B U R N M E

Юнги Ты слышал так много, что заболели рёбра. Ты смеялся с ним и не видел очевидного. Осознание стало отвратительным. Ты вернулся в квартиру, где твои друзья уже устроили целое шоу, разукрасив твою обитель чем-то живым. У Хосока был день рождения и ты поздравил его, напившись до растягивания звуков за какой-то час. Ты смотрел на улыбающееся лицо друга и ничего не чувствовал, но кулаки сами собой сжались и после конечной фразы тебя понесло. — Выйдем, — ты схватил Чонгука за ворот футболки и потянул за собой на выход. Под шумным весельем никто особо не обратил на твой порыв внимание. Ты ударил его первым, не дав задать и вопроса. Захотел — ударил, это было твоей религией и ты никогда не сдерживался. Он ударил тебя в ответ, совершенно точно видя в твоих глазах то, что ты сам побоялся бы признать. Рёбра саднило, ты проехался спиной по бетону. Кроме вашего громкого дыхания, все звуки исчезли. Удар в ответ. Вас разняли под вопросами, ответ на которые ни один из вас никогда не даст. Это личное, до усрачки бесящее тебя и выводящее из себя. Тебя заволокли в квартиру и бросили в ванную к Чимину, который упорото моргал своими большими глазами. Нескончаемое веселье продолжилось, будто ничего и не было, а Чонгук всё оставшееся время сидел у стены и прожигал в тебе дыру. Твоя агрессия дала сбой на энной бутылке. И вообще странно, что это случилось здесь, именно сегодня и с тобой. Закономерности не было. Не было и объяснений с разговорами. Подрались и ладно. К тому же у тебя с этим говном были тёрки уже слишком давно, и его брат Джин никак не смог бы разбавить это… Сноу Твои счета за воду всегда зашкаливали, но сегодня ты побила все рекорды неудачливости и дебилизма. Но больше ты злилась на себя из-за другого. Тысяча вопросов осколками впивались в мозг. Ты позволила себе расслабиться лишь на миг, но подпустила его так близко. Самое противное, что стать ещё хуже, чем ты есть — уже не вариант. Тебе нужен психолог или же друг, тот, кто научит тебя жить правильно. Но почему все мужчины в твоей жизни такие настойчивые придурки? Рационально думать не удавалось, а из квартиры выходить не хотелось ещё больше, но четыре стены давили так, что голова разболелась ещё сильнее. Через неделю ты обещала себе уехать к отцу на пару дней, чтобы немного остыть. Он был единственным оставшимся человеком в твоей жизни, которому было не плевать на твои чувства, какими бы гнилыми они не были. Оделась, обулась, вышла. Всю дорогу ты читала в голове свою исповедь. Исповедь о том, почему стала такой. «Мы рождаемся счастливыми людьми, но счастье своё, когда взрослеем, строим сами». Ты повзрослела, но ушла недалеко. Твой фундамент был первоначально залит не так, возможно, даже местность была неподходящей — семья рухнула. Нет, это произошло не тогда, когда твоя мать умерла. Ещё раньше, когда ты вообще родилась, став нежеланным ребёнком для влиятельной семьи матери, а твоего старшего брата забрали так рано, что ты о нём и не знала до определенного времени. Фундамент не прошел испытание — ты, не обращая внимание на это, строила дальше. Обвалились балки — семья изменила статус, который стал душевно неприкосновенным. Вас осталось двое — ты и отец. Каждый обрабатывал свои раны по-разному, но саднить они от этого не переставали. Смирилась. Просто во благо себе же, хорошо бы всё забыть. Но твоя везучесть была так благосклонна, что ты влюбилась, как дура. Может и не крышесносно, но впервые. Не поняла только сразу в кого… Первый опыт — твоя первая ошибка, а дальше как по накатанной… Никто не переубедит тебя, что ты изменилась из-за некой обиды, просто люди сами начали искать в тебе подвох. Сами отвернулись. Они не верили, что ты можешь справиться, не верили в тебя. А жалость, ты никогда её не любила. Пришлось стать собой. Зачем притворяться милой и доброй? Они не поняли, а ты просто не играла. Нашла свой рычаг давления на эмоции и слегка сбавила обороты. Ты всё ещё была жива, просто уже по-другому. Самое интересное, что даже в этом твоём «не изменение» люди нашли свою загадку. Жизнь вообще одна долбанная сплошная кривая недоразвитая загадка. Пожалуй, ты бы даже написала эссе на эту тему, но, кажется, и тут в тебя кинут тапком и прокричат заткнуться. Люди меняются даже не из-за неудач, а от восприятия их внешним миром. Как бы тебя не покалечила жизнь, ты не считала себя слабой. Твоя слабость была только в любопытстве к новому соседу. Сегодня ты поняла это очень чётко. Нарисовала границу и тут же захотела её переступить. Просто тянет, тянет, тянет, влечёт, бесит… Первый симптом твоей аллергии — его незаинтересованность в тебе. Второй — его противоречивые действия и взгляд. Третье — он, некто неподходящий ни под один типаж, которого даже не было у тебя в голове… Ты заглохла. Причины исчезли, когда ты споткнулась с тем, о ком думала, взглядами. Причины не нужны, чтобы тебя заинтересовал человек. Люди каждый день влюбляются в фотографии и своих кумиров. Просто ты никогда не думала, что это могло произойти с тобой. Заинтересованность. Ты делаешь шаг влево и он туда же. Вправо и картина повторяется. Ты прикрываешь лицо рукой и сердито смотришь на дверцу магазина слева, не долго думая заходишь. Твоё сердце учащает ритм. Ты не сразу понимаешь даже как зашла в какое-то казино. Дико и слегка страшно. Статный мужчина идёт к тебе навстречу с широкой полубеззубой улыбкой. Хочешь смотаться, пребывая в остром оцепенении. Уже и забыла, о чём думала ранее. Вываливаешься наружу и бежишь на свет салатовой макушки. Затуманено хватаешься за его рукав, даже не придумав, что скажешь. Да и вообще что тебя так напугало. Смотришь в его тёмные уставшие глаза. На светлом лице играют лучи солнца, но он не улыбнётся. Губа разбита и ты хочешь узнать в чём дело, но… Раздражающая атмосфера достигает и тебя, но отталкивать его не хочется. Нужда в ком-то больным уколом впивается в вену. — Сделаю вид, что мы не знакомы, — хрипловатый голос настигает тебя с еле уловимым запахом перегара и сигарет. Даже не противно. — Давай поедим, — ты всё ещё держишь его за рукав толстовки, сжимаешь крепче, лишь бы не ушёл. В голосе слегка сквозит отчаянием, которого он не слышит, или не хочет делать этого. — Нет. Одно слово и ничего. Ты пыталась, правда. Больше не смотришь на него, отпускаешь свой спасательный круг и разворачиваешься, чтобы уйти в первоначальное место твоего «плана». Не говоря и слова, ты покидаешь место случайной встречи с горечью во рту. Вы не друзья. Ты запомнила это.

***

Честно признаться, ты не очень любишь детей, но по какой-то причине, они заставляют улыбаться. В них ты видишь отголоски своего счастливого детства, ведь для семьи ты стала единственной принцессой, после исчезновения брата. Маленькая Мина бегала так же быстро, разбивала колени, лазила по деревьям и считала забор великой китайской стеной, которую обязательно нужно было пересечь, несла бред и не задумывалась о последствиях… К тому же, ты вечный магнит для маленьких недоразумений. — Нуна, смотри, что у меня получилось, — мальчик лет пяти машет перед твоим лицом рисунком какого-то тролля. — Ты молодец, — ерошишь его волосы. — Но разве я не учила вас рисовать бабочек? — Бабочки для девчонок, а я мужчина, — он серьёзен и ты кусаешь губы, чтобы не засмеяться. — Ты вырастишь прекрасным мужчиной, — в тебе столько уверенности и добра, что ты вообще смутно понимаешь ты ли это. Дети тебя понимают, будто ты с ними на одной волне, жаль, что ты переросла этот возраст. Сейчас тяжелее. Ты не хочешь вспоминать лицо Гука, но оно само собой всплывает в голове. Ёжишься и сразу же представляешь лицо Юнги. Такой односложный, что тебе хочется заорать от негодования, но… В какой-то степени ты такая же. — Онни, я заплету тебя, — тебя ставят перед фактом и маленькие пальчики начинают шарить по твоей голове. Ты почти расслабляешься, сидя в маленьком дворике, возле песочницы. Тебя бы назвали странной, но если ты нравишься детям, то и родители оценят твои испорченные листы и поломанные карандаши. Постепенно тебя успокаивает детская незамысловатая песенка и забота, которую ты не ощущала на себе так давно. Ты уходишь в часов шесть, когда детей зовут к ужину. Ты почти готова заплакать, так как уже столько лет не слышала подобного. Назвав этот день полным говном, ты уходишь с двумя кривыми косичками на голове. Если честно, то это не самое худшее, что с тобой случилось. По крайней мере, единственный выходной прошел не зря. Если не ты сама, то твои мозги добивают тебя полностью, когда ты нажимаешь на кнопку предпоследнего этажа и оказываешься у его двери. Смешно и грустно, грустно и смешно. Ты пытаешься пробить стену, чтобы добраться до желаемого или же вновь ради забавы. По крайней мере, ты можешь услышать ещё одно «нет» за этот день. Юнги Ты опешил, всего на минуту показалось, что она была серьёзна. Ты не ожидал, и ничего кроме упоротого «нет» не придумал. А она ушла, не настаивая. Сделала свои выводы и ушла с гордой осанкой и пустотой в янтарных глазах. Было бы плевать, ты бы не пошёл вслед за ней. Похмелье чудило и придумывало свои оскорбления твоему организму. Хуёво. Увидев её ещё одну сторону, ты даже не удивился. Она выглядела нереально. Ты забил на тупые сравнения и просто минут пятнадцать залипал. Потратил бы и больше времени, так как ноги намертво приросли к месту куда ты встал, облокотившись на какой-то турник. Ты не прятался, но она как всегда тебя не заметила. Попросив какого-то мальчугана молчать, ты рассказал ему, что круче рисовать всякую нечисть, а не девчачьих бабочек. Он молча ушёл с азартом в глазах. Не вороша старые раны, ты ушёл по первому звонку друга, который почти молил тебя прийти на помощь в студию, ибо херовеново после ночи было всем.

***

На улице начался мелкий дождь, когда ты вышел из студии, чтобы перекурить. Дышать стало легче, а цвета вокруг стали насыщеннее, темнее. Твой телефон вновь жалобно начал набивать бит. Не смотря на экран, ты поднял трубку, никак не ожидая услышать голос Чонгука. Не задумываясь, ты бросил всё, чтобы добраться до своей квартиры первым — было неслабое предчувствие, что они могут встретиться. Лёгкие горели, а в желудке произошло тройное сальто. Ты поднялся на лифте, что дало тебе время отдышаться. Ты уверен, что Гук искал встречи не с тобой, а снова с ней, а тебя использовал как предлог, чтобы вернуться и забрать ненужную вещь из твоей квартиры. Ты видишь её возле своей двери. Волосы заплетены в смешные косички, да и только сейчас ты отмечаешь для себя, что она одета не как обычно: серая футболка, чёрные джинсы, кеды. Она оборачивается, и едва ли ты замечаешь в её глазах испуг. — Соль закончилась? — с тебя продолжает сыпаться нелепица, но и она не уступает тебе. — А, это твоя дверь, — кажется, вы оба перебрали с нелепыми фразами на сегодня. Приближаешься к ней всё ближе. Всего за пару шагов. — Твой этаж… Почти смеёшься с неё, но на лице лишь полуулыбка. Забавно. То тащит и зовёт поесть вместе, то не может найти нормальных слов. Придерживаешь её за плечо, когда она собирается сбежать. Тобой руководит странное желание спрятать её в шкаф и хранить там, как нечто раритетное и ценное, не выпускать. Вопреки всем своим предрассудкам… набираешь код. — Раз уж пришла… — делаешь паузу, запускаешь её в свою квартиру, заранее пожалев. — Нет, спасибо, — захлопываешь перед её носом дверь, перекрывая выход. Вновь это странное желание почти перекрывает кислород, отбрасывает способность думать. Тянешь её за одно из сплетений, отмечая, что волосы у неё мягкие. Расплетаешь пальцами первую косу, затем вторую, всё это время, наблюдая за её лицом. В этом жесте есть даже нечто смехотворно интимное. Пальцы тянутся к её пухлым губам. Молчит, затаив дыхание. Тебя это заводит. Она как взрывчатка без таймера. Прикусывает твой палец. Совесть? Стыд? Вы оба что-то потеряли в этой жизни. Теперь это более ощутимо. Твои мысли ушли на второй план, когда она сделала это. Ты проклял ебанутый звонок, который прервал вас. Иллюзия волшебного момента исчезла. Приблизившись к ней, ты прошептал на ухо, чтобы она спряталась в ванной. Она послушалась, но вот губы было кусать не обязательно. Ты подождал пока она исчезнет из поля твоего зрения и открыл дверь. Вместо приветствия кивок. Как же заебало это хамское поведение, даже если вы друзья. Ты никогда не был у него дома, хотя Джин звал тебя пару раз поразвлечься. Чон бросается в комнату, где всё ещё полный бедлам и хаос. Подбирает свою бейсболку. «Чувак, серьёзно?». Ты готов ему скинуть в корзину всё завалявшееся чужое шмотьё друзей и отдать презентом. Ты молчишь, наблюдая за его нелепым сканированием своей территории. Ждёшь, пока он съебёт. У тебя есть дела поинтереснее. — Шуга, — останавливается в коридоре, перед самой дверью. «Может его подтолкнуть?» — Какого хуя это ты?.. — Вопроса поконкретнее нет? — ты издеваешься, точно понимая о чём и о ком он говорит. Не нужно быть математиком, чтобы сложить два плюс два. Предчувствие тебя не подвело. — Не приближайся к ней, — если эта угроза, то неудачная, ведь плевать. Он видит это и бесится ещё сильнее. Даже если хочется высказаться — не стоит, ведь у этих стен сегодня есть уши. Выжидаем момент. Кто сорвётся первый? Конечно он. Тебе нечего терять, ты не играешь в игры с жизнями людей. Больше нет. А те, кто попадают в капкан, пусть выбираются сами. Приглашения ты не раздавал. — Я люблю её, — его серьёзный тон не сопоставляется с тем, что тебе довелось слышать. — И что? — безумная улыбка скользит на твоих губах, напоминая о лёгком зуде на повреждённых участках тела. Чон молчит, собирая всю волю, чтобы не ударить тебя. Бесится на пустом месте, не задумываясь об истине. — Проваливай, у меня дела, — устало подытоживаешь ты. Заебало играть в гляделки. — Ты меня понял, — стоит на своём, не осознавая, что от тебя ничего не зависит. Закрываешь дверь и заходишь в комнату, нервно сбивая пару пустых бутылок ногой. Снимаешь весь верх и уверенно отбрасываешь вещи в сторону. Идёшь за водой, чтобы приглушить похмелье. Ты и забыл, что совсем не один, но заботило ли тебя это? Ты оборачиваешься на глухой звук, от удара её маленьким кулачком о дверь. Спокойно смотрит на тебя, не смущаясь досконально разглядывает твою бледную кожу. Под её взглядом температура твоего тела слегка повышается. Проходишь мимо, задевая её рукой. Закрываешься в душе, не понимая, почему блять язык присох к нёбу, почему ничего не можешь сказать ей, даже выгнать. Стоишь под душем, вспоминая её приоткрытые губы и цвет глаз. Твоя извращённая фантазия давно перебралась за границы. Ты отвлекаешься лишь на слабый звук клавишных. Удивлён? Не то слово… Ты был уверен, что она уйдет. На бёдрах свисает полотенце, когда ты входишь в комнату. Не сразу замечаешь её макушку, лежащую на клавишах. Не спешишь выгнать её, вопреки раздражению. Заметив, что её глаза закрыты, ты присаживаешься рядом, ни разу не заботясь о своём внешнем виде. От соприкосновения ваших тел она сразу же распахивает веки и внимательно смотрит на тебя. Выжигает будто на тебе метку, а тебе и так жарко. Ты насилуешь свой организм повторно, притворяясь железным. — Думаешь, неправильно, что я здесь? — серьёзно спрашивает она, вновь положив пальцы на клавиши. Пару аккордов под её пальцами треском разносятся в твоей голове. — Всё ещё думаешь о таких вещах? — выдав из себя комок безразличия, ты ерошишь свои волосы, ощущая ужасную тягу к курению. — А мне думать о том, что на тебе лишь одно полотенце? — ты смотришь на неё в упор, пытаясь вызвать смущение. Оно приходит с неким опозданием, и она поднимает голову с клавиш, собираясь встать, но ты хватаешь её за локоть и тянешь на себя. — Хочешь быть соблазнённой? — смотришь на неё, касаешься её, но убиваешь только себя. Неожиданно она садится к тебе на колени, упираясь руками в грудь. Вся эта ситуация… Сносит тебе крышу. Пиздец.