Усмиритель душ. Чжао и Шэнь.

Чжао торопливо умылся, и нашёл бинты и медикаменты на кофейном столике. Он прикрыл глаза, обернул вокруг них несколько раз бинты и взял с тумбочки кусок бумаги и ручку. Ему было не важно, что за клочок бумаги он нашёл; он наскребал на ней корявые символы, которые должны были излагать: "Я уехал на работу" - затем он, осторожно вышагивая, покинул квартиру. Его сердце, которое быстро билось с момента его пробуждения после кошмара, уже немного успокоилось из-за всех этих передвижений. Когда лифт остановился на первом этаже, Чжао выровнял дыхание и сконцентрировал всю свою энергию на его третьем глазе на своей переносице. Он вышел наружу большими уверенными шагами. Он видел, как многие люди ходят туда-сюда, очень быстро. Чжао почти сразу понял, что фигуры, окружённые сиянием, были людьми, что же до тех предметов, которые не излучали сияние, он не мог точно разобраться, чем они являлись. По началу, по какой-то причине, его взор был не очень отчётливым; он мог различить лишь расплывчатые нечёткие тени и цвета. И всё же, Чжао медленно вышел со двора, казалось, он уже достаточно освоился в своей способности "видеть" мир, и фигуры начали приобретать форму. Не сразу, но он стал видеть истинный огонь на каждом, даже на бутонах цветов. В конце концов, Чжао мог чётко видеть проходящих мимо него людей... свечение живого человека на самом деле походило на размытый слой, своего рода "оболочку", покрывающую человека с головы до ног, и расписанную по всей поверхности символами. Чжао замер около дороги, и выставил вперёд свою руку, пытаясь поймать такси. Но всё-таки, он не мог ничего видеть, поэтому ему оставалось только стоять с протянутой рукой, надеясь на свою удачу. Когда ему всё же удалось поймать машину и сесть внутрь, Чжао теперь понял, что символы на человеческих телах, на самом деле, были не совсем иероглифами, но словами. Невероятно маленькими, и невероятно сложными; меняющимися каждую секунду. Чжао не мог оторвать взгляд от водителя такси. Тот дважды позвал его, и тогда он ответил: «Ох, простите. Яркая Улица 4, просто подбросьте меня прямо ко входу.» Водитель странно посмотрел на его забинтованные глаза. «Эй, пацан, что у тебя с глазами?» Чжао соврал будничным тоном: «Поранился, играя в баскетбол.» Водитель продолжил: «Ты всё ещё можешь видеть?» «Я нанёс мазь, но не могу открыть глаза.» Произнёс Чжао. «Мне придётся оставаться слепым ещё пару дней.» Они болтали по пути на Яркую Улицу. Такси остановилось прямо у обочины; Чжао задумался, и вытащил свой бумажник, передавая его водителю. «Я всё равно ничего не вижу, просто возьмите столько, сколько требуется.» Водитель обомлел: «А? Ты мне веришь?» Чжао улыбнулся. «Там не так уж и много денег, вперёд.» Водитель засомневался, распечатал ему квитанцию, и протянул руку к его бумажнику. В то же время, Чжао внимательно следил за постоянно сменяющимися словами на теле человека. Он услышал, как мужчина шарится у него в бумажнике, шурша бумагой, и как тот что-то достаёт, затем, поколебавшись, кладёт обратно. А потом, он достал другую банкноту, и положил в бумажник Чжао сдачу. Чжао ухмыльнулся... он видел всё отчётливее и отчётливее, и теперь он мог разглядеть цвет слов. Он разглядел чёрный и красный. Когда водитель положил внутрь сдачу, Чжао увидел, как маленькие красные буквы побежали по телу того. Так, и что это означает... он поблагодарил водителя, и сказал, что нет никакой нужды помогать ему дойти до входа. Чжао понял, что эти маленькие слова отражают человеческую добродетель: красные – хорошие намерения, а чёрные – злые. Как оказалось, водитель не стал пользоваться ситуацией. Вдруг, Чжао нахмурился, когда почувствовал, непередаваемые ощущения того, как что-то пробуждается внутри него с неудержимой быстротой. Он не знал, хорошо это или же плохо. Это чувство... оно появилось ещё при том землетрясении, при их расследовании дела о Копье Судьбы. Было ли это природное землетрясение, случившееся из-за сдвига тектонических плит? Старик смотритель, который едва передвигал свои кости, заметил его издалека, и поприветствовал: «Ох, шеф Чжао! Что произошло с вашими глазами?» «Несчастный случай.» Спокойно ответил ему Чжао. «Дядюшка Ли, не мог бы ты немного подсобить мне?» Дядюшка Ли ещё не успел и шагу к нему сделать, а кто-то уже спешил к нему сзади. Шэнь схватил его руку и с силой сдавил её, вложив в свой голос властные нотки: «Почему ты не дождался меня? Я всего лишь пошёл купить для тебя завтрак, а когда вернулся, ты уже пропал. Ты хоть представляешь, как я беспокоился?! Если посмеешь вновь вытворить подобное, клянусь, я...» Он... что? Шэнь сделал несколько глубоких вдохов, его лёгкие почти сгорали в пламени злости на этого человека. Всё же, видимо, он не мог закончить своё предложение. Чжао обернулся к нему и посмотрел своим внутренним зрением, по непонятной причине, свечение было невероятно ярким; он увидел ряды и ряды ярких красных нитей на теле Шэня, его просто переполняла добродетель. И они никак не исчезали. Как волны, всё поднимающиеся, а затем преобразующиеся в тёмное цунами, смывающее всё на своём пути. Будто пляж, на котором никто не мог уцелеть. Глаза Чжао заболели, но он не мог понять, где находился источник этой боли. Казалось, его накрыла волна древней памяти, которая горела веками и, наконец, беспощадно смыла все эти бесчисленные слои осевшей пыли, являя под собой оголённое тело, скрытый кусочек правды. Сердце Чжао переполнилось печалью. «Всё потому, что я знал, что вскоре ты поймаешь меня.» Чжао почти потерял контроль над собой. Он притворно запел свои сладкие речи, но его голос подрагивал, хотя это было и не так просто уловить. «Как раз вовремя, идём со мной.» Появление Чжао было грандиозным, конечно, ведь он никому ничего заранее не рассказал, повергнув этим весь офис в хаос. Да Цинь куда-то пропал, поэтому все в офисе и знать не знали, что их начальник, пропавший на два дня, не развлекался всё это время, а попал в беду. Руки Чжу дрожали, когда она снимала с него бинты, ну а когда увидела яркий, но расфокусированный взгляд, её глаза покраснели. Чжао протянул руку, понимая, что поскольку он не может видеть, было бы неуместно трогать коллегу женщину вслепую. Он смущённо положил руку ей на плечо и беспомощно проговорил: «Кто тут слепой, ты или я? Даже я не плачу, чего ты так разволновалась?» Чжу бросила повязки ему прямо в лицо: «Чтобы ты заплакал? Будто ты знаешь, как это делается! Нет в этом мире места, куда ты не посмеешь сунуться, и нет человека, с которым бы ты не стал паясничать, нет? Ты действительно считаешь себя младшим братом среди богов, не так ли? Придурок!» Чжао некоторое время помолчал и ответил: «Ладно, придурок тебя услышал.» Никакое оружие не могло его пробить и причинить вред, и никакой смысл слов, будь они суровые или добрые, не могли до него дойти. Чжу отвернулась от него и посмотрела на Шэня. Будто наевшись пороха, её слова загорелись, выстреливая из неё, словно из пулемёта: «Разве он тебе не нравится, разве ты не специалист? Что ты делал, когда это произошло?» Чу и Линь переглянулись; вся эта ситуация, действительно, становилась немного… неудобной. Чжао тоже это услышал. Он вмиг засмущался, и попытался перевести всё в шутку… он ухватился за рукав Шэня, пытаясь нацепить на лицо претенциозную улыбочку: «Я тебе нравлюсь? Почему ты никогда не упоминал про это? Говорю тебе, профессор Шэнь, в этом весь ты, если я тебе нравлюсь, ты должен был сначала сказать об этом мне, а не ей…» Чжу не желала так просто отступать, и прервала его: «Заткнись!» Улыбка на лице Чжао была как нарисованная, и вскоре пропала: «Достаточно, я сам виноват, какое, чёрт возьми, отношение это имеет к нему? Мы должны находиться рядом 24 часа в неделю? Когда это на Олимпиаде ввели трёхколёсные гонки?» Взгляд Чжу почти излучал враждебность, поэтому Шэнь решил вмешаться: «На самом деле, это моя ви…» Чжао нахмурился и замахал рукой, прекращая этот разговор, хотя и весьма грубо: «Я больше не желаю это обсуждать. Мы можем поговорить на тривиальные темы и позже. Замолчите.» Затем он достал Орден Стража и зажёг его. Он сказал: «Да Цинь, иди сюда.» Да Цинь вышел из-за угла, и молча протопал мимо всех остальных. Он запрыгнул на ноги Чжао и посмотрел на его глаза. Затем он перепрыгнул на стол. «Я прочёл об этом много книг. Теперь, я немного понял, что не так с твоими глазами. Ты сказал, что призвал Адское пламя, сжёг маленького ворона, и тот, жертвуя собой, был поглощён золотым колоколом, верно? Звук, упавшей в Адское пламя души, и тёмная энергия, должно быть, вырвались. Ты стоял слишком близко, из-за этого пострадали твои глаза, и ты временно ослеп.» Чжао закивал, но Шэнь обратил на слова чёрного кота больше внимания: «Временно?» Да Цинь подтвердил, а затем взглянул на Чжао. На самом деле, казалось, будто Чжао и так уже кое о чём знал. Но Шэнь этого не заметил. Он слишком беспокоился о Чжао и, паникуя, он продолжил спрашивать: «Когда это пройдёт? Какое ему требуется лекарство? Где его найти?» Да Цинь молча посмотрел на Шэня, увидев, что тот и вправду очень обеспокоен. Вздохнув в сердцах, он ответил: «Обычно, цветочные феи скрываются от остального мира, но у них есть необычайно ценный вид мёда – Тысячелистник. Легенды гласят, что он делается из тридцати трёх видов небесных цветов, тридцати трёх – земных и тридцати трёх видов из Ада. Извлекая лишь самый чистый нектар из каждого цветка, который способен вылечить любой вид токсина, он исцеляет и заживляет, и является самым подходящим для подобных травм… если вы хотите его раздобыть, тогда…» Чжао тихо продолжил: «Нужно пойти на волшебный рынок в конце года.» Да Цинь прямо спросил у него: «Откуда ты это знаешь?» Чжао помотал головой, но так и не ответил. Казалось, он о чём-то задумался. Затем, спустя некоторое время, он проговорил низким голосом: «Ты закончил, теперь моя очередь говорить… Во-первых, с этого момента, кто бы не связывался с Адом, мне должны докладывать об этом, не должно быть никакой утечки. Во-вторых, Яркая Улица 4 с этого момента закрыта для посторонних лиц, те, кто приходит с подарками, могут просто оставлять их на стойке регистрации. В-третьих, сообщите другим отделам, что мы начали зашиваться к концу года, так что, если к нам не поступит дело напрямую от комиссара, постарайтесь больше никаких дел не принимать. В-четвёртых, если кому-либо потребуется отпуск, я должен буду его подписать и утвердить. Мне необходимо знать о вашем местоположении.» Чжу немного отвлеклась и спросила: «Волшебный рынок…» «Это неважно, Шэнь Вэй пойдёт со мной.» Чжао прервался: «Я попрошу их приготовить для тебя кабинет на третьем этаже, если тебе потребуется отдохнуть, он в твоём распоряжении.» Его не волновала реакция остальных в комнате, он поднялся, держась за стол, и двинулся в библиотеку вдоль стены. «Мне нужно поговорить с Сан Занем. Шэнь Вэй, дождись меня. Остальные, проинформируйте остальные отделения о том, что я вам только что сказал.» Библиотека была ярко освещена, но не солнечным светом, поэтому Сан мог спокойно работать здесь даже днём. Он заметил Чжао и радостно поприветствовал его: «Приет, шиф Чжао, друшище!» Чжао ненадолго обомлел, и сказал: «Какого чёрта, кто тебя этому научил?» «Друшище кот.» Сан знал, что его произношение ещё хромает, поэтому он усердно практиковался: «Ше… Ши… Чжао, друшище!» Чжао улыбнулся, не обращая на это внимания. Он огляделся вокруг своим третьим глазом и понял, что способен видеть форму большинства книг. Какое-то время он поискал сам, а потом обратился к Сану: «Дай мне книгу, которую я читал на днях.» Сан быстро достал Книгу Душ. Впечатляло то, что хотя он и не умел читать, всё же он точно знал, где какая книга стоит. Чжао ясно "видел" надпись на обложке – Книга Душ. Прежде чем он пошевелился, книга раскрылась сама по себе, и он увидел то, чего раньше не замечал… одна страница была удалена, своим внутренним зрением он видел, как от оторванной части капает фиолетовая кровь. Чжао захлопнул книгу. Сан изучал его выражение лица, а Чжао молчал. Спустя долгое время Чжао спросил глубоким голосом: «Как считаешь, в этом мире существуют идеальные "совпадения"?» Сан сильно сосредоточился, и через некоторое время до него всё же дошёл смысл слова "совпадение". Поскольку он не мог чётко излагать свои мысли, он казался немного глуповатым. Но всё же, он таковым не был, и все это знали. Сан покачал головой и произнёс с редкой для него точностью: «Я так не думаю.» «И я тоже.» Чжао медленно проговорил: «Волшебные племена, на вид, дружны с Адом, но на самом деле это не так. Я стою во главе Ордена Стражей и всё, что я хочу делать, так это со всей ответственностью выполнять свои обязанности, защищая мир живых, а после наслаждаться счастливой жизнью со своей жёнушкой и жирным котом. Но некоторые люди просто не желают оставлять меня в покое.» Слишком много было сказано, а слова были слишком сложны, поэтому Сан почти ничего не понял. Всё же, он взглянул на Чжао с некоторой долей понимая, и спросил того напрямую: «Чем я могу помочь?» Чжао опустил взгляд: «Дай мне листок бумаги.» Он записал на неё то, что услышал другой ночью от вороны. Мало кто мог подумать, что он не настолько невежественен; на самом же деле, он запомнил каждое словечко. Затем, в последней строке, он написал – "Кун Лунь". Слово было выведено весьма размашистым и глубоким почерком. «Найди все книги, где упоминается это слово.» Произнёс Чжао. «Никому об этом не рассказывай, даже Ван Чжен. Спасибо, брат.» Сан воспринимал его, как одного из своих спасителей. Хоть он и был хитроумным и тем ещё интриганом, в глубине души, он слишком хорошо был знаком со злом, и мог различить. Он торжественно пообещал Чжао: «Не волнуйтесь, начальник Чжао, друшище.» Чжао же в шутку ответил ему: «Хорошо, я напинаю жирную задницу тово пуфыстого камка ради тебя.»