скажи. Но у меня есть одно условие: не покидай меня. Я хочу быть рядом с тобой, если ты отпустишь мою руку, то я умру. Я нуждаюсь в тебе. - нежно прошептал Курт куда-то мне в плечо, а я бросил взгляд на водителя, надеясь, что он не прислушивается к разговору. Мое лицо и так выглядело не лучшим образом, и шапка и шарф не скрывали все. Положив руку на голову парню, я нежно погладил шелковые волосы и шепнул в ответ: - Я никогда тебя не брошу, любимый. Никогда... В мотеле мне пришлось отправить Курта самого за стойку, чтобы мое лицо ни у кого не вызывало вопросов. Он взял поддельное удостоверение, которое дарили всем новичкам в Далтоне для того, чтобы мы могли ходить в клубы и покупать выпивку. Курту, а точнее Джонатану Бруксу, было двадцать два года и родился он в Милуоки, если мне не изменяет память. Через десять минут Курт-Джонни вышел из главного здания с карточкой-ключом и мы направились в номер. Включили свет, я задернул все шторы, но возле последнего окна замер на секунду, глядя на серое небо. Сейчас было около пяти утра, а зимой солнце встает поздно. И все же, это был рассвет. Так символично. Закрыв окно, я стащил с себя куртку, ботинки, шарф и шапку и опустился на кровать рядом с парнем, поднимая на него взгляд. В ярком свете мое лицо выглядело ужасно, я видел его в зеркале в ванной дома, но и скрываться я не мог. Курт сел мне на колени, и несмотря на всю неуместность этого, я почувствовал возбуждение. Ох уж этот чертов организм. Потерпев неприятное жжение от салфеток, я отвернулся от руки Курта и поморщился. Когда перестанет быть так больно? Мне хотелось плакать от мыслей о том, что это сделал мой отец. Мне хотелось плакать от того, что я не знаю, что будет завтра. Но мне нужно было улыбаться, это я все это заварил. Поцелуй Курта был приятным и болезненным одновременно, поэтому мне пришлось отстранить и приложить кончики пальцев к разбитой губе и аккуратно потрогать ее. Помимо губы болела прокушенная щека, и она все еще кровоточила, так что о поцелуях пока лучше забыть. - Блин, больно, - пожаловался я, пытаясь улыбнуться и снова морщась. Покрепче обняв парня, я потащил его на себя, лег на спину, а Курта уложил себе на грудь. Наклонив лицо и поймав его взгляд, я попытался игриво подмигнуть ему, но вышло откровенно хреново. - Я тоже люблю тебя, Курт. И все у нас будет хорошо. А если серьезно, то я предлагаю ехать в Нью-Йорк. Я не знаю, что и как мы там будем делать, как добьемся хоть чего-то, если у нас даже нет среднего образования... Но у нас есть пока что деньги, и у нас есть талант. Мне скоро исполнится восемнадцать, тебе тоже. Мы совершеннолетние и имеем право на все. Ехать придется либо на такси, либо автостопом, потому что без паспорта мы не сядем в автобус, а по паспорту нас слишком быстро вычислят. Нам просто нужно потерпеть до совершеннолетия, а после этого родители теряют свой юридический контроль, и это именно то, что нужно мне. И черт, Курт, прости меня. Я слишком виноват перед тобой. Я не буду держать тебя, правда. Ты в любой день можешь вернуться домой, тебя примут. У меня же больше нет дома. Как иронично... - я отвел глаза в сторону и крепко обнял парня в моих руках. - Нам и правда нужно хорошенько выспаться, придумать, что сделать с моим лицом, позавтракать, и составить хоть какой-то маршрут. У меня даже телефон отец отобрал. Может, тут есть компьютеры? Или купим карту... - я широко зевнул и прикрылся ладонью. - Похоже, я устал куда сильнее, чем думал сам. Хотя после удара я так неплохо вырубился на пару часов. Ну что, я в душ первый, по старой Далтоновской традиции? Отпустив Курта, я поднялся, достал белье и чистую футболку из рюкзака и с ужасом подумал о том, что стирать нам придется руками. И использовать все эти одноразовые шампуни и мыло... Я никогда не был неженкой, но только сейчас я осознал, со сколькими проблемами нам в реальности придется столкнуться. Нам некому позвонить. Не у кого искать помощи. Если нас поймают и вернут домой, мы больше не увидимся никогда. А если нас не поймают, нас ждет чертовски много опасностей... Голова шла кругом, но я старался быть сильным, я улыбался, я спокойно стирал белье и упорно не засыпал, пока не вернулся Курт в кровать. Выключив свет, я тихо вздохнул и пододвинулся ближе к парню, находя его тело, прижимая его к себе поближе, обвивая руками и ногами, пряча болезненно лицо в его шее. Слезы было так сложно сдержать, но у меня получалось только голос сел и губы то и дело сжимались. - Мы справимся. Не знаю, как, но мы сможем. Я не позволю тебе страдать. Я сделаю тебя счастливым, ты ни о чем не пожалеешь. И пусть наше будущее начнется прямо сейчас, это никак не повлияет на его качество. Ты рядом - и все прекрасно... - наплевав на боль в губе, я нежно поцеловал плечо шатена и откинул голову на подушку, стараясь не обращать внимание на то, как больно терла дешевая ткань содранную кожу. Улыбайся сейчас, ведь завтра будет хуже.