Умирая от любви

      Из Мунго Гарри удалось выбраться только к ночи, и сил в нём оставалось лишь на то, чтобы доползти до кресла и рухнуть в него, более не чувствуя своего тела.       На Гриммо 12 было тихо. Сейчас даже портреты молчали, не прерывая эту сводящую с ума тишину. Пахло сыростью и пылью, как, впрочем, и всегда с тех пор, как Кричер отправился на службу в Хогвартс. Гарри не обременял себя домашними делами. Зачем, если возвращаешься домой только поспать?       Поттер снял очки и потёр пальцами глаза. Кожа на щеках была всё ещё нежно-розового цвета и немного саднила. Колдомедики сказали, что это будет продолжаться ещё пару дней, а потом пройдёт само. Хоть что-то обнадёживающее.       Заставив камин зажечься парой невербальных заклинаний, Поттер откинул голову на спинку кресла и расслабленно прикрыл глаза. — Что за день… — еле слышно выдохнул он. Из мыслей не выходила сегодняшняя операция. И странный террорист, и его этот кашель… Цветы…       Рука будто на автомате потянулась к щеке, но Гарри тут же её отдернул. Как назло вспомнилась неудобная амуниция… и треклятый Малфой вместе с ней.       От одной мысли о блондине Поттер стиснул челюсть и весь подобрался. Он поговорит с ним. Обязательно поговорит. Уже завтра! Воображение ярко рисовало ехидную улыбку и этот мерзкий голос, тянущий «Поооттер» каждый чёртов раз. Пальцы против воли сжались в кулаки. А в голове этот надменный взгляд невыносимых ртутных глаз. Он будто кричал: «Давай, попробуй! Да что ты сможешь мне сделать?!» Ходячая провокация!       Гарри зарычал и, обхватив голову руками, сел ровно. А ведь всё могло бы быть по-другому в их отношениях. Если бы только Малфой не был такой занозой в заднице...       Поттер зажмурился и закусил губу. Он ведь почти справился. Почти. Он не думал о Малфое так долго. Уже больше месяца он не вспоминал белобрысую гадину. Он даже подумывал завести нормальные отношения, но вот снова эта ухмылка, и всё летит к чертям! Как всегда.       Сердце разошлось не на шутку, отстукивая быстрые неровные удары о грудную клетку. На лбу выступила испарина, но Гарри не придал этому значения. Закушенная губа давно занемела, но легче от этого не становилось.       Малфоя хотелось до дрожи. И Поттера потряхивало от каждого воспоминания о его мимолётных прикосновениях. Его горячее дыхание и бледная, будто мраморная кожа, до которой безумно хотелось дотронуться, которую хотелось пометить, чтобы больше ни одна тварь…       В груди противно заныло, а через секунду начало гудеть в висках. Гарри затряс головой, пытаясь прогнать ощущение, но оно только усилилось. Грудную клетку будто сдавливало, отчего вдохнуть не получалось. Перед глазами всё плыло. «Какого дья…» - думал он, но мысль вместе с сознанием ускользала.       Короткий поверхностный вдох, рваный выдох. Гарри схватился рукой за поручни кресла, стараясь хоть как-то справиться с этим приступом. Голова уже не просто болела, она раскалывалась. И Поттер морщился, не выдерживая и вдавливаясь затылком в спинку кресла. «Проходи, проходи, проходи, проходи…» - крутил он в мыслях как на повторе.       Через пару минут и правда стало легче. Голова просто ныла, перед глазами плясали белые мушки, а дыхание наконец-то пришло в норму. — Что происходит? — шепнул он сам себе. Но на его вопрос не было ответа.       На следующий день у главного аврора не было времени даже сходить в уборную. Нужно было закрыть последнее дело о террористе, но для этого требовались отчёты из Отдела Тайн и заключение судебной экспертизы. А как показывала практика, в министерстве ничего не делалось быстро. При всём этом будничные проблемы в виде мелких краж и несанкционированного использования магии никто не отменял. К середине дня у Поттера начало двоиться перед глазами. — Гарри, привет, тут… О, Мерлин! — Рон, как обычно заявившийся в кабинет главного аврора без стука, замер на пороге, забыв, что только что хотел сказать. — Ты ночью спал вообще?!       Поттер поднял усталый взгляд от бумаг на друга и, резким движением сняв очки, прикрыл глаза. — Тебе честно или цензурную версию? — убито выдохнул он. — Понял, понял… — Уизли поднял руки вверх и, вспомнив, зачем всё-таки пришёл, положил на стол Поттера папку. — Это отчёты о вчерашней миссии. — Да, отлично, спасибо, — Гарри вымученно улыбнулся, так и не прикоснувшись к папке, и снова надел очки. Рон не сводил с него пристального взгляда. — Что? — не выдержал Поттер. — Без обид, друг, но ты всё больше становишься похож на инфернала. Ты точно в порядке?       Гарри снова попытался улыбнуться, но получилось ещё более убого, чем в первый раз, из-за чего Рон недоверчиво прищурился. — Всё в порядке, Рон, правда. Я справлюсь.       Конечно же, Уизли не поверил ни единому слову, но сказать ему было нечего. — Гарри, ну… мы же друзья. Ты, если что, обращайся, ладно?       И беспокойно оглядываясь на Поттера, он засеменил к двери. Стоило ей захлопнуться, как Гарри выдохнул с облегчением и, отложив перо в сторону, уронил голову на стол. — Куда катится моя жизнь? — бормотал он сам себе. Жизнь катилась явно не к светлому будущему.       К концу дня начала болеть голова, и Поттер в сердцах откинул от себя перо и недочитанный отчёт. Нужно было передохнуть или, как минимум, развеяться, и Гарри не придумал ничего лучше, чем сходить в Отдел Тайн. Удовольствие встречаться с Малфоем было сомнительным, но поторопить невыразимцев с заключением о препарате было необходимо хотя бы из вредности. Ну и высказать Малфою за амуницию тоже, куда ж без этого.       В Отделе Тайн, в отличие от Аврората или остальных отделов министерства, никогда не было суеты. Невыразимцы шли по своим делам, но делали это совершенно спокойно, едва ли не прогулочным шагом. Гарри иногда даже нравилось это спокойствие, но только не в те моменты, когда ему срочно нужно было получить отчёт, а за него даже не принялись. — Как не готово? — Поттер опёрся руками о захламлённый какими-то бумагами стол и в упор посмотрел на молодого невыразимца. — Я ничего не могу поделать, мистер Поттер. Результатов мне пока не доставили, — он раскрыл какой-то толстый журнал и, лизнув палец, начал неспешно листать страницы. — Вашим образцом занимается мистер Малфой, Вы можете поговорить напрямую с ним.       Гарри раздражённо втянул воздух. Малфой, действительно. Стоило догадаться. — Я поговорю, будьте уверены.       Но невыразимца это явно мало интересовало. Он бросил нечитаемый взгляд на Поттера и снова принялся упаковывать какие-то бумаги в жёлтые конверты, после чего те отлетали в сторону и ровной стопочкой складывались у стены. Гарри потоптался на месте ещё несколько секунд, но мальчишка так и не поднял на него взгляда, выводя из себя таким равнодушием. — Так, где я могу найти мистера Малфоя? — сквозь зубы процедил Поттер. «Седьмая лаборатория» — был ему такой же безучастный ответ. И ни пояснения как туда добраться, ни направления сказано не было. Невыразимец даже глаз от своих конвертов не поднял, продолжая упаковывать и складывать, упаковывать и складывать...       Резко развернувшись на каблуках и обдав ножки стола полами мантии, Гарри двинулся прочь. Коридоры были темнее приёмной и ощутимо прохладнее.       Люминесцирующие шары висели на стенах с расстоянием в несколько метров, сияя неярким холодным светом. Сырость с запахом плесени забивалась в ноздри и отдавала во рту неприятным привкусом. Гарри осмотрелся по сторонам, точно зная только то, как пройти к выходу. Где находилась седьмая лаборатория, он понятия не имел. И, как назло, вокруг никого не было. Кроме, конечно, отмороженного невыразимца на выдаче.       Поттер повертел головой. У того спрашивать что-либо совершенно не хотелось. И, рассчитывая на удачу, он двинулся в один из коридоров, напряжённо оглядываясь по сторонам.       В Отделе Тайн, даже будучи простым аврором, он бывал нечасто и редко заходил дальше пункта выдачи результатов. На то, чтобы пройти в рабочие помещения, всегда требовался допуск непосредственно главы Отдела Тайн, который выбивал Глава Аврората. Это было сложно и долго, а затраченных усилий, как правило, не оправдывало. Поэтому и использовалось редко. Но сейчас, на волне эмоций, Поттеру было наплевать на правила. Отчитают, значит, так тому и быть.       Массивные железные двери, увитые непонятными кованными знаками, были похожи одна на другую, и только на самом их верху серебрились мудрёные витые цифры, которые и цифрами-то можно было назвать с трудом. «1» и «3» Поттер угадал, поэтому решил, что двигается всё же в правильном направлении. «5», «6»… Отлично, он уже рядом.       Когда же Гарри дошёл до двери с цифрой «7», он внутренне напрягся. В коридоре не раздавалось ни единого звука, кроме его собственных шагов. От неонового света резало глаза. Действительно, иногда Поттеру нравился Отдел Тайн, но чаще он его просто пугал.       Глубоко вдохнув и собравшись с мыслями, Гарри схватился за ручку двери и с силой толкнул внутрь. Дверь не поддалась, вот только в её центре раскрылся самый настоящий глаз, заставив Поттера отшатнуться в сторону. Глаз осмотрел аврора с головы до пят и снова закрылся, будто его и не было, но больше не произошло ничего. Гарри топтался на месте, чувствуя себя максимально неловко. Он оглядывался по сторонам, и идея навестить Малфоя с каждой секундой казалось ему всё более бредовой. Лёгкий сквозняк пробирался под мантию, заставляя ёжиться, и когда главный аврор уже решил повернуть назад, дверь отчаянно заскрипела и медленно начала отъезжать в сторону.       Малфой злой, взмокший, в защитных очках и фартуке стоял на пороге. — А, Поттер… Я должен был догадаться, — выдал он вместо приветствия, снимая с рук перчатки и засовывая их в карман фартука. — Только ты можешь так беззастенчиво вламываться и мешать работе других отделов.       Он вытер рукавом пот со лба, и Гарри вздрогнул, когда до него донёсся едва уловимый запах тела Малфоя. Все слова как-то разом вылетели из головы. — Ну! И зачем ты явился? — выжидающе сверля аврора взглядом, фыркнул Малфой. — Я, конечно, понимаю, что ты ищешь со мной встреч всякий раз, когда тебе грустно или одиноко, но мне претит твоё общество, Поттер. Говори быстрее и проваливай.       Он определённо был не в духе, что хоть и случалось часто, но длилось обычно недолго. А значит, Малфоя разозлили только что. — Что с препаратом по делу Фиссона? Мне сказали, что этим занимаешься ты, — подобравшись, отчеканил Гарри. Сколько же сил ему это стоило. Сердце снова пустилось вскачь, а желудок от одного вида Малфоя сделал сальто. В горле резко пересохло, и, чтобы хоть как-то избавиться от этого ощущения, Поттер раз за разом сглатывал.       Морщинка на лбу Малфоя залегла ещё глубже, а сам он скрестил руки на груди и, будто увидев что-то мерзкое, выпятил губу. — Я работаю, Поттер. И если тебе нужны достоверные данные, а не тот бред, который вы обычно клепаете всем авроратом, ты подождёшь.       От этого тона ярость начала кипеть в крови. Пульс зачастил. Гарри казалось, что он чувствовал, как на виске его пульсировала венка. Под кожей заходили желваки. Взгляд упёртый, злой. Глаза в глаза.       Малфой не выдержал первым. Он усмехнулся, вскидывая подбородок. — Можешь не строить мне глазки, Поттер. Неужели думаешь меня запугать? — Он нервно хихикнул, переступив с ноги на ногу, но Гарри всё продолжал смотреть. Опасно. Будто ещё чуть-чуть, и он набросится на Малфоя, как хищник на добычу.       Невыразимец громко сглотнул. Пот проступил у Гарри на лбу и висках, спина под мантией взмокла. Он слышал удары собственного сердца, хотя не должен был. Картинка перед глазами по бокам начала расплываться, будто фокусируясь на Малфое. Дыхание потяжелело и сбилось. — Эй… Поттер, — голос Малфоя дал петуха, и тот, с трудом переборов желание прикрыть рот рукой, отступил назад. — Хватит.       Мир перед Гарри начал вращаться, в груди заныло. — Я… тебе сообщат, когда будет готово! Вали уже… Ты мешаешь мне работать!       И не раздумывая больше, он поспешил закрыть дверь прямо перед носом Поттера, вот только тот и с места не двинулся. Гарри боялся вдохнуть, боль в груди всё усиливалась. В ушах шумело, и только неровный стук сердца отдавал, будто удары в бубен. Бум, бум, бум-бум, бум-бум-бум…       Неловкий шаг в сторону, и ноги подогнулись. Гарри взмахнул руками, пытаясь ухватиться хоть за что-то, но упёрся только в гладкую холодную стену. Колени ударились о каменный пол, но чувствовалось это будто сквозь вату. Поттер глубоко вдохнул, и грудь пронзила резкая боль. Он схватился рукой за мантию, но больше не смог ничего. Голова рухнула на камни, и это было последнее, что помнил Поттер, прежде чем провалиться в темноту.