счастье в простом

Когда-нибудь Джейкоб уйдёт — Арно внезапно ловит себя на подобной мысли, поднимая уставший взгляд к ночному небу, покрытому множеством звёзд. Стоя на веранде, он ощущает, как постепенно и неприятно промерзают конечности, но тем не менее всё равно не заходит обратно в комнату, скрываясь за шторами. Ему нравится ночь и то, как сквозь темноту на улицах прорезается тусклый свет фонарей — подобное расслабляет его и вызывает довольно различные мысли: вдохновляющие или же, наоборот, как сейчас, совершенно безрадостные. Однажды англичанин, ведь, и вправду вернётся обратно в свою родную страну и в свой девятнадцатый век — к своей сестре, к бытовым делам и к грачам. Это — как факт, как неизбежность, которую Арно никак не исправить, как бы того не хотелось. Просто попросить остаться нельзя — Фраю, так или иначе, необходимо вернуться назад в своё время. Быть может, ещё не завтра и даже не через месяц, но… Шумный тяжёлый вздох неожиданно разбавляет тишину. Дориан тянется к бокалу вина, оставленному на широкой поверхности перил — чуть правее от себя, совершает несколько небольших последовательных глотков и сжимается от нелепой тоски. Скучать по человеку, который по-прежнему находится рядом — прямо сейчас лежит на постели и скорее всего уже спит, глупо и неправильно, но иначе почему-то всё же не выходит. Горечь ощутимо оседает у него где-то в горле и не позволяет спокойно дышать, думать или вовсе любить. В голове, словно страшный сон, застревает назойливое представление своей жизни без Джейкоба: всё тот же ночной Париж, та же веранда, на которой Арно одиноко попивает красное вино, и та же мгла за спиной. Ничего, по сути, не меняется, и это огорчает больше всего — без Джейкоба внешний мир всё-таки не рушится. Француз по новой вздыхает, опустошая в конце концов несчастный бокал, и, заходя впоследствии внутрь комнаты, оставляет его на ближайшей твёрдой поверхности. Поначалу не продвигается вглубь, позволяя глазам привыкнуть к темноте, а после всё же подходит к постели. Джейкоб лежит на той прямо посередине и сладко сопит, уткнувшись большей частью лица в мягкую подушку. Арно из-за этого соотвественно срывается на лёгкую улыбку и аккуратно устраивается на краю. Ещё немного рассматривает спящего мужчину, а затем отчего-то не выдерживает острого порыва нежности и тянется к нему своей рукой. Заботливо убирает свисающие на лицо пряди волос, зачёсывает их пальцами и по итогу вовсе наклоняется. Кончиком носа трётся о тёплую щёку, прикрывая глаза, щекочет горячим дыханием колючую — из-за небольшой щетины — кожу и, вероятно, тем самым всё же вырывает Джейкоба из сна. — Чёрт, извини, я уснул, — сонным хриплым голосом подмечает тот тут же, не отрываясь от подушки, и вместо словесного прощения получает в висок лёгкое прикосновение губ. — Спи дальше, любовь моя, — шепчет Арно, напоследок того ещё раз целуя — невесомо, уже куда-то в скулу, и отстраняется, чтобы раздеться и также лечь спать. Джейкоб, между тем, практически мгновенно засыпает обратно и на губах тем не менее сохраняет тень благодарной улыбки. За ещё одно тёплое воспоминание, которое он, так или иначе, заберёт c собой когда-нибудь в Англию.