Один глоток, и…
Красные зрачки сузились, а веки прикрылись. Обеспокоенный взгляд заметался по сторонам в тревоге, на лбу проступали холодные капли пота, казалось, ещё секунда, и его бросит в лихорадочную дрожь. Вкус этой смеси был откровенно отвратителен, очень горький, это сразу же захотелось выплюнуть, как только попало на язык. Но, из-за того, что он глотнул это быстро, всё прошло как надо. Блевать его организм тоже не смог, так как смесь тут же направила своё действие на нервные клетки, как и должна была. Она постепенно отключила нервную систему, чтобы пробраться в саму её глубь, к мозгам и воспоминаниям, к тому самом дню, когда это произошло, когда странное чувство взяло над ним верх и порушило все его следующие годы жизни в могилу. Организм парня был вынужден отключиться, замедлить функции не на долго, а проще — он упал без сознания. Рядом стоящий Томас тут же подхватил уже падающего больного, облокотив того себе на плечо. Он взволнованно смотрел на него, со страхом. Парни в доме выглядывали происходящее, в не меньшем смятении, сейчас все они боялись того исхода, что вполне мог произойти с их товарищем, всё ещё держа, можно сказать, эгоистичную надежду на то, что ничего плохого не произойдёт… — Так и должно быть?.. — Я искренне на это надеюсь, — с гневом и реальной угрозой ответил ёж, зыркая на мужчин в военной форме, намекая тем дать пояснения происходящему. — Да, конечно это норма, конечно! — немного обеспокоенно из-за такого взгляда, полного черноты, ответил Патрик, подскакивая на месте, — спустя часа два, приблизительно, он очнётся со «свежей головой»! Ну, у всех время ожидания разное, в зависимости от устойчивости их психики, у здорового человека действие препарата должно занять не больше полчаса, но, поскольку у лидера тяжёлый случай, то тут может затянуться и до двух. Пол одобрительно, но всё ещё строго и напряжённо кивнул на это, похоже, всё идёт так, как должно. Эти слова немного успокоили, но парни в худи были всё ещё настороженны, кидая подозревающие взгляды на армейцев. — Эдд, помоги затащить его в дом, — послышался приглушённый голос черноглазого, почти тощего британца, прогибающегося под весом не менее, на вид, худощавого, но на самом деле довольно увесистого по его меркам тела. — Да-да, уже иду! — спохватившись ответил шатен, мигом выскочив в проход и подхватив норвежца уже за вторую руку, заведя ту за спину, как сделал и мужчина в синей худи. Мэтт, тем временем, стоя, нахмурив брови, но, на удивление, тут же понял, что надо расстелить диван в зале, туда и метнувшись. Пока ребята были погружены в процесс, бровастый и длинноволосый попытались невзначай пройти в дом к Эдварду, чтобы внимательно следить за происходящим. Вот, они уже приказали остальным войскам возвращаться в штаб, ступили на порог, и увидели следующее: на застеленном белыми простынями диване лежит их былой лидер, бессознательный, беспомощный, бледой. За эти пару недель, отравление, он потерял былую силу, ту, с которой виднелся он в глазах подданных. Да, для обычных людей, Торд всё ещё довольно крепок, но не для армейцев. А рядом, полукругом, стоят парни, с замершими лицами, все одинаково смотрят на лежащего, не проронив ни слова, просто смотрят и ждут, когда ловдис очнётся, и, наконец, выздоровеет… Никто не знал, чего ожидать, как действие препарата на нём скажется. Единственное, на что они могли надеяться — русоволосому должно стать лучше, это всё, за что они могли ухватиться во время этого ожидания, чтобы окончательно не слететь с катушек. Пол решил развеять тяжкую тишину вопросом о будущих планах. — …Когда он очнётся, мы поговорим с ним на счёт армии. На самом деле, как бы оно ни было, тот Торд, которого мы знаем, бредил о собственной армии и завоеваниях, и чтобы от этого всего вот так отказаться, даже не помогая нам в правлении советом, если не собственной службой… Мы хотим поговорить с ним, а не с этим психом, и тогда всё решится. Трое обернули головы на него, и все как один нахмурились, отклонив те в разные стороны. Вот-вот, и они увидят «нового старого друга»… Всё ещё сложно об этом думать, не смотря на то, что именно на такой исход они рассчитывали. Кажется, Томас хотел что-то сказать, сквозь лицо его проступала злоба. Конечно же, настоящий Торд согласиться свалить отсюда, ещё и после такого, и он должен быть рад, что этот рогатый съезжает… Но, почему-то, ему обидно, и даже досадно. Столько времени угробил, чтобы он, в итоге… Смешно. Ну, хорошо, что хоть не зря… Ему нужно перестать думать о нём как о нуждающемся больном, совсем скоро он станет самостоятельным человеком, что имеет своё право, свой выбор, и совсем не обязан быть его вещью для удобрения собственного эго, самоутверждения. — Грх, хорошо, поговорите, но только после нас троих. Если он выздоровеет, то мне без разницы — за долгое время он воспользовался своей манерой общения, речевым оборотом «мне без разницы», когда на самом деле это не так. Всё возвращается на круги своя…</b> — А пока, вы можете присесть. Я приготовлю нам чай… Думаю, нам всем нужно отдохнуть после такого.***
Спустя где-то с полчаса, они молча сидели вокруг прямоугольного дубового стола, на котором стояли пару мисок с различными конфетами, печеньями, зефиром. У всех было по чашке зелёного пахучего чая и по чайной ложке рядом, а по центру — большая сахарница, только у любителя газировки в чашке была кола. Обстановка в доме была тихая, замершая: будто вместе с больным в обморок вошёл и весь дом. Только часы тикали где-то на стене, а на чьей-то кровати лежала и урчала Ринго. Все принимали напитки, изредка оглядываясь на кровать со «спящей золушкой», так они успели прозвать Торда в голове, чтобы утешить себя в эти тяжёлые часы. Как тут, та самая Ринго выбежала из-за угла коридора, направившись прямо к ложу заболевшего, и прыгнув тому на голову, аккуратно и грациозно устроилась на ней клубочком, прикрыв хвостом. Парень в зелёной худи хихикнул. «Коты ложатся на больные места». Может, шутить про это было, с одной стороны, зло, но именно, якобы, злыми шутками, они всегда могли утешать друг друга, давать ту самую уникальную атмосферу их команды. Они не должны бояться смеяться, чтобы не потерять себя. После смешка Эдда, все остальные оглянулись. Том также пропустил краткое «пхех», а Мэтт умилился и зойкнул при виде этой обстановки. Патрик неуклюже улыбнулся, а Пол, хоть и пытался оставаться серьёзным, поднял уголки рта слегка вверх. Коты спасают ситуацию. После этого случая они разговорились. Эдд поведал парочку случаев из их жизней до того, как всё это произошло, иногда в разговор вмешивались и другие ребята: — Ох, я помню, как они подрались за то, что лучше, водка, или сигареты. Торд бы выиграл, из-за того, что у него были пушки, но тут Том добрался до его папок с хентаем, и использовал это как защиту, приправляя всё словами «как можно дрочить на нарисованных школьниц?!». Потом, он начал их листать, и у него вст- — ЭЙ! Зачем ты это вообще рассказываешь? И вообще, почему ты смотрел мне на штаны, раз такое дело? Оба краснеющих парня засмеялись, а рыжеволосый присоединился. Вояки пропустили на своих лицах улыбки, и продолжили этот час историй. — Да, наш лидер тот ещё проказник, как-то мы взяли от него очередную папку для заполнения отчётов, но вместо бланков увидели там журналы с школьницами. Мы решили их припрятать, но к концу дня поняли, что у нас не на чём писать, и нам бы влетело, если бы мы не использовали свои знания как компромат!***
Беззаботные разговоры прервало резкое пыхтение. Парень в красной одежде волочился по постели, тем самым согнав с лица кошку, и, прокашлявшись от её шерсти, открыл глаза… Те были серыми. Не металлическими, не холодными, не бездушными… просто серыми, спокойными, даже усталыми. Все в кухне встрепенулись, спустя секунду встали и подошли к очнувшемуся. Все затаили дыхание, и только ёж с глазами-бусинами, заинтригованными, взволнованными, даже испуганными, осмелился заглянуть больному в душу. Этих серых зрачков он не видел давно… — …Торд? У самого, теперь здорового от ловдисиса, было ещё не совсем ладное самочувствие, как правило, психотропные лекарства так или иначе, вредят организму, чувствовалась тошнота и некая боль в голове, помутнение. Но, не смотря на это всё, он сразу узнал этот голос. — Том? — глаза его приоткрылись, тут же опустив веки, прикрывая застыжённые серые зеркала души. Не смотря на то, что ему «прочистили мозги», его память всё ещё при нём, так что он не только помнит всё, через что прошёл, но ещё и может здраво оценить это теперь. Как только он очнулся, он увидел перед собой его. И тут же в его голове всплыло резким потоком куча воспоминаний, чувств, но всё это было будто затуманенным, будто это был вовсе и не он. Всплыло всё: и его с ним поцелуи, и передача титула Красного Лидера в руки Полу, и кровавые бинты, и избиение Томаса, и больница, и побег, и то лекарство… И хоть он смутно ощущал всё это, то понимал: он предоставил всем просто огромную кучу проблем своей психической инвалидностью. А нагружать кого-то своими проблемами он ой как не любил, а тут… такое. Сейчас, из-за того, что в его голове перемешалось куча чувств и будто чужих воспоминаний, он переживал смятение. Как он мог так себя вести, как мог так поступать? Серые глаза заметались по углам комнаты, а зубы сжались. Он чувствовал настолько глубокий стыд, что чуть ли не боялся рядом стоящих. А вот черноглазый… Его обвила радость, можно даже сказать, торжество. Он всё это время сражался, терпел, превозмогал себя, своим моральные устои, и всё оказалось не напрасно, они смогли. Теперь, Торд с ними. Но, вместо объятий, или даже радостных возгласов, просто заботливое, будто снисходительное, простодушное и, кажется, счастливое лицо. — Ну как, поцелуешь меня ещё разок, хах? Сероглазый оглянулся на говорящего. Он… шутит? Сейчас, после всего, он шутит так, будто не в чём не бывало, будто всё, его поведение, перепады, раны, нанесённые им ежу, будто всё так и должно быть, будто это нормально… Ему ещё тяжело было отойти от шока, но когда он увидел игривое, задирающееся, но в тоже время счастливое лицо, он и сам улыбнулся, ответив: — Нет уж, спасибо! Оба рассмеялись, а все замершие рядом люди оттаяли. Эддвард подошёл к ребятам ближе. — Да неужели? Я ведь помню тот случай на балконе! —***
На счёт красной армии, тут всё просто. Он раскрыл свою тайную комнату, ту самую, в которой раньше хранился Джаинт Робот, что также стало новой темой для разговоров и приколов, но мы отошли от сути дела. Так вот, он предложил весьма умную идею: он будет давать указания им с расстояния, будет решать все их вопросы и проблемы тут, в этом мини-штабе, а Пол и Патрик будут непосредственно руководить базой, хоть и с его помощью. Всё шло славно, своими кругами. Эдд и Мэтт помирились с ним за прошлые обиды довольно быстро, а вот они с Томом перестали избивать друг друга до крови. Ну, почти. Так или иначе, отрицать того, что они сблизились, нельзя. Армия вскоре пришла в порядок, а теперь здоровый мужчина иногда выезжал на поля битв с зомби и остальными гадами, и если раньше друзья были против, как-то раз он пригласил их с собой, и, что сказать, расстреливать полу мёртвую плоть в камуфляже оказалось не менее скучно, чем много лет назад. В этот раз мир смиловался над ними, в этот раз он дал их надеждам и трудам жить. Но, был ли усвоен урок? Определённо. После всего, что произошло, они без сомнений пойдут в бездну за друг другом, опустятся ниже плинтуса, позволят своей совести съесть самих себя, а заодно и отложенный в них эгоизм, но не бросят, не будут тянуть с решениями, которые изменят их жизни.Они в своём мире.