Сдавайся.

Откровенно говоря, Денис так и не понимает, какого хуя только что произошло. Нет, он не считает себя тупоголовым кретином, не способным уловить основную мысль в чьих-либо рассказах, пусть, порой, и не самых складных, — в случае чрезмерно эмоционального Саши, который абсолютно не умеет разделять информацию по категориям «Это нужно озвучить» и «Это можно опустить», — но недавний инцидент выбивает его из колеи. Головин уже скрылся за дверьми кафетерия, спокойно отправившись по своим делам, и беззастенчиво оставил его охуевать от своей просьбы в гордом одиночестве. Несомненно, Денис сам не смог — не попытался даже — воспротивиться самой мысли о них, как о паре, и удержать язык за зубами в нужный момент, но это всё равно не давало Саше права пользоваться его опрометчивостью и прибегать к золотому — ненавистному теперь — правилу «Первое слово дороже второго». Мужчина устало потирает виски. И чем он только думал, когда ввязывался во всё это? Чёрт возьми, Черышев, научись включать свои драгоценные мозги вовремя. Конечно, несправедливо обвинять в случившемся Головина, который даже крохотной мысли не допускает о своей огромной значимости в его жизни. За годы их общения Денис слишком хорошо научился контролировать проявление — теперь редких — эмоциональных всплесков, возникающих на почве ревности Саши к очередному «сладкому мальчику», сводя свою реакцию в шутку — настолько, насколько это вообще представлялось возможным после желания «свернуть шею грёбанному ублюдку», озвученного вслух. В такие моменты Черышеву с трудом удавалось обуздать свою ярость, но застывающий нескрываемый страх в глазах напротив отрезвлял не хуже ведра ледяной воды, опрокинутого на голову. Ему ничего не оставалось, кроме как позорно капитулировать, растянуть губы в фальшивой улыбке и протянуть раскрытую ладонь в наигранном дружелюбии. Саша, сам того не ведая, влияет на него так, как не должен. И это пугает. Денис ненавидит привязываться к людям. Он старательно избегает тех, кто пытается забраться в самые потаённые уголки его души, наперебой захлёбываясь нелепыми историями о «доверии» и «лёгкой ноше груза на двоих», потому что наверняка знает о том, что обратного пути не будет. Ему неоднократно приходилось убеждаться в правоте своих суждений. Никому не нравится правда, и никто не ценит искренность. Всем необходимо утолять свои прихоти, и попытки вытащить чьи-либо внутренности на поверхность — очередное «взятие Бастилии», не иначе. Черышев так часто открывался людям, надеясь снискать поддержку и понимание с их стороны, что, в конечном итоге, от него ничего не осталось. Возведение высокой крепости вокруг своей души казалось единственным разумным решением. Былые опасения уступили место лёгкой непринуждённости в общении, и Денис позволил себе вздохнуть полной грудью. Больше нечего было терять. Некого. А потом в его жизнь ворвался яркий беспринципный Головин, и Черышев, напрочь забывший об осторожности за несколько лет спокойствия, упустил тот момент, когда его крепкая броня покрылась первыми витиеватыми паутинками трещин. Поначалу всё это казалось забавным: Денис откровенно забавляли безрезультатные старания мальчишки, выглядящего крайне нелепо в поиске любых обходных путей. Он порывался сделать невозможное, гордо вздёргивая острый подбородок, и эта наивность вызывала внутри донельзя странное тепло, которого Черышев не испытывал очень давно. — Однажды ты мне расскажешь, — повторял Саша всякий раз, когда натыкался на невидимый барьер недоверия. — И я отмечу этот день красным маркером в своём календаре, — шутил он. Денис только качал головой и слабо улыбался на столь смелые заявления. Саше необязательно было напоминать о том, что, на самом деле, он не расскажет никогда. Потому что Головин, вопреки предположениям, оказался неглупым парнем. Он знал об этом и без неловких объяснений. Просто не терял надежды на лучшее, продолжая штурмовать неприступную крепость. Эта безотчётная вера в почти принципиальное «получится» потрясала всё естество Дениса, отвыкшего от настойчивости людей в своём отношении. Мужчина понимал, что рано или поздно, но его контроль поддастся на чужие манипуляции, а сам он добровольно захочет ухватиться за протянутую руку. С Сашей просто не может быть иначе. Он — чёртово Солнце. Денис неоднократно ловит себя на мысли о том, что рядом с ним все его предубеждения идут строго на хуй, не пытаясь бороться за главенство. Головин не посягает на его оборону больше положенного, но, по каким-то причинам, стены не выдерживают пытливого взгляда и беспокойного «Ты в порядке?». Рушатся к чёртовой матери. Превращаются в пыль. «Если слишком приблизишься к Солнцу — просто сгоришь, Денис», — неустанно повторяет Кристина, когда он в очередной раз срывается на просьбу Саши «приехать», забывая обо всём на свете. Кобе — хорошая подруга, и Черышев ненавидит себя за то, что игнорирует её советы, но возвращается обратно побитым щенком. Слова Кристины пропитаны искренним сожалением, и в них столько неподдельной заботы, что у него не остаётся сил даже на банальное «Спасибо». Все благодарности и извинения обесцениваются с каждым новым разломом в некогда крепкой броне, а девушка молча пропускает его в свою квартиру, напоминая, что делает это в последний раз. «Ты, блять, слышишь меня вообще? Не впутывай меня в свои пиздострадания, Черышев, никогда больше», — кричит Кобе, когда он вновь оказывается на пороге. Её руки дрожат, а горло вяжет колючей проволокой — невозможность помочь близкому человеку больно бьёт по воспалённому сознанию. Им обоим известно о том, что она неумело врёт. Даже если Денис готов гореть, Кристина не сможет его оставить. Она постоянно хорохорится, язвит и ставит ультиматумы, но позволяет оставаться у неё до утра, если видит, что ему это необходимо. Узкий диван в гостиной давно за ним зарезервирован, поэтому лишней возни не происходит: всё по заранее прописанному сценарию. Черышев знает, что поступает с ней неправильно. Кобе заслуживает кого-то получше — не эгоистичного мудака с подростковыми проблемами, сходящимися клином на нездоровой влюблённости в лучшего друга. Кого-то не его. Она — завидная пассия, на которую засматривается добрая половина мужского коллектива, но её зациклило на том, кто никогда не сможет ответить взаимностью на её чувства. Бесспорно, Денис любит её. Но любовь у них разная. И эта правда больно ударяет под дых всякий раз, когда он ловит на себе её взгляды, полные горького отчаяния. Черышев их узнаёт — сам смотрит так же, потому что находится в аналогичной ситуации. Меньше всего ему хочется, чтобы Кристина чувствовала то же, что и он, но, к сожалению, не в его силах изменить уже устоявшее положение вещей. Они просто полюбили не тех людей. Экран телефона ярко вспыхивает — вспомни Кобе всуе, как она замаячит на горизонте, даже если находится на другом конце города. Кристина (13:20): Где тебя черти носят? Черчесов рвёт и мечет, грозится «выкинуть тебя к хуям». Ты чего на его звонки не отвечаешь? Черышев усилием воли загоняет рвущийся наружу стон. Вот только скандала с начальником, который, к тому же, не планировал сегодня появляться в офисе, ему не хватает. Денис (13:21): У него критические дни? Что за срочность? Я стою в пробке, скоро буду. Он заранее знает, что проницательная Кобе вряд ли поведётся на непринуждённый тон сообщений, — благо, на интуицию и отсутствие мозгов не жалуется, — но Черышев не хочет выслушивать очередную лекцию о том, какой он «конченный идиот». Разумеется, её не избежать при любом раскладе, потому что он согласился на предложение Саши, и теперь девушка не станет подбирать выражения. В лучшем случае, вызовет ему специалиста по промывке мозгов, в худшем — устроит разнос Головину, что закончится фатальной трагедией. Кристина (13:22): А пробка, случаем, не на улице «Повернулся на лучшем друге»? Если это так, то мы тут состаримся, пока тебя дождёмся. Денис хмыкает, пробегаясь взглядом по пришедшему сообщению. Надо же, угадал. Кристина (13:22): Черчесов созывает экстренное совещание. Кристина (13:23): Тут такой переполох, ты бы видел. Мужчина сводит брови к переносице, перечитывая пришедшие месседжи. Каким бы собрание не было, видимо, причина достаточно серьёзная, потому что их начальство не стало бы тратить самовольно организованный выходной из-за незначительной мелочи. Черышев спешно вытаскивает купюры из бумажника, небрежно бросает их на стол, расплачиваясь за обед, и стремительно направляется к выходу из кафетерия. Денис (13:26): Прикрой меня. Буду через пятнадцать минут. Он стопроцентно уверен в том, что ей удастся справиться с поставленной задачей. Черчесов, конечно, редкостный паникёр, способный поднять на уши весь офис, но Кристина действует на него отрезвляюще. Помимо мотивирующих речей и изощрённых ругательств, в её словарном запасе находится множество тем для отвлечённых бесед. Вкупе с эффектной внешностью, привлекающей внимание мужского пола и вызывающей чувство зависти у женского, подобное сочетание составляет взрывоопасную смесь, потому что переключить внимание на что-то иное практически невозможно. Даже если это «что-то» — опаздывающий на совещание заместитель, проигнорировавший десять входящих звонков. Кристина (13:27): Не соскакивай с темы, Денис. Мы ещё не договорили. Смешная. Будто бы он не понимает, что она с него живого не слезет, пока всё не выпытает.

* * *

Кристина наверняка знает одно: она ненавидит Головина. Ей нелегко признаваться себе в этом, но и скрывать своего отношения к несуразному мальчишке она попросту не в силах. Её ревность — размером с чёрную дыру, которая высасывает из неё остатки души, заполняя освобождающееся пространство неотвратимой пустотой. Денис всё ещё выбирает не её — любящую, заботливую, ждущую только, блять, его одного. Она чувствует себя старухой у разбитого корыта, но продолжает теплиться слепой надеждой. Черышев несётся к нему со всех ног, из любой точки города, — Кобе больше, чем просто уверена, что и нахождение на другом конце планеты особой помехой не станет, — бросая все свои дела на произвол судьбы. Бросая её. Но она — умная девочка, а умные девочки глупых вопросов не задают. И очевидные вещи не констатируют. Ей не нужны нелепые оправдания и сбивчивые извинения, чтобы понимать: сердце Черышева принадлежит другому. Только вот от принятия правды легче не становится, как это обычно бывает. Скорее, начинает неприятно тянуть где-то в районе солнечного сплетения, забирая остатки дыхания. Кристина обвиняет Дениса в конкретном помешательстве на человеке, который никогда не ответит ему взаимностью, но сама от своей зависимости избавляться не спешит. В такие моменты во взгляде Черышева проскальзывает столько блядского понимания, что ей хочется послать его к чёрту. Но ирония заключается в том, что она тут же, не задумываясь, кинется за ним. Прямо в Ад, если ему туда выстлана дорога. Кобе старательно гонит от себя мысль о том, что даже там ей будут не рады. Но она успокаивает себя тем, что, возможно, однажды настанет день, когда Денис опомнится и заметит её на фоне бесшабашного и, что главное, равнодушного к нему Головина. И вся эта боль, наконец, уйдёт. Растворится вместе с всепоглощающей пустотой, разъедающей её изнутри каждый грёбанный день, позволив почувствовать себя счастливой. Кристине хочется верить в то, что она заслуживает чего-то, помимо жалких крох с барского стола. В конце концов, зачем тянуться к Солнцу, которое выжигает воздух из лёгких? Она смотрит на задыхающегося под беспощадными лучами Дениса и не понимает, какого хуя он творит со своей жизнью. «Чем он тебя зацепил? Что ты в нём нашёл, господи, блять, Черышев?». Ей не нужно слышать ответы на эти вопросы, как бы она ни старалась обманывать сама себя. Умные девочки не спрашивают о том, о чём им заранее известно. Умные девочки смотрят правде в глаза. Кобе, определённо, одна из таких. И это — ещё хуже тихого «Всё, Крис», от которого безвольно опускаются руки, а к горлу подступает неприятный тошнотворный ком. «Я нашёл в нём то, чего нет в тебе. Чего нет ни в ком другом». Кристина злится от бессилия, обещает себе, что этот раз — последний. Ей не хочется быть жилеткой и мотать чужие сопли на кулак. Особенно тому, кто осознанно сжимает её сердце в своих ладонях, причиняя невыносимую боль. И она позволяет. Бывают периоды, когда Кобе кажется, что она самостоятельно стискивает чужую руку в своей, едва не скручиваясь в приступе дикой агонии. Ей говорили, что в такие моменты люди кричат, разрывая глотку, но Кристина молчит, упрямо поджимая искусанные в кровь губы. Черышев может знать о ней всю подноготную, но она никогда — никогда — не покажет ему, как сильно ей больно. Он и без того забрал у неё всё. Пусть оставит хотя бы это. Разве так любят? — Если не появится через пять минут, ему пиздец, и даже ты не поможешь, — раздражённый голос Черчесова вырывает девушку из размышлений, возвращая в реальность. — У нас крупная сделка, какого хуя он прохлаждается? — Его срочно вызвали на объект, он проторчал там весь обеденный перерыв, — спокойно чеканит Кристина, попутно снимая телефон с блокировки. — Мы вполне могли бы начать без него, он скоро присоединится, — добавляет она. «Прикрой меня». Кобе выдыхает сквозь крепко стиснутые зубы и открывает начатый диалог, старательно игнорируя недовольный взгляд начальника, направленный в свою сторону. Мы же, блять, грёбанные друзья, как иначе? Кристина (13:41): Надеюсь, ты стоишь за дверью конференц-зала, готовый рассыпаться в бесконечных извинениях. В противном случае пойдёшь на хуй. Кристина (13:41): Мне поебать, как твоё свидание вслепую способно сойти за встречу с Дзюбой, но ты уж постарайся проявить фантазию. Во всяком случае она ничего не должна Черышеву. И в её обязанности не входит выдумывание нелепых отговорок для Стаса только потому, что он её об этом просит. Но Кобе просто не может иначе, поэтому в очередной раз наступает на горло своим принципам и старательно душит гордость в зародыше. Становится живым щитом. Она прекрасно знает о том, что Денис ценит её помощь и, будучи благородным ублюдком, никогда не уйдёт, даже если очень сильно захочет. «Мужчины часто разбивают сердца, милая. А мы безропотно терпим, наивно полагая, что однажды сможем оказаться на месте человека, ради которого нас растирали в пыль», — часто говорила мама, грустно улыбаясь. Кристина помнит эти слова, повторяет их, словно мантру, постоянно клянётся себе, что покончит с этим, чего бы ей ни стоило. Но Черышев вновь оказывается на пороге её квартиры, смотрит влажными голубыми глазами и молчит. Разрывает её на части, совершенно не щадит. Кобе ненавидит быть слабой и идти на поводу у своих желаний. Но такой Денис — открытый, уязвлённый, пришедший к ней — заставляет забыть обо всём и вытащить свои чувства на поверхность. Черышев готов воздвигнуть алтарь в её честь и стать его преданным жрецом, но он никогда не принесёт себя в жертву. — Ладно, начнём без него, — нетерпеливо ворчит Стас, когда пять минут ожидания истекают. Его голос заметно смягчается, а Кристина позволяет себе спокойно вздохнуть. Телефон в её руках чуть слышно вибрирует, и девушка переводит взгляд на открытый диалог. Денис (13:47): И как ты догадалась? Тук-тук! В ту же минуту тишину конференц-зала нарушают два осторожных стука в дверь, которые синхронно привлекают к себе внимание всех присутствующих. — Явился, — недовольно констатирует Черчесов. — Заходи уже, Черышев! Кобе чуть слышно хмыкает, откладывая гаджет на стол, и переводит взгляд на вошедшего Дениса, неизменно отсвечивающего, якобы, виноватой — серьёзно, соизволил бы притвориться для приличия! — улыбкой. Тот спешно проходит к своему месту по правую сторону от Черчесова и опускается на стул, никак не реагируя на пристальный взгляд. Кристина наверняка знает, что Стас не способен долго злиться на него. Денис — талантливый сотрудник, разбирающийся в делах компании не хуже него самого, а также человек, которому Стас готов довериться в любых вопросах. Черчесов холоден со своими подчинёнными, что простительно руководителю огромной империи, но и у него есть свои «любимчики». И то, что Черышев не пользуется его расположением, несомненно, импонирует ему, уставшему от чужой лести. — Прошу прощения, в городе ужасные пробки, — соизволит извиниться мужчина, но искренности в голосе, согласно выводам знающей его Кристины, ни на грош. — Потом в подробностях расскажешь о встрече с Дзюбой, — отвечает ему Стас и, получая утвердительный кивок, возвращается к своему ноутбуку, продолжая ознакамливаться с деталями совещания. Черышев слабо улыбается и переводит взгляд на сидящую напротив Кобе, которая одними губами произносит хорошо известную ему фразу: «Ты — идиот». Ведь никакой поездки на объект во время обеденного перерыва не было. Был Головин, его бесконечный нелогичный трёп и Денис, кидающий на него внимательные взгляды из-под пушистых ресниц. И никакого, блять, Дзюбы с претензиями по поводу планировки нового торгового центра. Кристина раздражённо хмурится. Если Головин попросит, Черышев похерит всё, и глазом не моргнув. — Теперь, когда все в сборе, начнём, пожалуй, — громко сообщает Стас, прочищая горло. Заинтересованные взгляды сотрудников мгновенно прикипают к нему. — Опуская никчёмные предисловия, скажу, что нашу компанию можно поздравить с первой, по-настоящему крупной сделкой. Несомненно, каждый наш партнёр заслуживает отдельного внимания, но нынешний заказ обязан стать приоритетным, — в голосе Черчесова звенят стальные ноты, явственно дающие понять, что никакие возражения не принимаются. По всей видимости, контракт действительно стоит свеч. — Я всегда мечтал, чтобы «Атлант» получил этого клиента себе. Эти толстосумы не ограничиваются парой объектов и не жалеют средств на застройки, — продолжает он, едва сдерживая неприлично довольную ухмылку. Кристина бросает на Дениса вопросительный взгляд, но тот равнодушно пожимает плечами. Видимо, Стас узнал о грядущем сотрудничестве сегодня утром и не успел никого предупредить. — Возможно, вы слышали о смене правления в «Альянсе», — Черчесов не скупится на информацию, начиная подбираться к главному издалека. — Их предыдущего генерального директора сняли с должности за проворачивание финансовых махинаций. Не имею представления, что конкретно у них произошло, но, благодаря новому руководителю, мы получили шанс поработать с этими людьми, — заключает он. Кобе хмурит брови, пытаясь припомнить, чем именно занимается эта компания, и едва ли не подскакивает на месте, когда память услужливо подкидывает нужные сведения. Если она не ошибается, то «Альянс» напрямую связан с гостиничным бизнесом и владеет крупной сетью отелей не только в России, но и за рубежом. Вот уж действительно крупная рыбка. — Мне сообщили, что их нынешний директор невероятно высокомерен и чрезвычайно амбициозен, поэтому удивить его достаточно сложно. Но необходимо, понятно вам? — голос Стаса повышается на последней фразе. — Если проебёте этого клиента, уволю всех к чёртовой матери! Черышев, тебя особенно касается. Денис и Кристина одновременно впиваются в Черчесова недоумёнными взглядами. — Меня? Это ещё почему? — хмурясь, интересуется мужчина. — Потому что на переговоры с Алексеем Андреевичем Миранчуком поедешь ты, как мой заместитель и по совместительству моё доверенное лицо, — безапелляционно информирует его Стас, опуская крышку ноутбука. Кристина чувствует, как её сердце пропускает удар при упоминании знакомого имени. Ей не нужно смотреть на Дениса, чтобы знать: он чувствует то же самое.