Либо ты, либо я

POV Максим Так тепло и мягко, но почему-то слишком шумно вокруг. Я лежу довольно удобно, тихо посапывая, но вдруг гул нарастает, и я чувствую, как меня задевают локтями и неосторожно пихают какие-то люди. Что происходит? Очередной несильный толчок окончательно вывел меня из горизонтального состояния, и я огляделся вокруг хмурым взглядом в поисках обидчика. Вот же наглость, толкать спящего человека! Кстати, где это я… Это место слишком сильно похоже на аудиторию №214, даже вон цветок на том же месте стоит, но это всё равно не объясняет того, какого чёрта я оказался тут, если минуту назад мирно спал в своей постели. Или не спал… - Миронов, поднимай свою рыжую жопу со стула и резче пошли! Переведя взгляд на источник противного, но до боли знакомого голоса вижу недовольную Ритку и Тоху, опять растянувшего свою плоскую морду в гадкой ухмылочке, которая и сдавала его с потрохами. - Я шатен вообще-то, - сонно бурчу в ответ этому придурку и пытаюсь нащупать где-нибудь возле себя свою сумку. С парты мне собирать нечего, так как я и не раскладывался. - Но я то знаю, что ты крашеный, - не менее язвительно шутит он, в припрыжку огибая стол, за которым я сидел, и направляясь уже к выходу из аудитории. - Рит, только не говори мне, что я уснул… - умоляющим взглядом смотрю на подругу, которая продолжает сохранять недовольное выражение лица, скрестив руки на груди. - Ты уснул, - хмыкает девушка, вдёргивая носик и смотря на меня неодобрительно. - Могла бы и соврать ради приличия. - Мог бы и не спать на вышмате ради приличия. - Вы задрали трепаться, выносите свои туши наружу! – доносится чуть визгливый голос Антона из коридора, и мы выходим за ним, а Рита уже начинает воодушевленно закатывать рукава своей рубашки. - Ты за тушу сейчас получишь. Слышишь меня? Якунин, гад, стой! – и девушка со всей возможной грацией кинулась бежать на своих десятисантиметровых каблуках за удирающим от неё другом. - Смотри юбку не потеряй! – по обыкновению пошло шутит над ней Антон, улепётывая так, что пятки сверкают. А ведь и вправду, высокая красивая девушка в коротенькой облегающей юбке и на высоченных каблуках, пытающаяся догнать бегущего от неё парня, смотрелась очень странно, а с каждым её шагом юбка всё задиралась и задиралась… От моих начинавших принимать какой-то не тот оборот мыслей меня отвлёк наш преподаватель по истории, так «удачно» поймавший меня в коридоре. - Антон, ты почему так нерегулярно ходишь на элективы? Скоро сессия, если ты не забыл, - вместо приветствия оповестил преподаватель, удерживая меня за локоть и явно намереваясь получить ответ. - Простите, Олег Николаевич, семейные проблемы, - стараюсь выглядеть как можно более виноватым под пристальным взглядом этого строгого мужчины, который, на самом деле, был замечательным историком. - Чтобы в следующий понедельник был, и без отговорок! - Есть, мой генерал, - шутливо приставляю ладонь к невидимому козырьку и спешу отойти, чтобы догнать своих друзей, которые, наверное, уже успели добраться до подвала, где располагался гардероб. Кстати, вернёмся к нашим баранам. Какого лешего я уснул прямо на паре? Каким бы я ни был раздолбаем, но раньше такого открытого неуважения к преподавателям никогда не выражал, а тут бац и уснул. Мне ещё повезло, что «Круэлла» не решила кого-то спрашивать или дать тест, иначе получасовая лекция о том, как беспросветно будущее нашего поколения, мне была бы обеспечена. В общем, вывод напрашивается один: больше не засыпать вот так бесстыже на парах. Ну, хотя бы на первой парте… И, возможно, пить больше кофе по утрам. Когда спускаюсь, вижу, что Тоха уже забрал мою куртку и стоит, ждёт вместе с Ритой. - Тебя по пути бегемот съел? – шутливо спрашивает Ритка. - Да меня Олег Николаевич поймал. Какого чёрта ты элективы загибаешь? Чтоб в понедельник был, и без отговорок! – с точностью передаю слова и интонацию преподавателя, обращаясь к Антону, который, кажется, и не удивился. - Он опять нас перепутал? - Ага, - уже безынтересно бросаю я, натягивая куртку. Мимо нас проходят толпы народу: все такие же студенты, у которых закончилась третья пара, и они спешат покинуть эту обитель знаний. Среди числа этих «овечек», как я люблю называть всех студентов, мелькает и довольно привлекательная фигура высокого и видного парня, которого я, на своё удивление, раньше никогда не замечал. Но просто так пройти бедный парень с выражением вселенской безысходности на лице не успел, так как был ловко пойман за руку Риткой, которая тут же начала кокетничать и мило с ним щебетать. - Ой, Владик, привет. У тебя тоже всё закончилось? – парень что-то ей отвечает, но я уже не слушаю их, лишь перекидываясь удивлённым взглядом с Тохой, чьё лицо, как и моё, вытянулось и выглядело сейчас довольно забавно, так что я даже прыснул от смеха. Парень выглядел очень усталым и замученным, поэтому долго терзать его Рита не стала, лишь что-то шепнув ему на ушко на прощание, от чего этот вроде бы статный и уверенный в себе парень заалел как маков цвет и поспешил ретироваться. Да, у Соколовой, несомненно, талант выводить людей из душевного равновесия. - Это ещё чё за хмырь? – недружелюбно провожая парня взглядом, интересуется Антон. - Это не хмырь, Тоша, это Владичек Любимов, такой милый мальчик, прям ах, - мечтательно закатывая глаза, пролепетала Ритка, а я буквально кожей почувствовал исходящий от друга негатив. - Ну и фамилия у этого «мальчика-прям-ах», - иронично хмыкает друг, но в его голосе слышится ещё и некоторая доля обиды. Он, наверное, думает, что никто вокруг не заметил его неприкрытой ревности. Хотя, частично он прав, ведь Рита на протяжении трёх лет не замечает не то, что ревности, а даже его любви к ней. Но он сам для себя давно уже решил не пытаться что-то построить с ней, потому что это бессмысленно, а просто сохраняет те дружеские отношения, что уже есть. Соколова всегда была натурой увлекающейся, она сотню раз за день меняла своё мнение, утром ей нравился Вася, к обеду - Петя, а вечером – Маргарита, и это было нормой в её поведении. Именно поэтому Тоха решил даже не напрягаться. Но ведь чувства это такая штука, решай, не решай, а им не прикажешь. - Откуда он хоть взялся? - Знаете, он только в этом году поступил. Первокурсник. Такой интересный парень! - Первокурсник? И на черта тебе эта мелочь? – в своей манере язвительно интересуется друг. - Да какая разница, что он младше? Он же просто ходячий секс, - томно выдохнула Рита, прикусывая губу и вновь бросая пожирающий взгляд на фигуру парня в стороне от нас. - Я бы его трахнула! - Понятно, - пытаясь изобразить незаинтересованность этой темой, кидает Якунин, отводя взгляд в сторону, но его глаза мгновенно становятся по пять рублей, и он переводит обратно на меня свой перепуганный взгляд. – Максим, бля, беги… Мне не нужно повторять, я почти мгновенно понял, что вызвало такую волну паники у друга. Благо, я был уже одет, так что постарался, не привлекая к себе внимания, незаметно и быстро выскочить из раздевалки, но из-за такого количества толпящегося народу это было сделать крайне проблематично. Когда я был уже почти у выхода и почувствовал облегчение, на моё плечо со всего размаху упала чья-то тяжёлая ладонь. Не успел. Ну, теперь мне этого не избежать. Обернувшись, встречаюсь взглядом с самым ненавистным мне в жизни человеком, который старательно и педантично вот уже три года подряд портит мне всю университетскую жизнь, постоянно оскорбляя, а иногда и избивая. И ведь дело-то в чём! Ориентация у меня, видите ли, не та, ха! Да кого это сейчас уже волнует? Но он не желал от меня отставать в течение всех этих лет, так что я даже могу позавидовать его терпению и навязчивости. - Что тебе, Самойлов? – отнюдь не дружелюбно интересуюсь, пытаясь своим злым взглядом припечатать парня к стене, а может даже и покалечить немного. Да, Кирилл Самойлов имя моему личному кошмару. Этот парень поражает мой разум до сих пор своей изощрённостью. Одними лишь оскорблениями он никогда не обходился, обязательным было и выставление меня посмешищем перед всем универом, и избиение, что у него, к сожалению, выходило, потому что в комплекции, росте и силе я ему не сильно, но всё же уступал. - Хочу узнать, не соскучился ли по мне наш голубок, - ядовито шипит мне в лицо парень, ехидно выделяя последнее слово. Боже, если бы ты только знал, как меня уже тошнит от этого презрительного взгляда опостылевших зелёных глаз, от его этого шипящего голоса, от самого его существования. Никогда и ни к кому я в жизни ещё не испытывал такой лютой ненависти, как к этому человеку, который слил в канализацию три года моей молодости. Это настолько огромная ненависть, что я искренне желаю ему пойти и сдохнуть где-нибудь долгой и мучительной смертью. - Не волнуйся, не соскучился, - дерзко выплёвываю фразу ему в лицо и уже разворачиваюсь, чтобы уйти, но меня с силой оттаскивают в сторону, ощутимо прикладывая щекой о ближайшую стену. - Не хами мне, мразь, - опять шипит он мне на ухо, грубо хватая за волосы и вновь заставляя моё лицо поздороваться со стеной. – Ты сегодня идёшь со мной. - Никуда я с тобой не пойду, отвали от меня! – как бы активно я ни пытался вырваться из его крепкого захвата, это бесполезно. Сейчас я как никогда сильно жалел о том, что не пошёл в детстве в какой-нибудь клуб единоборств. - Пойдёшь, как миленький пойдёшь, - противно тянет он и отпускает меня, принимая свою куртку из рук одной из своих шестёрок. Краем глаза замечаю, с какой безысходностью смотрит на меня Антон, но знаю, что он не предпримет никаких попыток помочь мне. Не потому, что ему боязно или что-то вроде того, а потому, что я сам попросил его не вмешиваться в это дело. Мои проблемы только мои, и нечего ещё и другу страдать из-за моей «неправильности». Спустя пару минут я уже обречённо шагаю за угол здания, подгоняемый едкими комментариями и попеременными толчками со стороны шестёрок этого отморозка. Как же вся эта компания мне надоела. Ладно Кирилл, но у остальных ведь своя голова на плечах, так какого чёрта они продолжают делать то, что и сами считают неправильным? А всё шамовская натура, ведь семья Самойлова достаточно богата, а соответственно и находиться подле него выгодно. Тут уже не до своих принципов, сказали избить педика – бей, не задумываясь, иначе ударишь в грязь лицом. Меня ни о чём не спрашивают, только бросают различной степени эмоциональности нелицеприятные эпитеты, попутно отбирая сумку и отшвыривая её куда подальше. И вот этот момент самый интересный, ибо начинается шоу. Я не могу сопротивляться, потому что иначе всё станет только хуже, он только больше заинтересуется мной, проявит больше садизма и изобретательности. Если на чистоту, всё моё тело уже превратилось в один большой сплошной синяк, так что, когда меня бьют в лицо или в грудь, это совсем мало ощутимо. Но самое страшное начинается с того момента, как я теряю равновесие, а происходит это обязательно, потому что каждый раз мне кто-то в этом помогает. Дальше следуют уже удары с ноги по рёбрам, что для меня равносильно пытке на электрическом стуле, так как рёбра у меня болят и сами по себе из-за небольшого искривления позвоночника. Однако когда к естественной боли добавляется боль от ударов, я понимаю, что мой болевой порог намного ниже, чем я мог себе это раньше представить. Искры летят из глаз, когда эта тварь снова хватает меня за волосы и с силой прикладывает затылком о кирпичную стену. Он смотрит с презрением и издёвкой, гадко смеётся и откровенно наслаждается проделанной работой и моим внешним видом. - Ну вот, голубок, говоришь, не соскучился, а мы по тебе скучали, - ехидно произносит он, картинно поправляя и оттряхивая ворот моей куртки. Наверное, сегодня у него хорошее настроение, потому что после этого меня оставляют в покое, лишь кинув на прощание «До завтра, куколка». Я хочу, чтобы это завтра никогда не наступило. Спустя несколько минут мне удаётся отойти от состояния нестояния и даже немного привести себя в порядок, умыв окровавленное лицо и руки снегом. Найдя где-то неподалёку свою сумку, я на заплетающихся ногах бреду домой. Как бы там ни было, сегодняшний день оказался не таким уж и ужасным, ведь от меня довольно быстро отстали. А сейчас нужно срочно привести себя в норму и изобразить счастье, потому что дома меня ждёт младшая сестра, которой не следует волноваться из-за моих проблем. Сонечка единственный мой лучик света в этом непроглядном мраке. Если бы не она, я бы давно сдался, пал духом. Но я должен бороться ради неё, я должен жить и что-то делать. Кроме друг друга у нас нет никого и ничего.