Flower Power

Вероятно, вы спросите, а что же было дальше? Извольте. Та осень стала одним из самых тяжелых испытаний в жизни Петунии Эванс. Лили уехала в школу - навстречу интересной учебе и неоспоримо верно выбранному объекту обожаний в лице Джеймса Поттера. Впереди ее ждали самая настоящая любовь, самые интересные приключения и самые лучшие на свете картонные декорации ее личного театра. Вслед за Лили уехал и Северус Снейп. Печальный и задумчивый. Петуния помнила, как возле перехода на волшебную платформу юноша старательно избегал встречи с рыжеволосой ведьмой, нервничал и... таинственно улыбался, пряча под мантией пару белых, помятых от частого ношения в кармане конвертов. Письма от Шмеля и Бет приходили исправно, но вести от первого заставляли сильнее тосковать, а рассказы златокудрой сестры Хаоса не могли полностью развеять грусть и тревогу. Дождь исчез. Совсем. Когда пасмурным сентябрьским вечером Петуния решилась заглянуть в пристанище Белки, то нашла дом в ужасном состоянии. Из-за провалившейся крыши зайти без опасений за жизнь возможно было только в прихожую. У входной двери устало блеснул, отражая блики фонарика, латунный колокольчик без языка. В мрачном сыром коридоре все так же висели на гвоздиках и вешалках плащи и самые разные тряпки - отсыревшие, почти все серые. Под ногой что-то перекатилось, хрустнуло. В окружающей серости россыпь цветных пуговиц и катушек с нитками выглядела до неприличия броско и жизнерадостно. Плечом девушка задела что-то мягкое и теплое. Под ноги ей упал старый свитер - синий-синий, яркий и на ощупь мягкий. Его будто совсем недавно принесли в развалившееся логово несуществующей драконы Белки. Крепко прижав к груди теплую материю - Чудо точно знала, что это тот самый свитер, который искал здесь когда-то Дождь - девушка заглянула в черную пасть обвалившегося прохода. Комната Хаоса, кухонька - все погребено под обвалившейся крышей. Узкая щель, что вела в дальнюю комнату тоже выглядела весьма ненадежно и пугающе. Вот бы проверить, сохранился ли... Однако Чудо была точно уверена, что рисунок на стене с фиолетовым драконом так же, как и Дождь, исчез. Холодный ветер проник в дом сквозь раскрытую дверь. Зашуршали брезентовые накидки, клочки бумаги и обрывки обоев. Ежась от холода и непонятного чувства тревоги, Чудо накинула на плечи синий свитер, робко шагнула назад, на улицу, осторожно закрыла дверь. И опрометью побежала домой. Лето кончилось. Все... кончилось? Дальше... А что же дальше? *** В школе волшебства и чародейства Хогвартс светло и празднично. В главном зале за столами сидят, нетерпеливо ожидая банкета, ученики. Старшие полны самоуверенности и, упиваясь чувством своей взрослости, игнорируют все происходящее в зале, развлекаясь меж собой шутками и слишком умными для малышей разговорами. Ученики помладше с жадностью всматриваются в группку детей, собравшихся перед столом преподавателей возле табурета с Распределительной Шляпой. Преподаватели с любопытством посматривают по сторонам и о чем-то изредка перешептываются. До группы нераспределенных первокурсников донеслось несколько едва слышных замечаний: - Кажется, Снейп опять опоздает на банкет... - Ох, если бы только на банкет... Завтра же уроки вести... - Похоже, что он опять... - Ну, да... Эх, эх... По залу мягкой приятной волной разлетелся голос преподавателя МакГонагалл. Статная женщина, оказавшись возле табурета со Шляпой, объявила о начале распределения. Старшекурсники затихли в скучающем ожидании. Младшие с интересом застыли, буравя глазами волшебный распределяющий артефакт. Кое-кто из преподавателей в очередной раз покосился на пустующее кресло преподавателя зельеварения и красноречиво переглянулся с соседом. Распределение по факультетам началось. Отправив очередного счастливчика в шумящую восторгом толпу гриффиндорцев (мальчика по фамилии Поттер в дорогой школьной форме однокурсники встретили с явным воодушевлением - как-никак сын знаменитого ловца), профессор МакГонагалл зачитала следующую фамилию: - Снейп... - и закашлялась, умело скрывая приступ почти истерического смеха. - Здесь я, здесь! - из-за спин нераспределенных ребят вынырнул маленький худощавый мальчик с длинными, забранными в неаккуратный короткий хвостик, темными волосами. Мальчик уверенно подошел к табурету, поправил полу неопрятно съезжающей с плеча мантии, вероятно, великоватой ему, и снисходительно добавил, водружая на голову артефакт - Зовите меня просто Петом! Тяжело вздохнув, МакГонагалл наградила Пета сочувствующим взглядом. Ох, несладко придется пареньку с таким именем... Чуть позже в веселой толпе пуффендуйцев, отправляющихся в свою гостиную, ставший уже местной достопримечательностью мальчик рассказывал кому-то из новообретенных друзей: - Да, имена и мне, и сестре выбирала мама... Ой, какая у меня мама, закачаешься!.. Что? Нет, она не волшебница, она лучше всех волшебниц вместе взятых, вот!... Она у меня вот такие фенечки плетет, держи, дарю!.. Что? Ничуть мне не обидно!.. Да я даже горжусь своим именем!... Что? Почему это я скрываю? Да не скрываю я своего имени!.. Нет, имя мое не ругательное... Да зуб даю!.. Мне просто не нравится, когда меня полным именем называют, вот... Не боюсь, так и знай! Меня зовут Петрификус-Тоталус, вот! Доволен?! По толпе веселых пуффендуйцев прокатилась крутая волна смеха. Однако, большинство очень скоро смутились и постарались замолчать, чтобы не задеть мальчика - добрый народ пуффендуйцы, боятся и просто не хотят никого обижать. В наступившей тишине юный обладатель экстравагантного имени гордо заявил: - А сестру зовут Амортенция. Я вас обязательно познакомлю, когда она сюда поступит. *** По тихой улочке, каких много в маленьком городке на окраине Шотландии, идет пара. Кудрявый мужчина в неброском костюме, напоминающем всем о профессии учителя, нежно держит за руку идущую рядом красавицу в скромном зеленом платье. Ласковый вечер лиловым покрывалом ложится им на плечи, в прозрачном воздухе разлетается легкий шум от игры детей в соседнем парке. Они любят гулять по вечерам вот так - держась за руки, молчать почти всю дорогу. Разговоры все будут дома - за нехитрым ужином и чаем с печеньем, если то самое печенье не съели уже дети. Будет смех, будет суета и немного усталости. Будет подготовка к новому дню, сказки на ночь и поцелуи перед сном. Будет щелканье вязальных спиц и тихий шепот в затихшей до утра детской. А сейчас... Уставшее солнце окрашивает красным макушки деревьев, золотит кромку облаков на западе. Мужчина нежно прижимает жену к себе и ласково целует в светлую макушку: - Чудо мое...