Забытый блюз

Человек в чёрном плаще курил, сидя на лавочке. Вокруг пестрили пышной листвой деревья, отбрасывая глубокую тень. Человек мысленно отсчитывал минуты. Он уже давно наблюдал за окнами на третьем этаже. Он прекрасно знал всех, кто живёт в этой квартире. Более того, он знал их образ жизни, привычки и вкусы. Так, например, Ольга Крестопольская обожала апельсины. Она часто появлялась с ярко-оранжевым фруктом, спеша утром на учёбу в МГИМО. Анастасия Крестопольская, её мать, вечерами баловала себя бутербродом с чёрной икрой и чашечкой кофе с коньяком. Артём Крестопольский всегда носил с собой какой-нибудь томик Тютчева или Мандельштама. Во рту у него постоянно находилась жвачка, из-за чего он вечно характерно двигал челюстью. В просторной четырёхкомнатной квартире жил ещё глава семейства, Глеб Крестопольский, но он интересовал Наблюдателя меньше прочих. В тот день Наблюдатель был особенно сосредоточен. Ему было нужно, чтобы все участники собрались в доме. Только после этого можно было начинать. Наблюдателю удавалось оставаться незамеченным. Никто из входящих или выходящих в подъезды дома, не задерживал на нём взгляд. Он был словно человек без лица: смотришь, но не видишь. В 18:00 Анастасия вышла из своей белой «Волги». Поправила на плече ремешок дорогой сумочки, и бодро вошла в подъезд. Никто из членов семьи не собирался покидать дом этим вечером. Да у них это бы и не получилось, ведь уже через час все трое были мертвы…

***

— Видимо, дело было так, — рассуждал Курочкин, переводя взгляд с лежащего в коридоре трупа на входную дверь, — убийца вошёл, его впустили, потому что он был вхож в дом. Ведя разговор, он вытащил из-за пазухи топор, и одним резким движением всадил его в череп парня. После прошёл в гостиную, где сидели Анастасия Захаровна и Ольга Глебовна. Там состоялся какой-то диалог. Видимо, первой он убил Ольгу, всадив и в её череп топор. Анастасия перепугалась… Подскочила сзади… Маринин молча прошёл в гостиную, где всё ещё находились тела. Шторы были задёрнуты. На столе в бокалах краснело вино. «Три бокала. Интересно, для кого был третий: для сына или гостя?» — мелькнуло в голове у следователя. Он посмотрел на Ольгу. Она сидела на диване, прорубленная голова, щедро окрашенная кровью, была откинута на спинку. Рот убитой был приоткрыт. Открытые, некогда синие глаза, скрывала плотная алая пелена. Маринин взглянул на Анастасию: та лежала у стены, запачканной кровью. С телом женщины убийца особенно «порезвился»: сперва ударил её топором в шею сбоку, после этого нанёс три небольших удара по черепу в районе затылка. Крестопольская уже была мертва, но подонок не остановился, нанеся три удара топором по её животу. Лицо мёртвой Анастасии было недоступно, его скрывала подсохшая кровь. Эксперты уже собирали бокалы и закуску, дабы отправить всё это в лабораторию. Курочкин хмуро смотрел то на Ольгу, то на Анастасию, напряжённо размышляя. Игорь дал добро на отправку тел в лабораторию, после чего вышел в коридор. Взгляд упал на лежащего у зеркала парня. Глаза его были закрыты, лоб залит кровью, а в височной области зияла глубокая рана от удара топором. Маринин вставил в рот сигарету, и прошёл в дальнюю комнату. Внутри было прохладно и как-то… сонно. Это была спальня супругов. На стенах висели морские пейзажи, навевая покой. У окна стояла большая кровать, застеленная голубой шифоновой простынёй, золотисто-голубые обои прекрасно сочетались с возвышенно-расслабляющим интерьером. Следователь остановился возле трельяжа. Столик был заставлен косметическими баночками и тюбиками. Взгляд Игоря задержался на красивом золотом браслете с яркими синими камушками-ромбиками. Рядом стояла большая стеклянная банка с прибалтийской туалетной водой «Розамунда». Маринин открыл дверцы шкафа, и обстоятельно изучил его содержимое. Кроме дамских нарядов, там ничего обнаружено не было. Присев на корточки, следователь рассмотрел коробки, стоящие на полу шкафа. В одной находились изящные белые туфли, в другой красные сабо, в третьей сиреневые босоножки, в четвёртой пара малиновых туфель, на одном из которых отсутствовал каблук. Маринин встал, закрыл шкаф, заглянул под кровать. Ничего там не обнаружив, он задержался взглядом на чёрной лакированной сумочке, небрежно лежащей в кожаном белом кресле. Игорь подошёл, взял её, она оказалась открытой. Из сумочки выпал паспорт Анастасии, её водительское удостоверение, билет на оперу «Люсетта», флакон недорогих духов «Лавандовый зной», абсолютно пустой блокнот. Маринин вернул сумочку на место, после чего покинул спальню. Он вернулся в гостиную. Труп Ольги уже был вынесен. Пожёвывая сигарету, Маринин обошёл диван, опустился на пол, и принялся водить под ним ладонью. Кроме пыли, там ничего обнаружено не было. — Мы изучили комнаты убитых брата и сестры, туалет с ванной, гостиную. Ничего особенного найдено не было, не считая этого, — отчитался оперуполномоченный Деревяшкин. Маринин быстро поднялся, отряхнул руки, и взял протянутый листок. Он был наполовину оборван, осталось лишь это: «… и теперь уже это не имеет никакого значения. Мы умерли друг для друга. Мы умерли вместе. И я ненавижу тебя. Я хочу тебя убить. Надеюсь, что наберусь храбрости сделать это». — Хм. На экспертизу, — «в нос» ответил Маринин, голос его звучал глуше обычного. Деревяшкин кивнул, и взял протянутый листок, поспешно отходя от следователя. — Боже, какой кошмар… Это конец… — раздался яркий, громкий голос из коридора. Маринин вышел на него. На пороге квартиры стоял мужчина лет пятидесяти с чуть кучерявыми каштановыми волосами, которые тронула седина. Он скользил взглядом по окровавленному полу, где недавно лежал труп Артёма. Это был достаточно высокий, крепкий мужчина с очень выраженной артистической внешностью и крупными чертами лица. Полные губы придавали его облику какую-то мягкость. На нём был белый тонкий плащ, накинутый поверх делового костюма. В правой руке он сжимал портфель. Взгляд карих глаз замер на следователя. В следующую секунду мужчина выронил портфель и, нервно ослабевая узел галстука, прошёл в гостиную, где стояла гробовая тишина. Труп Анастасии всё ещё находился у стены, хоть к его транспортировке уже было всё готово. Упав на колени перед супругой, мужчина тихо всхлипнул, взял её правую руку, и коснулся губами ледяной кисти. — Всё кончено…