Вероятность

Было душно. И речь не о физиологической реакции на отсутствие кислорода. Стивену было душно в Хогвартсе, как будто этот древний замок со всеми своими обитателями давил ему на легкие, мешая вдохнуть полной грудью. Ему не хватало жизни — своей собственной, не подчиненной урокам, детям и их проблемам. Не хватало музыки, потому что волшебное радио выдавало такие рулады, что даже у завзятого меломана-Стрэнджа, практически музыкально-всеядного, уши сворачивались. Не хватало храмов, где все было сделано по его вкусу, и просторной квартиры в Нью-Йорке. Конечно, если учесть, что он — теоретически покойник в четырнадцати миллионах вариантов, то жаловаться ему было не на что. Но увы, покойником он себя не чувствовал, и с каждым днем в волшебной школе ему становилось тяжелее заниматься действительно важным делом, и все больше хотелось куда-нибудь сбежать. Был вечер четверга, когда его терпение достигло крайней точки. Захлопнув очередной весьма бесполезный фолиант, никак не помогавший ни в решении проблемы Волдеморта, ни в выдумывании плана устранения Таноса, Стивен набросил на плечи плащ и решительно вышел из замка. Британская погода показывала себя во всей красе, то есть было холодно, ветрено и сыро. Плащ слегка подрагивал. Бедняга привык к теплому климату Катманду или, на крайний случай, к Нью-Йорку, и явно не понимал, почему небо вдруг решило извергать из себя такое количество воды. И конечно, он плохо понимал концепцию минусовой температуры. Отвергнув мысль о том, что в замке, во всяком случае, тепло, Стивен неспешно пошел прочь от величественных стен, сначала мимо теплиц, а потом — по направлению к темному Запретному лесу. По нему Стрэндж, конечно, гулять не собирался — директор Дамблдор предупредил, что там водятся твари, с которыми лучше не сталкиваться. Но на опушке было, во всяком случае, не так сыро. Стивен брел куда-то в сторону, прочь от озера, тихо мурлыча себе под нос «Un-Break my heart», хит нынешнего девяносто шестого. Ни слухом, ни голосом он не обладал, поэтому мурлыкал очень тихо, скорее для того, чтобы воспроизвести музыку в памяти. Темную тень чуть в стороне он заметил случайно. Песня в голове тут же оборвалась, Стивен замер. Действительно, от замка в сторону кто-то спешил, черная мантия развевалась за спиной, подобно крыльям. Стивен выскользнул в астрал и метнулся поближе. Тенью оказался Северус Снейп. Бледный, с испариной на лбу и под носом, он торопливо несся подальше от замка, к, как показала простая разведка, выходу из Хогвартса. Стивен вернулся в тело, не успевшее даже завалиться назад, и нахмурился. Собственно, куда идти вечером — личное дело Снейпа, может, у него свидание намечено. Но выглядел он явно неважно, и это уже настораживало. Стивен подошел поближе к воротам и увидел, как Снейп быстро проходит через защитные чары, оглядывается, проверяя, нет ли кого-нибудь вокруг, и с тихим хлопком исчезает. Это происшествие, пожалуй, Стрэндж быстро выбросил бы из памяти, если бы на следующее утро за завтраком не заметил, что у зельевара трясутся руки. Не так сильно, как у него самого, но достаточно, чтобы опытный глаз нейрохирурга уловил тремор. Северус заметил повышенное внимание к своим рукам и обжег Стивена неприязненным взглядом, после чего, не допив кофе и не доев тоста, вышел из-за стола. Это было очень интересно. На протяжении занятий он несколько раз мысленно возвращался к этой загадке, но так и не нашел сколько-нибудь устраивавшего его ответа. А вечером ему пришлось отвлечься от размышлений, потому что на отработку к нему пришла Гермиона Грейнджер. В дальнейших планах Стивена этой девочке отводилась немалая роль, но пока она выглядела так, словно пришла в стан врага. Войдя в кабинет, она бросила несколько быстрых взглядов по сторонам, а в рукаве у нее была спрятана палочка.  — Мисс Грейнджер, — сказал Стивен вместо приветствия.  — Здравствуйте, профессор Стрэндж, — ответила она, продолжая настороженно оглядываться. Была у Стивена мысль посадить ее писать строчки в соседнем, учебном классе, а самому остаться в кабинете, но это было бы не очень эффективно. Подозрения в свой адрес нужно было развеять раз и навсегда, потому что времени было не так уж много. Гарри и его товарищам оставалось учиться в школе два года, Луне Лавгуд — три, этого слишком мало, чтобы сформировать сильную, сплоченную команду, преданную настолько, чтобы… Стивен отложил в сторону эти мысли и посмотрел на девочку, которая, кажется, нервничала все больше.  — Вы ведь отличница, — заметил он спокойно. — Староста. Самая примерная ученица на всех четырех факультетах, по словам профессора Дамблдора. С каждым словом Гермиона мрачнела все больше, как будто в похвале чувствовала какой-то подвох.  — И тем не менее, вы буквально напросились сегодня на отработку. Зачем?  — Я допустила ошибку в заклинании, сэр, — сказал она ровно, — мне бы и в голову не пришло намеренно терять баллы или попадать на отработку.  — Садитесь, — он указал на стул напротив своего стола. Гермиона расположилась на краешке, живые темные глаза продолжали не просто оглядывать, а сканировать помещение и самого Стивена.  — Спрашивайте. На мгновение она оторопела, но быстро взяла себя в руки и уточнила деловито:  — О чем, сэр? Стивен пожал плечами, наколдовал чайник и две чашки и оставил воду закипать, пояснив:  — О чем хотите. О заклинании, которое у вас настолько не получилось, что вы перевернули вверх дном весь кабинет. Или о том, что заставляет вас подозревать меня в служении Волдеморту. Бледные щеки девочки окрасились румянцем.  — Я и не думала подозревать вас, профессор Стрэндж, — возразила она. Стивен снова пожал плечами и предложил:  — Чаю? Если бы он ей яду предложил, она бы и то, наверное, не посмотрела бы так неприязненно:  — Спасибо, сэр, я уже пила чай. В чем будет заключаться моя отработка? Стивен был удивлен. Он полагал, что как раз-таки возможностью задавать вопросы Гермиона воспользуется. Но, видимо, у нее был другой план.  — В таком случае, пойдемте, — он встал и первым вышел в учебный класс. Гермиона последовала за ним. Стивен наколдовал из татами обычную парту и стул, чернильницу и перо, и пояснил: — Вы напишете, не пользуясь справочной литературой, о видах медитации и концентрации энергии. Эту информацию я давал на третьем занятии и, если бы вы ее учитывали, ваша сила не вышла бы из-под контроля. У вас два часа, приступайте, прошу. Сам он расположился на татами, призвал книгу, озаглавленную «Легендарные артефакты» и начал читать, размышляя о том, найдется ли в ней упоминание об артефактах, известных ему. Пока названия были сплошь незнакомые. В молчании прошло полчаса. Гермиона строчила, высунув от усердия кончик языка, Стивен читал. А потом раздалось оглушительное: БУМ! Вот и план. Гермиона вздрогнула и заозиралась почти натурально, лишь на секунду опоздав с реакцией, Стивен вскочил на ноги. Похоже, Гермиона собиралась искать что-то у него в кабинете. Бум! И снова.  — Продолжайте работу, мисс Грейнджер, — велел Стивен и вышел в коридор. Чуть в стороне от его кабинета в воздухе висела пыль, на полу валялись щепки и обломки, а над всем этим с хохотом летал местный полтергейст.  — Не поймаешь, не поймаешь! — хихикал он, и тогда Стивен заметил, что внизу, в куче обломков, прыгает, размахивая палочкой, какая-то девочка.  — Что здесь происходит? — рявкнул он. Полтергейст обернулся и показал ему неприличный жест, и тогда Стивен одним движением осадил пыль. Девочка всхлипнула и обернулась. Это была Луна Лавгуд. Заплаканная, испуганная и очень несчастная. Магические путы заискрились и обвили полтергейста. Он завизжал, когда сила сдавила его в тисках, и уронил на пол сумку. Луна кинулась к ней, подхватила и пробормотала:  — Спасибо, профессор. Стивен подошел. Лавгуд досталось сильно — все лицо было поцарапано, рукав мантии порвался.  — Эй, пусти-пусти! — раздалось сверху, и Стивен добавил поверх пут заклятие тишины, а потом велел:  — Поднимите-ка голову, — и внимательно осмотрел ссадины. Ничего существенного. — Как вы вообще здесь оказались?  — Я шла к профессору Флитвику, — сказала Луна чуть отстраненно, глядя Стивену за спину, — когда встретила Пивза. Он носился со стулом и обещал его в меня кинуть. Я на него не обижаюсь, он же не виноват, что такой. «Такой» промычал что-то нечленораздельное.  — Но он действительно кинул в меня стулом и отобрал сумку. Ее не очень жалко, но, понимаете, там есть несколько учебников, которые мне сегодня будут нужны.  — Что ж, — сказал Стивен, — сумка у вас, но вместо Флитвика вам стоит зайти в Больничное крыло и продезинфицировать ссадины. Кажется, Луна собиралась спросить о чем-то еще, и Стивен бы ее послушал — ему было крайне интересно, каким образом она взлетела во время медитации — но это могло подождать, в отличие от Гермионы, которая наверняка обшаривала его кабинет. Он отвернулся от студентки, дернул на себя полтергейста и сказал:  — Постарайся больше не привлекать моего внимания, — после чего развеял чары. Дух улепетывал быстро и молча. Разломанный стул все еще валялся посреди коридора, и Стивен его восстановил, а потом, убедившись, что Луна ушла, подошел к двери своего кабинета и прислушался. Было тихо, и он осторожно открыл дверь. Кабинет был пуст, дверь в класс — тщательно затворена. Неужели он ошибся? Стрэндж подошел к столу, дотронулся до бумаг и книг, разложенных в видимом беспорядке, за которым скрывалась четкая организация, понятная ему одному. Справа — книги об артефактах и мощнейшем волшебстве этой реальности, рядом — стопка выписок, закладок и заметок. Слева — местная темная магия и все, что так или иначе могло быть связано с обращением к Темному измерению, дарующему бессмертие (или хотя бы его видимость). К каждой книге — пояснения, написанные заколдованной ручкой, способной повиноваться движению взгляда. И с этими пояснениями что-то было не так: едва ли он положил бы лист с описанием ритуала вызова демонов (в котором явно не хватало существенного компонента, собственно, отвечавшего за сам призыв) рядом с книгой о духовных практиках. Стивен прошел в учебный класс, где Гермиона послушно строчила свое эссе на длинном свитке пергамента. Заляпанные пальцами чернила, напряженная от работы спина — кажется, девочка и не вставала с того момента, как он вышел усмирять полтергейста. Но кто-то все-таки покопался в его бумагах, и подозреваемая была всего одна. Стивен снова сел за стол и вернулся к книге об артефактах, пока Грейнджер писала работу. И только когда она подошла к нему, протянув туго скрученный свиток, сказал:  — Вы тратите время, которого может не быть. Ее глаза удивленно распахнулись.  — Подозрения, слежка, поиски никому неизвестных фактов, проникновение в кабинет с целью заглянуть в личные записи — это была бы веселая игра для подростков, если бы ваш друг не был мишенью твари по имени Волдеморт, — продолжил он. Гермиона тихо охнула. — Твари, которая была убита уже дважды: один раз — Гарри, второй раз — мной.  — Трижды, — прошептала она.  — Что?  — Трижды. На втором курсе, то есть, когда мы были на втором курсе, он едва не возродился. И Гарри убил его, проткнув дневник. А на первом… На первом он занял тело нашего преподавателя, но Гарри его снова остановил.  — Четырежды в общей сложности, — подытожил Стрэндж. — И вместо того, чтобы заняться делом, вы, умнейшая студентка своего курса, следите за мной. Видимо, считая, что все учителя разом, начиная с директора, пустили бы меня к детям, если бы не выяснили, что я на вашей стороне. Он по-прежнему расслабленно сидел в кресле, только заложив пальцем книгу, а Гермиона выглядела и напуганной, и пристыженной. Пальцы мяли свиток.  — У нас уже был педагог, которому все верили, только у него оказался Сами-Знаете-Кто в затылке. А другой был Пожирателем Смерти под оборотным зельем, — сказала она наконец. Стивен провел рукой по голове и сообщил:  — Волдемортов в затылке не наблюдаю, зелья не пью. Садитесь, мисс Грейнджер, и задайте уже свои вопросы. Хватит уже изображать Джеймса Бонда под прикрытием, — девочка хихикнула, и Стивен едва не зааплодировал. Господи, ну, хоть кто-то его шутки понимает! Она огляделась, пытаясь решить, куда сесть, но Стивен уже наколдовал ей стул. Призвал из кабинета чайник и чашки, разлил — на восточный манер, безо всякого молока. Как англичане это пьют, он не понимал, хотя видел: его коллеги пили с удовольствием, за каждым завтраком. Еще и сахару добавляли.  — Как вы могли не учиться в Хогвартсе, сэр? — спросила она, беря в руки чашку, по форме больше похожую на пиалу.  — Кажется, Хогвартс — не единственная школа волшебства в мире.  — Да, вы говорили. Камар-Тадж. Только… — она нахмурилась, — я все обыскала, школы с таким названием не существует. Даже упоминаний нет.  — В вашем мире — нет, в моем — это важнейший магический центр. Правда, у нас нет Хогвартса. И прочих школ.  — Это невоз… — Гермиона едва не выронила чашку. — В вашем мире? Стивен сделал серьезное лицо и произнес:  — Мой мир был разрушен злом, в сравнении с которым Волдеморт — скверный ребенок, не более того. Я выжил, и теперь я здесь. Профессор Дамблдор предложил мне место в школе, занятия с вами. Девочка опустила голову.  — У меня другая магия, я был Верховным Чародеем Земли, и моя задача — единственная задача — заключалась в том, чтобы оберегать Землю от угроз. Теперь я делаю то же самое здесь, — и, пока Гермиона молчала, кажется, шмыгая носом, Стивен мягко попросил: — Расскажите мне, как Волдеморт возрождался в прошлый раз. И про лицо, и про дневник — в подробностях. Гермиона глотнула чаю и заговорила, обращаясь к своим коленкам, и чем больше Стивен слушал, тем больше мрачнел. Бессмертие — любое бессмертие — это нарушение ткани мироздания на очень тонком уровне. Лишь немногие, такие, как Древнейшая, могли черпать из Темного измерения силу, не давая ей выплескиваться в мир. Волдеморт едва ли был так же искусен, как Древнейшая, и его бессмертие было тем, что он, Стивен, должен был остановить в любом случае, даже если бы оно не мешало его планам по спасению вселенной от Таноса.  — Подумайте, как он это сделал, Гермиона, — сказал Стивен, когда девочка закончила рассказ. — Вы знаете о местной магии больше, чем я, и вы (я вижу по вашим эссе) умеете работать с информацией.  — Ряд книг, — произнесла она, — находится в Запретной секции. И я думаю, что Сами-Знаете-Кто…  — Давайте без дурацких прозвищ только. Поверьте, он вас не услышит.  — В… Волдеморт, я думаю, он имел к ним доступ. Стивен наколдовал себе чистый лист, поманил волшебное перо и велел ему написать: «Я, профессор Стивен Стрэндж, даю Гермионе Грейнджер доступ в Запретную секцию библиотеки школы Хогвартс», — потом перехватил ручку и неловко расписался. Гермиона следила за его движениями внимательно, но ничего не сказала, только спрятала разрешение и, уже выходя из кабинета, сказала:  — Профессор, простите за подозрения и за… за то, что читала ваши бумаги. Стивен промолчал. Около месяца дела в школе шли ровно. Было все так же душно, но вырваться хотя бы в Лондон Стивен не рисковал — денег у него было немного, а погружение в девяносто шестой, без банковских карт и Интернета, его не привлекало. Поэтому он просто изредка гулял по опушке леса и вокруг замка. Дважды еще видел Снейпа, спешащего куда-то под покровом ночи. Интересно, что всякий раз после этих отлучек у него дрожали руки. Стивен почему-то чувствовал, что проблемы Снейпа могут быть важны, но так и не сумел к нему подступиться. Ни на подначки, ни на разговоры о научных исследованиях профессор не реагировал, делая вид, что Стивена в природе не существует. Последний раз даже на Бэтмена не обернулся. Занятия шли своим чередом, от медитаций дети перешли к колдовству без палочек и (увы) без двойных колец. Высоких результатов Стивен пока не ждал, но к середине октября многие смогли вызывать более или менее сносное боевое оружие. Загадка Волдеморта разгадываться не спешила, хотя Гермиона провернула титаническую работу, перелопатив половину библиотеки (ту, до которой у Стивена еще не дошли руки) и выписав в толстую тетрадь все упоминания бессмертия, сохранения жизни, переселения души и прочего. Стивен, в свою очередь, дошел до описания первой смерти Волдеморта — той, виновником которой был годовалый Гарри. Пять изданий подробно, хотя и совершенно по-разному описывали ход событий. Общими были всего несколько фактов: Волдеморт пришел в семейный дом Поттеров в ночь Хэллоуина, отец Гарри, Джеймс Поттер, погиб первым, защищая семью, а мать пыталась закрыть Гарри своим телом. Когда в Гарри ударило убивающее заклятие, прогремел взрыв. В детской обнаружили палочку Волдеморта, черную мантию и серый прах органического происхождения. «Маловато свидетельств о смерти», — пробормотал себе под нос Стивен. И вдруг его осенило. Лучше всего начинать любой поиск любых ответов с начала, и если все началось в доме Поттеров — значит, пора в нем побывать. Тем более, что у него был и сопровождающий, и подходящий повод.  — Вы хотите сказать… — начал было неуверенно Гарри, выслушав предложение Стрэнджа, и нервно сглотнул: — Правда? Мы сможем туда пойти? Стивен недоуменно наклонил голову. Он подозревал, что мальчик уж точно знает, где находится дом его родителей, тем более, что, судя по записям, похоронены они были совсем рядом.  — Хочешь сказать, ты там не был? Мальчик опустил глаза.  — Ни разу. И тридцать первое октября — обычно учебный день, так что…  — Думаю, что мы вполне успеем, если пойдем после занятий, — решил Стивен. — Полагаю, ты не слишком расстроишься, что пропустишь праздничный пир. Судя по ошалевшему от смешанных чувств лицу мальчика, он готов был пропустить и двадцать пиров, чтобы побывать на могиле родителей и посмотреть на дом, где они погибли. Некоторое время пришлось потратить на поиски географического расположения волшебной деревушки с названием «Годрикова лощина». Она обнаружилась на севере Англии, немного южнее Беллингхэма. Стивен один раз заглянул туда самостоятельно, проверяя портал, но полноценную разведку оставил до совместного похода с Гарри, в основном — в педагогических целях. Повинуясь внутреннему чутью, о планируемом визите в Годрикову лощину Стивен сообщил только декану Гарри, причем строго тридцать первого октября. Профессор МакГонагалл бросила нервный взгляд на пустующее сегодня кресло директора и, хоть и без удовольствия, дала разрешение. Впрочем, Стивен и не предполагал иного исхода событий. Не так-то просто ответить отказом на аргумент: «Ребенок до шестнадцати лет не видел могилы родителей. Это, по-вашему, нормально?» Сразу после занятий Стивен магией запечатал кабинет и вышел из замка. Гарри, кутаясь в мантию, уже ждал его на улице.  — Готов?  — Конечно! — торопливо заверил его подросток. — И… сэр, спасибо. Стивен отмахнулся от благодарности и очертил в воздухе контур портала. Гарри решительно шагнул в него, Стивен последовал за ним. Деревушка, которая могла пролить свет на многие тайны, лежала у подножия холма, на котором они стояли: сонная, тихая, обманчиво-обыденная. Церковный колокол прозвонил пять раз. Вечерело.