***
Махо сидела напротив своей матери у неё в комнате. Разговор был о Михо. — Ты встретилась, как я и просила? — Да. Она отказалась. — Она продолжает все делать по-своему. Это было ожидаемо… — Потому что она знала. Знала, что это усилит его неприязнь к ней и её команде. — То есть? — Помнишь, ты пыталась их убрать в начале… — И я не отказываюсь от этой мысли. Если ты помнишь, танководство — исконно женское искусство распространенное по всему миру. Такому как Лавриненко, Стременову или Романову — не место в нем. — Но ты же сама видишь, что все бесполезно. Лавриненко доказал, что может тоже управлять танком. Мало того, сам Глава оценил его успехи и талант. А фамилия… — Ты считаешь, что мы не должны доказывать авторитет семьи Нишизуми? — чуть повысила голос Госпожа Нишизуми. Этого было достаточно, чтобы Махо замолчала. — Если ты стреляешь, то попади в цель. Если обороняешься — будь подобна железу. Законы наши крепки, а сердца наши из стали — таков принцип семьи Нишизуми. Махо молчала, вслушиваясь в слова матери, которые она слышала уже не единожды. Видимо, она не могла смириться с переменами, которые должны были вот-вот нагрянуть и цеплялась за малейшую возможность сохранить то, что ещё можно было сохранить. — Молча и без сожаления жечь танки и не отступать. Их принцип такой, — сказала Нишизуми. — Но разве Михо должна расплачиваться за это. Лавриненко обозлился не только на нас, но и на неё. Но она ничего не делала… — Тем не менее, она тоже член семьи Нишизуми! — оборвала её мама. — Пусть смирится с этим. — Но это не справедливо! Она не должна… — Справедливость? Её нет. И никогда не было. Помнишь, что победа — превыше всего? Победишь — сама скажешь, что справедливо, а что — нет. Проиграешь? Сама виновата. Историю пишут победители. Махо замолчала. Уже не оставалось надежд на то, что маму можно убедить, что она не права.***
Танки панфиловцев выезжали из корабля. Многие махали им руками и провожали восторженными криками. Некоторые дети с восторгом глядели на танки. А как же — настоящие. Некоторые наровились увязаться следом за машинами, но родители их удерживали. Сами ребята улыбались и махали руками. — Давайте, ребята, не подкачайте! Удачи вам! — голосили они. Вскоре парни выехали из порта и направились к месту проведения матча. Сопровождали их полицейские машины. Глядя на это, Виктор невольно чувствовал себя важной государственной персоной. Да и не только он — все экипажи. — Вот и полуфинал, товарищ командир! Кто же думал что мы зайдем так далеко! — крикнул Рома. — Ага, жаль, что Левы нету с нами, — сказал Никита. Т-34-85 ехал направляющим, но люк башни командира был закрыт. Виктор был занят планом. Следовало бы хорошенько продумать все возможные варианты развития событий. Михо — противник непредсказуемая и ждать можно было чего угодно. Даже когда Лавриненко отложил карту в сторону, он не мог быть уверен в победе. Их танки прибыли на место через час. Всех разместили в боксах без ворот. Экипажи занялись подготовкой машин. Экипаж Ивушина загружал боекомплект в Т-34-76, когда к ним подошёл Виктор. Следовало бы проверить их состояние. Первый бой все-таки. — Помочь? — спросил он. — Мы сами, товарищ командир. Вы это, командуйте, — ответил Степа. Позывной танка стал Беспод. Выговаривать его настоящее имя Лавриненко посчитал не целесообразным. Слишком длинное название «Беспощадный». Лавриненко прошёлся по другим боксам. Другие ребята чувствовали себя более менее уверенно. Особенно те, кто изначально был в их команде. Ну разумеется. Им-то уже было не впервой. Он подошёл к Белому Тигру. Грозная машина, выкрашенная в белую краску, которая успела чуть осыпаться, все равно выглядела зловеще. Шибанов посмотрел на него. — Трусишь? — спросил он, когда Виктор подошёл к машине. — Немного, — честно признался парень. — Михо — противник непростой. Она может выкинуть все что угодно. Уж постарайся, по возможности, уничтожить её. Это задача — для твоего экипажа. — Предлагаешь тактику «свободной охоты»? — спросил Шибанов. Тактика «Свободная охота» подразумевала под собой действия танка не в составе команды, а отдельно от всей группы. По необходимости, Виктор мог выделить ему в помощники одну машину. Эту тактику Виктор придумал на днях после боя с Орлом. Тигр, конечно, действовал в интересах группы, но работал отдельно от неё. — Знаешь, Нишизуми заметит наше отсутствие. Мы-то, возможно, тоже заметны. — Но они не будут знать, где ты. Можешь устроить им засаду, — парировал Лавриненко. — Запомни: твоя цель — Удильщик. Понял? — Понял, — без особого энтузиазма ответил тот. — Ну, а что потом? — В смысле? — Ну, а против Чёрного Леса у тебя есть план? — Ты смеешься? Нет, конечно. Я вчера … весь мозг убил на Оараи, — Виктор потянулся и широко зевнул. Лёг спать он сегодня в 1:43. — Понятно. Иди, готовься. Скоро матч. Когда Виктор подошёл к танку, Лева к нему обратился: — На пару слов… Они отошли за боксы. — Что случилось? — спросил Виктор. — Слушай, я это, подумал, а может эта Михо действительно не причём? — Чего? Откуда ты это знаешь? — Ну, я догадываюсь… — Когда будешь уверен, тогда подходи… — Да постой ты! Я, ну, с Ханой разговаривал… — С Ханой, — Лавриненко вдруг вспомнил ту симпатичную девушку из экипажа Pz IV. — Погоди, ты с ней встречался? — Ну, да… — признался Лева. — И что она тебе вкачала? — Что ты сразу злишься?! Просто выслушай. Она сказала мне, что Михо не имеет никакого отношения к тем пакостям, которые плетет её мать. Я думаю, она не врёт. — А может, тебе было бы лучше не встречаться с ней? Мало чего она могла тебе на уши навешать. — Опять ты за своё! Может, наконец, прекратишь свою параною и внемлишь голосу разума? — У меня с разумом все порядке. А ты своему сердцу скажи, чтобы он шёл спать. — Не понял? — Понравилась она тебе просто, да? — Ну, да. — Я понял. За километр это видно. — Витя задумчиво почесал висок. Тут в его голове щелкнула мысль. — Слушай, думаю, ты сможешь ей доказать свое право на её руку. — Погоди, я совсем о… — Ты хочешь привлечь её внимание? — Ну… Да. — Хорошо. Вот мой план. Наш Т-34-85 будет главной целью Нишизуми. Полагаю, мы можем ей устроить дуэль. Дело вот в чем, я пересяду в Т-34 Ивушина. — Зачем? — Ну как зачем? Мне же нужно будет сохранить управление командой. Михо не догадается, что я буду сидеть в другой Т-34. Твоя задача — подбить танк Нишизуми. Когда Хана увидит твоё мастерство, тогда она поймёт, что ты достоин её. — А ты что делать будешь? — Управлять командой. Помнишь как сделал Дмитрий Донской на Куликовом поле. Чтоб меня не вывели из строя раньше времени. — Понятно. Думаешь, сработает? — Уверен, — Виктор хлопнул его плечу. — Постарайся. Покажи, какой ты крутой… Сможешь? «Замечательно. Теперь Левка втюрился. Да не в кого-то там, а в Хану. Член экипажа танка Pz IV. Он хоть в курсе, что она уже занята одним из Орлов? Видимо, нет. И что дальше? Вдалбливать ему, что она занята? Тогда парень расклеится. Надо же как-то воспользоваться этим чувством? Во, точно, надо же его замотивировать. Как говорится, для победы все средства хороши. Рано или поздно он узнает о ней, зато это пойдёт на пользу академии.» Как и полагал Виктор, Лева стал настолько заинтересован идеей о Хане, что даже не стал продолжать разговор по поводу Нишизуми. И так надо. Просто следовало бы разговор перевести в другое русло. Пусть не забивает себе голову ерундой. И самому бы не забивать голову. Однако, что там не думал Виктор о Михо, он не хотел верить в то, что было правдой. Лавриненко настраивал себя на борьбу до победного. И не важно, сколько сил ему придётся потратить на неё. Победа будет достигнута, во что бы то ни стало.***
— Командиры и заместители, выйти на середину! — скомандовал судья. Командиры и заместители обеих команд вышли из строя и направились друг к другу. Со стороны Панфилова шли два парня, одетые в советские китиля с погонами и в фуражках, у одного из которых была синей. Со стороны Оараи к ним двинулись две девушки. Они сошлись. — Приветствую вас, Нишизуми Михо, — сказал Лавриненко. — Рад нашей встрече. — Я тоже, — ответила Михо без особого дружелюбия. Но решила не высказываться. Какой смысл сейчас обмениваться колкостями, если совсем скоро заговорят орудия. — Слышал, твой друг не смог пройти полуфинал. Какая жалость… — усмехнулся Виктор. — Похоже, твоя сестра оказалась ему не по зубам. — Будто ты сможешь лучше, — позволила себе огрызнуться Михо. — По крайней мере, я играю лучше, чем пою. Интересно, а как теперь он поет… — Не смей позволять вести себя так, как тебе хочется! — произнесла Михо. Виктор, не ожидавший от неё такого, замолчал. Улыбка сошла с его лица. — Ничего личного, Михо. Ничего личного. Мы так же, как и вы, хотим победить. Пусть победит сильнейший. — Желаем удачи! — поклонилась Михо. — Желаем удачи!!! — ответили они. «Ну держись, Оараи, теперь я поставлю тебя на место!»***
Зрителей на полуфинале, как вы сами знаете, было море. Простые и непростые. Правда, Черный Лес, разумеется, Святая Глориана, Блиц и даже Орёл… — А вот и полуфинал. Оараи и Панфилов. Вот будет потеха, — сказал Илья в предвкушении матча. — Ага. Да Лавриненко от них и мокрого места не оставит. Всех их под землю закатает, — добавил Саня. — Давай не будем раньше времени все завершать. Оараи ещё не начали проигрывать. — Ну, а ты что скажешь? 16… Нет, уже 17 машин против 10. О, а Т-100 у них откуда? — На прокат взяли… — огрызнулся Беляев. — Может прекратите уже спорить. Задрали. Скоро матч начнётся, а вы давай шипеть друг на друга, — прервал их Андрей. — Ох, извини, увлёкся, — ответил Илья. Он чуть потянулся, разминая мышцы после долгого перелета на Ми-8. Надо сказать, в вертолёте укачивало и они немного успели подремать по дороге. — Ну, думаю, Михо опять продемонстрирует нам кое-нибудь чудо, — выдал свое Андрей. — Пожалуй. Я люблю смотреть, как она умудряется выкрутиться из самой гиблой ситуации, — согласился Илья. — Пожалуй. Хотя, я болею за наших, — признался Саня. — Эти ребята показали себя достойными противниками. Петренко прибыл на полуфинал не только с целью посмотреть на противостояние Михо и Виктора. Ему следовало бы попробовать найти себе курсантов среди учеников академии Панфилова. Да, конечно же некоторые из них врядли согласятся на это предложение, но попытка — не пытка. Во всяком случае, проблем с набором он не испытывал — он неплохо умел убеждать. Вспоминая предыдущие матчи, Петренко удивлялся способностью и умом Михо Нишизуми. Уже много раз она находилась в положении шахматиста, севшего за доску в самый трудный момент игры, когда любой из ходов лишь ухудшает полежение его фигур. В шахматах остаётся единственное разумное решение — положить короля набок и признать поражение, если… не пытаться изменить правила игры, ошеломив противника ударом доской по голове. И Михо умела бить, причём с размахом. Лавриненко же стоял упорно, иногда принимая самые радикальные и отчаянные решения. Возможно, именно поэтому он до сих пор держался в седле. Однако среди зрителей не было Анцио, Сандерс и ещё несколько школ. Видимо, те решили, что исход этого матча и так ясен. Однако, те, кто пришёл, ожидал от Михо новых чудес. Особенно те, кто переживал за Оараи, потому что там были их друзья, знакомые, девушки… Но Виктору было наплевать на их переживания. Он понимал, что Оараи — очередная помеха на его пути. На пути к цели, к которой он шёл так долго и упорно. Да, Михо оказалась в другой школе, полной незнакомых ей людей. Но она смогла найти себе друзей и вытащить свою школу из ямы, которую так усердно копали для них другие люди. Что же он, позволит им себя закопать? Не дождутся! Слишком далеко они зашли. Конечно, все это осталось в прошлом, но иногда нужно оглядываться, чтобы не получить удар со спины. Да, танководство позволило многим ребятам показать себя в роли командира. Во как Орёл преобразился в последнее время, взлетел, крылья расправил… «И зазнался, — злобно подумал Виктор. — Кого они из себя строили…» Сам Виктор вёл себя очень осторожно. Ведь он и сейчас далеко не всеобщий любимец. Он не настолько был ослеплен собственной славой, чтобы не замечать происходящего вокруг. По опыту других известных людей из истории парень понимал, чего порой стоила им эта слава и что эту славу многие хотели у них отобрать. Вот и он тоже. Идя по своей красной дорожке он иногда смотрел под ноги, чтобы не споткнуться о чью-то подставленную ногу. Слишком многим он дорогу перешёл. Да, он завёл себе много разных друзей, но и врагов он приобрёл тоже немало вместе с завистниками. Много сейчас было таких, кто ждёт не дождется, чтобы их выбили из седла. Как видите, у Виктора были основания считать Нишизуми одной из тех, кто хотел его уничтожить. «Хотите нас сожрать? Смотрите, только не подавитесь, — подумал, надев танковый шлем. — Я вас всех уничтожу…»***
Сигнал возвестил о начале матча. — Поехали! — скомандовал Виктор. — Panzer Vor! — скомандовала Михо. Так уж получилось, что команда Виктора прочно вошла в его лексикон, как главная. Виктор сверился с картой, что лежала у него на коленях. Сейчас он находился в Т-34-76. Конечно, эта модель существенно отличалась от его Т-34-85. Все также мало места, руки скрючены, зато по памяти привыкшие. Особого труда у него не будет. Ивушин, сидевший в его Т-34, ехал в центре. Своего рода, мишень. Самому парню не нравилось, что его посадили в машину, которую думали использовать как приманку, но делать было нечего. Помимо Виктора, с ним в танк пересел и Рома. Этому водителю Виктор мог довериться. Все-таки, не первый день за рычагами и вполне способен увести танк из-под огня. — Действуем согласно плану! Климентий! — Есть! — он обратился к мехводу. — Хруст, поворачивай к мосту! — Я Шустрый, понял! Уже едем! — БТ-7 и Т-44 отделились от группы. — Лис, идите вперёд! Когда обнаружите врага, сообщите! — Лис понял, выдвигаемся! — Т-26 прибавил ходу и через минут 5 оторвался от остальных. — Тигр, отправляйтесь в точку D-83! Затаитесь и ждите указаний! Если ситуация изменится, сообщите! — Это Тигр, есть! — Саша обратился к водителю. — Двигай в D-83! Это где-то на юго-востоке… — Есть! — мехвод чуть сбавил обороты и начал поворачивать баранку вправо, стараясь не задеть танки в строю. Вскоре Тигр отстал от них. Сеня, выглянувший через свой люк, с тревогой посмотрел на машину Шибанова. — Мы слишком распыляем силы, — заметил он. — 13 против 9? По-моему, нет, — возразил Федя. — Ну что, куда едем? — спросил Рома. — Для начала надо их найти. Команда, перестроиться в коробку! Едем в лес! Танки перестроились и начали поворачивать к лесу на восток. В лесу машинам приходилось проезжать между деревьями — не лучшее места для боя. Тигр 2 попытался проехать между двумя деревьями, но, видимо, Антон не рассчитал габариты машины. Правая гусеница наехала на ствол и дерево начало валиться с протяжным скрипом. — Тихо! Старайтесь не шуметь! — шикнул Виктор. Однако, звук моторов заглушил его. Когда Т-35 повалил-таки одно дерево, Лавриненко скомандовал: — Танки, стоп! Глуши моторы! — водители машин послушно заглушили двигатели и тут же наступила полная тишина. Виктор стянул с головы танковый шлем и начал вслушиваться в тишину. Парням показалось, будто кто-то выключил звук. Только шелест листьев нарушал почти гробовую тишину. Даже птицы не пели, на что обратил внимание Вася: — Птицы умолкли. Наверное, мы их спугнули, — сказал он полушепотом. — Пожалуй, слишком уж тихо тут, — поддержал наводчик Пантеры Теркина. — Пока ничего не слышу, — сказал Лавриненко, положив шлем на броню и достав карту. — Привал 5 минут! Только тихо! Экипажи распахнули люки, но остались в машинах. Николай достал из нагрудного кармана пачку, сунул сигарету в рот, хотел было достать зажигалку, но… поймав на себе взгляд Лавриненко, передумал. Сеня же нервно топтался, пока не решился сказать: — Товарищ командир, разрешите обратиться? — Что такое? — Разрешите… мне… по малой… — Виктор оторвался от карты. — Ты что, до матча сходить было нельзя? — спросил Виктор, слегка ошарашенно. — Ну, на минуту хотя бы… — Не собака — потерпишь! — Тогда выбирайте: либо здесь, либо там. Я за себя не отвечаю. Виктор раздраженно поджал губы и промычал какое-то ругательство. Этот олух не мог сходить в сортир до матча? Или арбуза объелся что ли? Лавриненко обреченно вздохнул, молча взял радиостанцию и, готовясь к предстоящему зрелищу, сказал в эфир: — Оправиться, отойти от машин! Слава Богу, они заехали под деревья, чтобы их никто не увидел. Сеня, услышав команду, соскочил с брони на землю. Как оказалось, вода в радиаторе закипела не только у него. Человек около 10 повылезало из танков и самоходок и побежало к ближайшим кустам — воду слить. К ним присоединились ещё двое из команды Монстр. Озорных, сидя на своём Тигре 2, сплюнул, глядя как заряжающий и мехвод из его экипажа забегают за заросли. — Тьфу, общественный туалет, понимаешь… По истечению 5 минут экипажи машин заняли свои места. Сеня вернулся с сияющими от облегчения глазами. — Спасибо вам, товарищ командир, я бы не выдержал! «Надеюсь, никому там по большому не приспичило?» — с надеждой подумал Лавриненко. А эфир все молчал. — Что-то слишком тихо. Ничего не происходит, — сказал Федя. — Может они, как мы — затаились и ждут? — предположил Рома. — Что, в молчанку играть будем? — спросил Данила. Ему надоело ожидание боя. Хотелось поскорее начать стрелять. Вот только стрелять было не в кого. — Не думаю, — Виктор взял радиостанцию. — Шустрый, Спецназ, что у вас? — Ничего! Уже подъезжаем к мосту! — Понял! Продолжайте! — Есть! Между тем в лесу вновь запели птицы. Один воробей уселся на орудие Фердинанда и с интересом начал разглядывать машины и парней, сидевших в них. Конечно, внимания на него никто не обратил. Виктор рассматривал карту, пока внезапно не услышал хруст за спиной. Он резко обернулся. Это Вадим и его наводчик, сидевшие на своём ИС-3, жевали яблоки, сорванные с яблони, возле которого припарковался их танк. Поймав взгляд Лавриненко, Вадим перестал жевать. — Что? И перекусить нельзя? — Ох, — Витя уронил лицо в ладонь. — Дай мне тоже, пожалуйста, пожевать… Когда Виктор откусил кусок, его лицо мгновенно сморщилось от горького яблочного сока. — Фу, какая кислятина… — поморщился Лавриненко. Он выплюнул кусок в траву и швырнул яблоко в кусты, спугнув воробея с орудия Фердинанда.