***
Волосы подкручены. Глаза накрашены. На губах ярко-красная помада. Она всегда любила наряжаться на задания, и это один из таких дней. Мужчины оборачиваются ей вслед, но её это мало интересует. В ухе микронаушник, в него о чём-то говорит Лола, одна из её партнёров по заданиям касательно Исхода. Рори сидит в другом конце зала, они на секунду пересекаются взглядами, делая вид, что совсем не знакомы. — На три часа, — звучит в ухе голос девушки. — Ага, — будто сама себе, полушепотом произносит Хейли. Она присаживается за барную стойку и закидывает ногу на ногу. — Один Дайкири*, пожалуйста, — с улыбкой обращается к бармену, который тут же принимается за дело. Мужчина на соседнем стуле косится на неё и громко опускает стакан виски со льдом на деревянную поверхность. Хейли поднимает глаза на картину напротив себя. — Что такая мелкая девочка делает в таком взрослом месте? — слышит вопрос сбоку и, элегантно поправив лямку блестящего чёрного платья, моргнув длинными ресницами, поворачивается к спросившему: — Развлекается? — она клонит голову вбок, задумчиво глядя по сторонам. — Быть может, с кем-то? — Ты, родная, правда милая, но слишком молода для такого, — усмехается мужчина средних лет. Он отпивает глоток виски и поджимает губы. Хейли щурит глаза: — Чего такого? — она глядит на прошедшую мимо девушку в слишком уж короткой юбке. Рори сидит уже гораздо ближе. Неподалёку от него она замечает Брюса, их ответственного за захват. Её глаза вновь перескакивают на Кёртиса, их цель, участника Исхода. Дорогие часы на запястье, костюм с иголочки, очки в дорогой оправе. — Публичного дома? Ах да, вы точно уверены, что знаете, что я здесь делаю? — ей приносят Дайкири и она благодарит бармена, тут же оплачивая и оставляя щедрую сумму чаевых. — Точно думаешь, что настолько умна? — Хейли делает глоток и, не глядя на Кёртиса, улыбается: — Вполне. Уж не думаете ли, что я совсем инфантильная? — Нет, что ты, — они не смотрят друг на друга. — Но Щ.И.Т. ни разу в жизни не смог бы нанять такого ребёнка для такой «серьёзной» операции, учитывая мою значимость, — она, усмехнувшись, закатывает глаза. Хейли поворачивает лицо к мужчине, подперев подбородок ладонью. — Или они теперь детей в возрасте шести-семи лет вербуют? — его шутка не находит отклика. Рори за её спиной уже разговаривает в метре от них с одной из местных девушек по вызову. Они на секунду пересекаются взглядами, но Хейли тут же мягко одёргивает себя. В ухе звучит тихий вкрадчивый голос Лолы: «Сейчас». — Чуть промахнулись, но так ваши догадки верны, — она делает ещё один глоток и замечает, как мужчина, на секунду замерев глазами на её глубоком вырезе декольте, резко отвечает: — Разговор окончен, — он толкает от себя стакан. — Поймите, мистер Кёртис, вам стоило бы остаться здесь, — Хейли внезапно для себя аккуратно сжимает его плече. Он щурит глаза: — Не тебе это говорить, детка, — скинув её руку, он собирается встать, но замирает, слыша незамедлительный ответ: — И не вам, мистер Кёртис, — Хейли берёт в руки свой клатч и встаёт на ноги. — Я бы не советовала сейчас двигаться, так как наши общие друзья из Щ.И.Т.а уже успешно успели окружить вас, пока вы были заняты разговором со мной, — Рори оказывается за спиной Кёртиса, который понимает, что она просто тянула время. — Приятного вечера, мистер Кёртис. Наш разговор окончен. Она уходит, потому что следующее — дело Рори и Брюса. Кёртис не сопротивляется — нет смысла этого делать. Таков результат: он попался, так как был неосторожен. И из него они выпытают информацию насчёт Исхода. Её работа с тем с каждым днём становилась всё напряженнее. Щ.И.Т. занимался другими делами, и это было естественно. Всё их общение со Скай, точнее, Дрожью, сводилось к коротким перепискам и случайным разговорам по телефону. Момент со взрывом на базе. Вы же помните его, да? Это было нападение. Пуля, попавшая в ногу. С тех пор она похрамывала. А Патрик сказал, что придёт за ней. — Я отсылаю тебя, Хейли. Слова Коулсона эхом проносятся в голове, и вот он, результат: Хейли оказывается в Атланте, вновь вверенная сама себе. Щ.И.Т. почти что обрывает все связи с ней, а Дейзи удивляется: как это после нападения на базу самого Исхода Коулсон послал её якобы скрываться? Её повреждённая нога только делает всё сложнее, поэтому единственное, что остаётся делать — разрабатывать свой проект ещё больше при отсутствии как и лаборатории, так и поддержки от кого-либо. Фитц и Джемма изредка выходят на видеосвязь. Мэй порой звонит, а Коулсон… Только и шлёт короткие сообщения. К чему это ведёт? Вы помните момент прыжка из окна? Мы вернёмся немножко назад. Патрик вновь встретился ей. В мирной обстановке. — Что тебе нужно? — Ничего. Она поджала губы и подняла глаза на парня. Он улыбнулся: — Хочу угостить тебя. Почему она приняла это? Её достала однотипность дней. Черт, какая же ошибка. Она бежит по бесконечному коридору отеля, а где-то позади кричит Патрик. Он смеётся заливисто, да так, что Хейли совсем теряется во всепоглощающем страхе. Он не поймал её в тот день, но отдал приказ сделать эту Исходу в следующий. Когда… Всё обрывается. Как она ни пытается продолжить цепочку событий, ничего не выходит, а мысли не останавливаются ни на секунду: она же только почти что приблизилась к разгадке, к тому, как это произошло, когда… — Черт! — вскрикивает, резко кинув что-то, попавшееся под руку, в стену. Да, мы вернулись в настоящее. В голове всплывает вчерашний разговор с Питером и Старком, который сказал ей, что на ближайшее время максимум её путешествия — в бассейн на другом конце базы. Это выбило её из колеи. В голове сплошная каша: она раз разом складывает цепочку событий воедино и, узнавая что-то новое, вынуждена это действие повторять, потому что всё сбивается. Вчерашние видения, да и сны тоже — это заставляет плавно сходить с ума, чувствуя, как мозг наполняется её прошлой жизнью, переживаниями, знакомствами, обычными мыслями. Слишком больно, словно голова раскалывается от количества вновь увиденного, вновь пережитого. Она раз за разом смотрит в глаза тем, кому смотрела в глаза когда-то и не может отвести глаз, потому что на самом деле этого не происходит. Хейли не может остановить свои мысли. Всё крутится в голове, и она точно не сможет понять что-либо сейчас. Хейли понимает: база и люди только тормозят всё её понимание вещей, и поэтому ничего не выходит. Она должна… Решение приходит внезапно: Хейли поднимается на ноги и меняет футболку, а заодно выкидывает все вещи из своего школьного рюкзака, который стоял у кровати. Словно в трансе она собирает самое необходимое и на секунду взгляд замирает на окне, за которым колышутся деревья на краю леса. Сейчас? Она слышит раскаты грома. Сейчас. Хейли в последний момент оглядывает комнату и чувствует сожаление, но в то же время мозг сам её подгоняет: нужно идти, пока все заняты. Тихо пробираясь через коридоры базы, девушка выходит почти что через главный ход и осматривается вокруг. Мешкает всего секунду. Она срывается с места и бежит от себя самой. Вот она, истина: ты не боишься зла, ты боишься самого себя, собственного врага, обычное отражение в зеркале, что видишь каждодневно и даже не задумываешься насчёт того, что оно скрывает. Начинается дождь, который только усиливается с каждым её шагом. В голове грохочет одно и тоже: сколько вранья. И так жжёт в лёгких, так яростно сжимаются в ладони, потому что сам себя обнаружил. Хейли ненавидит сама себя, и это одновременно и нормально, и ужасно. Она не знает, что стоило бы сделать. Стена воды, что падает на голову и выбивает дух из тела. Бесконечные сиплые вдохи. Ноги, что бегут, бегут, бегут, не зная даже, куда. Бежать от себя самой и понимать, что никогда не сможешь этого сделать — вот оно, самое страшное в этот момент. Сердце стучит в ушах, паника бумерангом раз за разом прилетает обратно. Почему она совершает такой необдуманный поступок? Так всегда. Почему нет? Ей же в конце-концов шестнадцать лет, или семнадцать, или восемнадцать, и плевать на это всё. Она должна быть импульсивной, нестабильной, резкой. Она должна думать о том, какую футболку надеть в школу, как понравиться мальчику и куда пойти после школы. Но вместо этого в голове Хейли бардак. Каждый день её голова взрывается раз за разом от пласта информации, который прошибает всё её тело, словно ток, и заставляет себя подскакивать на месте, чувствуя, что вот он — край, когда ты переходишь черту. У Хейли нет путей отступления — дорога ведёт исключительно вперёд, но непонятно, куда она ведёт. Её прошлое заставляет каждый раз терпеть ком в горле и отголоски пережитой боли, её настоящее не даёт никаких будущих гарантий, одни лишь сомнения. Она бежит от себя самой, от своей жизни, от всего, что её окружает. И пусть это неразумно, Хейли осознаёт это в полной мере и понимает, что совсем не справляется. Капли бесконечно падают на голову, на шею, на футболку и на спортивные штаны, кроссовки хлюпают по грязи, но она не останавливается. Перед глазами ей мерещатся воспоминания. Уорд стреляет ей в спину, а она валится на пол, умоляя его перестать. Патрик грубо хватает её за волосы и улыбается, в голове раз за разом прокатывается «ты в ловушке». Хейли спотыкается и падает в грязь, а с губ срывается всхлип. — Пожалуйста… Она где-то там, в прошлом, и пусть глаза застилает вода, руки дрожат, а она почти что ясно видит лесную чащу перед собой, мыслями Хейли всё ещё там. И остаётся лишь одно: выпускать эмоции как выйдет, пусть всхлипами, пусть криком, пусть слезами.***
Она задумчиво смотрит на залив и отпивает глоток кофе. Голова гудит — свежие воспоминания раз за разом пробегают перед глазами. Хейли не успевает правильно их проанализировать, понять, что — правда, а что — лишь полёт её фантазии. Всё как в тумане, потому что прошлое и сегодняшнее буквально сливаются в бесконечный набор событий, непонятных, необратимых, сложных. Вдох-выдох. К горлу подкатывает тошнота. Перед глазами появляется совершенно другое время, другое место. Хейли смотрит сквозь тёмное стекло очков, предчувствуя беду. Где-то вдалеке начинает выть сирена в машине. Что-то не так. Атланта всегда спокойна. Это город не привык к взрывам и всяким заварушкам, лишь к стремительному темпу жизни. Где-то рядом с ней мужчина повышает голос на официантку, а на входе в кафе в этот же момент разбивается вдребезги стеклянная дверь. Они пришли за ней. — Не двигаться! Хейли медленно поднимается из-за стола и проскакивает мимо замерших посетителей, направляясь к туалету. Гремит выстрел, а они всё кричат. Девушка падает на пол и дальше ползёт, надеясь остаться незамеченной. Испуганные мирные жители даже не замечают её, так они зациклены на внезапно ворвавшихся в кафе преступниках. Главное вести себя спокойно не привлекать внимания. Она тянется рукой к ручке двери. — Стоять, чертовка! Это служит триггером, ведь в следующий момент её ожидает целая канонада выстрелов. Пули летят в её спину, а она подскакивает на ноги и распахивает дверь. Ею движет желание спастись и понимание того, что если она сдастся сейчас, то не сможет более сбежать. Лишь поэтому Хейли позволяет себе выпустить силу и расщепить их на атомы: оружие, пули и парочку террористов. Спустя секунду она уже подскакивает к небольшому окну и заставляет то расщепиться, чтобы пролезть на улицу. Главное — успеть, а там как пойдёт. На улице прохладно, куртку она оставила на сиденьях. Хейли бежит что есть силы, лишь бы скрыться в одном из безопасных мест. — Стой! Она не оборачивается, пусть в лёгких жжёт, а силы постепенно иссякают. Брызги летят от луж, в которые она без опаски вступает, пусть и в белых кроссовках. Плевать на одежду, главное — сбежать от Исхода. Как они нашли её? Это не важно. Главное успеть — остаётся только один квартал до убежища. Внезапно из-за поворота прямо перед её носом выезжают несколько чёрных джипов с одинаковыми номерами. Черт. Хейли кидается вбок, но это — тупик. — Ты попалась, Хейли. Она оборачивается и чувствует, как сердце в который раз пропускает удар. Патрик широко ухмыляется, размеренным шагом подходя к ней. Она не бежит, понимая, что некуда бежать — она не Человек-Паук, чтобы лазать по стенам. Пусть Хейли и послала сигнал Щ.И.Т.у ещё в кафе, но они попросту не успеют. Пусть и на пару минут, но не успеют. Парень замирает в полуметре от неё, щуря глаза. — Я нашёл тебя. Он хватает её за плечо, а тело пронзает резкая боль. Хейли кричит, падая на колени, пусть и пытаясь удержать сознание. Но спустя какое-то время глаза закрываются, а все ощущения отключаются. Она выныривает из воспоминания с хрипом и дрожью. Старая боль ощущается даже в этот самый момент, когда максимум, что неприятно — прохладный ветер с океана. Вот она, правда: оказаться пойманной тем, кто гонялся за тобой так долго. Попасться в простую западню и закончить там, где она сейчас. Хейли понимает, что это — ещё не конец, но уже почти что развязка её жизни, которая привела туда, где она оказалась год назад — у Старка.***
Подходя к банкомату, Хейли никак не ожидает всплывшего в памяти собственного банковского счета и всех паролей. Она находит ближайшее отделение через телефон, а затем выбрасывает тот в мусорку, понимая, что таким образом Тони сможет отследить её как по щелчку пальцев. Ещё рано — она должна понять. Ей нужно ощутить разные эмоции, почувствовать себя потерянной, ввести себя обратно в состояние стресса, в котором она находилась ранее. Быть может, дежавю поможет ей. Хейли везёт. Ей удаётся снять кое-какую сумму с банковского счета. Вот он, выход: она откладывала лет с двенадцати деньги, дабы иметь так называемую подстраховку. И теперь нет проблемы, что она будет скитаться по улицам. Если ей захочется — Хейли может сама жить, не слишком много тратя, ещё примерно с полгода. А есть ли смысл, когда за ней гоняется теперь уже не только Исход, но и Старк? Щ.И.Т. — плевать, они ушли в небытие, и неизвестно, где оно, это небытие. Она устраивается в отеле на краю города. Её мысли большей частью витают в воспоминаниях, ощущения никак не меняются: то страх, то паника. Проходит день. Хейли выбирается в город. И внезапно замечает то, чего никак не ожидала. Рейчел, которая переходит улицу и выглядит слишком уж грустно. В голове всплывает шоколад, явно отравленный, а значит… Черт, рыжая — агент Исхода? Хейли даже не следит за тем, как, сама того не заметив, со злостью поднимает руку и направляет её на девушку вдалеке. Она должна заплатить за то, что она сделала. Стоп. Рейчел выполняла приказ. Она замечает выезжающую из-за поворота колонну чёрных джипов. Точно. Исход уже пришёл за ней. Никто не замечает, как рыжую затаскивают в одну из машин и те также незаметно для всех скрываются за поворотом. Месть Хейли не нужна — Исход покажет ей, что значит не выполнить задание полностью. Но какое отношение имеет к этому Рейчел? Исход вербовал только совершеннолетних, Патрик тому пример. Никак не школьников, а Рейчел — ровесница Питера, что значит… Хейли припоминает информацию, что когда-то шокировала её до такой степени, что она так и не поверила ей. Что Исход забирал никому не нужных детей, словно Красная комната в России, и тренировал их, как машин для убийств или чётко выполняющих приказы роботов. Вот она, правда. Она возвращается в своё временное пристанище, а именно номер в каком-то бедном отеле (чтобы не привлекать внимание), и устало садится на кровать. Где закончила Хейли? И как так вышло? Позволив себе сбежать, прийти сюда, и понимать, что вот оно, настоящее. Она сделала именно то, что выбрала: сбежать и найти себя. И что в итоге? Хейли сидит сложа руки и ждёт, когда придёт решение всех её проблем? Она правда настолько бесполезна? По щеке катится одинокая слеза. Девушка тут же её смахивает. В конце-концов, остаётся по крайней мере… Хейли оглядывается по сторонам, прикидывая, что можно делать. Врёт сама себе. В голове одна боль. Левый бок неистово колет; по щеке скатывается очередная капля крови, а под глазом зреет свежий синяк. Ей не впервой, выдержка сильная, но психика… Это другое. — Ты не выдержишь здесь долго, — смеётся Роман, оценивающе глядя на неё, словно Хейли какой-то товар. Во рту она чувствует не металлический привкус крови, а горечь. Хейли отползает к стене, а силы всё продолжают покидать её. — Смогу, — тихо отвечает, а голос срывается. Роман подходит ближе, протягивая руку к её голове. Она брезгливо отворачивается. — Нет, — парень присаживается перед ней на корточки и поворачивает её лицо к себе. Дышит прямо на неё, отчего Хейли морщится из-за резкого запаха курева. Роман ловит её взгляд, а она вновь говорит: — Да. — Не притворяйся, что ты не боишься, — он грубо сжимает её подбородок и совсем приближается к её лицу, словно норовит поцеловать. Хейли не может отвернуться, убежать — вот она, беспомощность, которой она боялась всю свою жизнь. — Я не боюсь, — твёрдо повторяет девушка. Роман даёт ей пощечину, а затем щурит глаза, ведь Хейли никак не реагирует, только лишь не смотрит на него — этого она сделать никак не может, это выше её сил. — Ты не божество, и не начальник Щ.И.Т.а, — он жмёт на её ключицы, а она молчит и терпит, потому что если пискнет — игра будет проиграна и всё будет только хуже. — Всё ещё ребёнок. — Да ну? — усмехается девушка, а затем замечает, что на входе в камеру стоит Патрик, растянувший губы в широкой улыбке. — Хватит, Хейли, — говорит он, в то время как Роман поднимается на ноги и отходит. Вот она, иерархия. — Сдай нам их секреты и мы тебя отпустим домой. — Ах так? — цедит сквозь зубы Хейли. Патрик смотрит ей в глаза, а она не двигается — боль в теле усиливается. Он подходит ещё ближе и девушка неосознанно напрягается, потому что ещё чуть-чуть — и он прикоснётся, а значит она вновь утонет в омуте боли. — «Домой» значит на тот свет? — смеётся Хейли, качая головой. — Остроумно, — отвечает Патрик, склоняясь над ней. Его ладонь замирает в паре сантиметров от её щеки. — И правдиво? Патрик смеётся. Хейли выгибает одну бровь, дёргая рукой. — Не выйдет. — И что же? — вновь спрашивает, но не расслабляется. Патрик опускает руку. — Завтра ты скажешь «да». На сегодня с тебя хватит, — он разворачивается, чтобы уйти, а она, глядя ему вслед, со злостью говорит: — Никогда. — Посмотрим, — смеётся Патрик, замыкая камеру. Хейли остаётся в непроглядной темноте. У неё нет страха. Одна лишь безысходность. …остаётся по крайней мере понять, как жизнь привела её к Старку, а точнее к потери памяти. Приняв душ, девушка ложится в постель и долго смотрит в потолок, а затем выключает свет. Всё обрывается на этом моменте. И она понимает, что дальше пытки, но… Хотелось бы понять. Просто понять, и ничего больше. Девушка закрывает глаза и чувствует лёгкое покалывание на кончиках пальцев. Завтра будет новый день. Завтра она всё исправит и поймёт, что делать с этим всем. Но это не мешает ей резко подскочить на месте и сесть. Хейли хватает лежавшую на тумбочке брошюру и крепко-крепко сжимает в руках, имея лишь одно намерение. Край бумажки надрывается и рассыпается. Из горла вырывается тихий вздох, а затем, будто услышав её мысли, брошюра исчезает. Хейли чувствует, что не может дышать, потому что наконец-то видит, почему её боялись. И осознание приходит в один момент, потому что силы тут же ее покидают и она падает обратно в кровать, постепенно расслабив ладони, ранее напряжённо сжимавшие бумажку, остатки которой лежат на одеяле. Она запускает обе руки в свои волосы и нервно сжимает те, чувствуя, как губы растягиваются в грустной улыбке. Потому что вот Хейли сама, и вот её силы, и вот… …вот то, чего она ждала чуть больше года.