Кристине кажется, что Сережа заботится и опекает её больше чем Диана, из-за которой Кошелева и оказалась у Никиты. «Да пойдём, будет весело и мне не одиноко» — говорила девушка, а сейчас зажималась в противоположном углу комнаты с Русланом. И одиноко было явно не ей.
Кристина пыталась слиться как могла. Вот правда. Даже маме написала, надеясь, что та, как обычно запретит ходить «к незнакомым людям».
«
Хорошо, только будь дома в восемь, солнышко» — писала мама, и Видякина, наблюдавшая за перепиской, не принимала больше никаких возражений.
— Скучаешь? — добро спросил Сережа, присаживаясь к девушке на диван, тем самым отвлекая ту от переписки с Софи из параллельного.
— Ну, — замялась Кристина, блокируя айфон, — есть такое. — Трущев усмехнулся нерешительности девушки.
— Ожидала? — махнув рукой в сторону пары, произнес Сережа. Та же, поджав губы, кивнула, — Зачем тогда пришла? – продолжил Трущев засыпать девушку вопросами.
— Понадеялась? — полувопросительно ответила Кошелева, разводя руками.
От разговора отвлекла Илона, громко хлопнув в ладоши.
— Ну, короче, к нам минут через десять подгонит Макс. Ещё Женька, Дэни, Терновой придут и Назима должна. И Свобода, короче, спрашивает, что покупать из алкашки и сколько?
— Что ты пить будешь, Крис? — спросил Трущев, потирая руки, явно обрадованный новостью о алкоголе.
— Ничего, я не пью, — немного помедлив, ответила девушка. Перспектива алкогольной тусовки не очень радовала девушку. Она, мягко говоря, не любила пьяных почти что незнакомых людей.
Лукашев, что собирался обсудить с Серёжей план закупок, удивленно вскинул брови.
— Все так говорят, Кристин. Только вот потом хлебают из наших стаканов похуже нас самих, — наигранно возмущённо произнёс Никита, грозя девушке пальцем. Кошелева лишь расплылась в скромной улыбке, на что Сережа тоже улыбнулся.
— Да ладно, пусть не пьёт, — мирно произнёс Трущев, поворачиваясь к Никите.
— Да знаем мы эти «я не пью»! — ещё посмеиваясь, произнес Лукашев, не сводя прыткого взгляда с девушки, — Ладно, — тот перевёл внимание на Серёжу, — Шесть бутылок виски катит? — Трущев же задумчиво обвёл взглядом комнату, вслух считая:
— Ты, я, Максон… Это уже, как минимум, три бутылки. Назима, Илона, Диана, Майер, Кристинка, — после того, как Сережа произнес имя Кошелевой, та шуточно ударила его в плечо и сказала, чтобы ее не считали, на что тот усмехнулся, — Ещё Дэни, Терновой, Кримлидис. Пусть берет восемь, наверное… — по-деловому заключил Трущев, а Кристина удивлённо посмотрела на него.
— Восемь? — переспросила она, — Серьезно?
— Думаешь больше нужно? — посмеялся Сережа, — Не, мать, мы не потянем. Завтра, конечно, суббота, но я не хочу так бухать много. — девушка же закатила глаза и сделала глубокий выдох. Никита удалился с их интереснейшего разговора, а Кошелева произнесла:
— Я, наверное, домой пойду. — Сережа возмущённо взглянул на девушку, задавая немой вопрос, — Я никого не знаю почти и меня не знают, поэтому что мне здесь делать-то?
— Составлять мне компанию, Крис, — усмехнулся тот, отводя глаза от удивлённого взгляда Кошелевой, — Общаешься с Олегом?
— Да, мы вместе в том году на дополнительные по матану ходили. Гуляли даже иногда. Он прикольный, — заключила девушка, возвращаясь взглядом к Серёже, что все ещё не глядел на девушку.
— Ну вот с ним сможете пообщаться, если моя компания тебя не устраивает,
— Меня она устраивает, — быстро вылетели слова из губ Кристины и та немного сконфузилась, думая о том, что их разговоры какие-то
двусмысленные что ли. С каким-то неозвученным намеком на не просто дружеское общение. По крайней мере такие мысли посещали голову Крис.
— Тогда я не понимаю, зачем тебе уходить, — развёл руками Трущев и вопросительно посмотрел на девушку, — Я обязуюсь не дать тебе заскучать, — добавил Сережа, вставая и подавая руку Кристине, — Покурим?
На балконе, куда отвёл парень, они простояли не одну выкуренную сигарету. Курил, конечно же, только Сережа. Курил медленно и шуточно спрашивал, где такие девочки, как она. Непьющие и некурящие. А ещё и скромные, и ужасно красивые. По мнению Трущева, конечно же.
Разговор шёл сам. Без пауз, неловкого молчания. Они просто говорили-говорили-говорили и у Кристины уже скулы болели улыбаться.
— Здравствуйте, не помешал? — послышался насмешливый голос сзади и на балконе появился Максим с улыбкой и бутылкой вайт хорса в руках. Бутылку тот аккуратно поставил на табуретку, а сам полез в карман джинс за пачкой сигарет.
— Ты всегда мешаешь, — не без улыбки и такой же насмешки ответил Серёжа, кидая взгляд на Кристину, что только лишь усмехнулась на реплику Анисимова.
— Позажиматься вы всегда успеете, че вы, — помедлив, отозвался парень, похлопывая по плечу Трущева.
— Мы не… — начала Кристина, а Свобода в ту же секунду включил музыку, перебивающую девушку.
— Там Назима, кстати, пришла, — произнес тот, испепеляя взглядом друга.
— Я отойду, окей, Крис? — быстро произнес Сережа и, не дожидаясь ответа, хлопнул дверью балкона.
— Назима ему нравится, — холодно отозвался Максим, убавляя орущую музыку и скидывая пепел сигареты с балкона, а Кристина не поняла, к чему эта информация е й.
Она не претендует ни на Серёжу, ни на Назиму.
— И мне Назима тоже импонирует как человек, — продолжил парень, — И… Ну… Блять. Не отравляй их жизнь и возможные отношения, окей? — Максим ни разу не посмотрел на девушку и говорил настолько холодно и напористо, что пробирали мурашки. Не таким ей казался этот блондин.
— Я и не собиралась… — тихо произнесла в ответ Кристина, складывая руки на груди.
— Вот и умница, — перебил быстро Макс, выкидывая сигарету в окно. Анисимов глянул на девушку, встречаясь с её пугливым взглядом, и усмехнулся. Эффект, кажется, был достигнут. Он взял бутылку с табуретки и быстро открыл её, по-джентельменски предлагая выпить Кристине.
— Нет, спасибо, — фокусируя взгляд на бутылке, ответила Кошелева. И Макс, пожав плечами, отпил из горла. Теперь свой взгляд Кристина сфокусировала на парне и поспешно покинула балкон под вопросительный и возмущённый взгляд Анисимова.
///
На часах было всего шесть вечера, а вокруг Кристины уже наблюдались пьяные в хлам тела Никиты и Дэни из соседней школы. Рядом же с девушкой расположился Терновой, переговариваясь с кем-то по телефону. Но стоило только телефонному разговору завершиться, как Олег обратил внимание на девушку, раскрывая объятья. Она улыбнулась и прильнула к парню.
— Почему тебя сегодня не было в школе? — спросила девушка, стоило им только разорвать объятья. Терновой же пожал плечами.
— Проспал, да и ты видела ливень? Пизде-е-е-ец. А что, важное пропустил? — девушка лишь покачала головой, — А что ты здесь делаешь-то? — вопрос Кристину смутил, но был вполне логичным. Никогда раньше она не тусовалась с ребятами, в отличии от Олега.
— Диана привела.
— И Видякина здесь? — удивившись, спросил Олег и присвистнул, рассматривая небольшую комнату.
— Здесь, но уже в какой-то спальне в койке с Русей, — послышалось сзади и Кристина быстро обернулась, натыкаясь взглядом на голубые глаза Максима, что расположился слишком близко к девушке. Буквально задевал плечом ее лопатку и это было слишком некомфортно. Чужие прикосновения были неприятны. Даже противны. Особенно от человека, что сегодня так грубо с ней общался.
— Неплохо так Руся устроился, — произнес Терновой, внимательно изучая янтарную жидкость в бокале.
— Да ты тоже не отстаёшь, я вижу, — посмеялся Макс, прытко рассматривая профиль Кошелевой. Та даже глядеть на него не хотела. Анисимов выгнул спину, разминая затёкшие мышцы. А потом ещё сильнее оперся на девушку, прижимаясь уже не только плечом. И хрен знает, что так влияло на Макса: алкоголь, что уже сам выбирал как Анисимову двигаться, или Кошелева.
Кошелева — новое симпатичное лицо. Миловидное и доброе.
Кошелева — новая мишень?
— Мы с Крис одноклассники, Максон, – усмехнулся Олег, отрывая взгляд от бокала, — Покурим? — поднимается Олег с дивана и смотрит на Свободу.
Кристина просит, чтобы Максим встал, ушёл и не возвращался с этого долбанного балкона. Примерно никогда больше.
Но Макс, к сожалению, возвращается.
А Кристина почти успевает найти компанию, но Майер, видя Анисимова, подзывает его к себе, крепко обнимая того за шею. Макс подмигивает Кошелевой, так же крепко прижимая к себе Женю. Так, будто бы они видятся в последний раз в жизни.
А Кристине начинает это надоедать. Она поджимает губу и двигается мимо парочки на кухню, а в входном проеме натыкается на Назиму, что замирает и пропускает Кошелеву вперёд.
Картина перед глазами открывается следующая: Сережа прижимается лбом к окну и наливает-наливает-наливает виски. Потом остатки колы. Выходит поровну. Кошелева хочет уйти, вспоминая слова Макса, а в следующую секунду настойчиво хочет остаться.
Он ей не может указывать. Ведь кто Свобода такой? Местный сваха? Допустим и так. Но кто Макс е й?
Ответ приходит сам: н и к т о.
И Кристина не бесхребетная же. Сама может решить, общаться-не общаться. А, думая о Трущеве, в голове всплывает одно: конечно же общаться.
Кошелева медленно подходит к парню и тот, опираясь на периферийное зрение, оборачивается, растягивая губы в улыбке. И Крис поступает так же. Тот находит чистый бокал и наливает туда колу, а после передаёт его Кристине. Чокаются. Улыбаются. Пьют.
— Даже не пытаешься споить? — наигранно удивлённо спрашивает девушка, а Сережа вскидывает брови:
— А ты хочешь? — Крис даже задумывается. Вокруг все такие расслабленные, честные и комфортные (исключая Анисимова) и Кристине кажется, что она выбивается. А она не хочет выбиваться. Тянет аккуратные пальчики к его бокалу и смело сжимает. Трущев отдаёт и усмехается, когда Кристина отпивает и жмурится. Сережа забирает свой бокал обратно, ставит его на стол и берет бутылку, наливая Крис намного-намного меньше, чем себе.
— Пробуй, — говорит тот, направляя руку девушки. И Кошелева пробует. Так ей нравится, если честно.
— Будто ванильную колу пью, — после пары глотков изрекает девушка, а Сережа усмехается.
— Не перепей главное, Кристинка, — даёт наставление Трущев, уходя с кухни.
И вот Кошелева опять одна.
И, к сожалению, ненадолго.
На кухню вваливается Терновой, таща за собой Дэни. Тот что-то упорно и усердно доказывает парню, а Олег сбрасывает его на стул, убирая бутылку куда подальше.
— Кристина! — кричит парень, намереваясь встать, чтобы обнять девушку. Милый пьяный Даня умиляет. Кошелева обращает взгляд на Олега, что настойчиво заставляет парня сесть.
— Я… Вы знакомы? — интересуется Терновой, опираясь на стол и почесывая бровь.
— Да, — кивает девушка, — На олимпиаду ездили вместе по английскому, — добавляет та, наблюдая за Дэни, что пытается дотянуться до Олега. Тот же лишь причитает:
— Семь вечера, Дань, какого хуя ты уже так нажрался? — причитает без какой-либо надежды на ответ. Это же просто пьяное тело, — Тебя там Видякина искала вроде, — опомнившись, говорит Олег. А Кристина хмурится и спрашивает:
— А где она?
— Не знаю, я просто слышал, как она кричала тебя.
Крис хмурится. Она же была с Русланом. С чего вдруг ей Кошелева нужна?
В голове строится ужасная картинка, а слова, сказанные Максом, повторяются-повторяются-повторяются.
«В какой-то спальне в койке с Русей» — бьется в голове, и Крис, оставляя бокал с напитком, несётся из кухни в коридор, думая о том, где может быть Диана.
Ответ приходит сам. Прислушиваясь к каждой двери в квартире, Кошелева находит ту из которой доносятся редкие выкрики. И что-то Кристине подсказывает, что ничем хорошим это закончиться не может. Набираясь смелости, Крис дергает за ручку.
Закрыто.
Ожидаемо? Вполне.
— Дай людям потрахаться спокойно, Кошелева, — звучит совсем рядом и Кристина вздрагивает, отлетая от Анисимова, преспокойно поправляющего волосы. Крис сверлит его взглядом, а потом меняется в лице.
— Там что-то не так, — спокойно говорит она.
— Не завидуй подружкам, — оскаливается тот и проходит мимо. Крис же жмётся к двери ухом и слышит опять крик Дианы. Только теперь она убеждена, что там точно не все в порядке. Макс ловит этот жест и косится на Кристину, будто на сумасшедшую. Отошёл он буквально на метр и решает вернуться обратно, забрав с собой Кошелеву. Грубо тянет за плечи за собой, как вдруг музыка перестаёт играть и оба слышат громкий надрывный плач. За дверью. И это, кажется, не может быть массовой галлюцинацией. Музыка возвращается, остальным и дела нет до этой парочки. Только вот у Кристины перехватывает дыхалку, она жмётся к Максу, а буквально в следующую секунду дубасит дверь кулаками.
Свобода, в принципе, все быстро смекает и уходит. И теперь у Кошелевой дыхалку перехватывает от такого безразличия.
—
Ты, сука, серьезно? — кричит в спину, а Макс добавляет шагу.
Бьет-бьет-бьет долбанную дверь, как ненормальная и даже думать боится о том, что за дверью. Пинает ногами. Даже выбить пытается. Но только из разу в раз себе хуже делает. Плечо начинает нещадно болеть, как вдруг опять грубые сильные руки с напором оттаскивают её от двери. У Макса в руке вилка и он с замком разбирается на раз-два. Дверь нараспашку открывает и выключатель ищет, но и света из коридора хватает, чтобы осветить кровать, сидящего Руслана и Диану под ним. Выключатель находит Кристина и они с Анисимовым пальцами касаются, когда руками по стене водят хаотично. У того пальцы дрожат. Руки дрожат и сам будто бы трясётся. Оба подрываются к постели, только Макс к Руслану, хватая того за плечи и оттаскивая, а Кристина — к Диане, что жмётся к Кошелевой, дышит рвано и голую грудь руками закрывает. Кристина лифчик её находит и джинсовую куртку с себя стаскивает. Надевала, ибо холодно было. А сейчас ей кажется, что кровь леденеет. Диана закутывается и жмётся-жмётся-жмётся, утыкаясь в плечо. Каждый её жест будто бы кричит «
спасай» и Кристина успокаивает, шепчет, что все хорошо, поднять пытается.
У Дианы, кажется, не только блузка порвалась, но и душа от боли.
На фоне что-то кричит Кримлидис и Кристина, совершенно забывшая о нем, голову в его сторону поворачивает, все так же продолжая гладить по голове Диану. Тот в угол забивается, голову руками от ударов прикрывает и пьяно, неразборчиво что-то кричит.
Но Макс разбирает и улавливает все.
Его «Она сама хотела», Дианин плач и шёпот Кристины.
Максима накрывает так, что Кошелеву страх сковывает за жизнь Кримлидиса. Подрывается, за руку того оттягивает. И успокаивает-успокаивает-успокаивает. За плечи так же грубо хватает, внимание привлечь пытается, а Макс толкает её в сторону.
Грубо так, по-другому и не умеет.
А она за руку цепляется, ногтями кожу пробивает и к выходу толкает. И Макс повинуется, только Диану с собой забирает.
Злость отходит. Приходит страх.
Кристина дверь захлопывает и к парню медленно подходит. Тот пугливо голову откидывает к стене и руками кровь с лица стирает. Кошелевой хватает того, что он живой. Она быстро блузку Дианы находит, юбку её тоже и уходит спешно, дверью хлопая. В коридоре никого нет.
В гостиную тащится, взглядом белобрысую макушку выглядывает. Но не находит и матерится сквозь зубы.
— Крис? Ты чего? — напротив появляется Терновой, что не может не заметить состояние девушки.
Со стороны она выглядит как запуганный ребёнок. Глазами бутылочными в душу залезает и просит «
спасай, спасай, спасай», брови свои хмуря.
— Нужно поговорить, — нерешительно кидает та, следуя на выход из гостиной. Шестеренки в голове работают и думают, говорить-не говорить. Анисимов вряд ли миролюбив будет по отношению к Руслану, а Диану она планирует забрать отсюда как можно быстрее.
Её аккуратно тормошит за плечо Олег, а плечо ноет от боли. Не каждый день двери выбиваешь все-таки. Кристина глаза на парня поднимает и медленно, сглотнув, произносит:
— Это очень личное. Не говори, пожалуйста, никому, — Кошелева его за предплечья руками хватает, одежду роняет на пол, а глазами ищет в нем человека, которому можно довериться. А потом её как током пробивает.
«Доверие к хорошему не приведёт, дура»
— Что случилось? — обеспокоено спрашивает Терновой, наклоняясь дабы в глаза заглянуть.
— Макс… И Руслан. Они подрались. Руслану помощь нужна… — врет Кошелева, отпуская его и на комнату указывая. Кристина вещи подбирает с полу и сбегает Диану искать.
Находит в ванной.
Макс ей волосы держит над унитазом, коленки дрожат у той и вся трясётся просто невозможно. А утром, блять, улыбалась. Целовала Кримлидиса и счастливой-счастливой выглядела.
У Кристины комом в горле слова встают, дышать просто не дают и та воздух глотает бесконечно, а тот, будто до легких и не доходит. Жмурится. Кошелева думает:
может, страшный сон?
Слышит, как унитаз смывают и шум воды.
Максим лицо Диане умывает, заботливо потом полотенце подаёт и крепко-крепко обнимает. Но не так, как Майер. А искренне что ли.
Кристина медленно начинает дышать. Диана всхлипывает изредка, а Анисимов чувствует себя хуево.
Оттащил бы он Кошелеву оттуда,
ч т о б ы б ы л о ? Жмурится, думать не хочет об этом. А картинка, как назло, точная в голове появляется. А ещё мысль появляется, что
Кошелева молодец.
///
В восемь ровно Кристина ключами дверь открывает, Диану в квартиру первой пропускает и замки закрывает. Привычно в коридоре появляется мама, удивляясь Видякиной в их квартире.
— Мам, Диана переночует у нас, ладно? У неё родители уехали и она одна оставаться не хочет… — улыбчиво врет Кристина, а улыбаться хочется сейчас в последнюю очередь.
— Конечно, — в ответ улыбается женщина, — Чувствуй себя как дома, Дианочка, — добавляет она, а Видякина давит из себя самую милую (и тяжелую) улыбку, здороваясь, — Как первый учебный день? — интересуется мама, а Крис рукой машет, Диану в комнату провожая.
— У тебя хорошая мама, — тихо произносит Видякина, забираясь на односпальную кровать девушки. И забивается в угол, словно зверёк в клетке. Кристина же вещи в своём шкафу перебирает, отчётливо понимая, что той нужен душ, чай, новая одежда и
слушатель?
Просто человек, что будет готов и выслушать, и промолчать весь вечер.
Крис все-таки надеялась на первый вариант, в коем Диане полегче бы стало хоть на капельку.
Кошелева находит обычное длинное домашнее платье на три размера больше её самой с полной уверенностью, что это точно Диане подойдёт.
— Ты в душ пойдёшь? — почти что риторический вопрос задаёт девушка, на который получает кивок.
Через полчаса девушки лежат на одноместной кровати Крис, соприкасаясь плечами, руками и ногами. Молчат. В потолок обе смотрят, Кристина думает о том, что делать дальше, а Диана о том, как
забыть-зачеркнуть-пережить.
— Не думала, что стану героиней такого банального и драматического сериала для подростков, — подаёт голос Диана, — А самое хреновое, что это жизнь, а не сериал, — грустно усмехается Видякина.
— Я… — начинает Кристина, но тут же замолкает. Она не может сказать, что понимает её. Она вообще не знает, что сказать, — Тебе будет легче… Если выговоришься, — последние слова девушка говорит шепотом, ожидая реакции.
Тишина длится с минуту и Кристина уже хочет извиниться за свои слова, как Диана неуверенно начинает.
— Он перепил. Сильно. Наливал себе семьдесят процентов виски и тридцать колы. Я сначала не волновалась, типа я же знаю, что он пришёл сюда пить. Все сюда пришли пить. И пилить его за это? Глупость, как мне показалось. Я только сейчас понимаю, что ничего глупого не было бы в просьбе перестать. И лучше бы мы даже поругались и я в слезах ушла домой, чем… — Диана замялась и её голос дрогнул. Кошелева же повернулась к девушке, ложась на бок, и вытерла выступившие слезы, — Я тоже пила. Да. Сама виновата, наверное…
— Ты ни в чем не виновата. Это было против твоей воли, Диан, и совсем наплевать, пьяная ты была или трезвая.
— Но была бы я трезвая…
— Пользоваться тобой ему все равно нельзя было, — отрезала Кристина с стержнем в голосе, что так спасал Диану. Не виновата. Это все он. Только он.
— Мы говорили, пили и целовались. Много. Много говорили, пили и целовались тоже много. Потом пошли покурить, а по пути обратно в гостиную, он затянул меня в эту гребанную комнату родителей Никиты. Мне это сразу не понравилось, но… Поцелуи буквально ноги мне подкашивали. И все медленно стало выходить из-под контроля. Он стал расстегивать мне блузку, я стала сопротивляться. Руслан толкнул меня на кровать и сел сверху, сильно прижимая к постели. Под его весом я даже ног своих не чувствовала.
— Не смешно, — протянула девушка, руками потянувшись к парню. Чмокнув того в губы, Видякина попыталась его сдвинуть, — Мне тяжело вообще-то…
— А мне тяжело только целовать тебя. Этого слишком мало.
— Но руками я пыталась его оттолкнуть и… получила пощечину. Сильную. Я, кажется, просто безвольно откинулась, хватаясь за щеку. И услышала как рвётся моя блузка. Я испугалась ужасно. И закричала. Очень громко. Очень. Руслан даже оцепенел на пару секунд, а потом за шею схватил. Сжимал, душил, издевался. Я бить его пыталась и он отпустил, посмеиваясь. Я… Воздух в легкие набрала только, как он укусил меня шею так, что я опять закричала. Уже от боли. А точнее заскулила, наверное, — Видякина рукой провела по бордовому синяку и из её глаз начали капать слезы. Буквально безостановочно.
— Хватит! Пожалуйста, перестань, мне неприятно. Хвати-и-и-т, — проскулила Диана, безостановочно продолжая бить парня в грудь.
— Лифчик стал снимать, кусая постоянно при этом. Опять я кричала. Била. Он мне руки ремнём своим связал. Говорил, что стоит мне расслабиться, так все будет хорошо. Дальше он снял юбку. Мне так страшно было. Я царапать его начала. Лицо, шею. Всё.
— Поцелуй меня, — едва слышно попросила девушка, дрожащими руками начиная расстёгивать рубашку Кримлидиса. Тот расплылся в улыбке.
— Всё, что хочешь, принцесса, — произнес тот и потянулся за поцелуем, настойчиво пробиваясь языком в рот. Грубо. Грязно. Омерзительно.
— Я… Я просто сдалась и сказала, что хочу. Послушно стала отвечать на его прикосновения. И допросила до того, что он убрал ремень с рук. А дальше кричала, плакала и кричала. Руслан ударил этим ремнём по животу. Ревела. Пыталась оттолкнуть. Я чувствовала себя самой использованной, грязной и беспомощной. Местной шлюхой, с которой нормально так общаться. Трахать насильно на второй недели отношений. Я, разве, такого заслуживаю?
Жмётся к Кошелевой, плачет надрывно и у Кристины сердце щемит. От боли, страха
и благодарности Максу с его долбанной вилкой.
