B U R N M E

Всего лишь гвозди вдалбливаются в грудную клетку, а сердце все бьется, бьется… Ты дышишь, дышишь, жива, наверное. Слой за слоем, проблема за проблемой, препятствие за препятствием. И последняя капля, жгучего яда. Даже если это все ложь и неправда, даже если ваши чувства взаимны – ты уже сорвалась. Этот срыв подобен болезни, где главный обезболивающий – время. Ты выбилась не из сил даже, а из жизни, как пробка вылетела. Все смешалось: доводы и поводы, смыслы, правда и ложь, предательство и разбирательства, справедливость и отрешенность. «Юнги не сломается, у него есть музыка, у него есть друзья…» - ты успокаиваешь себя и злишься на него, потому что у тебя ничего этого нет. Светлая комната залита утренним светом, чашка кофе остывает на деревянной поверхности стола, где лежит контракт на твой фиктивный брак с Ким Тэхеном, потому что одну тебя брат в Америку к председателю Кану отправить не может. Пальцы не двигаются, но кое-как ты ставишь свою корявую подпись, обрекая вас обоих на бремя, которое нести только тебе. - Позаботься о председателе, - тихий голос Джису, как мелкая пыль в воздухе, прозаичный и легкий, с ноткой печали, которую ты не слышишь. - Позаботься об отце, - ведь он твой самый настоящий и главный герой твоей жизни. Джен приносит тебе таблетки, чтобы ты сдержала свой не последний крик, рвущийся наружу. «Дай себе время» - она пытается успокоить, ты запиваешь капсулы холодной водой, пряча глаза в узорах на паркете. Ты сильная, но ты сломалась, потому что для одной тебя – это стало слишком тяжелой ношей. Ты пропускаешь мимо все звонки и сообщения, но прежде чем достать сим-карту из мобильного устройства, пишешь одному человеку, который стал тебе близким другом за последние дни. «Чимин, будь на его стороне, до конца…» *** Машина останавливается возле здания аэропорта. Ты не увидишь через пару часов отца, и от этого грустная улыбка на твоем лице, отдающая холодом осеннего настроения. Тэхен ничего не говорит, он вырастает перед тобой, как статуя, с таким же каменным выражением лица, как и у тебя. Он потерял друзей, потерял себя. Любовь – это определенно самая ужасная болезнь в мире.

- Порой хочется отправиться в путешествие и забить на все. - Это не так и сложно. - Вот только, от этого ничего не измениться, и как бы сейчас я избито не говорила, но… Дом – это любимые люди и любое место без них, будет уже не тем… пустым.

Ты будешь пустой, станешь другим человеком, пока он будет винить тебя во всем, что случилось, если не сейчас, то после. Возможно, Юнги тебя и не любил. Горько и сладко. Слова горькие, но мысли о нем, все еще, как услада, бальзам для души, которая, как распахнутое окно, продувается ледяным ветром, насквозь. Тебе нужно время, и если он забудет тебя за этот промежуток… Если… Ты не знаешь, что будет дальше. Ты ведь выгорела. *** Всего одна фраза равносильная смыслу его жизни и мир потухает, замирает и падает. Юнги чувствует под ногами дно. Эпилог собственной смерти. Нет оправданий и жалости к себе. Это ошибка, которая выдается каждый раз, сколько бы ты не перегружал эту страницу своей биографии. Самое страшное, что времени тоже нет. Ты вызываешь такси, потому что руки подрагивают, не в себе. Ты не может отпустить ее, легче сломать себе ноги, чем сдаться. Это сродни одержимости, которую ты приобрел и так боишься сейчас потерять, потому что песня для нее еще не написана, все слова не сказаны и вслух не произнесено то, самое важное и жизненно необходимое. Стоило лишь Чимину привести тебя в чувства, стоило лишь тебе увидеть, что произошло и, как это все выглядит… Последней каплей стали записка и найденные ключи от ее квартиры. Ты не готов ставить точку, ни сейчас и никогда. Если не хэппи энд, то многоточие.

Больнее, чем спицами под кожу, Больше тебя не увидеть.

Шум улиц сливается в единый скачок твоего сердца. Ты хватаешь ртом воздух, даже не замечая проезжих машин на дороги и сигналов с матами в твою сторону. Ты видишь лишь ее силуэт, из тысячи из миллиардов, потому что она твоя. «Моя…» Твой лучший друг берет ее чемодан, и они вместе входят в здание. Вместе. Ты знал, что она сделает тебе больно, знал, потому что выучил ее от корки до корки. Выучил, вызубрил, но не понял. Ты дурак, если надеялся, что вы вменяемы. Он не узнает, что она сломалась. Она не узнает, что с ним случится после. Автомобиль не успевает затормозить, прижимая твое тело к асфальту. Это не катастрофа, лишь боль в руке, на которую ты упал, раздирая одежду до ран на бледной коже. Ты все еще смотришь вслед той, которая уже скрылась из поля твоего зрения. - Юнги! – Чимин выкрикивает твое имя, но его голос растворяется в глубокой тишине осознания. Сложно принять, очень сложно. Фактически нереально. - Юнги. Это твое имя, которое ты больше не услышишь от нее. Не увидишь ее лица, не дотронешься. В действительности, даже, если она с ним, тебе не больно. Почему-то ты винишь только себя. Только себя. *** Ты почти засыпаешь, опуская спинку кресла для сна. В этом спокойствие свое очарование, а таблетки притупляют сознание настолько, что тяжело дышать. - Ты уверена, что поступила правильно? – Тэхен впервые говорит что-то стоящее, а у тебя уже перед глазами мелькает удивительная картинка того, что все хорошо. У вас с Юнги все хорошо. И пока ты продолжаешь пребывать в этом бреду, все и правда хорошо. «Знаешь, Юнги, я, наверное, никогда не прощу себя за это, но потом начну вновь жить заново. Так поступают многие. И я хочу сравняться со всеми, ведь я не особенная. Нет. Поэтому не люби меня…» Ты уверена, что поступила так, из-за сложившихся обстоятельств, потому что жизнь это не только твое поле битвы. И если бы у тебя был шанс полюбить заново – ты бы сделала это. Если бы у тебя был шанс, изменить вашу концовку – ты бы сделала это. Но пока, это всего лишь, самое лучшее лето в твоей жизни, после которого ты сломалась окончательно.