Antropos ya to zoi

— Принцесса Гелинель, лучники одержали победу при Дана-Зиэль, — послышался за спиной приятный бархатистый голос. Принцесса слегка повернула голову, надменно оглядела вошедшего и продолжила задумчиво смотреть в окно. — Это прекрасно, советник. Передайте воинам поздравления от меня. Советник, поклонившись, бесшумно выскользнул из роскошных покоев ее светлости. Насладившись тишиной пару минут, Гелинель вдруг уловила своим острейшим слухом некое отвратительное жужжание, неимоверно раздражающее высокопоставленную особу. Жужжание напоминало собой шелест бронзовых крыльев жука-навозника и раздавалось где-то в дали пасторального пейзажа, за массивами девственных лиственничных лесов, окрашенных багровым умирающим светом заката. Лесов, принадлежащих ей, принцессе. Девушка еле заметно нахмурила тонкие брови, сморщила хорошенький носик и отвернулась от огромного окна. Но жужжание все нарастало. Гелинель в нервном порыве прижала к остреньким ушкам изящные узкие ладони, выглядывающие из длинных темно-зеленых манжет, расшитых золотыми узорами. Противный звук просачивался и сквозь ненадежную преграду. Казалось, он саморезом вкручивался в мозг ее светлости, хотел свести ее с ума. Принцесса бросилась от окна, но стройные ножки запутались в юбке изумрудно-зеленого платья, и страдалица упала на каменный пол, устланный дорогим узорчатым ковром. Она, не убирая ладоней от ушей, принялась кататься по полу. Жужжание заполнило весь мир, влилось в кровь девушки, впилось тысячами острых иголок в ее члены. Гелинель взвыла и резко вскинулась вверх, буравя широко распахнутыми глазами пустую черноту, обволакивающую принцессу со всех сторон. Пелена мягким саваном застилала ее взор. Внезапно посветлело, и девушка, приподнявшись на полных локтях, отодвинула от лица слегка вьющиеся каштановые волосы и, больше на ощупь найдя трезвонящий телефон, отключила будильник и без сил рухнула обратно на подушку. Но Морфей не желал принимать Ангелину обратно в свое царство и подослал к девчонке мать, которая присела на постель дочери и, мягко поглаживая ее плечо, начала говорить: — Вставай, милая, уже семь. Ты ведь не хочешь проспать? Ангелина издала невнятный звук, который, конечно, мать интерпретировала правильно. — Понимаю, сегодня пятница, и важных уроков нет. Но потакать своим слабостям тоже нельзя, Гелочка. Вставай, последний бой — он трудный самый. И, дождавшись, пока дочь откроет хотя бы один глаз, мать со спокойной душой вышла из комнаты. Недавняя принцесса, пересилив себя, села на кровати и вытащила из-под подушки книгу. — «Властелин Колец», — прочла девочка про себя, встала с постели и положила роман на свой письменный стол, на котором царил творческий беспорядок: разбросанные учебники, потрепанные тетрадки, цветные ручки, обгрызенные карандаши, школьный дневник, пара наполовину изрисованных скетчбуков с модной крафтовой бумагой, множество смятых неудавшихся шедевров и горка блестящих фантиков от конфет «Птичье молоко». Оглядев бардак, Ангелина с долей ужаса вспомнила, что забыла вчера собрать рюкзак в школу. Отфыркивая падающие на лицо пряди волос, девочка спешно покидала в новенький портфель нужные учебники и тетради, не забыв, конечно, аккуратно впихнуть и синий том «Властелина Колец» — в пятницу по расписанию скучные русский с литературой и география. Собравшись, девчушка бросила рюкзак у ножки кровати и побежала в ванную. Школьный дневник же остался лежать на столе под двумя скомканными рисунками.        Вбежав в класс с опозданием ровно на три минуты, Ангелина смущенно просеменила к своему привычному месту на последней парте. Географичка Тамара Николаевна сделала замечание в стиле «десятый класс уже, а все опаздываем», а одноклассники ядовито ухмыльнулись: это же жируха Пчелкина, все как обычно. Урок продолжался. Девочка сразу, как только вошла, заметила, что ее единственной подруги Тони сегодня нет, поэтому замаскировала учебником взятую из дома книгу и углубилась в чтение. С Тоней Кривцовой они дружили с первого класса. Одноклассники звали их «Антолина» — эдакая коалиция против всего класса. Тонечка соответствовала своему имени — тоненькая бледная былиночка с большими темными глазами и немного выпяченной вперед нижней губой, придававшей лицу девочки вечное «предплачущее» выражение. Ангелина, признаться, завидовала подруге — высокой, изящной, с аристократично правильными чертами лица — в то время как в самой низенькой Ангелине за 70 килограммов, да еще по-деревенски вздернутый нос картошкой и толстые и короткие пальцы. По крайней мере, ей так казалось, хотя мама говорила, что руки у нее очень даже красивые. — «Интересно, почему Тони сегодня нет? — не отрывая взгляда от книжной строки, думала ученица. — Заболела, что ли?» Девочка достала из рюкзака битый-перебитый телефон и написала подруге эсэмэску. Ответ пришел незамедлительно: да, Тонечка заболела и сегодня собирается идти к врачу, и, скорее всего, ей выпишут больничный на неделю. Такое известие расстроило школьницу — целых семь дней куковать в одиночестве! Впрочем, с вычетом выходных… Надо будет вечером зайти к подруге, благо живут девчонки всего в десяти минутах ходьбы друг от друга. — Пчелкина, че читаешь? — раздавшийся сбоку писклявый голос вырвал Ангелину из собственных мыслей. Девчушка повернулась и предсказуемо увидела ненавистную Рушину, восседающую на соседнем ряду. По-взрослому накрашенная одноклассница буравила Гелю нахальным взглядом и ждала ответа. Ответа на вопрос, что не любопытства ради, но унижения для. — Вот, книгу… «Властелин Колец»… — смущенно пролепетала десятиклассница. Рушина издевательски фыркнула и толкнула в бок своего соседа по парте — прыщавого лопоухого паренька. Тот, словно очнувшись ото сна, вытянул тощую шею и, без интереса смотря на Ангелину, слушал свою подругу. — Пчелкина у нас, это, из хоббитов! — и Рушина с лопоухим зашлись в беззвучном ржаче, а бедная девочка, изо всех сил сдерживая обиду, желала, чтоб этот день поскорей прошел. И он прошел. В сладких грезах о том, как если бы Геля была великой эльфийской воительницей — стройной, прекрасной, ловкой, элегантной. Все девушки бы завидовали ей, а парни бы просто сходили с ума и безоговорочно уважали. Или как если бы она была черной ведьмой — высокомерной, неприступной, но божественно красивой. Она бы управляла стихиями и духами, а как бы не поздоровилось ее обидчикам! Или избранной! Или возлюбленной какого-нибудь Темного Владыки. Или… или… Да кем угодно, лишь бы не обыкновенной замкнутой школьницей, которую дразнят из-за лишнего веса. Ей хотелось перемен, хотелось немного чуда, и она искала их в волшебных фантазиях. Все мы порой жаждем капельки необычного, ожидая, что Слепой Рок вмешается в наши судьбы, но не понимаем (или не хотим понимать), что мы сами в силах достичь всего, чего желаем. Или человек по природе своей обречен желать, но не достичь? Ведь «мечтать не вредно», но в то же время «бойся своих желаний». Ведь иногда по воле Рока они все ж сбываются. Но, так или иначе, этот день прошел, как и все предыдущие, не принеся чего-то такого, о чем томилась девичья душа, чего жаждала и страстно желала, сама не зная, чего именно.        Уже под вечер, часам к семи, Ангелина засобиралась все-таки навестить Тоню. За окном лил светлый сентябрьский дождь, и мама настояла, чтоб дочь взяла с собой зонтик. И еще дала для больной баночку настоящего башкирского меда — тетя Ира из Уфы прислала. Десятиклассница оделась по-спортивному, захватила мед и свой любимый пестрый зонтик и побежала к подруге. Мать стояла у окна, провожала взглядом единственную дочку и тихо радовалась о том, что ее застенчивой девочке посчастливилось в этой жизни найти дружбу с такой хорошей девчушкой, как Тоня.        Ангелина, хлюпая промокшими кроссовками, забралась на третий этаж и, отыскав нужную дверь, постучала. Но открыла ей не подруга, а ее мама — тетя Лена. — Здравствуй, Гелочка! Тоня в своей комнате. Антонина сидела на кровати с телефоном в руке, укутавшись в коричневый клетчатый плед. Завидев подругу, она улыбнулась и отложила гаджет.        Девчонки вот уже полчаса щебетали о своем, как Кривцова вспомнила: — Слушай, Геля, вчера зашла в нашу библиотеку и тако-о-ое там отыскала! — Тоня таинственно улыбнулась и потянулась к прикроватной тумбочке, чтоб достать оттуда «тако-о-ое». — Там еще и библиотекарша новая! Такая то-омная, чер-рная, — делая акцент на каждом слове, продолжала девочка шарить в тумбе, — шикарная! Она мне это и посоветовала! — Загадочно стрельнув глазками, школьница выудила средних размеров книгу в ярко-красной обложке, на которой белыми рублеными буквами было вытеснено название: «Мастер и Маргарита». Ангелина скучно взглянула на роман и протянула: — Ну-у… и что здесь необычного? Мы в следующем году их проходить будем… — Да не в книге дело! — Всплеснула худыми ручонками Тоня. — Смотри, что внутри! Десятиклассница взяла книгу за края обложки, как птицу за крылья, и потрясла страницами вниз. На кровать выпали три тетрадных листочка не лучшего качества, испещренных крупным округлым почерком. Кривцова взяла в руки один из них и торжественным шепотом зачитала: — Ритуал вызова Асмодея, демона похоти! — и глупо хихикнула. — Тонь, ты чего? — непонимающе вскинула брови Ангелина. — Давай попробуем! — Да ну, вдруг чего случится, я боюсь… все-таки демон, да еще и похоти, — поежилась школьница. — А мы осторожно. И нашлем его на Рушину! — с нездоровым воодушевлением закончила Тоня. Эта фамилия магически воздействовала на Гелю. Рушина задирала обеих девочек, и они не могли упустить такую возможность насолить обидчице. — И когда мы его проведем? — скрывая остатки боязни, спросила Пчелкина. — Сегодня, — ответила Тоня. — Мои родители сейчас уедут к бабушке, маминой маме, у нее там что-то случилось, и ночевать там останутся. И мы будем одни… — заговорщицки подмигнула девочка.        Когда родители Тони уехали, а Ангелина позвонила маме и предупредила, что останется ночевать у подруги, девчонки стали готовиться к ритуалу, предвкушая что-то необычное, мистичное и невероятно таинственное. Подруги принесли в комнату мед, который понадобится, чтобы задобрить демона. А также цыганскую иглу — придется капнуть своей крови, чтобы управлять злым духом. Так было написано на листке, выпавшем из книги! Геля положила на пол лист типографской бумаги и старательно, но кривовато вывела на нем черным маркером магический знак, найденный в интернете. Девочка считала себя художником, поэтому добровольно приняла на себя столь кропотливый творческий труд. Пробила полночь, и Тоня, хлюпая носом, зажгла две свечи, которые ей удалось найти в серванте — одна простенькая белая, а другая серая, в форме коня. На год Металлической Лошади подарили. Их поставили по обе стороны листа с оккультным знаком. Сами же подруги сели вместе и взялись за руки. Перед ними лежал лист, на нем стояла открытая баночка башкирского меда. Рядом с баночкой покоилась, давая устрашающий отблеск, цыганская игла. Тонечка взяла в свободную руку тетрадный листок и замогильным голосом принялась читать заклинание, стараясь произносить слова как можно четче: — О кафэ су, ихи криоси. Кату разио, клисто, тора я мерес. Се фимаме эхес ксаплоси, сто моно му. Краватхе. Тис кали мерес. — она замолкла и, покровительственно глядя на подругу, перешла на шепот. — Теперь нужна кровь. Ангелина жалобно взглянула на Тоню и неуверенно взяла иглу. Кинула взгляд еще раз, ища поддержки. Тоня решительно кивнула. Геля ткнула острием в указательный палец и сдавленно ойкнула. На ранке нарос крошечный алый шарик. — Капай… Девочка потрясла пальцем над бумагой, но капля падать не хотела. Ангелине пришлось вытереть палец о лист. Смущенно она передала иглу Тоне. Та уверенно проделала те же манипуляции и вернулась к чтению заклинания: — Ту ксеро, а по. Не тогья лекса. А не препе. А не ксиму. Наризис!* Внезапно тюлевые занавески над окном колыхнулись, и пламя свеч погасло. Не соображая от визга Тони, Ангелина с трудом поднялась и, сбив баночку меда, пыталась найти выключатель. Кривцова, оглушительно вереща, хватала подругу за руку и норовила притянуть к себе. В этакой камасутре Геля подскользнулась на разлитом меде и шмякнулась лицом на пол. Поднялась. У нее пошла носом кровь, капала на пол. Попало и на демонический знак. Тоня заметила кровь и закричала еще громче. Ангелина Пчелкина удивленно посмотрела на свои окровавленные пальцы и потеряла сознание.