***
Мама Юнги Наен работает невропатологом в самой известной и дорогой клинике города. С отцом они развелись, когда парень был еще подростком, но связь держат. У отца давно новая семья, и пусть Юнги особого желания с ним видеться не испытывает, мама настаивает, что он тоже его семья и их отношения не должны влиять на отношения отца и сына. Наен собирает себе еду в контейнер для работы, и продолжает ругать не предупредившего о своем отсутствии парня, который давясь, поедает хлопья. Юнги только извиняется, глаза прячет, боится, что мать по ним все прочтет. Он отвозит ее на работу, в дороге так же молчит, а на обратном пути покупает себе энергетиков, и запирается в доме. Завтра понедельник, а значит, сегодня заслуженный выходной, который обычно Юнги проводит помогая маме, если она не на смене, или валяясь на диване с кучей вредной еды, просматривая в который раз любимого Теда Лассо. Сегодня ни один из сценариев не работает, потому что Юнги разрывается между желанием уволиться и покинуть страну и принять случившееся. Он не сможет притворяться, что все как и всегда, что будто бы не было того умопомрачительного секса и неловкости после. Юнги никогда не был хорошим актером, он даже с оценками мать ни разу обмануть не сумел, а тут ему надо идти на работу и видеть того, кто взглядом в нем шторм поднимает. Поглощенный своими мыслями парень, и не замечает, как наступает вечер. Он еле успевает к приходу матери немного прибраться, рассеянно отвечает на ее вопросы, и поужинав, уходит спать.***
Приехав в офис, как и всегда за десять минут до начала рабочего дня, Юнги прячется за своим компом и злится, что сидит в open space, ведь Чонгук обязательно пройдет мимо, чтобы зайти в свой кабинет. Юнги затаив дыхание следит за часами на мониторе и из-за нервов опустошает уже вторую бутылочку с водой. Чонгук никогда не опаздывает, не пользуется тем, что он здесь главный босс и выкладывается на все сто, требуя от остальных того же. Ровно в девять лифт в холле оповещает о прибытии, у Юнги от напряжения перед глазами темнеет. Чонгук выходит из лифта, как и всегда приветствует работников, и пройдя мимо стола Юнги, идет к своему кабинету. Юнги понятия не имеет, удостоил ли он его хотя бы взглядом, потому что все время, он сидел уставившись в монитор и не дышал. Как только Чонгук скрывается за дверью, парень выдыхает и наконец-то поднимает глаза на маячащего перед глазами Кевина, который работает в финансовом отделе. — Ты чего такой нервный? — катает по его столу карандаш Кевин. — Да ничего, — бурчит Юнги, который теперь уже поглощен вторым страхом — вдруг кто-то увидел, как они в тот вечер уходили с Чонгуком. — Говорят, босс вчера хорошо повеселился, — словно читает его мысли Кевин. — С какой-то красоткой на улице стоял. — Не знаю, — отмахивается Юнги, не желая обсуждать эту тему. Он столько думал о реакции Чонгука, что даже забыл о том, что если кто-то их видел, то поползут сплетни и вряд ли они положительно повлияют на его нахождение здесь. — Повезло ведь кому-то, — вздыхает Кевин. — Марша из отдела кадров реветь будет. Такого красавца оприходовать не смогла, хотя мысленно ему уже троих родила. — Судя по тому, сколько ты эту тему мусолишь, реветь, кажется, будешь ты сам, — не знает, как отвязаться от любящего поболтать парня Юнги. — Да с тобой ничего и не перетрешь, — фыркает Кевин и наконец-то возвращается на свое место. Чонгук уходит в обед и больше не возвращается, Юнги кажется, его парфюм в ноздри забился. Значит, Юнги все правильно понял — это была просто одна ночь. Наверное, для Чон Чонгука это обычная практика, и кто знает, с кем еще в офисе он спал. Юнги — взрослый парень, он понимает, что никто ему ничего не обещал, более того, его никто и не принуждал, он сам ответил на его ласки, сам уехал с ним в отель, но обидно все равно. Если бы Юнги не был так по мальчишески в него влюблен, он бы сейчас думал о том, как хорошо он провел субботний вечер и отпустил бы это, но ночь, которая для Чонгука была только времяпровождением, для него казалась чем-то большим. Дело не в том, что Юнги хотел бы ее повторить, хотя что скрывать — хотел бы. Дело в том, что ему безумно хочется узнать настоящего Чонгука, познакомиться с ним не как с боссом, которого видят каждый день работники и партнеры, а как с человеком, который ему важен. Узнать, что он любит на ужин, как проводит выходные, нравится ли ему современная музыка, как относится к отдыху на природе. Но видимо, это все ему не суждено. В мире взрослых люди трахаются и расходятся, кто-то ищет следующее развлечение, а кто-то возносит одну ночь на трон, и не дает себе больше шансов. В среду отдел Юнги сдает очень важный проект, они и так усиленно проработали весь прошлый месяц, а сейчас к нему с виноватым видом подходит руководитель и парень уже знает, о чем он будет просить. Майло — менеджер Юнги, снова просит его задержаться и поработать сверхурочно, так как сам не может сейчас вплотную заняться проектом. Майло и его супруга ждут на этой неделе появление малыша и он после рабочего дня срывается домой, чтобы помогать ей, и если что сразу ехать в больницу. Юнги и так себя извел мыслями о Чонгуке, толком вчера и не спал, но он понимает Майло, да и отказывать тому, от кого зависит его дальнейшее продвижение по карьерной лестнице — не самое удачное решение. Юнги хочет подняться, получить уже хотя бы кресло менеджера и снять себе отдельную квартиру, а не висеть на шее мамы, которая и так усердно трудилась, чтобы оплачивать его образование. Юнги скрепя сердце, соглашается, и поняв, что проторчит в офисе до полуночи, предупреждает маму и заказывает себе еду, добавив в заказ бламанже. Он пробует бламанже, отмечает про себя, что десерт и правда нежный, и светится улыбкой, думая о том, что их сравнили. Он заканчивает работу в одиннадцать, выключает компьютер, прощается с охраной и плетется к старенькой хонде на бесплатной парковке у парка. Юнги садится внутрь, заводить мотор не торопится, наблюдает за вышедшими на ночную прогулку людьми, и не замечает, как усталость одолевает его. День и так был тяжелый, учитывая объем работы, но помимо этого постоянные мысли о боссе тоже не дают покоя парню и изматывают его еще больше. Юнги так и засыпает за рулем, убаюкиваемый мелодичным голосом Тейлор Свифт, и даже рев остановившегося рядом через минут двадцать мотоцикла, не вырывает парня из царства Морфея. Чонгук снимает шлем, слезает с железного коня, и подойдя ближе, всматривается в стекло. Чонгук просто проезжал мимо, но увидев знакомую хонду, развернулся и решил проверить. На дворе ночь, работа закончилась еще пару часов назад, и мужчине очень хочется узнать, почему его Бламанже все еще здесь. Он видит, что парень спит, и не зная, что делать, возвращается к мотоциклу. Будить явно сильно уставшего Юнги ему не хочется, но и оставлять его здесь одного в машине тоже, мало ли, кто может ночью тут ходить и какие у него могут быть намерения. Чонгук садится обратно на байк, достает телефон и набирает номер брата. — Тигр, чем занят? — стоит тому снять трубку, спрашивает Чонгук. — Качаюсь. — Опять? — Я сказал Тэхену, что он может взять свои эти шорты-трусы в Италию. — А связь где? — пальцами зачесывает волосы назад Чонгук. — Ну я сказал, мол, носи их, ничего страшного, я же качок, кто будет себя неподобающе вести, тому челюсть сломаю. — Хо, у тебя охрана как у президента, зачем тебе качаться? — смеется Чонгук. — Я мужик и моего мужа буду сам защищать, а не прятаться за шкафами, — Хосок явно злится. — Ладно, дело твое, — вздыхает Чонгук, — возьми поесть и приезжай к парку у моего офиса, мне скучно. — А чего ты там забыл? — Охраняю спящую красавицу. — Ничего не понял, но еду, брат брата не бросает. — Не забудь десерт! Через сорок минут, за которые Юнги только чуток сменил позу, к Чонгуку, который уже отогнал байк, подъезжает черный авентадор, а за ним паркуется внедорожник. Дверца авентадора приглашающе взлетает вверх, и Чонгук опускается на сидение рядом с братом. — Ты без сопровождения никак? — кивает на внедорожник Чонгук. — Я же звезда, вот и страхуюсь, — Хосок передает ему пакет с китайской едой, коробочку эклеров, а сам открывает баночку ред булла. — Звезда твой муж, а не ты, — распаковывает лапшу Чонгук, и достав палочки, приступает к еде. — Тэхен и правда звезда, — соглашается Хосок, — но а я ходячий денежный мешок, не хочу, чтобы меня похитили и у моего мужа выкуп требовали. Ты же за меня и цента не заплатишь. — Когда такое было? — хмурится Чонгук. — Да ты за меня и счет в ресторане не платишь! — искренне возмущается Хосок. — Я сам зарабатываю, как и ты, сам и плати, — пожимает плечами младший. — А за спящую красавицу небось заплатил бы, — кивает на хонду обиженный Хосок. — В любом случае, не нужно мне похищений. — До сих пор, насколько я знаю, похитить угрожали именно Тэхена, а не тебя, — запивает лапшу колой Чонгук. — Это он же порно звезда, кому ты сдался? — Бывшая порно-звезда, — поправляет его Хосок. — Зато какая, — с гордостью заявляет. — Как хорошо, что я когда-то порно смотрел, так и не встретил бы любовь всей моей жизни. — А теперь ты якобы не смотришь? — усмехается Чонгук, приступая к эклерам. — Зачем? Мой муж сам Ким Тэхен! — довольно ухмыляется Хосок. — Он сам ходячее порно. Так почему мы тут сидим? Нашел новое увлечение? — Мальчика моего охраняем, — невозмутимо заявляет Чонгук. — Ты наконец-то двигаешься дальше, и я рад. Жаль, что твое больное место так и не узнало, что ты его фото из снимка работников в портмоне носишь, — выгибает бровь Хосок. — Ты же был столько времени влюблен в своего секретаря и так и не смог ему признаться. Будто это не ты тот, кто в пух и прах разносит всех на переговорах. Не робей, малой. Не позорь старшего. — Он не секретарь, — убирает в пакет остатки еды Чонгук. — Да какая разница, пацан худющий с глазами, как у лиса. — Он и спит в машине, — кивает на хонду Чонгук. — Так мы его охраняем? — вылупив глаза, смотрит на него Хосок. — Ага. — И сколько тут сидеть будем? — Пока не уедет, — с улыбкой говорит Чонгук. — Да забери ты его уже, посели у себя и трахайтесь долго и счастливо! — восклицает Хосок. — Я не могу понять, взаимно ли у нас все, — тихо говорит Чонгук. — Он мне в глаза даже не смотрит. Мы провели вместе ночь, но он ведет себя так, будто бы ничего не было. — Так у вас был секс! — хлопает его плечу старший. — Не надо ржать в голос, разбудишь еще, — шипит Чонгук. — И как секс? — успокаивается Хосок. — Лучше у меня не было, и кажется, уже никогда и не будет, — честно говорит Чонгук, который не может перестать думать о той ночи и поцелуях, из-за которых он чуть не впал в сахарную кому. — Как у меня с Тэхеном, короче, — качает головой Хосок. — Нет, вы извращенцы с красной комнатой, — отмахивается Чонгук. — Она Тэхена, а не моя, — цокает языком Хосок. — А разница? — Я его слуга и раб, и мы довольны, — хмыкает Хосок. — Я бы был его слугой, — кивает на хонду Чонгук. — Все, братишка, это точно любовь, — сочувствующе смотрит на него Хосок. — Мы альфа-самцы, мы не умеем подчиняться, поэтому для нас любовь — это когда мы готовы у них под ногами лежать. — Ты лежишь? — Я мужик или кто? — хмурится Хосок. — Кому ты гонишь? — кривит рот Чонгук. — Лежу иногда, когда он разрешает, — бурчит Хосок. — Да и как не лежать под такими роскошными ногами. — О, просыпается, — напрягается Чонгук, и попрощавшись с братом, берет эклеры, осторожно выходит из автомобиля, и бежит через дорогу к мотоциклу. Юнги потягивается, смеется над собой, что отрубился в автомобиле, и посмотрев на время, выезжает с парковки. Мама оставила его ужин в микроволновке, Юнги убирает еду в холодильник, выпивает два стакана воды, и после душа, сразу ложится. Он не знает, почему он продолжает проверять телефон, учитывая, что они с боссом даже номерами не обменивались, но убедившись, что он молчит, засыпает.***
Утром Юнги заканчивает докладывать Майло о ночной работе, участвует на собрании стаффа, а потом вернувшись с комнаты отдыха, чуть не роняет термос с кофе, услышав голосом Чонгука свое имя. — Пройдите в мой кабинет, — бросает Чонгук и Юнги на ватных ногах идет за ним. Точно уволит. — У тебя дома нет? — Чонгук снимает пиджак и опускается в кресло, пока побледневший Юнги топчется у двери. — Простите? — не сразу понимает вопрос парень. — Почему на парковке спал? — выгибает бровь Чон, по одному читая названия папок. — Откуда вы знаете? — смущается Юнги. — Сон твой охранял. — Простите? — снова недоумевает Юнги. — Дома спи, говорю, — откидывается назад Чонгук, и пристально сморит на парня. — Вы там были? — еле подбирает слова Юнги. — Пока ты не проснулся. — Почему не разбудили? — с разинутым ртом смотрит на него парень. — Ты сладко сопишь. — Мистер Чон… — Да, я рыцарь на белом коне, — заявляет довольный собой мужчина. — На черном скорее. — Но поступок глупый, — хмурится Юнги, все еще не осознавая реальность диалога. — Могли бы разбудить, я бы поехал домой, и вы бы там не стояли. — Мне было не сложно и я был не один, — усмехается Чонгук. — Понятно, — с грустью говорит Юнги, небось романтично гулял с кем-то под ручку в парке. — С братом был, — сразу исправляется Чонгук. — Я с Майло поговорю, узнаю, почему ты перерабатываешь. — Не стоит, они малыша ждут, и это временно, — пытается заступиться за руководителя Юнги. — А сверхурочные получаешь? — выпытывает Чонгук. — Конечно. — Тогда проект подвину, чтобы ты мог, как и все в шесть уходить, — тянет телефонный аппарат на себя Чонгук. — Это же для Нетфликса, они ждут, — удивленно говорит Юнги. — Подождут, — отрезает Чонгук. — Можешь возвращаться к работе. Юнги стоит в туалете перед раковиной и понятия не имеет как реагировать на произошедшее. Что это вообще было? Неужели он слюнями пузыри надувал ночью в отеле, хотя Чонгук сказал, что он сопит, а не храпит и это уже хорошо. Юнги умывается холодной водой, смотрит на свое отражение в зеркале и начинает смеяться. Только что объект его любви заявил ему, что охранял его сон, был готов отодвинуть проект, а все о чем парень думает — это то, красиво ли он спал. Наверное, Чонгук просто проезжал там, и как ответственный человек, которому небезразлична судьба работников, постоял рядом с машиной, а у Юнги проблемы с головой, раз он считает, что это нечто большее. Если это так, то Юнги определено будет больно, ведь простой диалог он расценил как проявление симпатии, не оставил Чонгука своей фантазией, а по-настоящему в него влюбился. Следующим утром Юнги не просто причесывается перед работой, а тщательно укладывает волосы, душится, и убедившись, что костюм сидит идеально, отправляется в офис. Долгая мысленная борьба с самим собой и бессонная ночь ни к чему парня не привели, поэтому он решил пустить все на самотек. Чонгук ведь вчера сделал первый шаг, и плевать, что Юнги нашел сотню причин, почему это могло выглядеть просто как жест, если сегодня он опять его вызовет, парень хочет быть во всеоружии. Плюс ко всему, Юнги решил, что возможно, у Чонгука и правда есть симпатия, а даже если ее нет, а дело только в том, что он хочет повторить их ночь, то он не против. В конце концов, не обязательно же, чтобы у них было долго и счастливо, в этом мире вообще такое бывает редко, и Юнги пора выйти из своих фантазий и становиться реалистом. Если ему нравится этот мужчина и им хорошо, то пусть хотя бы ночей между ними будет больше одной. Настроение парня портится сразу же, как он заходит в офис, потому что оказывается, что Чонгук уехал в командировку в Макао и его не будет два дня. Юнги скучает по нему, он привык, что обычно просто видеть его, ему хватает, а теперь ему хочется еще и общаться с ним, смотреть в глаза, которые срывают запреты с воспоминаний о той ночи. В любом случае, учитывая сдачу проекта и то, что они уже приступают к новому, у Юнги не остается много времени на раздумья о Чонгуке, и он этому даже рад. В тот же вечер Юнги ужинает с мамой в ее любимом китайском ресторане, они замечательно проводят время, а по пути домой, успевают забрать последнее бламанже из французской кондитерской. Юнги ставит галочку перед первым днем без Чонгука, и решает, что переживет и второй.***
Сегодня Чонгук прилетел, Юнги слышал это из разговоров на кухне, но уже почти четыре часа, а тот в офисе так и не появился. Юнги понимает, что босс скорее всего отдыхает после переговоров, и грустнеет, что увидит его только в понедельник. Он собирается встать за кофе, как видит входящий звонок от мамы, которая просит его срочно приехать в клинику. Юнги по ее голосу понимает, что случилось что-то плохое, и предупредив руководство, бежит к парковке. Парень находит Наен в приемной клиники, и судя по глазам, она плакала. — Прости, сынок, что оторвала тебя от работы, но меня просто разрывает от обиды, — глаза женщины снова наполняют слезы. — Я проработала здесь семь лет, добросовестно выполняла свою работу, а теперь меня увольняют. — Как так? — в шоке смотрит на нее Юнги. Он знает, какая Наен ответственная и как ее любят пациенты, и не может даже представить, что ее могут уволить. — Ты же во всем разбираешься, ты поможешь мне отстоять мою работу, обратимся в суд, — продолжает Наен. — Это несправедливо, меня увольняют, потому что на меня пожаловался пациент, и вместо того, чтобы разобраться что произошло, им легче выкинуть меня на улицу, ведь пациент один из спонсоров клиники. Им плевать, что он расист. — Не плачь, пожалуйста, — обнимает ее Юнги, у которого внутри поднимается буря негодования за родного человека. — Я им устрою, я их через суд протащу, не сомневайся, — он достает зазвеневший телефон из кармана, и извинившись, отходит. — Ты где? — спрашивает Чонгук, стоит поднести трубку к уху. — Господин Чон, я отпросился. — У меня? — У Майло, — у Юнги в горле из-за тона мужчины пересыхает. — Так где ты? — В клинике, — мямлит парень. — Что случилось? — сразу же обеспокоенно спрашивает Чонгук. — У мамы кое-какие проблемы, я все улажу, потом сразу вернусь на работу, — тараторит Юнги. Чонгук не дослушивает и сбрасывает звонок. Юнги хочется плакать от обиды, он и так расклеился из-за состояния мамы, а тут еще Чонгук явно недоволен его уходом, и даже звонок прервал. — Поедем домой, мам, обдумаем, как будем действовать, — возвращается к женщине подавленный парень. — Но сперва, я зайду к вашему главному на пару слов. — Это бесполезно, сынок, он и слушать не станет, — собирает в сумку бумаги женщина. Юнги к ней не прислушивается, все равно идет к девушкам в приемной и просит проводить его к главврачу. Через минут пять переговоров по телефону, парня наконец-то проводят в кабинет главврача. Юнги заходит внутрь, видит, как мужчина его демонстративно игнорирует, читая свои документы, и начинает первым: — Я бы хотел знать, почему вы увольняете доктора Мин? — Она допустила грубые нарушения в своей работе, которые ей подробно разъяснили, — даже не поднимает голову мужчину. — Вы можете подать жалобу, но уверяю вас, все сделано по закону, и когда эмоции поутихнут, вы это поймете. — Но она столько лет здесь работала и никогда вас не подводила, а тут вдруг какой-то пациент… — Главные в нашей клинике — пациенты, — перебивает его врач. — Ваша мать должна была знать это лучше всех. — Но он расист, он оскорбил ее и она попросила его следить за своими словами, — с отвращением смотрит на него Юнги. — Это она вам так говорит, — хмыкает главврач. — Вы же сами понимаете, что увольняете невинного человека, — подходит к его столу Юнги, и пытается не пускать в ход кулаки. Этот жирный боров прекрасно осведомлен, что он не прав, но упивается своей властью. — Вас совесть не мучает? Хотя у вас ее явно и нет, — цедит сквозь зубы парень. — Покиньте мой кабинет, пока я не вызвал полицию, — багровеет врач, и Юнги только собирается плюнуть ему в лицо, как слышит скрип открывающейся двери. — Господин Чон, — подскакивает на ноги главврач и роняет бумаги. Юнги оборачивается и удивленно смотрит на стоящего позади него Чонгука. — Кто-то из ваших близких здесь? — суетится врач. — Меня и не предупредили. — Юнги, оставь нас на пару минут. Прошу, — идет к столу Чонгук. Юнги пытается ему возразить, но Чонгук повторяет просьбу, и парень молча скрывается за дверью. — Господин Чон, все в порядке? — смотрит на него главврач. — Господин Хосок здоров? Я могу чем-то помочь? — Хосок в порядке, и как видишь, я без него, так что выдохни, но сильно не расслабляйся, — скалится Чонгук и опускается в кресло. — Там в приемной плачет миссис Мин. — Она поставила под угрозу имидж нашей клиники и пришлось ее уволить, — мрачнеет мужчина. — Вы не можете ее уволить, — спокойно говорит Чонгук. — При всем моем уважении к вашей семье и лично к вам, это моя клиника и я лучше знаю, какой врач не должен быть ее лицом, — нервно потирает шею мужчина. — Если вы настаиваете, то мы можем найти решение, которое удовлетворит обе стороны, оплатим ей… — Это не твоя клиника, — поддается вперед Чонгук, и главврач липнет к спинке кресла. — Теперь она моя, потому что я ее купил, а ты начни искать работу. Я сам решаю, какой врач должен быть ее лицом. — Но, господин Чон, вы не можете просто… — Я все сказал, — не дает ему продолжить Чонгук, и поднявшись, покидает кабинет. — Что там было? — ловит его в приемной нервничающий Юнги. Он понятия не имеет, зачем Чонгук заявился, и пожалел о том, что покинул кабинет, сразу же, как вышел из него. Правда, вернуться туда Юнги так и не осмелился. — Ничего такого, но главврач уволился и мама может возвращаться на работу, — коротко отвечает ему Чонгук. — Но как? — не веря смотрит на него подошедшая Наен. — Сын ваш умеет страху нагнать, — улыбается ей Чонгук. — Он все за и против ему объяснил и тот понял, что не прав. Более того, если момент с расизмом, о котором вы мне рассказали, раскроется, он вообще никогда работу не найдет, так что он выбрал меньшее из зол. — Сыночек мой, — крепко обнимает Юнги растроганная женщина. — Я не сомневалась в тебе! — Это мой шеф помог, — бурчит парень, косясь на Чонгука. — Не важно, спасибо вам обоим, — теперь у женщины на глазах слезы радости. — Я бы не хотела, чтобы он увольнялся, это ведь работа, но клиника с его уходом ничего не потеряет, напротив, вернутся все, кого он из-за личного отношения выжил. — Тогда я пойду на работу, а ты возвращайся к пациентам, вечером отпразднуем победу, — целует мать в щеку Юнги и вместе с Чонгуком выходит наружу. — Спасибо, что помогли, — у автомобилей робко начинает Юнги, которому все еще не верится, что Чонгук приехал и заступился за Наен. — Вы не представляете, какой подарок сделали моей маме. — А поцелуй? — щурит глаза Чонгук. — Мистер Чон, — заливается краской Юнги. — Перестань, мы же не в офисе, зови меня Чонгук, — приближается мужчина. — И если то, что я к тебе чувствую взаимно, то поцелуй меня. Я устал гадать на ромашках. Юнги шумно сглатывает, пару секунд не может найти слов, ведь он только что услышал то, о чем запрещал себе даже мечтать. Чонгук терпеливо ждет, он сам переживает, и даже жалеет, что предложил ему сделать первый шаг. Вдруг Юнги испугается, вдруг вообще не захочет после этого иметь с ним что-то общее, и если все будет именно так, то Чонгук потеряет не просто того, в кого влюблен, но и возможность хотя бы просто видеть его в своем офисе. — И поцелую, потому что извел себя мыслями о вас, — наконец-то выпаливает Юнги, который принял, что это реальность, что он не спит и не представляет фейковые сценарии в голове. Он заходит за внедорожник, Чонгук следует за ним, любуется его блестящими глазами, и ждет, пока Юнги приподнявшись, касается губами его губ. — Каждая частичка тебя будоражит меня, — тянет его на себя Чонгук, которому такой поцелуй не подходит. Он слишком жаден до Юнги, и если касаться его, то всего и разом. Он крепко сжимает его в своих объятиях, и несмотря на то, что они стоят на оживленной улице, жадно и долго его целует. — Странно ты ухаживаешь, — Юнги цепляется за пуговицы его рубашки, никак не может справиться со смущением. — У брата учился, других примеров не было, без отца росли, — пожимает плечами Чонгук. — Брат у тебя, конечно, легендарный, — улыбается самой яркой улыбкой Юнги, который как и каждый в этом городе, наслышан про буйный нрав Чон Тигр Хосока. — Поэтому и радуйся, что тебе адекватный достался, — нежно убирает локоны за его ухо Чонгук. — Заеду к вам после работы, так что жди. — Я ведь не приглашал, — теряется Юнги. — И зачем домой, можно было бы просто на свидание пригласить, я с мамой живу. — Свиданий у нас будет миллион с хвостиком, но сегодня хочу нормально с твоей мамой познакомиться, — твердо говорит Чонгук. — У нас в семье правило — нашел идеальный бламанже, сразу забирай. — Хорошо, только есть не будешь, — утыкается лбом в его плечо Юнги. — Конечно же буду, ночью покажу как, — крепко обнимает его Чонгук, не давая парню вырваться.***
— Да никто и не смотрел, ты сам на драку нарывался, — закатывает глаза Тэхен, пока они сидят с мужем и его братом в ресторане в ожидании его свекрови, Юнги и Наен. — Клянусь, смотрели! — не сдается Хосок. — На тебя невозможно не смотреть, они слюни пускали, когда мы к Колизею дошли и я не сдержался. — Ты зверь, брат, везде кулаки раздаешь, — кладет руку на его плечо Чонгук. — Да ты дослушай эту замечательную историю, — тянет к себе бокал вина Тэхен, — про трех качков, как я понял по языку из восточной Европы, и твоего брата, который грудью вперед решил защищать честь мужа. — Он же не зря из зала не вылезал до вашей поездки, поиграл небось бицепсами, — с гордостью говорит Чонгук, а Хосок что-то бурчит себе под нос. — Поиграл, как же, — вздыхает Тэхен. — Завязалась драка и мне пришлось самому всех раскидать. В процессе они оторвали мне ремешок от любимой сумки Dior. В любом случае, не родился еще тот, кто на моего мужа руку поднимет. — Ну Тэтэ, — ворчит Хосок, — я бы и сам справился. — Конечно, любимый, я просто помог, — целует его в щеку Тэхен. — Так как будешь делать предложение? Решил уже? — обращается к Чонгуку парень, меняя тему, которая не нравится его мужу. — Я хотел кольцо в бламанже утопить, потом подумал, вдруг поперхнется, не хочу рисковать его жизнью, — говорит Чонгук. — Больше идей нет, потому что Юнги не любит, когда я делаю что-то с размахом и не любит внимание, а мне важно, чтобы ему было комфортно, иначе бы я хоть билборд арендовал, или надпись на небе сделал. Да яхту бы купил и на ней написал «стань моим мужем». — Вы уже год вместе, ты готов был жениться в вашу первую ночь, и все тянешь, — цокает языком Тэхен. — Украдут у тебя твое сахарное желе и глазом не моргнут. Где еще такую красоту сыскать? Я бы сам его украл, если бы не отдал сердце Тигру, — поглаживает колено мужа под столом. — Я тебе столько идей дал, тебе все не то! — возмущается Хосок. — Твои идеи извращенские, — хмурится Чонгук. — Я не ты, чтобы написать на причинном месте «выходи за меня». — Зато это было эпично, и я молча дал согласие, рот занят был, — ухмыляется Тэхен. — У меня аппетит пропал, — подносит руку к лицу Чонгук. — Короче, сделаю все по традиции, сегодня я встану на колени и вытащу кольцо, — говорит он и все сидящие за столом поднимаются, поприветствовать опоздавших. Чонгук целует Юнги, сажает рядом с собой, и пока он смотрит меню, продолжает проверять коробочку в кармане. Юнги уже пять месяцев как сам менеджер, у него отличная команда, и по словам Чонгука, они по продуктивности и эффективности на первом месте во всей компании. Юнги чрезвычайно горд собой, он по прежнему выкладывается на все сто на работе, несмотря на недовольство Чонгука, задерживается в офисе и всячески помогает бизнесу своего бойфренда процветать. Они съехались после второй ночи, а родителей познакомили спустя еще две недели. В начале Юнги немного даже пугал такой темп развития отношений, но сейчас он точно знает, что все сделал правильно. Он очень сильно любит Чонгука, который его буквально боготворит, а самая большая их ссора была из-за выбора доставки еды пару недель назад. Все остальное они спокойно решают разговорами, и не дают ничему встать между ними. Юнги с удовольствием ест, смеется на комментарии Тэхена, с которым к удивлению братьев Чон он сразу нашел общий язык. Когда подают десерт, парни, как и все гости ресторана, оборачиваются к стоящему на коленях перед девушкой за соседним столиком мужчине. — Это он ей предложение сделал? — хлопает поступку незнакомца вместе со всеми Юнги, и Наен кивает. — Главное, она согласна, а то представляю его рожу, если бы она отказала, — поглощает панакоту Хосок. — Неужели все еще так делают предложение? — вздыхает Юнги. — Это же такой важный шаг! Буквально определяющий всю твою дальнейшую жизнь, но нет, зачем стараться и придумывать что-то свое, можно просто встать на колени, как и миллионы людей, и вытащить кольцо. Чонгук залпом допивает вино, и убирает руку из кармана. — Мне нужно покурить, — объявляет мужчина, и идет к террасе, находящегося на двенадцатом этаже ресторана. За ним туда же выбегает администратор ресторана. — Пока мы не уйдем, не выносите ничего, не хочу, чтобы он заметил, но можете потушить свечи, — кивает на десяток зажженных на полу и перилах свечей и свежие цветы Чонгук. — Ты чего так долго, — выходит на террасу Юнги и с удивлением смотрит на цветы. Администратор, поклонившись, сразу же удаляется. — Это для тебя, — Чонгук понимает, что придумывать легенду ему не хочется. — Я хотел сделать тебе предложение, но понял, что мне стоит лучше подумать о том, как именно его сделать. — Черт, Чонгук, прости, я такой идиот, — ненавидит себя за отпущенное в зале замечание Юнги. — Я хочу быть с тобой и только с тобой до конца своих дней, и мне вообще не важно, как мы это сделаем. Я ведь сам собирался после ужина сделать тебе предложение, — берет его руки в свои парень. — Ты небось придумал способ куда оригинальнее, — тянет его на себя Чонгук и обнимает. — О нет, я просто пошел легким путем и послушался твоего брата, — смеется сквозь слезы счастья Юнги. — Не понял, что он натворил? — отстраняется Чонгук. — Я думал, после ужина мы поедем домой, займемся любовью, и ты в процессе решишь, хочешь ли быть моим мужем, — смущенно бурчит Юнги. — Только не говори, что ты… — У меня на заднице маркером написано «будь моим мужем», — смеется уже в голос Юнги. — Прости, я так и не смог придумать ничего другого, а Хосок сказал, что это будет незабываемо. — Этого я правда никогда не забуду, — достает из кармана коробочку с кольцом Чонгук и надевает его на палец Юнги. — Только прошу, больше никогда не слушай моего брата, его идеи обычно заканчиваются тюрьмой или мордобоем, хотя надпись буду читать и перечитывать всю ночь. — Значит, ты говоришь мне «да», — любуется кольцом Юнги. — Люблю тебя, мой бламанже.