B U R N M E

Ты очень поздно осознала, что не умеешь дружить, и вообще не знаешь, что это такое. Очень неожиданно к тебе отнеслись весьма благосклонно после второго дня работы, когда директор нагрузил тебя охренительно большим проектом потому, что у ведущего инженера заболела дочь. Ты вновь спала по три часа, допоздна пыхтя над расчётами. С тобой поздоровалась Юра и даже спросила как успехи, а к шести часам на твой стол поставила стаканчик с кофе НанХви, самая старшая из коллег. Девушек можно было пересчитать по пальцам одной руки, но и мужчины-коллеги не донимали тебя абсолютно. Ты почти расслабилась на жёстком стуле и позволила себе вполне искренне улыбнуться. Джесс забрала у тебя половину проверенного материала, чтобы допроверять, вторую ты не отдала, так как тебе и самой было интересно довести дело до конца. — Ты идёшь? — с первого же дня, Тэхён начал обращаться к тебе неформально, на что ты не обращала внимание, как и на то, что тебя все начали называть Сноу. Ты привыкла и была вполне адаптирована к этому. — Да, — ты ответила коротко, свернула все чертежи и обула на ноги туфли, которые весь рабочий день беспорядочно валялись у тебя под столом. Спустившись со своим молодым директором на первый этаж, ты попрощалась с охранником. Было уже восемь и ты как всегда задержалась, но у тебя были другие биологические часы, поэтому ты устала меньше мужчины, стоявшего рядом. В какой-то степени ты была ему благодарна за своё свободное утро в постели, но всё равно отказала ему в третий раз, когда он предложил тебе свои услуги водителя. Тебе казалось, люди сдаются уже после первого раза, но этот человек был настойчивее многих. — Давайте не смешивать работу с личной жизнью, — скорее всего, ты услышала эту фразу в какой-нибудь дораме на фоне, но это была чистейшая отговорка для тебя в данной ситуации. Ты заметила, что сегодня он держался иначе, будто его что-то беспокоило. Тебе ничего не стоило сдать позиции и сбавить обороты, но мелкая пакостница в тебе была ещё зла за то, что твоя практика проходила не как лафа, а со всеми вытекающими. — Может, мне тебя тогда уволить, — он не спрашивал, а констатировал. Тебя это немного рассмешило потому, что он вел себя так по-детски. Держал марку руководитель-подчинённый, но спотыкался о собственный язык. «Нравлюсь ли я ему?» Ты привыкла видеть в людях очевидное, ведь чем проще версия, тем она правдивее, но что-то в этом тебя смущало. Начиная с его быстрого согласия, заканчивая его заскоками. Месть? — Хорошо, — ты отреагировала, и начала следить за его реакцией. — Отлично, — кажется, он разозлился. — Хорошо говорю, подвезите меня домой, — ты перефразировала, давая ребёнку его пряник. Исходя из своей интуиции, ты заметила, что на ребёнка он похож был только внешне, но внутри его находился ещё тот шкаф со скелетами. Ты не хотела ввязываться в эту авантюру, но сама только что наступила в дёготь. Вы ехали относительно недолго. В тишине. Ты чувствовала его дорогой парфюм и он тебе нравился, не нравилась только консервативность. Ты всё ещё не хотела никаких отношений, особенно если они выглядели так обременительно, как Тэхён. Ты одёрнула себя от скверных мыслей и, бросив на прощание простое «до завтра», быстрым шагом пошла к своему дому. Заезженная схема. Только соседа не встретила, может, хоть тут повезло. Вы встречались каждый день в лифте, начиная с того момента, как ты начала ходить на работу. Ты ненароком подумала, сколько ему лет и занят ли он так же, как и ты. Затем прикинула в уме свой график, с которым не согласился бы ни один работодатель (но ты такого нашла) и решила, что он ещё бо́льшая загадка, чем ты прикидывала. Не часто, но бывало. Ты слушала его игру целый год, но встретила совершенно недавно. А когда вы встретились, он начал играть реже. «Может, он стал делать это в другое время?». Этот вопрос хотелось бы задать ему лично, но это было кощунством, как и идея вбить в гугл «как отшить шефа». Не домогался и ладно, сосед не появлялся и ладно. Тебя подкосило уже к концу недели. Ты выглядела, как зомби, но завершила проверку проекта. Выскользнув из здания раньше всех, ты села в такси, зажимая свой живот двумя руками. Ты знала, что это всё из-за горького американо, который ты продолжала пить вопреки своим вкусовым предпочтениям, чтобы не обидеть своих коллег. Ты забывала о приёмах пищи, в последнее время твой аппетит пропал, а продукты в холодильнике быстро портились. А ещё и твоя маниакальная привычка добавлять острые соусы везде, куда не плюнь, сыграли свою роль… Твои рецепторы переживут, но организм уже сдыхает. Каждый шаг был мучителен, каждый метр приравнивался к вечности. Твои ключи упали, когда ты пыталась открыть дверь, даже ещё не в квартиру. Ты села прямо на холодный бетон и просила, чтобы никто из соседей не увидел тебя в таком состоянии. Мысли материальны, да? — Что с тобой? — ты даже не заметила, как он вышел. Глаза затопил град слёз. Ты начала карабкаться по стене, чтобы встать. Прошла в открытую дверь, невзначай оттолкнув салатового, чтобы уступил дорогу. Ты почти упала коленями на лестницу, если бы не холодные руки на твоей талии. Ты вновь почувствовала его прикосновения на своём животе, даже через тонкий слой ткани. Он резал, как на живую. Стало душно. Прижав к себе, он завёл тебя в лифт. Всего пару секунд усомнился, какой нажать этаж, но ты решила это за него и нажала на последнюю кнопку. Твои глаза закрывались, и ты держалась за его руки, как за спасательный круг. Он дотащил тебя до двери и ткнул носом в кодовый замок. Твои пальцы дрожали, но стало как-то легче. Он всё ещё прижимал тебя к своей груди. Ты запомнила это. Дверь отворилась и вы зашли внутрь. Ты позволила своим ногам сдаться и мирненько скатилась к ногам соседа. — Уходи, — даже твой шёпот был пропитан умиранием, но ты знала, что просто так эта жизнь тебя не отпустит. — Я ещё не закончил, — он говорил почти, как ты. Прошёл внутрь с тобой на руках, когда ты уже почти отключилась, и аккуратно положил на не заправленную кровать. — Как давно ты ела? — М-м-м… Еда это хорошо, — он без сомнения понял тебя, когда другой человек на его месте давно вызвал бы скорую. Он принёс тебе стакан воды и нашёл в твоём каламбуре даже таблетку. Конечно лекарства сейчас не лучшее решение, но тебе нужно было притупить боль, чтобы хотя бы встать. Ты жадно глотала жидкость, туша огонь в организме. Ты почти пришла в себя и впала в какой-то ступор, поняв что по твоей квартире разгуливал тот, кого ты меньше всего хотела видеть. Отчасти, он первый парень в твоей обители и вообще второй человек за все три года, остальных ты встречала на пороге, там же и оставляя. Это было непривычно. Ты даже была солидарна с чувством отвращения к себе, когда ты ворвалась к нему «исправлять ошибки». Один-один. Ты не знала, что ещё сказать и как избавиться от него. Чем ты могла бы его напугать? Полезть целоваться? Даже смешно. Таблетка подействовала и ты села в вертикальное положение. Из кухни раздался грохот, но прежде чем пойти на тошнотворный звук, ты стянула с себя юбку и надела домашние шорты, заменив и блузку простой футболкой. Тебе было не весело наблюдать, как он лапает твои кастрюли, но с той уверенностью, с которой он нарезал овощи, ты поняла, что готовить он умеет. — Я сама закончу, уходи, — ты повторяла заезженное слово, его слово. Он сказал тебе его бесчисленно много раз за те секунды, что вы провели вместе, а ты, будучи злопамятным попугаем, вторила тоже самое. — Хотел просто тебя отравить, — он ухмыльнулся, отрываясь от готовки, и бросил резку. Нож брякнул о столешницу. Ты не успела понять смену его настроения, то, как он снова стал серьёзным и, пройдя рядом с тобой, просто ушёл. — Я так ждала твоё зелье, — ты сказала с сарказмом так громко, чтобы он обязательно услышал, но дверь всё равно захлопнулась за ним, будто сквозняки прибухивали круглый год и сейчас было уже не лето. Ты кинула половину нарезанного в воду и достала из шкафчика рамен. Почти засыпала приправу, но вовремя остановилась, когда притупленная боль вновь дала о себе знать. Ты мешала это безвкусное дерьмо, на ходу вспоминая про рис на дне рисоварки. Хорошо, если он ещё жив. Ты ковыряла ложкой по дну, прожёвывая холодный рис, который лип к зубам, но думала о рамене с овощами, который ты всё-таки испортила специями и даже соусом. Ты была неисправимым просто, блять, романтиком в момент, когда твой желудок кричит «стой, я ухожу от этой припижженной». Как только ты поставила кастрюлю на поднос, в твою дверь позвонили. Почти проигнорировала. «Но что, если это сосед? Если я не открою, не дай Бог скорую вызовет?» Ты поплелась к двери. Открыла, запустила его внутрь, пошла обратно. Сесть успела, но вместо твоей еды, он протянул тебе свою принесённую, а сам забрал твоё варево, пока ты давилась слюной. — Только в этот раз, — значения этих слов расшифровывать не надо было, хотя в голове ты спрашивала себя «Почему и зачем?». Ты скептически смотрела на кашу, но попробовала. Оказалось вкуснее, чем думала. Ты подняла глаза на соседа, заметив, что из ушей у него валит пар. Ты быстро подала молока и воды, надеясь, что он поймет твой добродетель касательно белой жидкости, которая действительно тушит острые специи. — Я готовила для себя, — ты не сказала «прости» или что-то подобное, ты не смутилась, потому что кто надо давно знал о твоих странных вкусовых предпочтениях. Юнги оказался не таким слабаком, как ты думала. Вы доели в тишине. Он даже помог тебе убрать со стола. Ты вызвалась его проводить и немой вопрос, долго сидевший в горле, как-то сам собой вырвался наружу: — Почему ты перестал играть? — он оцепенел и слегка приостановился у двери, засовывая ноги к кеды. Ты оценила его вид сзади так же, как и незапланированную заботу, но ты бы дала ещё больше баллов, если бы он ответил тебе. Ты высунула тело в коридор, когда он поспешил удалиться. В твоих лёгких кольнуло, и ты непроизвольно вспомнила о красном цвете. — Юнги, спасибо. Ты впервые назвала его по имени и, отсчитав три секунды, пока он вопросительно смотрел на тебя, захлопнула дверь. Ты впервые ощутила тепло, разливающееся по телу, подобно вину. В этом не было ничего особенного, но, кажется, сегодня ты врала себе больше обычного. Мин Юнги Ты не знал, как реагировать на её перепады настроения. Ты был встревожен тем, что она знает твоё имя, но не подал и вида. Спустился домой и сел за клавишные, вспоминая тепло её тела. Её заплаканные глаза и бледное лицо, золотистые локоны, которые закрывали скулы и янтарные глаза, в которых различил много противоречия. Она была, как антидот к твоему холодному сахарному сердцу. Она и правда была как снег, только не холодный, а быстро тающий. Ты и не заметил, как начал играть, а в голове созрел алгоритм слов. Ты так и не заметил, что сегодня играл для неё, после того самого вопроса, который заставил тебя задуматься. Твоё настроение было водопадом, быстро падало, наслаждаясь этим. Так же быстро и находило свой источник, не оставаясь без дела, а гоняя конкретные мысли в голове. Знал бы ты, что она другая, с самого начала, никогда бы не переступил порог её дома. Тёмные стены, много синего и чёрного, цветная одежда, валяющаяся тут и там, никаких намёков на тупые игрушки. Очень мало света, мало тепла, но некий уют был в ей самой. Она оказалась тёплой, даже обжигающей. Полный контраст твоим ледяным рукам и телу. Обычно ты не обращал внимание на такие мелочи, но сегодня она вновь надломила что-то внутри. Ты голословно верил только в свой талант, который давал тебе кров и пищу. Не верил только паскудному слову «любовь», о котором так часто трепались твои друзья, но каждое её «спасибо» звучало прозаично. Укол с лекарством, которое ты испробовал на себе, было устрашающим.