Chilled Soul

— П-подожди. Я-я не понимаю тебя, — как же не вовремя дрожь в голосе показывает зверю, что добыча уже отчаялась и знает, что ей сейчас придёт конец, — Пожалуйста. — Не понимаешь, да? — грациозной походкой, словно рысь идёт на бедного кролика, подходит в плотную, и теперь мне остаётся лишь опустить голову, словно провинившийся ребёнок, хоть я ни в чём не провинился, и упираться своей быстро то расширяющейся, то сокращающейся грудной клеткой в чужое и стройное тело. Мне кажется, проходит несчитанное количество времени, прежде чем хён впивается в меня своим взглядом, а сердце, кажется, отказалось биться, когда Чонгук прилип ко мне всем телом. Всем телом! И до такой степени, что мне стало всё ясно. Всё ясно, ведь мы оба парни. Всё ясно, ведь у меня тоже такое было, и не раз, когда в ванной представлял перед собой также изящно сидящего доктора на кожаном кресле. Всё ясно, ведь… ведь у Чона стоит! Конкретно стоит. И я всё это чувствую своим же ... кхм. И от этого у меня явно были глаза по пять копеек. — Я вижу, ты всё понял и без слов. — опять, опять эта ухмылка, которая не оставляет никаких шансов просто сделать глоток воздуха. — Э-это не правильно, — мой последний шанс привести его в чувство, пока мой брат не превратился в зверя, — Мы ведь оба парни, к тому же братья, — надеюсь, он одумается. — Братья. Но сводные. Парни? — ярость в чужих глазах, — Да я сам слышал, как ты во сне простонал имя своего доктора! — «Такое было?». — Нет, этого не может быть, — неужели я и вправду до такой степени влюблен в него.  — И теперь только не говори, что ты не гей! — и вправду, что я могу сказать. Я гей. Но мне не нравится кто-то другой или встречный прохожий, мне не нравится Чонгук. Я люблю только его, Юнги, — Так, что ты можешь сказать в своё оправдание? Правильно, ничего. Ну, что мне с тобой делать, малыш? — а потом меня, как в самых настоящих порнофильмах, начинают лапать. — Чонгук! Остановись! Прошу! — мои руки, как беспомощные верёвки, подняты над головой, а всё тело отказывается слушаться. Выхода нет. — Нет, я не остановлюсь. Ты был с этим придурком, а не со мной. Так нечестно! — минус моя рубашка, да здравствует прикосновение в шею. Жёсткое, как будто душат или вырывают кусок кожи, а на деле брат начал оставлять засосы на моей шее. — Гхх, — противно, ужасно страшно. И этот страх какой-то другой. Страх обычно не даёт человеку, которому его чувствует, даже пошевелиться. Но не в моём случае. И не знаю, может, скачок адреналина в крови или второе дыхание, но я ударил Гука коленом в солнечное сплетение, отчего тот согнулся и отпустил мои руки, которые ещё не до конца могли что-то чувствовать. «Это мой шанс. Только так, Чимин, только так ты сможешь спастись» — решив воспользоваться моментом, я с размаху ударил старшего в челюсть, чему свидетельствуют разбитые в мясо костяшки. А дальше я бегу. Я раньше никогда не делал этого, когда боялся. Просто не хватало сил. Куртка, документы, деньги, ключи, футболка. Мне хватило десяти секунд, чтобы всё найти и выбежать на лестничную площадку. Но кто-то резко схватил меня за шиворот, рывок, и я прижат к стене, а через мгновение я ощутил металлический привкус на губах. Я поднимаю глаза и вижу того зверя. Из губы кровь сочится, а одна из моих ног прижата чужой. — Куда собрался, малыш? — я всё-таки не узнаю его. Это не мой брат.