sweetheart

чонгук на некоторое время даже успевает забыть про глупый спор. он как обычно отвозит тэхёна в школу по утрам, забирает его после обеда, проводит с ним пару часов вечером и весь день в воскресенье. тэхён больше ничего не делает: спокойно сидит, безропотно отстраняется от чонгука, когда тот этого просит, и вообще весь из себя примерный мальчик. так что чонгук, выбирая начало марта для совместного ужина с родителями тэхёна и им самим в лучшем ресторане на его памяти, совершенно не думает ни о каких проблемах. рестораном владеет его хороший друг хосок, таким образом получить столик на вечер пятницы не составляет особого труда. когда он звонит хосоку с просьбой забронировать ему место, получает громкий крик в телефон от маленькой тэхи про непослушную белочку. ребенок без ума от той громадной рыжей белки на входе в здание. чон хосок с самого начала планировал переделать кафе, но родилась дочка, поэтому времени стало катастрофически мало, и для кафе, и для ресторана, и план по ремонту отложился в долгий ящик, а после двухлетняя тэхи, увидев эту особь животного мира, напрочь отказалась отходить от нее в магазине. муж омеги никогда не мог отказать чимину, и, благодаря этой ситуации, омега имеет уютное заведение. чонгук, в свое время, долго мог стебать друга за такую податливость, но… сейчас, кажется, понимает его — ради счастья любимого человека приложишь максимально своих усилий. тэхён получает всё, что хочет и даже больше. чонгук дарит всего себя, в том числе и сердце, получая такую же любовь своей пары. он абсолютно бессилен перед до прекрасного хитрым подростком, который вертит им, как захочет. существует разве что одна вещь, на которую чонгук до сих пор не ведется — секс. тэхён по сей день невинен в сексуальном плане. и чонгук планирует оставить его таковым до восемнадцати, так к слову. альфа полностью уверен в своей железобетонной выдержке. и ничто не может пошатнуть крепкий фундамент. блять, да кому он это втирает?! столик был забронирован на семь вечера. у хосока, надо признать, отменный вкус: на фоне ненавязчиво играла тихая, спокойная музыка. мягкий свет не резал глаза, а хрустальные люстры приковывали все внимание к себе. на стенах, выкрашенных под золото, висели репродукции картин (от которых чимин, проучившийся несколько лет в художественной школе, на минуточку, был без ума). в помещении было не шумно, народу не так и много, потому что хосок всегда оставлял столики пустующими в некоторых местах, чтобы не раскалять атмосферу громкими разговорами. гук прибывает на место чуть раньше семьи ким — обсудить некоторые детали с хозяином. он очень надеется, что тэхи сейчас с чимином, в ином случае, она заберется к нему на руки и не отпустит до конца вечера. эти двое глупых родителя передают дочь от одного к другому. изначально, еще во время беременности чимина, они договорились, что чимин НЕ обязан находиться с ребенком двадцать четыре часа в сутки, что ребенок принадлежит обоим, и воспитанием занимаются, как альфа, так и омега. хосок против не был, так что послушно забирает дочь несколько раз в неделю с собой. в детский сад, как это видно, тэхи ходить не планирует. всё ей там не нравится, всё не то: дети плохие, воспитатели церберы, здание вот-вот обрушится и вообще её украдут. воображения у трехлетки хоть отбавляй. чон занимает столик неподалеку от панорамного окна, раскрывающего прекрасный вид на огни ночного города, и подзывает официантку, прося позвать управляющего. та сначала выглядит слишком испуганной, быстро идет за начальником, настолько бледная, что снег можно смело нарицать ее родственником, но, заметив дружелюбные пожатия рук, расслабляется. чонгук хмыкает, не замечая с другом тэхи. — сколько лет, сколько зим, — весело тянет хосок. мужчина напротив закатывает глаза. — неделя, чон, — язвит гук, делая глоток воды из бокала. — какая разница. — отмахивается хосок. — знаешь ли, много чего может произойти, — открыто, на что-то намекая, говорит он. чонгук хмурится, вопросительно приподнимая брови, — не прикидывайся, — фыркает, — чимин мне все рассказал. — вау, он продержался дольше, чем я думал, — с нескрываемой гордостью говорит чонгук. чимин — та еще болтушка. так, что пара месяцев его молчания действительно повод для гордости. — айщ, какой же ты после этого друг, — презрительно скривив рот, тянет хосок, — давай рассказывай мне все, — он оживляется, удобнее устраиваясь на стуле. чонгук театрально вздохнув, отставляет от себя бокал. хосок — сплетница всея сеула, нуждающаяся в подробно описанных и ярких сюжетных линий. — что рассказывать-то? — нехотя говорит чонгук, — ну, да, встречаюсь я с омегой, и что с того. как красочно и подробно, и почему он не связал свою жизнь с театром?! удивительно! — я удивился не столь его возрасту, сколь самому факту, что ты с кем-то встречаешься, — альфа складывает руки на стол, наклоняясь вперед. чонгук пожимает плечами. — я же уже говорил чимину, что мы истинные, — спокойно произносит чон. — но ему пятнадцать. — что там было про возраст? — шестнадцать, — поправляет друга чонгук. — это в корне меняет дело, гук, — насмешливо произносит мужчина. — в любом случае, я очень надеюсь, что ты не загремишь за решетку, и с этим ребенком у тебя все серьезно. — все серьезно, — кивает чонгук, — и чтоб ты знал, сегодня мы ужинаем с его родителями. они уже от меня без ума. чудесные люди, — с улыбкой договаривает чон. — надеюсь, это так, — соглашается хосок. — как там тэхи? чимин? — решает сменить тему чонгук, с радостью наблюдая как лицо друга светлеет, и на губах появляется легкая улыбка. хосок иногда превращается в буквальном смысле лужу, если упоминаешь его семью. — чудесно, — любовно говорит он, — устроили тэхи в частный детский сад. там маленькие группы, замечательные воспитатели, она даже ни разу не пожаловалась за три дня, — смеется хосок. — она вырастет такой избалованной, — по-доброму качает головой чонгук. — брось, ей же три, — закатывает глаза, — мы не балуем ее. — еще как, — отрицает гук. — ой, отвали, — хосок машет на него рукой, — кстати, как там лиса? — учится, много учится, последний раз говорил с ней пару месяцев назад, — с легким сожалением говорит чонгук. — зато прилетел очередной звонок от матери, — хосок с вопросом смотрит на него, — снова замужество, дети, внуки, все дела, а потом она сказала, что неплохо бы было сделать ремонт в гостиной, — чон усмехается. — как обычно, предел моих мечтаний о заботливой семье. — да уж, — тянет хосок, — хочешь одолжу тэхи на пару недель? покажешь родителям? — с надеждой спрашивает он. чонгук фыркает. — да она же ни в одном месте на меня не похожа, не прокатит, тем более, как я скрывал ее три года, — с неким сожалением говорит гук, — и даже не пытайся это провернуть, нет. я не возьму эту бестию к себе даже на день. — всегда можно попытаться, — хмыкает хосок. — она по тебе очень соскучилась, между прочим. — будь уверен, я по ней тоже. безумно, но не настолько. хосок весело смеется. они обсуждают работу чонгука еще пару минут, пока к ним не подходит семья ким. тэхён неуверенно мнется перед столиком, пока хосок рассматривает его, после спохватившись, спешно делает поклон. — ох, ты, наверное, тэхён, да? рад встретиться с тобой, — чон кивает головой, — так хотел посмотреть на человека, который смог растопить это черствое, черствое, — усиленно повторяет он, пытаясь напомнить чонгуку про тэхи, — сердце. я, кстати, хосок. — а, да, — с пониманием кивает тэхён, — тэхи ваша дочь, правильно? — точно, — с улыбкой подтверждает хосок. он здоровается с родителями кима, а потом удаляется под предлогом очень важных дел. тэхён тихо шепчет «привет» чонгуку, садясь рядом с ним, а напротив уже усаживаются его родители. — ох, чонгук, может не стоило разоряться на такой ресторан? да и, наверное, получить здесь столик было очень сложно, — с сомнением говорит госпожа ким, с неким восхищением осматриваясь вокруг. — не волнуйтесь, мой друг владеет этим рестораном, так что забронировать столик для меня не проблема, — тактично игнорируя первую часть её слов, отвечает чонгук. он подзывает все ту же официантку, и они делают заказ. тэхён с глазами полными восторга смотрит на устрицы, что заказал ему чонгук (сам же он чувствует легкое отвращение, боже, как это можно есть). для господина кима чонгук заранее попросил принести лучший коньяк, который у них есть. все-таки ему еще встречаться с их сыном. ужин проходит в непринужденной и легкой обстановке, никаких каверзных вопросов или подозрительных взглядов. чонгуку даже нравится. тэхён к концу вечера сильнее к нему жмется, но это почти и незаметно. в девять родители кима начинают собираться, чтобы уходить, но гук убеждает их оставить тэхёна с ним: после он привезет его домой к десяти, как и всегда. господин ким без особого энтузиазма соглашается, и они уходят к лифту. — и зачем было так выпендриваться? — бормочет тэхён, прислоняясь к чонгуку. — я не выпендривался, — возражает альфа, ласково перебирая светлые прядки волос тэхёна. — можно мне вино? — с горящими от ожидания глазами спрашивает тэхён, смотря на лицо чонгука. — нет, — хмыкает. — почему? — тэхён надувает губы. — ты еще маленький, — отвечает чонгук, мягко целуя слегка выпяченные губы омеги. — я не маленький, — сузив глаза, по слогам проговаривает тэхён, а чонгук умиляется. — лапочка, — шепчет он, — как скажешь, тэ. — купи мне шоколадное молоко, — буркает ким, скрещивая руки на груди. чонгук не сдерживает в себе восхищенный вздох, кивая на просьбу тэхёна. чон расплачивается за ужин, не давая тэхёну посмотреть чек, и поднимается из-за стола. они останавливаются около супермаркета и покупают для тэхёна огромную бутылку шоколадного молока и маршмеллоу (тэ с серьезным видом и надутыми уточкой губами сказал, что будет жарить их с помощью зажигалки). чонгук никогда не перестанет удивляться и умиляться ему. «и вот этот «ребенок»», думает он, пока наблюдает краем глаза за тем, как тэхён поедает пастилу, «пытается меня соблазнить». хотя, надо признать, этот ребенок почти соблазнил его.