***
Сложно было сказать, сколько минут они простояли на улице, наслаждаясь близостью друг друга, так что, когда Фобос прервал поцелуй, Вилл не сразу смогла сориентироваться. — Что-то не так? — спросила девушка, когда к ней вернулось чувство реальности. — Думаю, нам пора вернуться к остальным, — Фобос одарил Вилл не свойственным ему, полным нежности взглядом и улыбнулся. — Не хочу, давай ещё немного постоим здесь, — она несмело, будто это проявление симпатии могло не понравиться Фобосу, прислонилась к нему боком и прикрыла глаза, глубоко вдохнув свежий ночной воздух. Крепкие руки чародея тихонько приобняли её, даря тепло и чувство защищённости от всего мира. Сейчас Фобосу не нужно было умение читать мысли, чтобы понять, о чём думает Вилл. — Не хочешь, потому что ещё не придумала, как рассказать обо всём подругам, и стоит ли это делать? — Верно, — не открывая глаз, ответила Вилл и ещё больше погрузилась в раздумья. — Что бы ты ни решила, я не буду держать на тебя зла. Вилл всё же приподняла голову, заглянув чародею в глаза. — Тогда я хочу, чтобы остальные не знали о… — девушка запнулась, но мгновение спустя собралась с духом, — о нас с тобой. Я расскажу им позже. Но не сейчас. Вилл пристально посмотрела на Фобоса, боясь увидеть тень недовольства, однако чародей сам развеял её сомнения: — Я доверяю твоей интуиции. Если ты считаешь, что ещё не время, — так тому и быть. Вилл искренне улыбнулась и, стараясь скрыть смущение, крепко обняла Фобоса, уткнувшись лбом ему в грудь. И получила в ответ столь же крепкие объятия.***
Вернувшись в дом, Фобос и Вилл нашли остальных стражниц в гостиной — они неторопливо общались. Было видно, что сегодняшний день наложил свой отпечаток усталости на каждую из них, как и на всех в доме. Разве что Джоэл, который находился в игровой комнате, был бодр и резво обыгрывал Рейтара в дартс. Особенно приятно было видеть среди девочек Хай Лин. Зелье возымело эффект, вернув девушке прежнюю длину волос. Её душевное состояние всё ещё вызывало лёгкое беспокойство, и всё же без длительного наблюдения тут ничего нельзя утверждать наверняка. Время покажет — так решил чародей. — Девочки, — Фобос привлёк внимание стражниц, пока Вилл под любопытные взгляды подруг устроилась на подлокотнике кресла, в котором сидела Ирма. — Время близится к десяти, поэтому у меня закономерный вопрос: вы ночуете здесь? — Ага, — ответила Корнелия. — И предугадывая твой следующий вопрос — родители в курсе. — Ой-ёй! — воскликнула Тарани, подорвавшись с места. — А мои-то — нет! — Блеск, — Ирма звонко хлопнула себя по лбу, а затем, сдвинув брови кверху, нетвёрдым голосом произнесла: — Я тоже совсем забыла своих предупредить. Фобос прикрыл глаза, быстро сосчитал до трёх, а затем уточнил: — Вилл, а что с тобой? Она молча указала на телефон у своего уха, из динамика уже доносились гудки. Чародей подавил смешок и выждал, пока девочки позвонят своим родителям. По итогу вышло, что всем, кроме Вилл и Корнелии, нужно было вернуться по домам. Хай Лин же сама высказала желание отправиться к себе домой. Ведь чем скорее будет развеян астральный дубль, тем спокойнее будет на душе у всех девочек. Сочтя состояние волшебницы воздуха вполне стабильным, Фобос не стал противиться её желанию. Хоть у чародея и осталась толика беспокойства за возможные побочные эффекты зелья… но не будет же он насильно запирать Хай Лин лишь ради наблюдения за её состоянием? — Нет, не в этой жизни. — отмёл сомнения Фобос. После недолгих сборов Ирма, Тарани и Хай Лин были готовы к отбытию — Вилл с Фобосом вызвались их проводить. Сначала квартет перенёсся к ресторанчику семьи Лин. Используя магическое зрение, Фобос быстро отыскал двойника Хай Лин и при помощи лёгкого ментального воздействия позвал его на улицу. Под чарами сокрытия, Хай Лин быстро развеяла дубль и, попрощавшись, поспешила домой. Стражницы проводили подругу подбадривающими словами, не боясь быть услышанными кем-то ещё благодаря магии Фобоса. Секунду спустя Вилл сосредоточилась на новом месте. Вспышка телепортации озарила крыльцо дома Тарани. Поздоровавшись с Питером — братом Тарани — и её мамой, Терезой, которая была удивлена столь быстрым возвращением дочери, остальные попрощались с ней и поспешили покинуть территорию дома семейства Кук. Следующей на очереди была Ирма. И тут, даже несмотря на позднее время, героям не удалось быстро улизнуть, ведь они попали в сети лучей добра и домашней заботы Анны Лэр! — Не думал, что воспользуюсь Вашим приглашением на чай так скоро, миссис Лэр… Фобос с наслаждением уплетал выпечку этой удивительной женщины, восполняя свой изнурённый очаг маны. Да, еда Анны была всё так же насыщена нейтральной маной и служила дополнительной подпиткой помимо Сердца Кандракара. Пожалуй, воздействие такой пищи оказывало лечебный эффект на каком-то ином уровне… Анна не забывала восполнять чаши гостей, заваривая фруктовый чай в красивом прозрачном сервизе и продолжая порхать по кухне. — Ну что Вы, я только рада друзьям дочери! Жаль, что Томас задерживается сегодня на смене… Прошу, угощайтесь! — Анна поставила на стол ещё одну тарелку, на этот раз с круассанами из слоёного медового теста и начинкой из абрикосов. — Фух, — первой сдалась Вилл, — миссис Лэр, всё очень вкусно, но в меня больше не влезет ни кусочка! — она чуть отодвинулась на стуле и откинулась на его спинку. — Да, мам, ребятам уже сто процентов пора идти, — попыталась внести свою лепту Ирма, но её слова остались не замечены, когда на кухню зашел мелкий парень с таким же цветом волос, что и у женщин семьи Лэр. — Привет, подруга Ирмы, — приветствие было адресовано Вилл, после чего взгляд мальчика упал на Фобоса. — О, а тебя я не знаю… Ничего себе прическа. А ты девочка или парень? — Крисс, это невежливо! — Анна мгновенно одернула сына, пригрозив тому пальцем в назидание. — Представься как воспитанный мальчик, или никаких круассанов. Крисс насупился, но в следующий миг напустил на себя серьёзный вид и протянул Фобосу руку. — Меня зовут Кристофер Лэр, рад знакомству. Фобос мысленно усмехнулся, невольно вспомнив, как ему попадало, когда он только познавал основы этикета, а придворному учителю, приставленному матушкой, только дай повод для наказаний… Тем не менее, внешне Фобос сохранил невозмутимость. Не руша момент, он пожал маленькую руку и представился в ответ. Посидев в компании Лэров ещё несколько минут, Фобос и Вилл поспешили вернуться на виллу.***
Время близилось к полуночи, когда все гости виллы разошлись по спальням, готовясь, наконец, ко сну. Стражницы не обделили вниманием Орубе, пригласив ту в выделенную им комнату. Воительница немного покривила лицо, но всё же смирилась и отправилась с девочками, отнесясь к этому как к ночевке в казарме. Не самые теплые воспоминания детства кольнули сердце, что отрицательно сказалось на и так безрадостном настроении. День выдался тяжелым для всех. Разве что Песочник и Джоэл, казалось, вовсе не прониклись общей усталостью. Найдя общий язык, они коротали время на заднем дворе и общались между собой каким-то одним духам известным способом. Чародей обдумывал свои дальнейшие действия, находясь в своём излюбленном кресле. Сегодняшний день принёс столько событий и информации, что теперь у Фобоса начиналась легкая мигрень. Агрессивные школьники, нелепая смерть от рук Нериссы, не менее чудесное и столь смущающее возрождение благодаря совместным силам стражниц и его приближенных. Ссора Вилл с Мэттом, поход в Лавку чудес, создание зелья, признание Вилл в своих чувствах, и не стоило забывать, что Сердце Кандракара оказалось вместилищем для одной небезызвестной нимфы, что подтверждало теорию о том, что артефакт имеет свой разум и волю. Но сейчас чародей зацепился за информацию о некоторых способностях стражниц, а именно астральных дублях. Вилл упомянула, что однажды создала такую сущность для пустякового дела, но оставила её без присмотра, чем воспользовалась Нерисса, силой Квинтэссенции оживив то, что по сути было воплощенной энергией. Однако, занимал голову чародея другой момент — момент смерти дубля и то, каким образом Вилл сумела впитать в себя все накопленные знания, чувства и мысли своей копии. Это же был целый пласт для исследований в области магической науки! Фобос прикидывал возможности использования своих копий, а вместе с тем у него появился план, как поступить с нарастающим гулом голосов в собственной голове. Не медля больше ни секунды, Фобос погрузился в свой внутренний мир. Бесконечное черное пространство окружило чародея, принося ощущение спокойствия и комфорта. Но что-то было не так. Фобос пожелал узреть свой очаг маны и спустя миг оказался перед огромной пылающей сферой. — А это ещё что? — Фобос не верил своим глазам. Вокруг его очага маны кружило ещё четыре крохотные сферы. В каждой из которых угадывалась принадлежность к основным стихиям: молния, земля, вода и огонь. Как такое могло произойти? — Неужели совсем нет идей? — раздался знакомый голос. Появляясь из окружающей тьмы, один за другим Фобоса обступали его копии. Все личности, чьи маски он на себя примерил, сейчас предстали перед ним. — Отчего же? Девочки в попытке спасти меня отдали по частице своей силы, когда передавали энергию. С этим феноменом я разберусь, однако сейчас меня волнует не это. — Фобос выразительно огляделся, задержавшись взглядом почти на каждом из своих альтер эго. — Чего вы хотите? — Сразу к делу, верно? Ты так и не удосужился отгородиться от нас, как делал это раньше. Нам интересно — почему? И что будет дальше? — произнес тот альтер-Фобос, который явился к оригиналу в момент мнимой смерти. Остальные молча соглашались со сказанным, маскируя заинтересованные взгляды под напускным равнодушием. От картины копий самого себя, пытающихся скрывать эмоции, Фобосу захотелось хлопнуть себя по лбу. Со стороны все выглядело максимально комично, словно глядишь в кривое зеркало. — Я решил, что мне это больше не потребуется, — все же сдержав неуместный смешок, продолжил чародей. — Я проживал ваши жизни. Брал понемногу от каждого. Не только опыт, умения и память, но и частичку личности каждого из вас. И моя ошибка была в том, что я позволил своему тщеславию и неумению делиться чем бы то ни было возвести стены между нами… — Нам-то не пытайся запудрить мозг! — раздался возглас из толпы. Фобос медленно, неохотно перевел взгляд на говорившего и вздохнул. Не то чтобы чародей не ожидал, что ему не поверят, но всё же досада и разочарование в том, что добиться желаемого простым и привычным путём лжи не удалось, легонько ужалили его гордость. — Что ж… Меня разоблачили, — лицо Фобоса подернулось в недовольной гримасе. — Трудно врать самому себе. Он двинулся к подавшему голос альтер эго — тот оказался крепко сложенным воином, на вид лет сорока. Скрестив мускулистые изувеченные руки на груди, он сурово и спесиво, с подозрительным прищуром смотрел на владельца тела, следил за каждым его шагом, пока тот не подошёл вплотную. — Ну теперь говори всё как есть. Без утайки. Чародей внимательно и долго вглядывался в глаза своей копии, испытывая при этом смешанные чувства. Самообман и избегание прошлого — теперь с ними покончено. Казалось, будто впервые за столько лет Фобос с уверенностью смотрел своей слабости в лицо. — Так и быть, — согласился он, а затем развернулся к толпе, чтобы громким, твёрдым голосом обратиться к ней: — Слушайте внимательно. Надеюсь, вы все осознаёте, что являетесь лишь слепками тех личностей, с кем я контактировал и чьи жизни прожил. Не более. Сейчас вы находитесь в плену моего тела. И поверьте, никто из вас не сможет перенять у меня контроль над ним. Я не позволю. Лучше выжгу собственный мозг, чем выпущу кого-то из вас в мир. — Он сделал паузу и вновь взглянул на воина, на этот раз гораздо более искренне и убедительно. — Но пора проявить великодушие, по крайней мере, к самому себе. Я передам вам свой опыт, свой слепок личности. Я стану вами, а вы станете мной, и это позволит нашим сознаниям объединиться. Грозно хмурившийся воин молчал, напряжение росло. Как вдруг тяжёлый взгляд посветлел, а уголок губ дёрнулся в ухмылке. — Решил пресечь любое противостояние таким образом? Ха! Сойдёт! — воин выглядел довольным. Тогда Фобос протянул ему руку. Чуть помедлив и окончательно решив что-то для себя, воин пожал её в ответ. В следующий миг он начал преображаться: возраст отступал, омолаживая и меняя тело, исчезли шрамы, а волосы удлинились. Перед чародеем предстала его точная копия. Словно отражения, оба Фобоса сделали одинаковое движение, кивнув друг другу, а затем обратились к остальным: — Никаких разногласий, лишь единая личность в одном теле. Сначала два, затем четыре, восемь, шестнадцать… Фразу в унисон повторяли голоса, которые увеличивались в геометрической прогрессии, как и количество преображенных версий Фобоса. Интересно, что, несмотря на разные жизненные пути, почти каждая из них соглашалась на слияние безоговорочно. Хотя некоторые не сразу понимали, что выбор у них невелик: либо быть запертым в отдаленном уголке сознания хозяина тела, являясь лишь частицей его личности, либо стать единой, одинаково мыслящей сущностью. В конце концов, сдавались и они. Спустя время во внутреннем мире Фобоса остались лишь точные его копии. — Начнём же слияние. Один за другим его бывшие альтер эго начали обращаться потоками белой энергии, которые, искажая свои черты, потянулись к оригиналу, словно бы тот всасывал их. Фобос глубоко вздохнул и закрыл глаза — его окружил вихрь света, мало-помалу впитывавшийся в тело. Слияние завершилось, и множество наконец стало единым.***
Выйдя из ванной комнаты, Корнелия на ходу обмотала волосы полотенцем и присела на стул у прикроватного столика. — Ванная свободна, — Корнелия бросила взгляд на Орубе. — Если хочешь немного освежиться, то самое время. Вилл как раз закончила расстилать свой спальный мешок, поэтому обернулась к их новой знакомой и предложила объяснить, как и что работает. — Я разберусь. Короткая фраза, брошенная Орубе, была однозначной, поэтому ни Вилл, ни Корнелия не стали более навязывать свою помощь. Когда за воительницей закрылась дверь ванной, Корнелия тихонько обратилась к Вилл: — Так ты расскажешь, о чём вы с Фобосом говорили на веранде? Вопрос прозвучал внезапно, но не был неожиданным. — Мы обсудили события сегодняшнего дня. Он поделился своими мыслями, хотел выслушать, что думаю я… — эмоциональная усталость, скопившаяся за день, позволила Вилл сохранять полное равнодушие на лице и в голосе. Будь она менее вымотана, то сама бы удивилась, что может говорить в такой не свойственной ей манере. Корнелия тоже это заметила. Она немного помолчала, собираясь с мыслями, затем ответила: — Вилл, я сильно беспокоюсь… — Касательно чего? — Фобос, он… Я запуталась. Мне казалось, что мы знаем, какой он, но всё что случилось за последнюю неделю заставляет меня сомневаться в собственных суждениях. — Корнелия? — Вилл позвала подругу, подошла ближе и села на пол, проникновенно заглянув ей в глаза. — Он помогает нам в повседневной жизни, взялся обучать вас с Ирмой магии, отстоял честь Хай Лин, если можно так выразиться, он даже в бою специально отвлекался, чтобы прикрыть кого-то из нас! Я видела! А ведь мог этого не делать, даже когда урон был минимальным, но всё равно!.. — Корнелия распалялась с каждым словом, словно её уже давно мучали эти мысли, и теперь она наконец смогла кому-то выговориться. — Да, он действительно… — начала было с улыбкой Вилл, но Корнелия опередила подругу, закончив фразу за неё. — Хороший? Порядочный? Действительно, он кажется именно таким. Таким, как рассказывала Эли. Последние слова оказали на Вилл эффект подобный пощёчине. Внутри неё всё похолодело. Ведь Корнелия может оказаться права. Элион была обманута «добротой» и «искренностью» Фобоса и безоговорочно доверяла ему до самого дня коронации. — Но вместе с тем, — вдруг продолжила Корнелия, — в нём не чувствуется фальши. До этого момента она отводила глаза, но сейчас поймала взгляд Вилл. — Мне кажется, что я предаю Элион. Она моя подруга, мы знаем, через что она прошла, но сейчас… Вилл поднялась и приобняла Корнелию. — Корнелия, я тебя понимаю. Многое успело произойти. Когда мы затеяли план с освобождением Фобоса, мы и подумать не могли, что он может быть таким, каким мы видим его сейчас. Я не хочу оправдывать его прежние поступки, но может он всё переосмыслил? Да и заключённый с ним договор, как ни посмотри, выгоден ему даже больше чем нам… На этих словах тело Вилл ощутимо напряглось, и Корнелия это почувствовала, извернувшись и приобняв подругу в ответ. Вилл улыбнулась и откинула от себя тяжелые думы. — Может, мы и не знаем, что принесет нам завтрашний день, но мы должны верить в лучшее. — Я бы предпочла при этом подготовиться к худшему, — шутливые нотки прорезались в голосе Корнелии. Девушка быстро смахнула подступившие слёзы, одаривая Вилл мягкой улыбкой. — Спасибо, Вилл. Мне нужно было выговориться. — Хей, обращайся. Приятно, что ты решила об этом поговорить. Даже не пришлось дарить тебе нового кота! — Ха! Думаю, Лилиан бы только обрадовалась, — Корнелия ткнула Вилл локтём, — в отличие от меня и родителей. Ты знаешь, сколько шерсти от одного пушистого засранца? А если их будет два?! Девчонки рассмеялись, так тепло и беззаботно, будто совсем без груза усталости и сомнений на сердце, а затем обменялись ещё парой колких шуток, прежде чем Орубе покинула ванную, позволив зайти туда Вилл.***
Глубокий сон всё никак не приходил. Вилл металась в полудрёме, мучаясь от всплывающих в голове вопросов, а порой и коротких кошмаров. В одних снах кто-то преследовал её, в следующих кто-то нападал исподтишка и утаскивал её во мрак. Вилл чувствовала, что если хорошенько напрячься, она смогла бы разглядеть того, кто на неё набрасывался, но боялась, что если сделает это, то увидит лицо Фобоса. Последней каплей в чаше беспокойства стала слуховая галлюцинация — голос, начавший шептать издалека. Он, так похожий на голос Элион, резко приблизился и прокричал у самого уха: «Ты не был моим братом! Лжец!» Вилл распахнула глаза, рвано и шумно вдохнув. Хватит с неё этой неопределенности. Она может развеять свои страхи и сомнения прямо сейчас. Чего она боится? Вилл откинула ткань спального мешка, поднялась и, подобрав пару тапочек, стала осторожно продвигаться к двери. Глаза, привыкшие к темноте, позволили пройти мимо соседей по комнате, не потревожив чуткий сон Корнелии, а вот при взгляде на Орубе, Вилл поняла, что та не спит. Два по-кошачьему жёлтых глаза встретились с её. Вилл застыла в настороженности, но спустя несколько секунд, не увидев никакой реакции, равнодушно пожала плечами, развернулась и вышла наконец из комнаты. Стоило медленно, максимально тихо прикрыть за собой дверь, раздался облегчённый вздох, расслабившая плечи Вилл опустила на пол тапки и надела их. Теперь необходимо поговорить с Фобосом. Только как бы это сделать хоть немного деликатнее? Вопреки отсутствию нормального сна шестерёнки в голове Вилл заработали. Она поняла, что, невзирая на свою решимость, не хотела обидеть Фобоса вопросом в лоб: «А не сволочь ли ты на самом деле, которая только притворяется хорошим?» Нет, она бы не смогла так поступить, тем более что пару часов назад она сама его поцеловала, согласившись на отношения с ним. От запоздалого осознания этой мысли Вилл чуть не споткнулась на лестнице. Что её немного отрезвило. Но с другой стороны если они решили вступить в отношения друг с другом, то это значит что им необходимо открыто говорить о своих тревогах. Глянув на часы, которые показывали около двух ночи, Вилл лишь тяжело вздохнула и прежде решила заглянуть на кухню. Мини-план созрел.***
Когда Фобос открыл глаза в реальном мире, то почувствовал небывалое спокойствие и согласие с самим собой. Оставалось лишь удивляться тому, как гладко прошла процедура слияния. Невероятная удача, не иначе. Разве что голова немного болела от чрезмерной нагрузки на мозг. Раздался едва слышимый скрип половиц. — Фобос? Ещё не спишь? Голос Вилл заставил Фобоса отвлечься от своих мыслей, он перевел взгляд с пламени камина на девушку. Она успела переодеться в темно-голубую пижаму — свою любимую, с лягушатами, Вилл после долгой внутренней борьбы всё же оставила дома. — А тебе чего не спится? — вопрос был излишним, глаза уже зацепились за поднос с двумя чашками, которые исходили паром свежезаваренного фруктового чая. Видя, что девушка начала переминаться с ноги на ногу от волнения, Фобос спешно пересел с кресла на диван и сдержанно похлопал по сиденью рядом с собой. — Решила устроить ночное рандеву, — нашлась она с ответом. Вилл подошла ближе, почти бесшумно ступая по паркету из темного дерева под удивленный, но заинтересованный взгляд чародея. — Если быть честной, то я не могу уснуть, — поставив поднос на журнальный столик, она плюхнулась на мягкий диван и откинула голову на его спинку. — Ты не против немного поболтать? — быстрый взгляд на Фобоса дал понять, что тот нисколько не против. — Дай мне секунду. Фобос с легкостью создал в руке шарик мягкого золотого света. Тот размножился, и несчётное количество светлячков разлетелось по комнате, повиснув в воздухе. Завороженная зрелищем, Вилл огляделась и расслабленно улыбнулась. Беспокойство стихло. Понимание того, что Фобос создал уютную атмосферу для неё, теплом отдалось в сердце. Вдруг на талию легли ладони, Вилл успела лишь протестующе пискнуть, прежде чем Фобос обнял её и нагло притянул к себе. Его руки обвили девушку со спины, давая ей возможность откинуться на него, поэтому, к счастью, он не заметил её испуганного, раскрасневшегося лица. Это хорошо, вот только бешеное сердцебиение и без того выдавало волнение Вилл, которое подскочило в разы выше, чем было по приходе сюда… Фобос растекся в ухмылке. Ему не нужно было видеть лицо Вилл, чтобы почувствовать, как она смутилась. — Так в чем причина твоей бессонницы? — вкрадчивый голос коснулся её левого уха, заставив и без того взвинченную девушку вздрогнуть. — Тебя терзают события вчерашнего дня или что-то ещё? Как бы ему ни нравилось дразнить юную чародейку, вгоняя ту в краску, Фобос хотел помочь ей. Ведь с самого появления Вилл в гостиной он чувствовал, что её эмоциональный фон находится далеко от состояния покоя. И это говорило больше, чем произнесенные вслух слова. Глубоко вздохнув, Вилл признала, что теряет инициативу в разговоре, и потянулась за чашкой, чтобы дать себе секунду на раздумья. Чародей поступил так же, за тем исключением, что чашка, плавно проплыв по воздуху, сама оказалась в его руке. Они оба сделали небольшой глоток. Приятная теплота разлилась по горлу, даря каплю наслаждения. Вилл показалось, что тревога немного отступила. Впрочем, это не сильно отразилось на её красных кончиках ушей и румянце, которые Фобос в глубине своего черного сердца считал очаровательными. — Ты, кажется, хотела о чем-то поговорить? — решил подтолкнуть её чародей, когда пауза стала затягиваться. — Не торопи меня, — получилось тише, чем она хотела. Вилл было трудно начать неприятный разговор. А то, что он неприятный в первую очередь для неё, она в полной мере ощутила сейчас, находясь в теплых объятьях своего кавалера. И как ей теперь расспросить его? Она просто не в силах была произнести хоть что-то, что теоретически могло бы задеть его за живое. Как ей избавиться от груза переживаний, если она даже пару слов сейчас сказать не может… — Мой любимый цвет черный. — Что, прости? — Вилл, сбившись с мыслей, слегка повернула голову, встретившись с ярко-зелёными глазами чародея. И точно могла поклясться, что заметила в них проказливую чертинку. — Я подумал, что, несмотря на то, что нас тянет друг к другу, мы всё ещё не достаточно хорошо знаем всякие мелочи друг о друге. Вот и решил как можно скорее устранить эту досадную несправедливость. Мой любимый цвет чёрный, правда в последнее время мои предпочтения меняются, поэтому могу смело сказать, что ярко-алый тоже в моем вкусе. Выразительный взгляд на волосы Вилл заставил её улыбнуться и в спешке смущённо спрятать лицо. — А мой — оранжевый, хотя розовый мне тоже нравится. — Тогда почему почти все лягушки в твоей комнате зелёные? — Самый распространенный цвет у земноводных? — Вилл пожала плечами. — Ты сам-то много видел лягушек других цветов? — Я с Меридиана, у нас там основной цвет жаб варьируется от бледно-жёлтого до радужного. — Ого, покажешь как-нибудь такую? — Очень не советую с такой встречаться, — Фобос усмехнулся, — радужную ещё называют гипно-жабой. — Если посмотреть ей в глаза, она поработит твой разум? — Нет, она испускает очень специфичный нейротоксин, от которого жертва будет видеть столь же радужный сон, пока это милое создание будет употреблять беднягу в пищу. Седрик по молодости случайно наткнулся на такую, когда мы с отцом ездили на охоту. И пусть он нарвался на недавнего головастика со слабым ядом, Седрик потом ещё день ходил, трогая все шторы в замке и удивляясь их «пушистости и бархатности». Вилл была в легком шоке от рассказа об одном… Или, пожалуй, о двух представителях Меридианской фауны, но все равно прыснула от смеха представив эту картину. Между тем её разум зацепился за интересующую её тему, а именно — детство чародея. Быть может, таким путем она сумеет лучше понять Фобоса и тем самым раз и навсегда решит для себя, сможет ли она ему полностью довериться. — Фобос, пожалуйста, расскажи мне о себе, — Вилл положила голову ему на плечо и проникновенно заглянула в глаза. — Я хочу узнать о тебе всё. — Прямо всё? — в глазах чародея отразилось сомнение, но даже сейчас он улыбался ей. — Хм, с чего бы начать? Ползать я начал в четыре месяца, первое слово сказал в семь месяцев, мне продолжать в том же духе? Вилл участливо закивала, сделав серьезную моську и обратившись в слух. Фобос возвел очи горе, но решил предложить альтернативу. — Словесный рассказ займёт очень много времени. Я могу показать тебе свои воспоминания, так ты сможешь даже почувствовать отголоски моих эмоций в те моменты. От Вилл так и пыхнуло энтузиазмом, она активно закивала, однако Фобос поспешил её осадить: — Вилл, не все мои воспоминания будут приятны. Некоторые я даже показывать не хочу и прошу тебя не настаивай на этом, по крайней мере пока. — Хорошо. — И у меня есть ещё условие… — Следовало догадаться, — Вилл развернулась в его объятьях и села перед ним на колени и пятки, лицом к лицу, чтобы установить зрительный контакт, — чего же ты хочешь? — Предлагаю справедливости ради делиться воспоминаниями по очереди. Сегодня я, а завтра ты. Вилл вскинула брови, приятно удивившись, эта идея и правда казалась справедливой. — Как насчет ещё одного условия? Можешь назвать это послаблением, — предложила Вилл, — если кто-то из нас не захочет показывать воспоминание, то он должен будет сделать то, что загадает ему другая сторона. Как тебе? — Звучит неплохо, но чур не увлекаться этим пунктом. — Вау, мы с тобой изобрели игру «Правда или действие», — саркастично заметила Вилл и рассмеялась, после чего кратко поведала Фобосу суть игры. — Действительно… Так мы начинаем? — Да! Фобос протянул руку, касаясь волос Вилл, не встретил сопротивления и тогда, смыкая веки, мягко притянул ее голову к себе, чтобы соприкоснуться лбами. В следующий миг два сознания отправились в чертоги разума чародея. Во время обучения подопечных тот обычно наведывался в разум к ним, но теперь всё было наоборот — перед внутренним взором Вилл предстала полная копия замка Фобоса, ещё до воцарения на Меридиане Элион, а в следующую секунду она со своим проводником оказалась в длинной галерее. — Ну ничего себе… Обширность пространства восхищала. На стенах висели картины, изображающие разнообразные события. Вилл успела рассмотреть на одной из них себя саму в окружении других стражниц, и стояли они в тюрьме, где держали Фобоса… — Это воспоминание о том дне, когда вы пришли предложить мне сделку, и нашем договоре. Я приложил немало усилий, чтобы структурировать свои воспоминания таким образом. — Могу я? — Вилл вопросительно глянула на Фобоса, чуть протянув руку к картине. — Дерзай, — Фобос лишь пожал плечами, — я подожду тебя здесь. Вилл коснулась полотна. По поверхности рисунка прошла рябь, рука девушки, не найдя сопротивления, прошла сквозь холст, и Вилл затянуло внутрь.***
Она очутилась в камере, рядом с князем, который, кажется, медитировал, нисколько не обращая внимание на появление здесь нового лица. Издалека послышались голоса, в которых Вилл узнала свой. Он звучал приятно, но не так, каким она его знала по записи на диктофоне. Вилл быстро смекнула, что эмоции Фобоса, которые он испытывал на тот момент, передаются и ей. Чародей открыл глаза и встал со своего каменного ложа. Вилл подошла к краю камеры, вслед за Фобосом. По ту сторону энергетической решётки она увидела себя, что с наглым и самоуверенным видом начала перечислять чародею свои условия. М-да, зрелище было то ещё. Неудивительно, что от Фобоса так веяло возмущением, пусть и хорошо сдерживаемым. Сама Вилл поняла, что на месте князя выдала бы многоярусную матерную конструкцию в ответ на подобное предложение, да послала бы таких добродетелей куда подальше. Не желая больше переживать этот момент, Вилл решила покинуть воспоминание — тут же перед ней появилась зеркальное отображение картины, в которую она заходила. Не раздумывая, Вилл нырнула вперед.***
Настоящий Фобос ждал её с лёгкой ухмылкой на лице. — И как тебе? — Скажу честно — это потрясающе! — Вилл сверкнула глазищами, в которых отразился нездоровый блеск исследователя, дорвавшегося до тайн прошлого. — Я словно на твоём месте побывала, хоть и наблюдала со стороны. И отдаю должное твоей выдержке, — на последних словах Вилл смутилась и отвела взгляд. — Благодарю за лестную оценку. А теперь скажи, что же тебя интересует? — Хочу увидеть что-нибудь из твоего детства! Если там так же красиво, то я хочу туда. О, покажешь мне то воспоминание с Седриком и жабой? Фобос страдальчески закатил глаза, но повёл девушку в нужном направлении, углубляясь к началу аллеи памяти. Вилл была полна энтузиазма ровно до того момента, когда окружающая действительность стала приобретать всё более мрачные, тревожные очертания: свет в галерее потемнел, на стенах замка стали встречаться трещины, картины съедало плесенью и царапинами, а вокруг сколотых рам расходились жилы какой-то черной субстанции, пульсирующей, словно живое существо. — Фобос, мне становится не по себе от этого места… — Моя юность прошла не слишком радужно и не похожа на то, что ты привыкла видеть вокруг себя с рождения. Потерпи, скоро пойдут более ранние воспоминания, до восстания. Пока они шли по коридору, Вилл на ходу рассматривала висящие здесь картины, не раз и не два замечая что-то знакомое. Здесь встречались как стычки воинов Фобоса со стражницами, так и эпизоды с Элион, но чем дальше, тем угрюмей становилось окружение и тем смазаннее казались рисунки. — Фобос, а почему эти воспоминания выглядят замутнёнными? — Потому что мне с трудом удалось их восстановить. Подозреваю, что Нерисса в облике Трилл ошивалась на замковой кухне давно, и травила меня чем-то, от чего сознание всё время было словно в тумане, а критическое мышление упало куда-то в бездну теней. — Ты хочешь сказать, что… Твою мать. — Моя мать была не самой святой женщиной, и всё же попрошу не осквернять её память. — Что? Нет прости, я не это имела в виду, — Вилл сконфузилась, немного замедлив шаг. Фобос лишь поднял бровь в немом вопросе, из-за чего чародейке пришлось ответить: — Я… Понимаешь, когда мы сумели тебя победить, я так гордилась этим поступком. Ты казался нам опасным злодеем, которого мы с большим трудом, лишь при помощи Элион сумели одолеть. А тут выходит, что ты многие годы был ослаблен. Что тебя… Да будь она неладна эта Нерисса. Фобос мягко улыбнулся, обняв Вилл. — Полно говорить о том времени. Сейчас я в порядке, а с Нериссой мы как-нибудь разберемся, и она ответит за свои козни против меня и вас. Я это гарантирую. — Спасибо, Фобос, — Вилл улыбнулась в ответ и потянулась, чтобы быстро чмокнуть его в щёку. — Я тебе верю. В тот момент взгляд Фобоса просветлел. А уголки губ дрогнули, грозя растянуться в ещё более широкую и глупую улыбку. По пространству прокатилась волна счастья, которую и сама Вилл почувствовала, смущённо хихикнув. Она не узнает, но, кроме трогательного жеста, он был рад ещё и тому, что у Вилл не возникло желания смотреть воспоминания того периода его жизни. Ведь там его мысли и чувства относительно нового поколения стражниц не отличались особой теплотой. Так, более не останавливаясь, Фобос и Вилл дошли до нужной картины, которая изображала юного Седрика, растерянно оглянувшегося на разноцветную жабу.***
Вилл всё не могла сдержать смеха, даже когда они покинули воспоминание. — Это было что-то с чем-то, — она активно жестикулировала, пародируя Седрика под галлюциногеном, — а его слова, когда он подошёл к тебе и сказал «Ты такая красивая, будь моей леди, о прекраснейшая!» — Вилл в очередной раз звонко рассмеялась. — Да, да, тогда это здорово меня обескуражило, — Фобос с улыбкой наблюдал за тем, как его возлюбленная хватается за живот и сгибается от хохота. Любого другого, кроме Седрика и Миранды, он вероятнее всего прикончил бы на месте за такое надругательство над его тонкой душевной организацией, но Вилл была тем самым редким исключением, которому позволено чуть больше, чем кому бы то ни было. Впрочем и опыт альтернативных жизней научил его некоторому смирению, благодаря чему он мог не рубить с плеча в любой ситуации, а сначала всё взвесить и обдумать. — А твой отец показался мне довольно добрым, — стоило Вилл взять себя в руки, как она постаралась сменить тему. — Ты на него очень похож. Фобос, в свойственной только ему манере, вопросительно изогнул бровь. — Я имею в виду внешне. Вы очень похожи, — Вилл лучезарно улыбнулась, но улыбка погасла, стоило заметить тень недовольства на лице Фобоса. — Прости, я чем-то тебя обидела? Чародей задержал взгляд на девушке, а затем, вздохнув, ответил: — Не бери в голову, — он в нетипичном для себя жесте провел рукой по волосам, словно поправляя их, — просто я считаю, что внешность — это единственное, что мне от него досталось. — Могу я посмотреть ещё что-нибудь? — Да, — Фобос махнул рукой, — всё что здесь есть, в твоём распоряжении. Вилл вновь улыбнулась, приблизившись к другому полотну. Энтузиазм, поблескивавший искрами в глазах, едва удавалось сдерживать, поскольку для неё воспоминания Фобоса воспринимались как развлечение — короткометражный фильм с полным погружением. Приготовившись к новому сеансу, Вилл сделала глубокий вдох и прикоснулась к картине.***
Просмотр воспоминаний занял у Фобоса и Вилл порядочно времени. Благо, что в чертогах разума время текло в разы быстрее реального мира. Вилл видела многое из детства Фобоса: его успехи в учебе на пути становления наследником престола, освоении магии и даже шалостях, а также его неудачи на тех же поприщах. Вилл внимательно наблюдала за событиями, которые чародей посчитал достаточно значимыми, чтобы запечатлеть их в картины. Но одно не давало ей покоя… — Фобос, — она стушевалась, стоило только начать, но, поймав одобрительный взгляд, всё же решилась задать вопрос, — почему ни в одном из воспоминаний я не увидела твою маму? Фобос нахмурился, а его сознание неприятно кольнуло болью. — О чём ты? Она должна была присутствовать почти везде. Может ты просто не узнала её? Хотя такой характер, как у моей маман, сложно не признать… Вилл замолчала, озираясь вокруг, разглядывая полотна с иллюстрациями воспоминаний. — Фобос, ты не мог бы показать мне хотя бы одно воспоминание с ней? Фобос не ответил ей, а лишь окатил мрачным взглядом, отчего Вилл напряглась. По затылку и рукам пробежались мурашки. Прикрыв глаза, он сосредоточился, после чего в один миг они оказались в другой части аллеи. Фобос подхватил Вилл на руки и нырнул сквозь картину.***
Они стояли в королевских покоях. Сквозь панорамное окно с выходом на балкон внутрь проскальзывал тёплый ветерок. Королева Вейра, находившаяся на позднем месяце беременности, наблюдала за закатом, придерживая свой округлившийся живот. Вилл хотела подойти к ней, чтобы лучше рассмотреть, ведь как бы ни приглядывалась к королеве, так и не могла различить её облик — лишь нечёткие черты без лица… Как вдруг в дверь покоев постучали, из-за чего Вилл резко повернула голову, а затем на пороге показался стражник. Он приложил правую руку к нагрудному доспеху и произнёс: — Королева, принц Фобос просит аудиенции. — Пусть войдёт, — ответила Вейра не оборачиваясь. Мгновение спустя в покои вошел двенадцатилетний мальчишка, в котором безошибочно можно было узнать юного Фобоса. Даже прическа, пусть и более короткая, выглядела как у его взрослой версии. Мальчик со сдержанной улыбкой поприветствовал свою мать и поспешил сообщить важные по его мнению новости: — Мама, я сделал это, смотри! — Фобос протянул предмет в виде блестящего золотого ромба. Вилл узнала артефакт. — Это же «Печать Фобоса», в смысле твоя печать, — она и повернулась к своему спутнику, в глазах Вилл было неподдельное восхищение, от чего Фобос почувствовал укол гордости, — ты сделал её в таком возрасте?! — Верно, — слабая улыбка коснулась его губ, — в тот момент я бы всё отдал за такую же реакцию с её стороны… Вилл резко перевела свой взор на королеву Вейру. Та в свою очередь не удостоила сына и толикой внимания, продолжая смотреть куда-то на горизонт. — И зачем ты создал эту вещь? — голос королевы неприятно резанул слух, а сердце сдавило от невыносимой обиды и разочарования — столь сильны были эмоции маленького Фобоса. Вилл почувствовала как на глаза сами собой навернулись слёзы. — Э-этот артефакт способен открыть что угодно, я думал с его помощью мы сможем вскрыть проходы Заветного города, чтобы исследовать его или, быть может, получится открывать проколы в пространстве, чтобы путешествовать по другим мирам, — ребенок замялся, сжав свой первый действительно мощный артефакт в руке, — к тому же, я снабдил его накопителем энергии и использовал… — Меня это абсолютно не интересует, — перебила его королева, — ты забыл, что я запретила тебе проводить изыскания в артефакторике? Тебе это не понадобится. После рождения сестры ты отправишься в восточные границы на рыцарскую службу к Герцогине Аннет, всё уже решено. — Но мама… — Какой же ты назойливый. Достаточно, покинь меня. У меня нет настроения спорить. Альборн! По первому зову королевы в комнату вошёл тот же стражник, которого Вилл видела прежде, и только сейчас она поняла, что это был будущий приёмный отец Элион. — Отведи Фобоса в его покои, и пусть он больше не беспокоит меня. Королева вновь погладила свой живот, приговаривая, что сейчас самое главное — это рождение её дочери. Вилл стало больно смотреть на Фобоса: мальчик ещё не умел сдерживать эмоции так же хорошо, как его взрослая ипостась. Его губы сжались в тонкую линию, а пальцы — в кулак, тело окаменело. Вилл на мгновение подумала, что будь её отношения с мамой такими же… Как бы она это пережила? Взрослый Фобос смотрел на происходящее с глухой тоской во взгляде и хорошо скрываемой душевной болью. И несмотря на это, из них двоих он заговорил первым: — Пойдём, здесь больше не на что смотреть. Позади открылся выход из воспоминания. И, пока Фобос уводил Вилл, она оглянулась напоследок, только чтобы увидеть, как рука стражника больно сжала плечо мальчика, после чего тот вырвался и убежал из покоев королевы.***
Вилл с Фобосом вновь оказались на аллее памяти. Несколько секунд молчания, они стояли, думая каждый о своём. — Не самое любимое, но яркое воспоминание, правда? — Фобос хотел отвлечь Вилл от увиденного. — Лучше давай покажу, как я сбежал в город вместе с Седриком, чтобы попробовать хвалёный эль из трактира при купеческой гильдии… Но вдруг прервался, когда она подошла и без слов обняла его. — Вилл? — чародей замер, а девушка только крепче сжала вокруг его торса руки, прижавшись лицом к его груди. — Прости, — глухо сказала она, — я не хотела напоминать тебе об этом, тем более чтобы ты вновь пережил тот момент. Маска благодушия, которую Фобос держал с момента их выхода из воспоминания, окончательно треснула. Глаза невольно обожгло, но не от эмоций, испытанных в прошлом, а от искреннего тепла и сочувствия, которые сейчас исходили от Вилл. Фобос дрогнул, замешкавшись всего на мгновение, а затем его руки обняли девушку в ответ. — Спасибо, Вилл, — он поцеловал её в макушку, зарывшись в копну алых волос, — Я это ценю. Они простояли так ещё минуту, после чего Вилл отстранилась, вытерев краем рукава накатившие слёзы. — Да уж. Я-то думала, что это у меня с мамой были проблемы. — Ха, Сьюзан по-настоящему хорошая женщина, тебе повезло, Вилл. Она согласно кивнула, признавая правоту Фобоса. — Ты знаешь, что она обещала разобраться со мной самым жестоким способом, если я тебя обижу? — Она правда сказала что-то такое? — Вилл улыбнулась от удивления. — Хотя это на неё похоже. — Ну что, пойдём? Фобос жестом призвал Вилл двигаться дальше, и она с задумчивым видом последовала за ним. — Что беспокоит? — от чародея не укрылось состояние спутницы. — Я всё думаю, почему я не смогла увидеть лицо твоей мамы. — Что? — Фобос остановился. — Я сколько ни пыталась рассмотреть твою маму, её облик ускользал от меня, и я видела лишь очертания. Это ты её так плохо запомнил? — Нет, я видел её чётко… Глаза Фобоса расширились. Он понял, о чём говорила Вилл. Описанный ею феномен упоминался в ментальной практике, и связан он был с вмешательством в разум носителя. То есть кто-то намеренно воздействовал на память Фобоса, и если бы не гостья в лице Вилл, которая могла видеть воспоминания чародея со стороны, сам бы он никогда не узнал о подлоге. Разум вновь пронзила боль — Фобос оскалился, коснувшись виска. Пространство вокруг содрогнулось и сменилось на лес с множеством иссохших, разлапистых деревьев. Кривые стволы, испещренные сучками, простирались насколько хватало глаз, постепенно растворяясь во мгле. Воздух здесь казался холоднее, а тишина давила на слух, отчего Вилл поёжилась. — Фобос, что случилось? — она тут же оказалась рядом, взволнованно заглядывая ему в глаза. — И где это мы? С трудом беря себя в руки, он мазнул взглядом по пустому, заполненному тьмой пространству, в котором завис. Посреди кромешного мрака лишь образ Вилл служил маяком, ярким и цветным. — Кажется, я потерял концентрацию, и мой разум утратил форму, в которой я его удерживал… Здесь… Я ничего не вижу. Фобос нахмурился, осматриваясь. Настороженность росла. — Погоди, ты и этого не видишь? — Вилл указала в сторону старого скрученного вверх ствола древа, которое выделялось среди прочих своим размером и веющей от него жутью. — О чём ты? — Фобос проследил за пальцем Вилл, но так ничего и не увидел. — Об этом странном дереве. Она нерешительно двинулась к нему. С каждым шагом всё явственнее ощущался охватывающий тело озноб — она невольно приобняла себя за плечи. Тревога набирала силу, почти заставив Вилл остановиться, но она подошла к дереву вплотную. Земля, воздух и атмосфера вокруг были пропитаны духом смерти. Неожиданно позади раздался вскрик. Вилл обернулась и с удивлением обнаружила, что Фобос стоял в нескольких шагах, схватившись за голову обеими руками. Перед ним, подёрнувшись рябью, замерцал почти прозрачный барьер, накрывший собой весь лес. Фобос ощутил ментальную боль, какой давно не испытывал. В виски словно кто-то вкручивал раскалённые болты, а челюсти сводило от того, как сильно он сцепил зубы. С трудом сосредоточившись, Фобос поднял свои ментальные щиты на пределы возможностей. — Фобос, что с тобой?! — Вилл сразу подбежала к нему, заботливо перекинула левую руку чародея себе на плечи и приобняла его, поддерживая. — Поздравляю, Вилл. Кажется, благодаря тебе мы нашли у меня следы ментального вмешательства, причём довольно сильного. Эта область закрыта для моего внутреннего взора, и вдобавок здесь стоит какая-то ограждающая магия. — И что теперь делать? — Единственное, что мне остаётся, — Фобос обрёл почву под ногами, вытянул руку, коснувшись невидимого купола, — уничтожить преграду и выяснить, кто посмел надругаться над моим разумом. Вилл лишь кивнула. А в следующую секунду почувствовала, как воздух вокруг чародея, набирающего мощь, сгустился. Освобожденная сила ощутимо клокотала в пространстве, фосфоресцировала в грозных глазах Фобоса, и в этот момент Вилл поняла, что она лишь гостья в чужих чертогах, которой с позволения хозяина великодушно разрешили чувствовать себя как дома, но сейчас… Сейчас стоило бы Фобосу обрушить мощь ментального удара на её блуждающее сознание, как она навсегда бы осталась овощем в реальном мире. Куклой, лишённой разума. И это Вилл почувствовала особенно отчётливо. Вихрь силы неукротимо обрушился на барьер, после чего он со звоном лопнул, явив перед Фобосом то, что скрывала завеса. Огромное иссохшее древо, словно почуяв наконец присутствие Фобоса, заскрипело своими ожившими лапами, и покрытые мхом лёгкие сделали первый вздох за многие годы. Оно качнулось под порывами невидимого ветра, потянувшись к чародею. Скрученный ствол пришёл в движение и раскрыл посередине пространство с ещё одним рисунком-воспоминанием. Необъяснимая тревога затопила сердце Фобоса, блеском найдя отражение в его глазах. Он выставил руку в сторону, чтобы преградить Вилл путь. — В чём дело, Фобос? — она мягко взяла чародея за локоть. — Воспоминание ждёт. — Вилл, я не думаю, что тебе стоит идти со мной. Там… кроется что-то очень тревожное и… Договорить Фобос не успел. Вилл дернула его на себя, крепко обхватив руку и посмотрела прямо в глаза. — Я не оставлю тебя одного. Точно не сейчас. — Мы договаривались, что если кто-то не захочет показывать воспоминания, то другая сторона настаивать не будет… Вилл на секунду замешкалась, чародей чувствовал её метания между тем, чтобы сдержать данное слово, и опасением за него, Фобоса. Желание защитить — победило. — Прости, Фобос, можешь потом загадать мне любое желание, но сейчас я ни за что не оставлю тебя и буду рядом. Фобос кивнул. Они вместе подошли к картине внутри древа и коснулись её.***
— Милорд! Милорд, прошу проснитесь! На замок напали! — первое, что увидел Фобос, было перепуганное мальчишеское лицо Седрика. Стоило осознать слова нага, как сон тут же пропал, уступив место хлынувшему в кровь адреналину. — Проклятье, это было ожидаемо, но мы всё равно не готовы! — юный Фобос, которому на вид не дашь больше двенадцати лет, резво вскочил с кровати, наспех облачаясь в первую подвернувшуюся одежду. — Где родители и моя сестра? — Фобос схватил фамильный меч, с которым почти не расставался — подарок отца на десятилетие. — Не могу знать. Как только произошло нападение, я тут же ринулся к Вам. Фобос мельком взглянул на Седрика, тень улыбки скользнула по лицу принца, но быстро исчезла. Он сосредоточился на том, что делать дальше. — Идём, Седрик. В первую очередь надо найти мою семью. Надеюсь, родители вместе со стражей сумеют дать отпор напавшим. — Боюсь, всё гораздо хуже, чем можно представить, милорд. Они вылетели из покоев принца и устремились по замковым коридорам к спальне правящей королевы, где в это время должна была находиться Вейра с Элион. Шум битвы настиг Фобоса и Седрика в вестибюле. Пробежав чуть дальше, они увидели гвардейцев, что отчаянно сражались с повстанцами, выходцами из крестьян. Никем кроме мерзких бандитов, воров и убийц Фобос их не считал, а потому на всех парах ворвался вместе с Седриком в битву. Клинок со свистом прочертил воздух, вспоров плоть врага — из рассеченного горла мятежника брызнула кровь и алыми каплями раскрасила волосы и лицо принца. Он сделал вольт влево, уйдя из-под неумелой атаки, новый взмах меча отнял ещё одну жизнь. Но лицо Фобоса не дрогнуло, оставшись непроницаемой маской хладнокровия. Седрик старался не отставать от принца, успев нанести одному из нападавших выверенный удар в сердце — мужчина рухнул на каменные плиты, умерев ещё до того как Седрик вынул свой клинок. Юноши отлично дополняли друг друга в бою, используя стиль королевских фехтовальщиков. И если Фобосу помогала магия, то Седрик применял свою природную ловкость и силу оборотня, чтобы каждым выверенным взмахом клинка лишать очередную никчёмную тушу жизни. — С нами принц! Вперёд, раздавим изменников! — радостно скандировали королевские гвардейцы. Бой выдался жарким и стремительным. Спустя несколько долгих минут беспрерывной сечи, когда полы стали скользки от обилия пролитой крови, Фобосу удалось перевести дух и расспросить о подробностях нападения. — Всё случилось неожиданно, Ваше благородие! Мятежники словно собрались со всего континента, они организованно напали на замок, мне известно только то, что у северных и восточных ворот происходит ожесточённое сражение, мы хотели направиться на выручку нашим людям! — восклицал старший по званию офицер. — Что с королевой и наследницей? — Боюсь, мы ничего не знаем о состоянии принцессы и королевской четы. Но если мы пойдём с Вами, принц, то отобьёмся от любого нападения и сможем их отыскать! Неожиданно в суматохе Фобос приметил двух знакомых стражей, что двигались в его сторону. — Альборн, Миродель, что Вы здесь делаете?! Вы же должны охранять мою мать и сестру. — Господин, — подал голос зеленокожий страж, — Королева вместе с семьёй сейчас в тронном зале, вам следует немедленно отправиться к ним для дальнейшей эвакуации! Здравый смысл в этом был. Королевской семье и их личной страже известно о тайных выходах из замка, один из которых находился как раз в тронном зале. Сейчас, когда Вейра лишилась силы Сердца Меридиана, она не могла себя толком защитить, а Элион была ещё слишком мала и неразумна, чтобы пользоваться силой. Время для нападения выбрано идеально. Что только наталкивало на мысли о хорошо спланированной кампании. Осталось узнать кто посмел решиться на переворот. — Ведите, — приказал Фобос, а затем обратился к остальным гвардейцам: — Мы немедленно направляемся в тронный зал, на помощь королеве! Ответом ему были громогласные боевые выкрики. И только Вилл с Фобосом, наблюдавшие за воспоминанием со стороны, заметили странные взгляды, которыми обменялись личные стражи королевы.***
Путь до тронного зала дался тяжело. Замок наводнили полчища полукровок и других представителей рас, живших на Меридиане, но объединяло их всех одно — все они были выходцами из черни. Отряд, во главе с Фобосом и Седриком, пробивался сквозь необученных сражаться крестьян словно жнецы, что собирали кровавый урожай. Но и их силы начали угасать. Когда Фобос добрался до тронного зала, среди гвардейцев осталась чуть ли не меньше трети людей. Осмотревшись, Фобос не увидел Альборна и Мирадель — кажется, они пали в бою несколько поворотов назад. Никогда не стоит недооценивать крестьян с вилами. — Седрик, ты как? — Жить буду, — ответил наг с кровожадной улыбкой на лице, на ходу перевязывая неглубокую рану на своём предплечье. То количество смертей, что довелось увидеть им сегодня, не шло ни в какое сравнение с теми редкими стычками с бандитами у приграничных земель, куда отправлял мальчишек отец в качестве наблюдателей. А тут им пришлось своими руками оборвать столько жизней всего за пару часов… Фобос отбросил ненужные мысли. Главное было найти родителей и сестру, чтобы, как бы ни было тяжело признавать, сбежать и спастись. Они смогут позже собрать верных людей и вновь отбить столицу и замок. Сейчас самым важным было выжить. Врата тронного зала уже показались перед глазами, когда Фобос заметил среди трупов, устлавших каменные полы, знакомое лицо. Сердце сдавило ледяной хваткой, а в ногах появилась слабость, которая никак не была связана с выматывающей битвой ранее. — Отец?.. Фобос упал на колени перед мужчиной, выглядевшим точь-в-точь как Зейден Эсканор. Свободной рукой, что не закостенела, держа рукоятку клинка, принц коснулся груди трупа, облаченного в королевские одеяния и так похожего на родного и любимого отца. С запозданием приходило осознание — это он и есть… Вилл наблюдала за сценой, затаив дыхание. Ужас от потрясения, сочувствие и эмоции юного Фобоса смешались внутри в тревожно клокочущий комок. Всё, на что у неё хватило сил, это схватиться за рукав черной рубашки её спутника. Но затем, стоило посмотреть на него, Вилл обомлела — из глаз мужчины текли слёзы. — Я не успел, прости, — Фобос резко поднялся на ноги. Если его отец лежал здесь, то всё было плохо. Нужно срочно найти мать. В этот момент из тронного зала раздался приглушенный хохот множества голосов. Фобос немедля ринулся к массивным двустворчатым дверям. Магический удар сорвал с их с петель, превратив в щепки, образовав широкий проход. То, что открылось по ту сторону, заставило Вилл вскрикнуть и отвернуться. Тело королевы Вейры было распято над полом, пронзённое множеством копий, которые служили ей опорой. Как будто этого было мало, глумящиеся над трупом ублюдки продолжали вонзать в него мечи, кинжалы, вилы и всё что только могло служить колющим оружием, создавая одну им понятную садистскую композицию. Обескровленное лицо королевы застыло с гримасой боли и пережитого ужаса, изо рта капала кровь, падая прямиком в алую лужу, расползшуюся по каменным плитам. Тронный зал представлял из себя ещё одно поле ожесточенной битвы, королевская стража была повержена. В полу и стенах зияли выбоины от заклинаний и, судя по паре обугленных трупов крестьян, королева, пусть и утратившая силу Сердца Меридиана, не сдалась без боя. Больше двух дюжин крестьян с маниакальными улыбками повернулись к вошедшим. На мгновение они поморщились от досады, недовольные тем, что их прервали, но стоило понять, что перед ними сам принц, как их лица исказил животный оскал. Трое ближайших мужчин опрометью кинулись на Фобоса, который застыл на месте, не в силах отвести взгляд от матери. Седрик бросился наперерез, а королевские гвардейцы пошли в атаку, защищая принца. Битва шла успешно, с первой тройкой напавших крестьян разобрались быстро. Как вдруг в воздухе просвистел арбалетный болт, норовящий попасть Фобосу прямо в сердце. Даже не глянув на приближающийся снаряд, принц вытянул в его сторону руку, в которой зажегся шар магической энергии. Болт соприкоснулся с ним и, застряв в сгустке маны, мгновенно остановился. Юный чародей оскалил клыки и, наконец очнувшись от оцепенения, издал утробный вопль, в котором смешались его скорбь, гнев и ненависть. Фобос вышел вперед своих воинов. Взмах руки направил сконцентрированную энергию в жалкого смерда, чтобы в следующий миг того разорвало на куски, оставив на его месте лишь взвесь кровавой пыли. — Проклятые мрази! Вы все умрёте, — грозно заявил голос, усиленный магией. Вокруг чародея стал закручиваться вихрь энергии. — Убейте его! Немедленно убейте! — истошно завопил один из крестьян, судя по всему главарь шайки. Вторженцы почти синхронно бросились в бой и в следующую секунду были сбиты магическим выбросом Фобоса. Он, не щадя свои жизненные силы, вложил в удар колоссальную мощь. Тела подняло в воздух, грудные клетки, облачённые в холщовые одежды, смяло как от встречи с пушечным ядром, следом крестьян опрокинуло наземь, протащило в стороны и ударило о стены. Никто их них больше не пошевелился. Никто, кроме главаря, который оказался дальше всех от юного чародея и только поэтому мог ещё держаться в сознании. Фобос стремительно оказался перед ним. Ублюдку хватило сил лишь впиться в него взглядом, полным ненависти, большего сделать он не успел: Фобос схватил его за лицо, а затем, вместе со светящимся потоком энергии, стал вытягивать из крестьянина жизнь. Злоба в его глазах быстро сменилась страхом, Фобос отчетливо это видел. Тело жертвы начало иссыхать, пока не обратилось пеплом, утекшим сквозь его пальцы. Главарь мятежников был мёртв. — М-милорд, — Седрик подошел ближе, нервно поглядывая на выбитые двери, — нам надо выбираться из замка… Не успел он договорить, как они обернулись, расслышав приближающийся топот толпы, а вместе с тем и гневные возгласы. — Нужно идти! — Седрик подскочил к принцу и встряхнул его. — Быстрее! Иначе не выживем! Фобос скосил взгляд к трупу матери, его желание было понятно без слов. — Сейчас нет времени оказывать почести умершим, милорд! Либо мы поляжем здесь и уйдем вслед за вашей матушкой, либо выживем, соберем силы и сможем всем отомстить! — Звучит как план, — Фобос выбрался из хватки Седрика и кивком велел идти за ним. К тому моменту, когда толпа крестьян ворвалась в тронный зал, они увидели лишь трупы своих соратников и распятое тело королевы-сучки. Пространство замерцало ярким светом, повстанцы недоуменно заозирались, как вдруг один из них в ужасе завопил, указывая на магическую печать на полу. Несколько голов синхронно обернулось к ней, и мгновение спустя пространство затопило ненасытным пламенем. Оно поглотило, рассыпая в пепел, всех и вся на своём пути, вырвалось из тронного зала и вместе с телами королевской четы навсегда уничтожило следы кровавого побоища.***
Они выбрались через тайный ход. Оказавшись далеко в западных лесах, Фобос оглянулся в сторону полыхающего замка, что издали был размером не больше спичечного коробка. — Мы выжили, даже не верится! — Седрик устало привалился спиной к ближайшему дереву, съехал по стволу — ноги предательски дрожали, требуя передышки. Трое оставшихся в живых стражей тоже переводили дух, как могли. — Седрик, — позвал своего единственного друга юный чародей, не отводя взгляд от замка, — не расслабляйся. Нам надо уходить. Те, кто организовал нападение на замок, хорошо подготовились, и я не удивлюсь, если им известно о тайных выходах и за нами уже отправили погоню. — Да, милорд, — Седрик медленно поднялся, — и если рассуждать логически, то целью нападения был захват принцессы и убийство остальных Эсканоров. Вашей сестры не было в тронном зале, а значит их план удался. — Я ещё жив, Седрик! — веско вскрикнул Фобос и развернулся к своему другу. — И я хочу, чтобы ты был свидетелем. Здесь и сейчас я, Фобос Эсканор, клянусь, что изведу всех, кто участвовал в нападении на королевскую семью! Я найду их семьи, всех кто дорог этим ублюдкам, и перед тем как их уничтожить, я дам им увидеть, как страдают их близкие. Я погружу их в самые глубины отчаяния! — Милорд, а что делать с вашей сестрой? — Она в любом случае пока в безопасности, Седрик. Спорю, что мятежникам нужна была именно она. Думают, что через нее смогут обрести силу. Ха! — чародей рассмеялся с безумием во взгляде. — И что теперь, милорд? — Мы начнём войну, — Фобос оскалился ещё сильнее, — и я верну свою землю, своё право первородства! Я призову на помощь всех, кто был отринут королевой, и они откликнутся! Хорошие, плохие… и ужасающие. Сначала пойдём на север: варвары станут нашей первой боевой мощью, затем наведаемся к лурденам, если понадобится, я соберу под свои знамёна всех тварей этого мира. — Государь, — вперед выступил один из стражей, — мы готовы поддержать Вас, позвольте первыми встать под Ваше знамя! — Как твоё имя? — Фобос внимательно оглядел стоявшего перед ним квартера: лет тридцать, не больше, желтоватый оттенок кожи и остроконечные уши. Больше похож на человека, чем на коренного меридианца. — Рейтар, государь, — мужчина преклонил колено. — И мы с друзьями готовы служить вам. — Так тому и быть, Рейтар. Встаньте. Впереди у нас ещё много работы. Когда новоявленный отряд двинулся в путь, Фобос жестом задержал Седрика, желая с ним поговорить. — Мысли о смерти родителей тяготят меня, Седрик. Боюсь, что я не смогу принимать правильные решения, если на них будет влиять клокочущая в моей душе ярость. У меня для тебя есть важное поручение: я не хочу помнить всё это, поэтому я заблокирую воспоминания о матери. Я могу потерять нить происходящего, поэтому прошу заново ввести меня в курс дела. Ты, как никто другой, должен знать опасность ментальной магии, поэтому также ты должен знать, каким уязвимым я буду первые несколько минут. Я могу положиться на тебя? Седрик внимательно вглядывался в лицо Фобоса, а затем со всей серьёзностью кивнул. — Хорошо, — губы Фобоса тронула ухмылка, и он подмигнул своему другу. — И если решишь всё же выгадать что-то для себя, пока я буду внушаемым, то прошу ограничиться чем-то в пределах разумного. Не успев ничего ответить, возмущенный Седрик стал свидетелем того, как Фобос применил на себе заклинание избирательного забвения. Заблокировав все воспоминания связанные с матерью.***
Фобос и Вилл вынырнули из воспоминания, оказавшись в том же лесу, и обернулись. Ранее иссохшее древо начало оживать: от картины с воспоминанием по стволу пульсацией разнеслась волна силы, возвращая коре здоровый вид, а на ветках стали быстро появляться алые листочки. — Так значит, ты сам… — мертвенно-тихим голосом начала Вилл, уставившаяся перед собой шокированным, расфокусированным взглядом. — На сегодня достаточно, — прервал её Фобос. А затем плавно вывел их сознания из своих чертогов. Он больше не хотел вредить своей девушке, она насмотрелась в его воспоминаниях достаточно.***
С удивленным лицом Вилл сморгнула слёзы, которые потекли по щекам солёными, обжигающими дорожками. Не успев понять, где находится, она осмотрелась: в гостиной, куда они вернулись, всё так же висели светлячки, а в камине мерно потрескивал огонь. Девушка сосредоточила взгляд на Фобосе, который устало провел ладонью по своему лицу и откинулся на спинку дивана, рассеянно глядя в пространство. — Как… — голос Вилл скрипнул. Пока пораженно смотрела на Фобоса, она замотала головой из стороны в сторону, не в силах поверить в то, что недавно увидела, и осмыслить это. — Как они могли?.. Это же… Такая жестокость… За что, Фобос? На последних словах она засипела, поджав губы, вместе с чем лицо подернулось гримасой горечи и сочувствия, глаза блеснули в мягком свете. Вилл медленно отвела взгляд, чтобы погрузиться в мысли, которые кадрами вспыхивали в голове и крутились на повторе, норовя расколоть черепную коробку. Брызги крови, крики боли, безумные улыбки и смерти в муках. Но среди них ярче всех перед глазами стояла картина распятой королевы Вейры. Дыхание и сердцебиение учащались, а руки начинали трястись от ужаса и закипающей на фоне него злобы. Пальцы сжались в кулаки, брови свелись к переносице. — Да они… — губы дрогнули и сложились в оскал. — Вилл… — Они… Ублюдки! Дикие звери! — Вилл вскочила на ноги, закричав, и стала расхаживать взад-вперёд. — Вилл… — Что?! Стоило кинуть на Фобоса взгляд, как она слегка расслабилась, удивленно вскинув брови. Чародей с теплом и тоской смотрел на свою избранницу. Он был благодарен ей за искренние переживания, но не желал, чтобы Вилл испытывала ту же жгучую ненависть, с которой он прожил половину своей жизни. Фобос встал, приблизился к Вилл и обнял её. Она стояла так в оцепенении, пока тело вновь не затрясло от подкативших к горлу эмоций. Губы мелко задрожали, она скривилась и, порывисто обхватив чародея руками, разревелась во всё горло. — Я не хотел, чтобы ты видела нечто подобное, прости, — его голос звучал успокаивающе, пока ладонь гладила по спине Вилл. — Нет, — шмыгнув, она замотала головой, — я сама настояла. Даже не думай винить себя в этом! Ты и так много лет нёс на себе это бремя… Я… Я просто не смогу этого принять. — Тебе следует пойти спать, Вилл, я помогу с чарами сна, — Фобос слегка отстранился, чтобы заглянуть девушке в глаза, — поверь, утром тебе станет легче. — Я не вернусь в комнату к девочкам. Фобос вопросительно поднял бровь. Вилл тем временем с категоричной решительностью продолжила: — Сегодня я хочу остаться с тобой. Можно? Вместо ответа Фобос одарил её мягкой улыбкой и ещё раз прижал к себе. И как он мог ей отказать? Особенно сейчас, когда её сердце так стучало и сжималось от переживаний, а в мыслях набатом звучало: «Я не оставлю его одного, я не позволю ему вновь ощутить, что он один против всего мира». — Спасибо, Вилл. На несколько секунд Фобос прикрыл глаза, чтобы раствориться в моменте печали, который плавно становился всё более лёгким, светлым и умиротворённым. И всё благодаря Вилл. Погас камин и светлячки. Тишину ночи нарушало лишь тиканье старых часов и негромкое сопение. Две, как и ранее, прижавшиеся друг к другу фигуры сидели на диване, их грудь вздымалась от мерного дыхания. Они чувствовали спокойствие в объятиях друг друга, оттого их дрёма не была тревожной. И из неё они быстро погрузились в глубокий сон.