Empty or full?

Я люблю дождь. Он освежает, остужает горячую от мыслей голову и просто расслабляет тебя, проникая сквозь ткань одежды и норовя проникнуть сквозь ткань кожи. Он хочет пролезть через всю тебя, не оставив сухого кусочка. Он узнает о тебе всё, даже то, что не знаешь о себе ты сам. Он поможет избавиться от лишнего и оставит только важное. Но сможешь ли ты поддаться ему, забыв о том не важном, что хранишь, оберегая? Я стою под дождем, наслаждаясь. Стоит ли идти домой? Спешить ведь некуда, можно и остаться. Только бы не простыть. Хотя оно того будет стоить. Только если в это время не пойдет снова дождь. Прогуляться, что ли, раз не иду домой? Заодно подумаю о ненужном. Почему же мыслей нет? Столько хотелось обдумать. Осмыслить то, что не укладывается в тихое время. Неужели дождь всё смыл? В меня врезалась, не глядя, девушка. Промокшие волосы кажутся золотистыми. Я слышу всхлипы? Она явно плачет не от того, что упала на меня. ТАК плачут только когда упасть помогли. От чего или кого беглянка прячется? Только дождь поймет её сейчас. Я поднялась, потянув её за собой. Она посмотрела на меня удивленными заплаканными глазами, будто не заметила падения. В этот момент она показалась мне ангелом, что не пачкает крылья, упав. Я, не задумываясь, вытерла с щек её уже не слёзы, потому что их забрал дождь. Через мгновение в глазах её увидела страх, будто узнав во мне демона, что гнался по следу её чисто-белых крыльев. Попыталась убежать, не позволила, успела ухватить ладонь. – Мы не знакомы. – Зачем-то сказала я. Почему я хотела её задержать? Почему так боюсь, что упущу навсегда? Мы никогда ранее не виделись, не могли даже пересечься. Мы не знаем друг о друге ничего. И наверняка не имеем пересечений. Что нас может связывать? Почему я не должна её отпускать? Дождь всё не хотел заканчиваться, а мои мысли – уходить. После моих слов она растерялась и передумала сбегать. Мне этого достаточно. – Не хочешь зайти в кофейню недалеко? Там очень вкусные сладости. Это заставило её брови удивлённо подняться, и она кивнула. Я всё еще боялась отпустить её руку, поэтому мы шли не спеша, легко касаясь руками. Она, видимо, была занята мыслями, что не заметила этого. Когда мы вошли, я выбрала столик в углу. Одна из немногих кофеин, что мне нравится. Пусть не большая, зато мало людей и не громко. Посадив девушку, которая всё еще смотрела вниз, подошла к прилавку и заказала на свой вкус мороженое с тертым шоколадом и вишневый чай. Здесь есть официанты, но я не хочу, чтобы её лишний раз тревожили. Попросила позвать, когда будет готов заказ. Я подошла к ней, подсаживаясь рядом. Мне не хочется навязчиво спрашивать. Я просто хочу видеть её лицо не таким угнетенным. – Вы ведь не от моих родителей? – С надеждой, наконец, посмотрела на меня. Я не знала, с чего начать, поэтому рада, что она заговорила первой. Её слова и дрожащий голос меня удивили и дали информации больше, чем если бы она всё рассказала. Родительский контроль заставляет её страдать и чувствовать себя угнетенной, загнанной, использованной, ущемленной, не имеющей выбора и права. Скажи, что из этого не правда? Разве что только твои мысли. Я покачала головой, боясь своим голосом спугнуть её желание поведать мне о том, что я знала, только взглянув на неё, и услышала в ответ тяжелый вздох. – Я это знаю, простите. Я это поняла после Вашей фразы про сладости. Родители тщательно следят за моим здоровьем, говорят, это отразится на наследниках. Они приказали всем, кто работает на них следить за моим питанием. Сладости, только сок, не выходи без нужды, не бегай, не улыбайся так широко, не разговаривай с прислугой, не подходи к тем кустам, вдруг испортишь кожу? Не касайся незнакомых людей, всегда носи перчатки, не смотри таким взглядом, не думай о том, что никогда не произойдет, улыбнись тому парню, вырази знаки симпатии, он полезен. Почему ты не слушаешь? Так сложно выполнять даже простые поручения? Не смей так смотреть, сотри это выражение, улыбайся чуть больше, почему ты не можешь? Через три недели твоя свадьба, наконец, пригодишься. До этих пор не смей ничего испортить и придерживайся графика, следи за питанием, переоденься в более яркий цвет, покажи, что счастлива. Не смей. Не делай. Не смотри. Не ходи. Не дыши. Не живи. – Снова слезы полились не слабее дождя. Почему этот взгляд меня печалит? Почему хочу оградить от проблем и избавить от страданий? Не смогла подобрать нужных слов, лишь приобняла, положив её руки на мои бока, давая возможность взаимно обнять. Она больше не плакала, лишь всхлипы были слышны. Она содрогалась от холода, но в помещении тепло. Она уткнулась в мой свитер, положив голову на грудь. Она расслаблялась постепенно и через время мы сидели спокойно. Иногда она тревожно поглядывала на меня, будто опасаясь, что сказала слишком много, и думала, стоило ли всё это рассказывать мне. Прикусывала время от времени губы, беспокоясь без причины. Я начала поглаживать её голову, и она расслабилась, вероятно, перестав всё обдумывать. Мы не знаем имен. Мы не знаем жизни друг друга ДО, и не хотим думать о неприятном ПОСЛЕ. Мы просто сидим и думаем каждая о своем, не замечая ни времени, ни людей, ни дождя, что смывал такие ненужные мысли, несмотря на то, что мы были укрыты от него. Чай, наверно, уже давно остыл. Мороженое, наверное, растаяло. Может, стоит пойти за ним? Это не помешало бы сейчас нам обеим. Так не хочется прерывать наш безмолвный разговор. Но когда-нибудь этому же придет конец. Мы не можем сидеть так вечно, как бы ни хотелось. Немного отстранившись, подняла ладонью её лицо. Оно было уставшим, ей нужно поспать. Не резко поднялась, стараясь не тревожить её. Она вскинула вопросительно глаза на меня, я только успокаивающе улыбнулась и вернулась с заказом. Поставила перед ней немного подтаявшее мороженое и уже не горячий чай. Она с осторожностью взяла чайную ложку и, словно опасаясь, попробовала, будто первую сладость в её жизни. Её глаза распахнулись, и в уголках её глаз я увидела слезы уже радости. – Это... так вкусно, – сказала с заблестевшими глазами. Она поспешила съесть ещё, словно боясь, что эту маленькую радость у неё отнимут. – Не спеши, может горло заболеть. – Предупредила её, переживая. Я переживаю? Она послушалась и начала есть чуть медленнее. Она сейчас расслаблена, хоть и не знает будущего. Думаешь ли ты о том, что будешь решать проблемы по мере их приближения? Думаешь ли ты всё еще о том, что не вернешься домой, избегая неминуемого? Она доедает почти растаявшее мороженое и скоро встанет вопрос. Но я о нём думаю с самой встречи. Поэтому ты можешь не думать ни о чем. – Я понимаю, что тебе было нелегко справляться с мыслями и ограниченной жизнью. Не хочешь взять отпуск? Всем иногда нужно отдыхать. Можешь пожить какое-то время у меня, я одна живу недалеко, и мне будет гораздо веселее хоть какое-то время пожить не одной. А когда ты почувствуешь, что готова идти дальше, вернешься и поговоришь со своими родителями и остальными, кто доставлял тебе неудобства, разъяснив ваши дальнейшие действия. Обдумаешь всё решишь, как хочешь дальше поступать. Или это сделаю я. Она взглянула на меня сначала удивлённо, потом, допив напиток, немного подумала и посмотрела на меня с надеждой. Она будто внезапно почувствовала, что имеет выбор, который с рождения у неё отбирали. Но потом она будто что-то вспомнила, сжала руку в кулак и потрясла головой, будто струшивая эти мысли с себя. – Это звучит интригующе и заманчиво. Обнадёживающе. Хотелось бы верить, что меня не найдут в ближайшие два дня хотя бы. Если бы я знала, что меня не будут преследовать и искать, оставят в покое на это время. Спасибо большое, что заботитесь обо мне, хотя мы только познакомились, но я не уверена, насколько это хорошая идея. Я знаю, что когда меня найдут, это добром не кончится в первую очередь для Вас, а потом и для меня… Я прикусила губу и глубоко вздохнула, пытаясь сдержать себя, чтобы просто не закинуть её на плечо и не унести прямо так до дома. Я сдержанно улыбнулась. Некоторые грязные мысли проскользнули в моей голове, и я улыбнулась, будто пытаясь скрыть всё, что происходило в моей голове. – Для начала перестань называть меня на «Вы», хоть это и мило. А после я попрошу тебя довериться мне. Пока ты этого хочешь, тебя не найдут. Это то, что я могу тебе пообещать. Просто доверь эту часть мне и не спрашивай. Я просто хочу помочь, не думай об этом. Я подумаю обо всём вместо тебя. Она была растеряна. Но скоро это пройдет. Она нерешительно кивнула всё еще сомневаясь. Я мягко улыбнулась, радуясь её согласию. Взяла её за руку и потянула на выход. На улице всё ещё идет дождь. А она всего лишь в легком платье. Хочется укутать её потеплее, но раз у меня при себе ничего нет, просто стоит поспешить. Мы могли бы переждать дождь, и только тогда пойти, но я чувствую, что стоит поспешить. Я могу только подозревать, кто за ней гнался, поэтому не хотелось бы упускать время. И её. Её тоненькие ножки не привыкли быстро передвигаться, поэтому мне приходится замедляться время от времени, чтобы не пришлось останавливаться. Надеюсь, не заметно для нее, вытащила по пути ее телефон, кинув на землю. Это простая предосторожность. Мои мысли меня только подгоняют. Не хочу её пугать, иначе бы уже давно взяла её на руки и ускорила бы шаг. Вот и моя машина. Так рада её видеть, как никогда раньше. Разблокировав, усадила на заднее сиденье и села на водительское сама. Она не задавала вопросов и не начинала разговор. Просто тихо легла и, скорее всего, думала о своём. Спустя минут 10 мы прибыли. Припарковавшись, вышла и открыла заднюю дверь, выпуская её. Взяла мою руку, чтобы не упасть, довольно скользко наверно в мокрых балетках. Мы вошли в здание, и она отпустила мою руку, что меня расстроило. Поднявшись зеркальным лифтом на 23й этаж, открыла дверь и пропустила её вперед. Мы были насквозь мокрые и замерзшие, поэтому в тепле квартиры сразу поднялось настроение. – Это ванная комната, можешь взять белое полотенце в шкафчике и постельное белье в верхнем ящике, а свою одежду всю выкидывай в мусорное ведро, которое там в углу. А я пока поищу тебе что-то по размеру. – Она согласно кивнула и зашла в комнату. Я сняла свою мокрую одежду, чтобы не простыть, и пошла в спальню. Накинула халат. В комоде нашла ей только толстовку, которая будет ей велика, но зато быстро согреется. И свои шорты взяла, которые уже наверно лет 7 не носила, ей должно быть в пору. Хотя она такая маленькая и хрупкая, что не знаю, что ей может подойти. Взяв одежду, пошла заваривать нам чай. Положив на барный стул одежду, заварила нам по чашке фруктового чая. Она как раз к этому времени вышла из ванной комнаты, обернутая полотенцем, и подошла ко мне несмело. Я сообщила про чай и одежду, и пошла в душ. Выйдя в домашней одежде, допила свой чай и подошла к ней, сидящей на диване. – Может, плед принести? – Она в ответ только покачала головой. Я присела к ней. – Если тебе захочется поговорить, я всегда жду тебя. – Спасибо, но я уже устала и лучше я пойду спать, где я могу лечь? – Вот, можешь в моей комнате спать, а я посплю на диване. – Сказала, доставая одеяло и подушку со шкафа для себя после того, как указала где моя, и пока что (временно ли?) её тоже комната. – Приятной ночи. – Сказала с улыбкой, закрывая дверь. – Спокойной ночи. – Слышу в ответ перед закрытием двери. Плюхнулась на диван с улыбкой. Я просто рада, что она в моём доме, что она вот уже за этой тонкой стеной, стоит пару шагов сделать, руку протянуть и я могу коснуться её. Странное чувство. Чувство, что при желании я могу хоть сейчас сделать с ней всё, чего моя тёмная душа пожелает. Как это будоражит. Но ещё рано. Встала, выйдя на балкон, залюбовалась дождем, который всё ещё шел. Наш первый дождь. Дождь, который смыл всё ненужное и оставил только самое важное. Я улыбнулась и подняла голову, закрыв глаза. Прими меня.

* * *