sugarless.

— Господин Бён! — Чанёль едва ли не скулит, чувствуя себя нашкодившим щенком, на которого ругается хозяин. Только вот хозяин не просто ругается, он в ярости. Бэкхён в быстром темпе ходит по комнате туда-обратно, нервно зарываясь пальцами в волосы. — Что? Что, я тебя спрашиваю? Чанёль, тебя жизнь чему-то учит вообще? Ты раз за разом делаешь какую-то беспросветную и тупую херню, я уже успел пожалеть, что вообще согласился на весь этот детский сад. Чанёль растерянно моргает, чувствуя, как слезятся глаза. Безумно стыдно, реветь перед мужчиной взрослому парню тоже стыдно, но за случившееся — больше. — И нечего реветь, ты сам виноват, — отрезает Бэкхён и, наконец, прекращает своей ходьбой напрягать Пака, вместо этого садясь в кресло напротив. — Я ненавижу, когда без разрешения трогают мои вещи и пытаются найти в них какой-то компромат на меня. Тем более, когда я человеку доверял. — Я не искал ничего, — бормочет Чанёль, ощущая себя пятилетним мальчишкой. — Да, конечно. Телефон под паролем, и если ты подобрал его, значит что-то целенаправленно искал, — Бён сверлит взглядом парня, но то, что он вообще продолжает разговор, уже хороший знак. — Я… — «а почему я вообще оправдываюсь, это я должен напирать с вопросами, какого черта его пароль — мой день рождения, и вообще, у него в телефоне снятое без разрешения фото, и…» — Что? — мужчина вопросительно приподнимает брови. — Пришёл ко мне весь на нервах. Начал неожиданный разговор про мою бывшую жену. Я ответил на все твои вопросы, кстати, и ответил честно. Внезапно полез ко мне обниматься. А потом я вижу, что ты копаешься в моём телефоне. Подозрительно, не находишь? — А почему вообще у Вас вместо пароля мой день рождения, а ещё фото спящего меня в галерее? — Чанёль решает, что лучшая защита — это нападение. Бэкхён даже теряется на секунду от такой наглости. — Я не обязан отвечать на твои вопросы, пока ты не ответил на мои, — грубость в голосе обижает, хоть Чанёль и пытается себя убедить, что обижаться тут не на что, сам виноват. — Ведёшь себя, как малолетка какая-то. Во всём. Чанёль взрывается. — Ну извините, что до сих пор не раздвинул перед Вами ноги, если именно это Вы считаете поведением малолетки. — Причём тут это вообще? — Бён заметно злится, и это в какой-то степени радует Чанёля. Хотя бы не холодная отстранённость. — Потому что иначе я не понимаю, почему Вы так нападаете на меня. Да, я виноват, что до сих пор не лёг под Вас, хотя наверное именно этого Вы ждали от «своего мальчика», но уж извините, можете снять себе шлюху, я не обижусь, — Чанёль чувствует, как горят уши от того, какой бред он несёт. Но кажется необходимым отвлечь Бэкхёна от предыдущей темы. Получается лишь хуже. — Что за чушь ты несёшь? Почему ты всё переворачиваешь на тему того, что я хочу с тобой переспать, когда вообще о другом говорили? — Бэкхён поражённо выдыхает и откидывается на спинку кресла. — Может, из нас двоих тут озабоченный ты? Иначе я не понимаю, как вопрос вмешательства в личные переписки и фото вылился в то, что тебя до сих пор никто не поимел тут. Чанёль морщится и отвлекается на прибежавшего на шум Кота. Тот запрыгивает на диван и начинает ластиться о парня. — Я вообще-то разговариваю с тобой, Пак Чанёль, — от чужого голоса по спине пробегает стайка мурашек. — Я хотел всего лишь посмотреть, есть ли у Вас фото Вашей бывшей жены в телефоне, — бормочет Чанёль, не поднимая глаз. — Зачем? — Она очень красивая, и я не верю, что после неё Вы могли согласиться на меня. — Глупо сравнивать. На ней я был женат больше двух лет, а ты… — Бэкхён секунду молчит, подбирая слова, но взвинченному Чанёлю и этого хватает. — Что я? Подстилка, на которую уходит куча денег, но от которой нет толку? Ну да, тут требования пониже, чем к жене, — Чанёль сразу жалеет, что вообще это сказал, но уже поздно. Он поднимает взгляд как раз вовремя, чтобы заметить, как эти слова задели мужчину. Тот подходит и садится рядом, пытается убрать Кота, но Чанёль не позволяет, продолжая чесать пушистую спинку. — Чанёль, прекрати. Я никогда не считал тебя подстилкой и не ждал от тебя ничего взамен. Кажется, я ещё при нашем знакомстве сказал, что не ожидаю никаких ответных действий. — А кем Вы меня считаете? — бормочет Чанёль куда-то в шерсть кошки. Не получив ответа, глубоко вдыхает. — Мне не нравятся отношения «спонсор-мальчик». Это не для меня. Я это хотел сказать в самый первый день нашего знакомства, но не смог. Мне неуютно, когда на меня тратят деньги. Я боюсь Вас, — выходит слишком жалобно. Повисает молчание. Бэкхён просто смотрит, как нервно дрожащие руки закапываются в белоснежную шерсть. — Ты хочешь всё это закончить? Вопрос вполне ожидаем, но всё равно бьёт под дых. Чанёль молчит, потому что сложно. Если он сейчас решит всё прекратить, то больше наверняка не увидит Бэкхёна, тот уж постарается. И дело даже далеко не в том, что придётся лишиться всех финансовых благ, а в том, что придётся лишиться мужчины, к которому он уже привязался. А если решит оставить всё, как есть, то назад пути не будет. — Я не знаю. Раньше я так боялся, что Вы бросите меня. А теперь так могу поступить я, и… — Мальчик мой, это твоё право решать, — голос Бёна звучит слишком мягко для того, кто буквально только что отчитывал младшего. — Не называйте меня так, — Чанёль жалобно морщит нос, но не даёт скатиться ни одной слезе. — Почему? — Это звучит издевательски. — Неправда, — Бэкхён с еле заметной улыбкой качает головой. — Вы меня простили? — Чанёль меняет тему, потому что это слишком. Слишком стыдно спрашивать, что на самом деле он значит для мужчины. — Ещё нет. Сейчас есть вопрос важнее. Если ты остаёшься, то тогда и будем уже решать ту проблему. Если всё прекращаем, то тебе и моё прощение ни к чему, — Бэкхён не злится, ни капли, но Чанёлю невыносимо грустно. — Поцелуйте меня. Бэкхён непонимающе хмурится, думая, что неправильно расслышал. Но Чанёль, внимательно разглядывающий лицо мужчины, повторять не спешит, и Бэкхён придвигается ближе. Кот недовольно мяукает и спрыгивает на пол, когда Чанёля опрокидывают на спину. Он тихо выдыхает и прикрывает глаза, не в силах вынести чужой взгляд так близко, а через мгновение чувствует на губах чужие, такие мягкие и напористые. Мужчина аккуратно прихватывает пухлую нижнюю губу Чанёля, чуть оттягивая её. А затем легонько прикусывает зубами, дожидаясь, пока рот приоткроется, и углубляет поцелуй, перехватывая еле слышный стон. Чанёль податливо раскрывает губы, даже не пытаясь вести в поцелуе. Властность мужчины чувствуется даже тут, и поддаваться ему совсем не стыдно. Бэкхён целуется невероятно хорошо, и знал бы Чанёль об этом — задавил бы своё смущение раньше, потому что упускать такие поцелуи — просто грех. Даже одновременно страшно, стыдно и волнующе представить, каким был бы секс с таким партнёром, если он даже при простом поцелуе обращается с Чанёлем, как с произведением искусства. Чужой язык, скользящий по собственному, посылает в пах искры возбуждения, и когда Бэкхён пару раз толкается языком в рот Чанёля, тот двигает бёдрами вверх, потираясь о мужчину, и стонет уже громче, жадно сжимая губы. — Тише, мой мальчик, — шепчет Бён, на секунду разорвав поцелуй, а затем снова аккуратно касается его губ, пальцами убирая чёлку с лба Чанёля. Голос звучит отрезвляюще, и парень расслабляется, а в голову снова начинают лезть ненужные мысли. И стоит Бэкхёну совсем легонько прикусить язык Чанёля, затем огладив его языком, как тот мягко отстраняется и открывает глаза. Молча смотрит в чужие глаза, пытаясь поймать каждую эмоцию, мелькнувшую в них, а затем выползает из-под мужчины, который спокойно его выпускает. Чанёль поправляет одежду, внутренне осуждая решение Бэкхёна не ставить в гостиной зеркало (как будто сейчас это самая важная проблема), выдыхает и снова вдыхает, наклоняется к Коту и теребит ему затылок, а затем поворачивается к мужчине, который всё это время молча сидит и смотрит на каждое движение Пака. — Я завтра завезу все Ваши подарки. Спасибо за всё, — мужества хватает, чтобы не начать заикаться или шмыгать носом. — Оставь себе на память, — Бэкхён ласково улыбается и ни на секунду не показывает никаких других чувств. Чанёлю хочется выкрикнуть: «Это Вас бросают, это Вам должно быть больно, а не мне, хоть ещё раз покажите настоящие эмоции», но он молчит и кивает, растягивая губы в улыбке. Ещё раз окидывает взглядом мужчину, запоминая каждую его черту, и отворачивается. Выходит из комнаты он, не попрощавшись и не сказав больше ни слова. Бён не двигается с места, оставаясь сидеть на диване, и Чанёль уже на выходе из квартиры вспоминает про ключи. Судорожно шарится в карманах, одновременно надеясь на то, что Бэкхён не выйдет сюда и даст ему спокойно уйти, и на то, что он выйдет и остановит. Но ключи находятся быстрее, чем мужчина принимает теоретическое решение выйти из комнаты, и Чанёль аккуратно кладёт их на тумбу и выходит, тихо прикрывая за собой дверь. Ведь он же этого хотел изначально?