тихий стук сердца

Вы когда-нибудь стучали в дверь, за которой никого нет? Нет, не так… вы когда-нибудь стучали в дверь, человек за которой не хочет вам открывать? Если вы сталкивались с этим, то вы наверняка поймёте то лёгкое отчаяние, которое просыпается в душе. А если… это близкий человек? И он не то что не открывает вам дверь, а запирается на семь замков и с криками прогоняет вас? Вот тогда отчаяние уже не мелькает на периферии и не ложится на сердце лёгкой плёнкой. Оно накатывает взрывной волной, сжигает внутренние органы изнутри и постоянно сидит в горле. А боль является её верной и постоянной спутницей.  — До него трудно достучаться. Ему причинили много боли. Потерпи, он не может открыться сразу, — говорили их общие друзья. Чимин понимает. А ещё он понимает, что не железный и долго так не протянет. Холод, который он испытывает в присутствии Юнги, можно сравнить только с пламенным желанием его спасти. И Пак понимает, что скоро сгорит. Видеть, как Мин сам медленно себя убивает, невыносимо. От мысли, что ему будто связали руки, становится тошно. Беспомощность преследует и не хочет отступать. Когда они познакомились, Чимину, честно говоря, было до лампочки, сколько сигарет в день выкуривает Юнги и сколько бутылок соджу выпивает в неделю. Он просто старался держаться на расстоянии, считая Мина странным и немного пугающим. Лучше бы он и дальше продолжал так делать. А став ближе, Чимин вдруг понял, что влип. Потому что пытаясь помочь, он встретился с грозной стеной, на которой висит красная табличка «не лезь». Пак таких табличек никогда не слушался. Первый раз выкинув сигареты Юнги в форточку, Чимин почувствовал на себе полный ярости взгляд. Такой, который ещё пробирает до костей и хочется сжаться где-нибудь в углу. А Юнги тогда и слова не сказал. Просто взял свою куртку и вылетел из квартиры, на вопрос Намджуна «куда?» ответив чётким и ясным «курить». Такое стало повторяться всё чаще. Чимин выкидывал сигареты, а Юнги уходил, чаще всего, на всю ночь. По возвращению от него пахло дымом и перегаром. А Чимин терпел и боялся перегореть. Ссоры у парней на этой почве разрастались всё чаще.  — Ты такими темпами его потеряешь, — предупреждал друга Намджун.  — Да и пускай катится. У меня таких как он ещё много.  — Ну-ну. Чимин ведь всего лишь наивный мальчик, который всем своим светлым сердцем верит в любовь. Который с каждым днём убивает в себе эту веру. Таких как он много, не так ли? Он всего лишь пытается окутать Мина своим теплом и заботой. Колется о его шипы, но старается изо всех сил. Юнги привык, что Чимин всегда рядом. Что каждый раз, как он приходит домой, Пак преданно ждёт его. Укрывает одеялом и шепчет, что всё хорошо. Помогает заснуть, не шумит с утра и оставляет стакан воды с обезболивающим. Лишь тихо сопит на кухне, чувствуя тихий стук ноющего от боли сердца. Но один раз, придя в их квартиру и крикнув «я дома», блондин не услышал ничего. Его никто не встретил, а тишина давила на слух. Походив по комнатам, Юнги понял, что это конец. Пака нигде нет.  — Джун, — срывающимся голосом пробормотал он в трубку. — Он ушёл.  — Что и требовалось доказать. Мне приехать?  — Нет, не надо… Сбросив вызов и упав на пол, Юнги прикрыл глаза. Сразу же всплывает образ Чимина, который кричит из другой комнаты своё любимое «не валяйся на полу, заболеешь». Совесть колет в районе лопаток, заставляя подняться и плюхнуться хотя бы на диван. Просто Мин привык, что Пак всегда с ним. Вроде как дополнение к игре. Идёт с тобой по дефолту, ну да и ладно. Исчезнет — и не жалко. Но в этот вечер Юнги впервые почувствовал одиночество. Никто не болтает без остановки, никто не гремит на кухне посудой. Никто не лезет с объятиями и не целует так нежно и ласково. Никто не бормочет влюблённые глупости блондину в шею. Почему-то курить не хотелось совершенно. Может быть потому, что когда он один раз прикоснулся к фильтру, на подоконнике вдруг будто материализовался самый грустный Чимин. А это последнее, что Мин хочет сейчас видеть. Весь следующий день Юнги провёл в раздумьях. Он пытался вести себя как обычно. Ничего такого ведь не произошло, ведь так? Вот только даже лирику не получается писать. Как её писать, если тот, чья улыбка его вдохновляла, не выдержал и ушёл? Под конец дня Мину выть и рвать волосы хотелось от отчаяния. Ага, много у него таких, как же. Таких как Пак — один на миллион, и терять такое сокровище только из-за своей гордости и парочки вредных привычек… Глупость полнейшая. Он уже собирался на поиски, судорожно натягивая кожанку и кроссовки, как услышал скрежет ключа в замке. И тут два варианта: либо это тот, что заполнил все мысли Мина за последние два дня, либо Намджун. В первый вариант верится с трудом, а поэтому Юнги, готовый налететь на друга с заранее приготовленной гневной тирадой, распахивает дверь. Чимин, видимо, вообще не ожидал, что Юнги будет в квартире так поздно, да и тем более дверь так откроет. А Мин не ожидал, что его наваждение вообще вернётся.  — Так, я по-моему спятил, хах. Не, ну так же быть не может.  — Что не может быть, хён? — Чимин смотрит так встревоженно и руку кладёт на плечо. Юнги разворачивается и вдруг хватает Пака за талию. Сжимает в объятиях и утыкается носом в серебристые волосы танцора, закрыв глаза от накатившего облегчения. Пронесло.  — Юнги-хён, задушишь ведь! — фыркая от смеха, воскликнул Чимин.  — Я ведь думал, что потерял тебя. Что ты ушёл… что надоело тебе терпеть мои закидоны…  — Юнги… — разом став серьёзным, Чимин поднял взгляд на парня, что нервно кусал губу. — Я тебя никогда не оставлю, слышишь? Ты слишком глубоко засел в сердце, придётся вырвать вместе с ним.  — Это так приторно, что у меня сейчас начнётся кариес.  — Юнги! Хриплый и звонкий смех наполнили прихожую. Прижавшись друг другу, два мальчика дарили друг другу тепло через такие нужные объятия. А позже, когда они лежали в постели и тихо разговаривали ни о чём, до Юнги вдруг дошло:  — Стоп, — заглянув глубоко в глаза своего парня, пробормотал он. — Где ты был всё это время?  — У Тэхёна, — как будто само собой разумеющееся ответил Пак, но словив непонимающий взгляд своей пары, пояснил, — мы делали доклад, так как из-за пропусков нам сделали хороший нагоняй. Но потом пришёл Куки, сказал что мы ни хрена не делаем…  — Потому что вы ни хрена не делаете, — согласился блондин. — Скорее всего вы опять смотрели сериалы.  — «Две девчонки на мели» — шикарный сериал, ты ничего в этом не смыслишь! — воскликнул Чимин, отвернувшись.  — Господи, — улыбнулся Мин, прижавшись к макушке парня. — Я люблю тебя.  — Нашёл момент, — фыркнул Пак, пытаясь обернуться.  — И ты от меня не отделаешься теперь, — не обращая внимания на остроты парня, продолжил Юнги. — Даже не пытайся. Ты вляпался по-крупному.  — Ну… это я понял вроде как ещё когда с тобой познакомился.  — Ах ты ж…  — Я тоже тебя люблю. Алеющие щёки и закусанная губа. Повернув Чима к себе лицом, Юнги впился в эти самые губы трепетным поцелуем. Да, теперь он точно его никуда не отпустит. И тихий стук сердца становится громче в унисон.