Клоун накрахмаленный

      — Динь-дилинь, Майки. А куда это мы так спешим? — я схватил за плечо мелкого очкозавра.              — Не твоё собачье дело! — рявкнул малой и поспешил вырваться из моей цепкой хватки. Но от Фрэнка Айеро ещё никто никогда не убегал.              И я не люблю, когда эти жертвы книжной лихорадки убегают от меня или моих ребят.               Ах, да, мои ребята. Включите барабанную дробь и фанфары, я представляю самых офигенских в мире чуваков. Боб и Рэй — мои лучшие друзья. Рэй — баскетболист, Бобец фанатеет от футбола. За глаза я считал себя чуточку умнее их, но это уж никак не мешало нам общаться.               — Что ты сказал? — я сощурился, пытаясь лучше расслышать слова Уэя.               — Не. Твоё. Собачье. Дело, — он плевался словесным ядом, словно маленькая очковая змея.               А школьники, услышав назревающий конфликт, потихоньку стали подтягиваться. О да, это будет шоу, а шоу я люблю. Их любят все присутствующие в этом здании, включая директора. Да, пожалуй, уделю минутку своего повествования директору нашей школы. Джон Фитз — личность интересная и необычная. Темно-синий костюм, выглядевший так, словно побывал в чьей-то узкой заднице, стал неотъемлемой частью его гардероба. А знаете, что подарил педагогический коллектив ему на шестидесятилетие? Утюг! К слову, этот подарок так и не облегчил жизнь несчастному костюму. А ещё мистер Фитз коллекционирует бабочек. И я, как настоящий подлиза, решил увлечься зоологией и тоже заняться убийством и засушиванием этих прекрасных существ. Это хобби зовётся лепидоптерофилией. Я, если честно, с недоверием отношусь к терминам, оканчивающимися на «филия». Правда, вот уже год и семь месяцев занимаюсь этим делом и получаю от директора за это поощрения в виде закрывания глаз на мои проделки. А раньше мне здорово за это влетало. Беседы о чешуекрылых действовали на него, как вискарь на пьяницу.               — Негоже грубить старшим, паренёк, — Боб возвысился над «пареньком», как скала.               О, Майки — моя любимая боксёрская груша и одноклассник. Учителя в нём души не чают. Ишь, на олимпиады он ходит. А я, может быть, знаю химию с биологией лучше всех в школе, но никто мне за это лавровый венок не пожаловал. А я стараюсь, чёрт дери! Но избивать его я начал года полтора назад… Тогда на дебаты отправили его, а не меня.               — Майки, скажи мне, пожалуйста, что я тебе такого сделал, что ты вот так вот кричишь на меня? — я изобразил искреннее недоумение, и толпа поддержала меня довольным визгом. Свиньи, ей-богу. Хлеба и зрелищ вам? Хорошо… — Я ведь с тобой просто поболтать хочу, Майкос. Давай поговорим, как друг с другом, — я приобнял его, но в ответ получил от парня лишь удар в живот.               Школьники заржали, пока я хватался за пострадавшее брюхо.               — Майкл, — притворно заныл я, — за что ты так со мной? Я же люблю тебя, Майкл! — толпа зааплодировала. Мне определённо нужно было идти в театральный. — А может ты мне изменяешь, а? А знаешь, как наказывают за измену в Афганистане?.. — я замолчал и посмотрел по сторонам. Все затаили дыхание, ожидая, что же я дальше скажу. Я улыбнулся и выпалил: — Неверного ждёт публичная порка! — я бросил жертву Бобу, а тот передал пас Рэю, а затем очкарик снова попал ко мне. — Упс, я тебя не удержал, — тут я повалил Майкла на грязную после дождя траву и приступил к моей любимой части — пинкам.               Я садист? Нет, ещё раз нет (ладно, вру, конечно же да). Но уж кто в этой школе настоящий садюга, так это наш учитель математики. Он уже эдак четвёртый раз за месяц пытается завести рыбок, но те дружно всплывают кверху брюхом. Как-нибудь я даже расскажу почему.               Я задумался и, замахнувшись для очередного пинка, замер. Кучка агрессивно настроенных школьников, снимавших всё на мобильные телефоны, тоже застыла, сдерживая возгласы удивления. Я посмотрел вниз и отскочил назад. Кто-то словно вырос из-под земли, он прикрывал Майки от ударов и уже совсем перепачкался в грязи.               — Майки, как ты себя чувствуешь? Погоди минутку, я разберусь, — сказал незнакомец.               Я не знал, кто этот чувак, но, наблюдая за реакцией толпы, все-таки решил продолжить шоу. В любом случае мне ничего не будет, Боб и Рэй его просто уложат, если он решит ответить мне ударом. Я замахнулся ногой для пинка, вдохнул поглубже и тут же встретился с его укоризненным взглядом.              Я потерял равновесие.              Я упал.               Я, Фрэнк Энтони Томас Айеро-младший, никогда не падал на поле боя.               Этот наглый, мерзкий тип, опустивший меня на самое дно, встал с колен и достал из кармана пиджака белый платочек. Он повернулся ко мне, вытирая им лицо, и посмотрел на меня так, словно в его глаза вживили смертоносные лазеры и он меня сейчас просто-напросто предаст сожжению.               — Молодой человек, встаньте, пожалуйста. Я не люблю разговаривать с теми, кто лежит у меня под ногами, — сказал он и улыбнулся.               Я дрогнул, не ожидая такой реакции с его стороны, и под свист и смех школьников стал подниматься на ноги, попутно разглядывая противника. Это был высокий блондин в коричневом пиджаке, который, кажется, совсем недавно забрали из химчистки. Но ведь я испачкал его. Я молодец.               — Ну? — грубо рявкнул я, поднявшись с земли.               — Во-первых, я попрошу присутствующих прекратить снимать нас, ведь съёмка частных лиц без их согласия — статья, — он обернулся и обвёл взглядом ребят, прячущих мобилки в карманы.               Тем временем Майки, валявшийся в траве, тоже встал и начал отряхиваться. Я же прожигал взглядом незваного «джентльмена». Он выглядел ненамного старше меня, лет на восемь-десять.               — Я не желаю, чтобы сегодняшний инцидент перерос в скандал, — он подошел ко мне ближе и посмотрел сверху вниз. — Последствия для вас могут быть весьма печальными, — и на этом его речь кончилась. Всё! Пшик. Нет, я ожидал, что он будет меня бить или орать на меня, но…               Он повернулся к моей бывшей «боксерской груше» и сказал:               — Пойдём, Майкл, нам здесь больше делать нечего. Всем хорошего дня! — крикнул он в толпу и пошёл к выходу со школьного двора такой походкой, словно его вытолкнули на подиум. Спина прямая, руки сжимают платок, голова высоко поднята.               — Клоун накрахмаленный! — выкрикнул я ему вслед и, подняв с земли чей-то использованный пластиковый стаканчик, бросил в удаляющуюся парочку.               Но стакан не долетел, да и блондин не обратил на это никакого внимания.              ***               Было около четырёх часов дня. Я отбывал наказание в кабинете математики за то, что сделал мистеру Конорсу, математику, очередную пакость. Для этого я пришёл в школу за пятнадцать минут до начала занятий. Это было легко — ранним утром у нас ещё раз моют пол, все двери были открыты, и я проскочил в кабинет, чтобы насыпать в аквариум с несчастными рыбками немного соли.               Просто это было бы смешно. Учитель заходит в класс, а его рыбки погибли смертью храбрых! Четвёртый раз за месяц! Но только не надо думать, что те три предыдущих комплекта рыб погибли тоже из-за меня. Они отправились в места вечной охоты только по вине мистера Конорса. В первый раз он налил рыбкам слишком жёсткой воды. Во второй он купил слишком большой фильтр, и их засосало. А в третий все было намного забавнее. Третий комплект рыбок был заражён каким-то грибком. Я потом дома погуглил, оказалось, что эта болезнь зовётся плистофорозом. Погоревав, Конорс решил избавить рыб от страданий и позвал в класс меня со словами: «Фрэнк, у тебя отличные оценки по биологии, к тому же ты один из самых жестоких учеников школы в плане унижения и избиения других. А я слишком мягкосердечен… Прошу, убей моих рыбок, парень». И я согласился. Потому что это я.               Я позвонил Бобу и Рэю, и два моих верных рыцаря, оставив свою атаку на столовские булочки, примчались в класс со скоростью звука. Рэй предложил их просто промыть в унитаз со словами: «Дядюшка Франклин нажал на педаль, питомец унёсся в подводную даль». И оба парня засмеялись. Но мне не понравился этот вариант. И это фу. Но Боб, хихикнув, достал из сумки небольшой пузырёк из коричневого стекла. Это был спирт. Боб, как настоящий футбольный фанат, очень любил «это дело». «Всегда мечтал о такой смерти», — сказал он.               Через день после умерщвления рыбок я узнал, что у математика новый аквариум с новыми жертвами. Я не мог это оставить просто так. И, опуская все прелюдии, скажу, что меня застукали. О, лицо мистера Конорса нужно было видеть, а вот мою испуганную рожу тогда лучше оставить без внимания. Разъярённый учитель вместо того, чтобы прикончить меня на месте, оставил после занятий РЕШАТЬ ЗАДАЧИ НА ДОСКЕ!               Уставший, я плелся по коридору к лестнице на первый этаж, но увидел впереди знакомую мне сутулую фигуру с огромным рюкзаком за спиной.               — Ма-а-йки, привет, — я попытался быть максимально дружелюбным с парнем, но он, будучи знаком с моими повадками, уже встал в боевую стойку.               — Что тебе нужно? — он сощурился и поправил очки на носу.               — Я пришёл с миром, — я даже поднял обе руки вверх, показывая, что моё единственное оружие на данный момент — сарказм, а не бита, но Майки только развернулся и пошёл в класс. Этот, как и многие подобные ему придурки, часто посещал факультативы. Я уже говорил, что считаю их тратой времени? Серьёзно. Четыре часа дня, нормальные люди уже давно дома.               Я глубоко вздохнул и побежал за ним.               — Хэй, чувак, — я наконец остановил его, — слушай, а что за хмырь помешал нам вчера с тобой беседовать?               — Мой брат, — он как-то странно улыбнулся.               Что? Думал, я испугался твоего братца, Майки Уэй? Да я сейчас как дам тебе затрещину!               Но вместо агрессии на моём лице отобразилось лишь удивление.               — Брат? — едва слышно переспросил я.               — Да, его зовут Джерард, и он теперь будет здесь работать каждый день, чтобы такие мудаки, как ты, больше не лезли ко мне, — гордо поставил точку в разговоре Майки и открыл дверь.               Я отошёл от ступора и дал Майки под зад так, что тот влетел в кабинет и распластался на линолеуме. Ха! Съел? Не боюсь я никаких старших братьев.               — А с братцем твоим я ещё пообщаюсь, — сказал я напоследок и ушёл.               Да, влетел Майки в класс, конечно, шикарно, но на душе остался какой-то осадок. Это была странная обида. Ведь я был опозорен перед школьниками, какой-то парень в дорогом пиджаке смог заткнуть меня за пояс. И я вздохнул, а затем, закурив, продолжил свой путь домой.              Входная дверь закрылась за мной с нехилым таким хлопком.               — Мам, я дома! — крикнул я и стал подниматься на второй этаж.               — Ты сегодня поздно, Фрэнки, — мама выглянула из недр кухни, вытирая взмокший от старания лоб.               — Я оставался на дополнительные занятие по математике, — я свесился вниз с лестничных перил, улыбаясь матери. — Ты готовишь что-то вкусненькое?               — Да! — мама радостно взвизгнула и даже подпрыгнула на месте. — Звонил твой папа, — она пританцовывала на месте. — Его взяли на должность управляющего.               — Охренеть! — раскрыл пасть я. — Он же. Это же… Мама дорогая, я сын самого крутого в мире папы. Йе, — я высунул язык и показал «козу» всему миру.               — Аккуратнее, не свались с лестницы, — сказала мама напоследок, возвращаясь на свой «пост». — Я фарширую утку. Быстрее делай домашнее задание и спускайся, поможешь мне накрыть на стол.               — Ага, — сказал я и ушёл.               Я открыл дверь своей комнаты. У меня в ней всегда идеальный порядок, все вещи на своих местах, нет и следа пыли. Да, я ужасная чистюля. Друзья смеются надо мной, ведь, посмотрев на меня со стороны, нельзя сказать, что я вполне себе чистый и опрятный мальчик. Я просто родился на этот свет ради того, чтобы быть обманщиком. Мама думала, что я делаю домашку, а я нихрена не делал. В этом никогда не было необходимости! Учитель редко что-то проверял, всю информацию я запоминал на уроках, а если меня все-таки начинали спрашивать, где моё дз, я находил способ выкрутиться. И это второе правило в общении со мной: «Фрэнк Айеро всегда выходит сухим из воды». Кстати, первое — «Фрэнк Айеро всегда врёт».               Я качался на стуле и буквально плевал в потолок. Мне не очень хотелось что-то делать, даже включать ноутбук было лень. Нужно было просидеть в комнате минимум десять минут, чтобы у мамы не возникло подозрений. Она всегда хотела, чтобы я был идеальным, и делала для этого всё. Они с папой очень много работали, чтобы я ни в чем себе не отказывал. Мама была шеф-поваром в ресторане. Что касается папы, он долгое время работал в отеле, отвечал за исправность электроприборов, но на самом деле просто следил за всем, что там творилось и всем руководил, в то время как главный управляющий просто-напросто пинал болты. И вот, сегодня свершилось то, чего мы ждали довольно долго. Того управляющего выгнали, а на его место с почётом встал мой отец.               Я улыбнулся. У таких классных родителей такой непутёвый сынок, любящий самоутверждаться за счёт унижения других. И мне было жутко стыдно за вчерашнее, ведь я никогда никого не боялся, а чёртов Джерард просто заткнул меня одним своим видом. И при этом не было видно, что он зол на меня. Он просто был в какой-то степени равнодушен, хладнокровен. Ох, и тут у меня появилось жуткое желание заставить его кровь разгорячиться, я захотел вывести его из себя или… О, я захотел его избить, чтобы милое бледное аристократическое личико было умыто кровью!