Рассвет. Глава I

      — Значит этот? — пробубнил себе под нос Вудс, разглядывая поднесённый к лицу бутылёк с фиолетовой жижей, — И каким сраным образом я должен влить это в тебя, а? — после этих слов улыбающийся кинул очередной оценивающий взгляд на тело, покоящееся на столе.       Последние минут двадцать психопат провёл за изучением содержимого шкафов в поисках нужного химического соединения, указанного в сводках Безглазого. Что, к слову, оказалось не такой уж простой задачей, ведь в арсенале Джека имелись сотни различных соединений, разлитых по всевозможным баночкам-скляночкам. Вудсу пришлось приложить все возможные усилия, чтобы не разнести тут всё к чертям. Теперь же, когда уже столь ненавистное лекарство было обнаружено, сидя на корточках перед стеллажом с макулатурой, убийца судорожно пытался сообразить, как ввести эту "фиолетовую поеботу", как про себя окрестил её улыбающийся, Утопленнику.       — Внутривенно... струйно... — монотонно повторял внутренний голос, — Да какого хера? Я в душе не ебу, как это? Сраный Безглазый! Неужели нельзя было написать поэтапную инструкцию, на ебучем, мать его, человеческом языке!? Нихера не понимаю! Медленно поднявшись на ноги, Вудс ещё раз внимательно осмотрел комнату на предмет вспомогательных приспособлений. Да, в связи с некоторыми мрачными обстоятельствами, образовательный процесс для психопата завершился на семи классах, и стоит ли упоминать о том, что "прилежным учеником" он никогда не был? По этой причине его познания строения человеческого тела были ограничены той информацией, которую он подчеркнул из убийства и последующего расчленения некоторых своих жертв. Однако, в его личном словаре не были замечены необходимые в этой ситуации понятия.       Роясь на задворках своей памяти и пытаясь в очередной раз заставить тараканов в своей голове шевелиться, Вудс отдалённо начал вспоминать те манипуляции, которые проводили над его телом медицинские работники, а после и сам Джек. Прежние чувства начали просачиваться сквозь пелену времени, рисуя забытые образы: вот мама держит его за перебинтованную руку. Её губы двигаются, но слов не слышно, а взгляд, такой родной, но такой холодный, устремлён куда-то сквозь... Неуловимый. Всепоглощающий. На её щеках слёзы, но они не настоящие, это всё ложь. Пройдёт всего пара дней и он узнает всё, всю правду - она не любит его, не защитит и не согреет.        Следующая картинка вспышкой озаряет сознание: больница, медицинская сестра склонилась над телом Вудса. Она опять что-то говорит, но его взгляд устремлён на воодушевляющий, глубокий вырез декольте. В голове гудит и немного тошнит. Кожа, нет всё тело, и в особенности лицо, зудит, а в глазах будто образовался филиал пустыни Сахара. Но боль, давящая на виски плавно, импульсными волнами начинает разливаться по всему телу, выбивая из глаз скупые слёзы. Женщина в форме опять что-то говорит, а затем извлекает из...а откуда она это достала? Не важно, не имеет значения... какие-то трубки и шприц. Её губы опять движутся:       — Я введу обезболивающее через капельницу, внутривенно. — затем она ощупывает руку юноши на месте локтевого сгиба. — Введу струйно... Тебе скоро полегчает, постарайся уснуть.       — Вот оно! Капельница! — ликовало сознание, отправляя тело в очередной рейд по ящикам.       Просидев над телом Бена чуть больше получаса, Вудс всё же смог установить капельницу, выкрутив скорость введения препарата до предела, он принялся пристально следить за реакцией Утопленника. Однако, это дело Вудсу быстро наскучило, поэтому было принято решение почитать сводки Джека, касающиеся Бена и всевозможных опытов, проводимых над его телом. В собственный поток мыслей врезались фразы "...принудительная эрекция...", "..послеоргазмические конвульсии всего тела с уклоном в эпилептические судороги...", "...сепсис неясного генеза...", "...полная ответная реакция организма на внешние раздражители..". Хоть психопат и не мог в полной степени признаться себе в этом, но по какой-то причине с каждой строчкой, написанной от руки Безликим, желание размозжить последнему голову росло в геометрической прогрессии. Но большая часть всех этих терминов осталась для Вудса загадкой, кроме одного - "достигнута полная синхронизация души с телом, без возможности механического контроля в момент вынужденного пробуждения".       — Ха, то есть всё слышишь, но ничего сделать не можешь. Интересно.

***

      За спиной послышалось прерывистое дыхание. Оторвавшись от изучения документации, Вудс подошёл к металлическому столу, на котором всё это время лежало уже немного порозовевшее тело Утопленника. Грудная клетка "трупа" медленно вздымалась, а из приоткрытого рта доносились тихие постанывания. Указательным пальцем психопат медленно провёл по повязке на глазах Бена и, подцепив её, хотел было потянуть этот кусок ткани на себя, но замешкавшись сперва запустил под неё пальцы, ослабляя хватку. Обнаружив несостыковки анатомии, Вудс с неприсущей для себя осторожностью стянул повязку вниз, оставив последнюю болтаться на шее Утопленника.       — Ты же ещё совсем ребёнок, принцесса... — одними губами произнёс Вудс, созерцая представшую его взору картину. Глазницы Бена были пусты, а кожа век, почерневшая то ли от времени, то ли от экспериментов Джека, утоплена вглубь. По всей поверхности участка, прежде скрытого тканью, рассыпалась паутина тёмных подкожных капилляров. Не сказать, чтобы это зрелище повергло разум психопата в шок, но какой-то саднящий душу осадок остался. Мужчина наклонился к уху "трупа" и медленно, прошептал:        — С добрым утром, Бенджамин... — за этими словами послышался полный безумия смешок. — И не говори, что не хочешь меня.       Мгновение спустя Вудс навис над телом Утопленника, вглядываясь в такие правильные черты лица, худые плечи и выпячивающие ключицы. Это юное, податливое тело сейчас в полной его власти, любой его каприз и любое желание могут воплотиться в жизнь. Такой сладкий, сочный, лакомый кусочек, столь желанных эротических фантазий. Безумные мысли засияли пёстрыми красками на подкорке воспалённого мозга. Но полностью терять рассудок - непозволительная роскошь, иначе печальный финал неизбежен.       Особо не церемонясь, Вудс прильнул к губам партнёра. Шершавый язык, быстро преодолев все преграды, скользнул в рот Утопленника.       — Ммм..а..ах... — из уст Бена вырвался приглушённый стон. Разорвав этот односторонний поцелуй, псих отпрянул от лица "трупа", скривив изумлённую гримасу:       — Уже стонешь, потаскушка? А как же твои слова? Так похотливо постанываешь под таким уродом, как я? — на лице Вудса появился животный оскал. Ещё раз окинув Утопленника доминирующим взглядом, психопат нехотя опустился в область паха юноши, — Учти, ты - первый и последний, кому я позволяю подобное. - после этих слов мужчина приоткрыл рот, одновременно осознавая, насколько сложной может оказаться последующая процедура. Проведя языком вдоль полувозбуждённой плоти партнёра, попутно улавливая тихие постанывания, вырывающиеся из уст Утопленника, он следил за тем, как возбуждённый орган увеличивается в размерах.       Осторожно вобрав в рот плоть, Вудс тут же ощутил то, как горят швы на слизистой щёк, когда он старается "посасывать пречендал блондина". Но эта боль кажется вполне сносной, когда до ушей доносится очередная порция томных вздохов, а рассудок вновь желает уплыть куда-то за горизонт. Совершая головой поступательные движения, убийца пристально следит взглядом за грудью Утопленника. Отслеживает то, как всё чаще и чаще дышит Бен, как громче с каждым движением языка по разгорячённому стволу становятся стоны, как увеличивается и твердеет член блондина. Стараясь не обращать внимание на нарастающий дискомфорт в собственных джинсах, на слюнную жидкость вперемешку с предэякулятом, стекающую по подбородку. И вот ещё пара движений - и горячее, солоноватое на вкус семя вырывается наружу. Успев быстро среагировать, Джефф рывком отстраняется от тела партнёра и белая жижа попадает на впалый живот Бена.        — Не сегодня, Бенджамин. — усмехнулся Вудс, вытирая рукавом белой толстовки рот. — Теперь моя очередь получать удовольствие.       Расстегнув ремень и приспустив джинсы, улыбающийся обнажил свой член, уже во всю пульсирующий от переизбытка "чувств". Ствол достоинства психа, в отличии от Бенджамина, был длиннее и больше в обхвате, покрытый выпирающими толстыми венами. Ещё мгновение - и тело Утопленника было согнуто пополам, открывая взор на самые сокровенные места на теле юноши. На этом моменте Вудсу пришлось прикусить до крови губу, дабы не сорваться и не порвать анус мальчишки. Придерживая левой рукой ноги блондина, пальцами правой психопат старался как можно аккуратнее разработать задний проход блондина. И вот уже головка возбуждённой плоти упирается в мышечное кольцо, продавливая его. Со стороны Утопленника послышалось тихое шипение.       — Тише, сучка, я вхожу. — еле сдерживаясь, прорычал Джефф, продолжая проталкиваться вглубь партнёра. — Какой узкий, с тобой ни одна девица не сравнится!       Когда член психопата был наполовину в теле блондина, нервы первого сдали и все тормоза полетели в небытие. Вудс резко вставил до самого упора, издав почти животный рык, а затем сорвавшись на истерический хохот, рукой со всей силы сжал ягодицу партнёра, впиваясь ногтями в нежную кожу. На холодную гладь стола стекла небольшая струйка разгорячённой алой жидкости:        — А ты говорил, что с таким, как я никто не захочет трахаться! Но сейчас ты лежишь под мной, принцеска! А мой член целиком в твоей заднице! И знаешь что... — Джефф опёрся на вытянутые руки, дабы приблизиться к лицу блондина и прошептать конец фразы — ...знаешь, я выебу тебя, как мокрощёлку, как последнюю шлюшку! И никто меня не остановит.       После этих слов Вудс начал двигаться, с каждым толчком будто желая разорвать внутренности Бена, вдалбливаясь всё глубже и глубже, до самого предела. Стоны уже перешли на вскрики, а вдоль носовой перегородки Утопленника потекли слёзы. Однако, сознание Джеффа уже давно отошло на второй план, уступая место очередной волне безумия.        — Мммм...! — Очередной толчок. Болезненный, беспощадный и такой грубый. Челюсти Утопленника сжались, превращая крики в болезненное мычание. Боль вперемешку с раскатами возбуждения делают своё дело, и вот уже возбуждённый член блондина упирается ему же в живот.        — Да ты тот ещё извращенец-школьник! — ликуя прохрипел психопат.       Повреждённые рёбра давали о себе знать, и дышать становилось всё сложнее, однако подпрыгнувший в крови адреналин скрашивал картину. — Я сейчас...я сейчас...залью тебя...       Худые, длинные пальцы впились в бледно-розовую плоть, оставляя багровые синяки. Безумный темп психа не давал возможности сделать глубокий вдох. Финальное движение бедрами, сопровождающееся звериным рыком Джеффа и болезненным стоном Бена. Семя заполнило внутренности безвольного тела, а собственная белёсая жидкость под сильным напором излилась на грудь юноши.        — В следующий раз подумаешь хорошенько, перед тем, как дерзить мне. — победно скалясь изрёк мужчина, осматривая самодовольным взглядом свою "работу" и стараясь привести рваное дыхание в норму. — И ещё одно. Отныне это тело принадлежит только мне. А это значит, блондинчик, что только я смогу иметь тебя. Никаких больше экспериментов.