Иногда вы должны умереть изнутри, чтобы восстать из своего собственного пепла и снова верить в себя и любить себя, чтобы стать новым человеком. Джерард Артур Уэй
Осомацу на сто процентов уверен, что это проклятье, которое наслал на него бог или что-то вроде того, но за что именно - он не уверен (слишком много всякой хрени он творил). Глаза Карамацу, как голубое небо,чисто и открытое, как холодный дождь или град, как море, хранившее так много тайн со времен своего появления. А его взгляд… Да тут вообще говорить нечего! В этом человеке, по-совместительству брате, слишком много всякой фигни. И ведь догадливая сволочь — видит, но ничего не говорит. Всё понимает, но свои мысли озвучить не спешит. Хотя ничего не вернуть, но Осо не хочет этого принимать. Взгляд Карамацу говорит сам за себя — слишком поздно, он слишком поздно заметил. Прикосновения к Карамацу взывают сначала приступ. Они сами виноваты, они не уследили, они его выбросили, оставили наедине с самим собой. Тут не о чем сожалеть. Это только его вина. Но это горькое чувство не уходит даже после полного выздоровления человека, из-за которого все происходило. Осомацу был рожден первым и на его плечах висел груз ответственности за своих братьев, хотя это не всегда видно, он не выставлял напоказ свою заботу, но советы давал, делая из них шутку или подкол. Но все сдержать в себе не удавалось и ему в этом помогала его опора, которая стала вторым по старшинству братом. Они не были настолько близки и каждый проводил время с кем-то другим, по схеме, которую они сами и разработали. Карамацу был ближе к Джущимацу и Тодомацу. А Осомацу к Чороммацу и Ичимацу, которые не были против компании старшего. Хотя они все тянулись к друг другу, но по-разному. Так Осо испытывал тягу к Карамацу, ища в нем поддержку, как Ичимацу это делал с Чоромацу в сложной ситуации, как Джушимацу в Ичи, а Тодомацу в Джуши, Джуши в Карамацу и так далее.... Хотя Осомацу говорил с Чоромацу, он не мог все свалить на третьего. Только Осомацу и Карамацу не искали поддержки во всех.Только у младших был огромный выбор, но у этих двоих его не было. Толи дело в обещании, то ли в чем-то другом? Хз, короче. Все бы испугались, узнав, сколько думает Осомацу и сколько он знает, как бы ужаснулись, услышав, что думает Карамацу. Осо не тупой. Знает, что может надумать его брат. И от этого знания - ужасно. И сейчас остается лишь смириться с действительностью, но не Осомацу, а Карамацу. Смирится, что его больше не оставят, что Осо добьется своего. Утро выдалось жарким, солнце сильно пекло, не было намека на дождь, который знатно порадовал бы жителей. Осомацу сидел около дивана, на котором лежал Карамацу, мирно тикали часы, а взгляд красных глаз был прикован только к одному человеку. Чоромацу свалил на концерт своего любимого идола, Джуши пошел с Тодомацу куда-то, когда он спросил у них, куда они пошли, то те гадко рассмеялись, видимо, задумав что-то. Ичимацу пошёл кормить кошек, а он остался дома смотреть на этого болезненного типа. Наклонившись , он посмотрел на бледную кожу брата, которая с недавних пор имела болезненный оттенок, но начала уже приобретать нормальный цвет (хотя этот цвет был всё ещё бледным). Сморщившись, он положил руку на лоб брата и тихо, чтобы никто не услышал, прошептал: - Мне жаль, что я такой ужасный брат. Голос немного дрогнул, от чего Осомацу поспешил отойти от Карамацу, но его рука была перехвачена, и её потянули в сторону дивана, опрокидывая тело Осомацу на спящего (уже нет). - И из-за чего ты так решил? - холодно спросил брат, смотря остро, выискивая что-то то, что не замечал в последнее время. Осомацу попытался подняться , но не смог, его лицо схватили холодные ладони и повернули в сторону владельца этих рук. Красноглазый опустился, а в комнате повисла мгновенная тишина, хотя она не мешала. - В этом виноват я. - Нет. - просто ответил Карамацу, хотя было видно, что давалось ему это с трудом, но это мог заметить только старший. - Ложь. - ответил холодно Осо, посмотрев в глаза, уже пытался Карамацу отвести взгляд, - я все знаю. Я был хреновым старшим. Я смеялся над тобой и никогда не останавливал издёвки. - Ты глупый старший брат. - уставшие глаза, в которых было столько боли, Осомацу прикусил губу, Карамацу наконец-то открылся ему. - Я знаю. Но ты же понимаешь, что я не отступлю? - тихо выдохнул в шею синеглазого красноглазый. - Тогда, пожалуйста, прошу, не отпускай меня. - плечо сжала рука, а голова оказалась напротив шеи, чужое теплое дыхание чувствовалось в районе груди, так же, как слезы. - Не надо меня просить об этом, я бы все равно не отпустил. Больше - никогда. - проговорил Осомацу, поглаживая волосы братика. - Я тебя люблю. - И я. Очень сильно. Своего любимого брата-дурака. Может они сумеют одолеть все, а может и нет. Но сдаваться Осомацу не намерен, он не хочет, чтобы это снова испытал его брат.***
- Как мило! - улыбнулся Тотти, делая снимок. Чоромацу достал одеяло, укрывая двоих старших, а Ичимацу с Джушимацу положили подушку под их головы. - Они такие придурки. - буркнул Ичимацу, заливаясь краской. - Ага! Мускулы-мускулы! - Точно. - подтвердил Тотти, а Чоромацу кивнул. - Наши любимые братья. - сказали они вместе и кивнули друг дружке, а затем вышли из комнаты и закрыли дверь. Они очень любят друг друга. Сильно-сильно. Вот зачем нужны близнецы. И они намерены держать эту связь между собой всегда-всегда. Они больше не оставят второго сына одного. Ни-ког-да.