***
Проснулась я посреди ночи. Глаза жутко болели и наверняка опухли, вследствие недавних рыданий в подушку. Мне было плохо, и все, что я могла, — это плакать. Слёзы помогли хотя бы немного утихомирить сердце, которое нещадно болело. Перевернувшись на спину, я тупо уставилась в потолок и поняла одну вещь. Я ничего не чувствую. Чувства и мысли будто бы испарились, оставив вместо себя пустоту. Мне очень хотелось снова увидеть ребят и рассказать им, как я их уважала. Все, чего они добились, требовало безграничного уважения. Они решили служить человечеству и погибли как герои. Полежав ещё немного, я все же решила выйти на улицу, не могу больше оставаться в этих четырёх стенах. Они сводят меня с ума. Холодный ветер ударил в лицо, отрезвляя. Сейчас мне надо успокоиться и вздохнуть поглубже. Если я и дальше буду реветь и вжиматься в подушку, то ничего этим не добьюсь. Лишь загоню себя в депрессию и потеряю связь с реальностью. В этом мире выживают лишь сильнейшие, и если я хочу выжить, то нужно бороться. Даже если не останется сил. До последнего вздоха. Я сама себя не узнаю, ведь раньше я была зависима от собственной смерти. Хотела погибнуть и никому не мешать. Признаю, эта мысль до сих пор у меня в голове, но все же что-то поменялось. Пока я ещё не совсем поняла что, но в ближайшее время попробую понять. Дойдя до двери капрала, я резко остановилась. Мужчине наверняка сейчас намного хуже, чем мне. Он на каждой экспедиции видит смерть, возможно, она шагает с ним синхронно. Не знаю почему, но я хочу поддержать его. Может, он бы и так справился без меня, ведь, по сути, я не сильно-то и помогу, но чувство горечи не даёт мне покоя. Пару раз постучав, я так и не услышала ответ. Не помер ли он там? Когда я открыла дверь, то послышалось звяканье стекла. Бутылка виски ударилась об дверь и упала прям к моим ногам. Сам же капрал сидел за столом и допивал вторую по счёту бутылку. Честно, я не ожидала увидеть его в таком виде. Но с другой стороны, он тоже человек и ему тоже присущи чувства. Порой они настолько сильно наполняют тебя, что хочется заглушить их, и он нашёл весьма известный способ. Выпить. — Капрал, я хотела выразить свои соболезнования, — я прошла в середину комнаты и встала напротив стола. — Засунь их себе куда подальше, жалкая лицемерка. — Не поняла? — А что тут непонятного? Строишь из себя подавленную горем, когда сама радуешься, что не сдохла сама. А ведь если бы не твоя нога, то ты бы лежала пластом на земле, как и они. От такого заявления я весьма опешила. Что творится в голове этого человека? Он делает слишком странные и неверные выводы! — Вы ничего обо мне не знаете! — ярость слишком быстро заполнила мой разум, желая выйти наружу. — Мне очень больно от того, что они погибли! Люди, которые приняли меня, назвали другом. Все они были мне дороги. Да, мы вместе всего ничего, но за это время я полюбила нашу компанию. Я села на стул подле капрала и сложила руки на коленках. Предательские слёзы потекли по лицу, но я почему-то улыбнулась. — Оруо со своими подколками, Петра и её улыбка. Эрд и Гюнтер, которые стали для меня примером. Я так хотела провести с ними ещё немного времени. Так хотела поблагодарить их за все. Капрал тяжко вздохнул и протянул мне стакан с виски, который я осушила разом. Горло сжало от горького привкуса напитка, но меня немного отпустило. Я утерла слёзы, и последующее наше молчание нарушали лишь мои всхлипы. Ну вот и все. Перед командиром расплакалась, накричала и нагло села, выпивая. Мда, не густо. — Если ты будешь так бурно реагировать на каждое моё слово, то в конечном итоге я тебя придушу, — походу, капрал сейчас открыто сказал мне, что не любит, когда на него повышают голос. — Простите, но вы назвали меня лицемеркой, когда я пришла к вам с чистыми намерениями. — Ко мне много кто приходил с «чистыми» намерениями, и в итоге они были лишь лицемерными тварями, у которых на уме грязные делишки. А ведь и правда: я слишком неожиданно нагрянула к мужчине. Девушка, которая лишь недавно вступила, вдруг захотела поддержать капрала. Выглядит это странно и подозрительно, но я абсолютно серьёзно настроена. Мне любезно протянули второй бокал с виски, который я все же решила не пить. Мало ли, я ведь не знаю, какая у меня переносимость алкоголя. Я раньше совершенно не пила. — Зачем пришла? И тут я задумалась, а что мне говорить? Своё фирменное: «Все будет хорошо»? Не, это не прокатит, мы ведь не потерянную вещь отыскиваем. — Знаете, я кое-что поняла. В этом мире нужно быть сильным: если нет силы, то выжить практически нереально. Я говорю сейчас не только о физической, но и о моральной силе. Немногие способны вытерпеть такую нагрузку, которая возлагается на плечи разведчиков. Просто сегодня я видела лица солдат. Все они были подавлены, но всё же от них исходила надежда, — я встала напротив капрала и, походу, алкоголь развязал мне язык. — Я верю в вас, целиком и полностью, поэтому с готовностью доверяю. Даже если при первой встрече вы мне не понравились. После этих слов, я быстро ретировалась из комнаты от греха подальше. Я слишком искренне призналась капралу в своих суждениях и боялась увидеть его реакцию, плюс ко всему, даже один стакан виски заставил меня сделать это. Хотя признаваться в таком я не планировала, думала, что лучше не буду озвучивать это вслух. Ведь от мужчины можно ожидать что угодно. Но, если честно, в глубине души я очень рада, что смогла озвучить свои мысли, которые были правдивы. Я ни на грамм не солгала, а значит сказала правду. Наконец, я смогла сказать правду такую, какую на самом деле хотела выразить. Ведь в моей жизни так много лжи.***
Как и ожидалось, я проснулась с ноющей болью в голове, чему непосредственно послужило виски. Все, пить больше не буду. Если у меня от одного бокала такая боль, то даже представить страшно, как себя чувствует капрал. Сегодня никаких тренировок не было, и поэтому многие солдаты ходили в гражданском. Кто-то уехал в город навестить семью, а кто-то остался здесь. Хоть я и хотела съездить к Гилберту, но была одна проблема: я не знаю, где он живёт. Ведь он всегда сам приходил ко мне и не рассказывал, где живёт. Да и в городе я никогда не была. Поэтому этот день обещал быть скучным и унылым. Проходя очередной коридор, я вдруг вспомнила, что должна была передать командору Смиту одну плохую для меня весть. В голову пришла мысль, что, по сути, я могу и не рассказывать, а притвориться, что забыла. Но меня ведь могут начать подозревать. Так что, чтобы оставаться в образе невинной овечки, нужно как бы невзначай передать ему это и предложить свою помощь. Фу, так противно от самой себя. Вот почему я не могу заново родиться в нормальной семье? В столовой было много народу, поэтому желание поесть сразу отпало, пришлось идти на улицу. Может, там найду чем заняться. Значит, шла я такая, шла, и ушла в лес рядом со штабом. А как вернуться назад — не знаю. В этом месте у нас проходят тренировки по маневрированию, и я особо не замечала, что находятся внизу, полностью уходя в тренировку. Поэтому эту местность я знаю только сверху. Немного подумав, я решила развернуться и пойти в правую сторону. Не уверена, что этот путь выведет меня из леса, но попытаться все-таки стоило. Вдали я увидела дым от костра и решила пойти туда. Если там есть люди, то нужно поинтересоваться у них, как мне вернуться. На полянке было двое мужчин, одетых довольно странно. Но мне почему-то не пришла в голову мысль, а вдруг они опасны? Но я уже попала в их поле зрения. — Эй, красотка! Заблудилась? — Да, — подходить к ним я не решилась, поэтому облокотившись об дерево, я чуть громче спросила: — В какой стороне штаб Разведки? — Оу, а зачем тебе туда? С нами будет намного веселее. Ко мне начал приближаться высокий брюнет со смазливым лицом, гадко ухмыляясь. Второй же остался стоять, что-то держа за спиной. Я рефлекторно отстранилась назад, но была прижата к дереву. Ногу пронзило болью, поэтому тихо зашипев, я хмуро уставилась на мужчину. — Отвали от меня. — Какая ты дерзкая. Как же я могу отстать от такой привлекательной леди? — он опустил руку на верхнюю пуговицу моей рубашки, — Детка, не волнуйся, ты получишь неимоверное удовольствие. — Что тебе непонятно в слове «отвали»? Голос капрала прозвучал как спасительная мелодия. Честно, у меня такое чувство, что я в каком-то дешёвом любовном романе, где несчастную девушку кто-то всегда спасает. Брюнет отпустил меня и уставился на капрала, доставая кинжал. Я сглотнула. Если у него все это время было холодное оружие, то продолжив я дальше отпираться, он бы обязательно им воспользовался. — Я, кажется, тебя знаю. Ты тот самый геройчик, спасающий человечество? — брюнет сплюнул себе под ноги и продолжил: — Как же ты меня всегда бесил. — А меня всегда бесили такие смазливые люди, как ты. Краем глаза, я заметила, что второй бандит куда-то исчез. По идее, он ждёт подходящего момента, чтобы напасть. Вот только, когда ждать этого нападения? Капрал был без оружия, и это значит, что он в меньшинстве. Если начнётся драка, то его обязательно куда-то пырнут. Я не сомневаюсь в его силе, но он с голыми руками против вооружённых людей. В этой ситуации от меня никакого толку, значит, если вылезет второй человек, то капитану будет худо. Чёрт. Придётся применить отвлекающий маневр. — Эй! — брюнет с кинжалом поспешно ко мне обернулся. — Ты говорил, что доставишь мне удовольствие, — слащавым голосом произнесла я, проводя пальцем по бедру и приподнимая юбку. Он все также гадко ухмыльнулся и на пару секунд отвлекся от капрала. Мужчина не стал медлить и накинулся на бандита сзади, выхватывая у него кинжал и приставляя к его горлу. Тот сдавленно зашипел и яростно покосился на меня. Я победно ухмыльнулась и только через секунду заметила, что второй бандит целится в капрала. — Капрал! В мужчину попали какой-то штукой, похожей на дротик. Он поспешно вынул его, но содержимое уже влилось в тело. — Снотворное подействует на кого угодно. Я подбежала к капралу, хватая его при падении. Снотворное и вправду подействовало быстро, ведь мужчина уже сопел. Чёрт. Дело дрянь. У меня прошёлся по спине холодок, когда тот брюнет провёл рукой по моим волосам. — А ты будешь жёстко наказана за всё, что сделала. В плечо что-то проникло, и через пару секунд я тоже погрузилась в темноту.