***
Откатившись немного назад во времени, мы можем узнать, что расстаться с Рейчел Питер решил самым что ни на есть грубым способом — по переписке. В этот момент женская половина школы могла бы теоретически автоматом занести его в свой чёрный список, а мужская назвать «крутым», но беспринципным чуваком. В сущности, Паркера это мало волновало. Его беспокоили лишь несколько вещей: безопасность Хейли и Квинса, его отношения с друзьями и успеваемость в школе. В отношениях с Рейчел всё это скатилось в состояние полнейшего хаоса, а само отношения Питера к себе ухудшилось в разы. До него внезапно начали доходить в какой-то мере губительные последствия его действий, как бы это ни звучало. Но стоит помнить, что мы говорим о старшекласснике, да и мир в данный момент пока (слава богу и супергероям) не рушится, но зато его личная жизнь во всех смыслах претерпевает крах. Быть может, решающим фактором стала его ссора с Хейли, которая заставила его очнуться от прострации. Да, его достала вся эта неопределённость и её безразличие ко всему, но он пообещал быть её другом, да и сам про себя решил, что будет защищать её до конца. А в данной ситуации вышло, что Паркер — человек лживый и циничный, сам не придерживающийся собственных решений. Не одна Хейли отвернулась от него: наставника в лице Старка он мягко говоря отверг ещё давно, Нед и Мишель как его друзья дали задний ход, после того как Рейчел затребовала много внимания на себя, во что входили: как минимум два свидания в неделю, походы с ней и её подружками по магазинам (обычно в процессе Питер пропадал на час-два, пока спасал близлежащие районы от преступлений), регулярные посещения непонятных презентаций и разных развлекательных центров. Сказать честно, Паркер и особо не сопротивлялся — ему было плевать на всё, настроение было откровенно говоря паршивым: на всё забить и витать в собственных мыслях. Что же, теперь ему самому стоит разбираться с тем, чего он хочет, что стоило бы вернуть, и как стоило бы разобраться со сложившейся ситуацией. Он видел реакцию Рейчел на их расставание. Он наблюдал неудачную попытку поцелуя Гарри, и то, как Хейли бегством спаслась, сев в машину Хэппи. Питер почти что улыбался в этот момент, но Озборна ему тоже было жаль. Теперь ему предстояло лишь одно: всё исправить. И начинать стоило с наставника.***
Старк нервно постукивает пальцами по стакану с виски, сосредоточенно глядя в экран со снимками вероятных приспешников Исхода. Лёгкое волнение томится где-то на задворках сознания Железного Человека, но его он усиленно отгоняет от центра своего внимания, — впадать в панику никогда не числилось в его планах. — Мистер Старк? Тони отводит взгляд и одним нажатием переключает экран на новостную ленту. Голос мальца выводит его из некоего транса, в котором он пребывал последние двадцать минут. Питер стоит, держась за дверной косяк, будто подпирает его, хотя такая необходимость отсутствует. — Чего тебе, Паркер? Тот мнётся на пороге лаборатории, не решаясь зайти. Между ними имеет место некая напряженность, которой Паучок придерживается то ли из страха, то ли из неуверенности. — Мне нужен ваш совет, мистер Старк, — миллиардер замирает в лёгком замешательстве, поднимая глаза. Он с громким звуком опускает стакан, который ранее сжимал в ладони, на поверхность стеклянного стола и поворачивается в сторону двери. Питер едва сдерживает себя, чтобы не вздрогнуть от неожиданности. От глаз Старка это не укрывается, но это не столь важно. — Сам Человек-Паук пожелал спросить у меня совета, — произносит с иронией, усмехнувшись уголками губ. — Чего желаешь, малец? Уж не «помириться» ли? — Я помирюсь с вами, если вы считаете, что мы в ссоре, или что-то вроде того, — Питер говорит медленно, с расстановкой, будто боится запнуться, словно он готовился уже очень долго к этому разговору. Старк ждёт. — Я не буду следить для вас. — Ты и так был особо не информативен. — Но я буду стараться быть рядом с ней в каждый свободный момент и защищать её насколько это будет возможно, — убежденно отвечает подросток, словно каждое из этих слов уже успел множество раз прокрутить в голове. Тони опирается рукой на спинку стула, подпирая подбородок и, прищурившись, глядя на Паучка с лёгкой улыбкой: — Ты хотя бы спишь, когда приходишь на базу? — спрашивает, припоминая, что не далее как сегодняшней ночью застал мелкого тихо проникающим в комнату Хейли. — Это не важно, — отрезает парень, отводя взгляд. — Дохлый страж почти что его отсутсвие, — отвечает Тони поучительным тоном. Питер от этого только раздражается: — Не важно, — он щёлкает пальцами. — Я пришёл за советом. — Спрашивай, я не тороплюсь, — Старк вальяжно разваливается на стуле, пареньку показывая рукой на соседний. Паркер лишь отрицательно качает головой: — Мистер Старк, тут такое дело, я… — Влюбился что-ли? — резко спрашивает Тони, улыбнувшись шире, чем раньше. Питер, смущаясь, краснеет: — Я ошибся, — он нервно прикусывает щеку, поднимая глаза к потолку. — Уже, снова, вначале, — он не находит подходящих слов. — Провинился перед Хейли и… — он всё же решает ответить на вопрос Тони, — да. Миллиардер незаинтересованно постукивает пальцами по поверхности стола и кривит губы: — И чего же ты хочешь от меня? Паркер мнётся на месте, вновь подбирая нужные слова. Как интересно — начало разговора он постарался продумать до мелочей, а вот его развития предугадать не смог. И всё же, вопрос формируется сам собой: — Как я могу всё исправить? — он переводит дыхание. — Я выбрал, скажем так, не тот путь, — утрирует, понимая, что не хочет выкладывать «покровителю» всю правду. — Вернись назад и пойти туда, куда стоило, — отвечает ему в той же манере Тони, смекнув, что другой ответ мальцу не подойдёт. — Вот так просто? — удивлённо спрашивает тот, впервые за весь разговор глядя Старку прямо в глаза. — Вернуться и всё исправить? — Главное слушай своё сердце, как бы смазливо это ни звучало, — Тони убирает руки со стола и спинки кресла, вытянув их перед собой и быстро оглядев пальцы. Затем вновь поднимает взгляд на Паркера. — Природа сама подскажет и всё устроит. Питер опускает задумчивый взгляд себе под ноги и опускает плечи. Старк громко поднимается со стула, подходя к мальцу. Он щурит глаза и в который раз за весь разговор кривит губы в усмешке: — Такова жизнь. И ведь так часто она даёт шанс. Лови его, пока ей не надоело помогать тебе. Паркер сглатывает, отвечая: — Постараюсь.***
Мы посмотрим на ситуацию со всех сторон. Итак, мы знаем, как чувствуют себя Питер, Хейли и Старк, но что же до остальных? Персоны, мнение которых далее описано, ещё успеют сыграть приличную роль в нашей истории. Рейчел была разбита, но и к тому же готова к мести. Почему-то, будучи убежденной в вине Хейли и прямом вмешательстве той в их с Питером отношения, она готовила план, дабы хотя бы как-то навредить кому-либо из них. Она никогда не имела высоких моральных ценностей, и была почти что обычной старшеклассницей, которая действовала по благо самой себе. Почти что обычной. Вам стоит запомнить это выражение. Что же до Гарри Озборна, то произошедшее стало для него откровенной неожиданностью. Будучи популярным школьником, сыном богатого ученого и руководителя компании, он рассчитывал на ответную влюбленность, так как привык получать то, чего хотел. Можете в первый момент подумать, что он не видел в Хейли человека, а лишь очередной «трофей», как любят это говорить. Здесь вы ошибетесь. Озборн был влюблён, он прекрасно это понимал, поэтому всеми возможными путями пытался подкатить к девушке, которая была приятна ему внешне и внутренне. И здесь же появился Питер, тот самый Питер. Гарри был уверен в этом, но имел немного другие взгляды на мир, в отличие от Рейчел. Он был разбит, но так, чтобы молчать и держать все свои эмоции в себе, гордо неся своё бренное тело по школьному двору. Да, он был отвергнут, почти что понижен со своего «пьедестала», как любили это называть учителя на его счёт, но всё же он умел справляться с такими внезапными ударами под дых. Озборн не собирался пробовать снова, по крайней мере в обозримом будущем. Кроме того, он не собирался делать вид, что ничего не произошло. Дружба с Хейли завела бы его ещё в больший тупик и отвратительное место — френдзону. Поэтому мы видим две стороны медали отвергнутых: одну — мстительную Рейчел, готовую перегрызть глотку Хейли не только из-за личных убеждений, и вторую — мирного, сдержанного, но уверенного в своих решениях Гарри, ныне придающегося кратковременным страданиям, которые оставят пусть и небольшую, но рану.***
Хейли откидывает рюкзак в сторону и валится на кровать, потерянно глядя в потолок. — Как же всё сложно, — она роняет вздох, закрывая лицо руками и прокручивая в голове только что произошедшее. Что ей написать Гарри? Стоит ей вообще сделать вид, что ничего не произошло? Да ведь это вся школа видела, в этом весь сок. Она скидывает кеды и хватает блокнот, ранее лежавший на тумбочке, дабы отвлечься. Руки дрожать не перестают, но по крайней мере её голова скоро немного очистится. Просматривая записи за сегодняшнюю ночь (да, пару дней назад она решила кратко записывать информативные сны-воспоминания либо тут же после пробуждения, либо ночью во время коротких перерывов между снами), Хейли вновь прокручивает в голове момент их разговора с Коулсоном на базе. — Я должна знать! — она распахивает двери в кабинет Коулсона, прекрасно понимая, что и так много чего себе позволяет. Но ей можно, Фил навряд ли скажет что-то по поводу её наглости. — Ты и так знаешь достаточно, — он сидит за столом, напряжённо глядя на экран. Хейли на тот внимания не обращает — понимает что показываемый объём информации точно не её дело, но вот объяснение, что вообще происходит, её точно касается. Тем более, если бы Коулсон не доверял ей, тут же выключил бы тот. — У нас большие проблемы — Джемма неизвестно где, Фитц убивается по этому поводу, Уорд имеет черт знает какое отношение к этому всему, нелюдей и мутантов убивают, — он тяжело вздыхает, поворачиваясь к ней. — Что ещё ты хочешь знать? — устало касается переносицы, глядя на неё исподлобья. Хейли сдержанно отвечает, понимая, что своей импульсивностью только навредит ситуации: — Конкретно то, что происходит. — Хейли, я не хочу тебя ещё больше втягивать во всё это, — Фил всегда предпочитал светские спокойные беседы громким выяснениям отношений. Этот разговор хорошо показывает, как они относились к друг другу — он пригласил её сесть, она отказалась. Они смотрели друг на друга прямо и откровенно, не стесняясь прямолинейности друг друга. Пусть в какой-то мере их можно было бы назвать отцом и дочерью, Фил всегда ставил её наравне с самим собой с тех пор, как ей исполнилось двенадцать. — Была б моя воля, я бы так и оставил тебя в любом месте, кроме базы Щ.И.Т.а, — он откладывает какие-то бумаги в сторону, очищая поверхность стола. Хейли наблюдает за его движениями. — Здесь никакой безопасности, тем более с твоими… — он делает паузу, — силами. — Я не ребёнок! — невольно вырывается у неё, отчего Коулсон тут же раздраженно осаждает Хейли: — Хватит! — она поджимает губы. — Мы закончили. — Коулсон! — вновь восклицает, тут же понимая, что это она делает зря. Директор Щ.И.Т.а окидывает её усталым взглядом, со вздохом говоря: — У тебя есть дело — Исход, — Хейли отводит глаза. Коулсон смотрит на неё прямо. — Я бы хотел тебя вообще сейчас обезопасить, отстранив от любых заданий, но у нас проблема с составом и куча дел на повестке дня, вдобавок ты найдёшь путь возвращения, — он поднимается, значит будет уходить, поэтому Хейли тоже должна встать. Уже стоя, она тут же невольно складывает руки на груди, думая про себя, что стоит расслабить тело — все они хотя бы минимально понимают его язык, а лишних вопросов от остальных она получить не хочет. — Пообещай мне одно: будь аккуратна на этих секретных заданиях. — Как будто я каждый раз кидаюсь в самый ад, — фыркает, проходя за ним в коридор. Они стоят у его противоположных стен, между ними едва ли метр. — Пообещай, — Хейли поднимает глаза на Коулсона, замечая, что тот взаправду будто бы умоляет. Она кривит губы: — Ладно, — смиренно опускает голову, и руки вместе с ней. Будто бы виноватый ребёнок, чувствующий собственную вину. — Я обещаю. Она узнала, что такое Исход, ещё вместе с парой агентов. Она работала именно над этим, параллельно пытаясь узнать, что творится вокруг. Хейли помогала Фитцу справиться с утратой и отстоять своё мнение, а поддержка в тот момент нужна была каждому из них. Ей было всего пятнадцать, а она уже была агентом. Но что ещё занимательнее, она решила заняться кое-чем новым, а именно — изучением собственного ДНК. Этим Хейли начала промышлять ещё в начале, когда ей дали свободу действий и досуга на базе Щ.И.Т.а. Но всё это остаётся на стадиях изучения. Пока. Потому что охота на нелюдей звучит гораздо интереснее. — Она ваша дочь? Розалинд звучит как-то претенциозно и с интересом. Хейли тяжело втягивает в себя воздух, прижимаясь спиной к стене. Да, подслушивать нехорошо, но только так она докопается до сути. Коулсон вздыхает, смахнув невидимую каплю пота со лба. Подросток резко отступает, дабы не быть замеченной. Для них этот разговор конфиденциален. И судя по их предыдущим словам, всё очень плохо. — Вы ответите или нет? — раздраженно говорит женщина, в то время как Хейли усмехается себе под нос. Фил умеет тянуть. — Она одна из самых дорогих мне людей. Подросток едва-едва хмурит брови, вновь выглядывая из-за угла. Розалинд стоит лицом в её сторону, но смотрит четко на Коулсона, да и вдобавок здесь большая тень. Руководитель Щ.И.Т.а стоит к девушке спиной, поэтому его выражения лица она в этот момент увидеть не может, хоть и готова поспорить, какое оно. — И всё же? Женщина хочет знать это, будто важность сего момента находится наравне с пропадающими нелюдями и проблемами с их контролем. Но ведь Хейли — всё еще ребёнок. Она не так опасна, хотя… — Вам с этого что? — голос Фила спокоен, немного шутлив. — Она мой ребёнок в любом смысле кроме родственного, если вы об этом, — Хейли знает, что он улыбается. — И я знаю, что вы узнали об её силах и интересует вас только это. Подросток сглатывает, нервно сжав одну из ладоней в кулак. И всё же, о ней узнали. Значит, не только они. Собственно, это почти что полностью её вина. — Что ж, вы правы, Коулсон, — Розалинд щурит глаза, чуть качнув головой. — Не ваши гены, значит? — Не мои, — мужчина чуть отходит, из-за чего Хейли приходится вновь забраться глубже в тень, чтобы её не заметили. Она прислоняется затылком к холодному стеллажу, прикрывая глаза. — Но ребёнок — мой, — с её губ срывается вздох облегчения. — И если вы что-либо сделаете с ней, вас ждёт быстрая месть. — Я не претендую на неё, Фил, — фыркает женщина. Коулсон тут же отвечает: — Когда мы перешли на ты? — С этих пор. — Я вас предупредил, — он разворачивается, чтобы уйти, но замирает, слушая ответ Розалинд: — С девочкой ничего не случится, — Хейли открывает глаза, напряжённо глядя перед собой. — Собственно, она и сама, судя по моим наблюдениям, может постоять за себя. Эта реплика заставляет шпионку усмехнуться. Коулсон молчит какое-то время, пока не парирует заявление женщины: — Это не отменяет факта, что она под моей защитой. И под защитой Щ.И.Т.а, — он направляется к двери, получая тихий и спокойный ответ: — Я вас поняла. Хейли прикусывает губу и раскрывает ладонь, замечая белые полосы от ногтей. Розалинд что-то шепчет себе под нос и также уходит, так и не заметив её присутствия. Хейли смотрит в зеркало и пытается увидеть тот, уже канувший в прошлое, взгляд, что видела ранее. Её глаза другие, теперь в них отсутствуют молодой огонёк и щепотка проницательности. Теперь их оттенок стал будто теплее, спокойнее, и в то же время потеряннее. Она не узнаёт саму себя, что стало уже привычкой. И когда-нибудь ей придётся смириться, что пусть и раньше она была одним человеком, она никогда не вернётся к «себе прежней». Даже если вспомнит всё. Даже если ей покажется, что всей этой потери не будет. К тому самому моменту Хейли уже успеет прожить в «другой шкуре» довольно длительное время, а значит измениться. Именно так легко незаметно потерять себя. И хотя кто-то бы сказал, что начать жизнь с чистого листа было бы хорошей идеей, это всё же разделило её жизнь на «до» и «после», что стало большим ударом. Поднимая глаза на своё теперь уже знакомое, привычное отражение, она тяжело втягивает воздух в лёгкие: — Привет, Хейли, — её губы трогает робкая улыбка. — Приятно познакомиться с тобой.