***
Оставалось ещё пятнадцать минут до звонка. Учительница по физике что-то говорила у доски. Я не особо её слушал: мысли возвращались к событиям прошлого урока. Я понимал, что предстоит странный разговор, и не особо горел желанием идти к этому чудовищу. Пятая точка давала о себе знать тупой болью, из-за чего я поёрзал на стуле и отвернулся к окну. Оно выходило на площадь перед главным входом. Увидев красные волосы, владелец которых направлялся на выход, я вздохнул с облегчением. Видимо, он решил отложить или — лучше всего — забыть. Так даже легче, хотя от осознания того, что он решил просто забыть, сердце сжалось от досады. Звонок спасительной трелью оповестил учеников и учителей об окончании столь долгого дня. Медленно собрав свои вещи, я двинулся к выходу. До дома минут двадцать. На следующий день я решил никуда не идти: поясницу простреливало. К тому же выходной мне не помешает. Про телефон я благополучно забыл и провалялся овощем ещё два дня. Когда мама все же решила выпихнуть родное дитятко грызть гранит науки, я посмотрел в телефон и понял, что мне пизда…***
На следующий день Влада не было. И через день тоже. Телефон отключён, и чем дольше я слушал голос милой дамы из трубки, тем больше зверел. Утро третьего дня встретило меня надоедливым будильником. Кое-как встав, я умылся, попытался привести в порядок красные пряди, но потерял надежду на это; быстро позавтракав, собрался в свою любимую обитель знаний. Зайдя в класс, я тут же увидел Влада. Смертник как-то вздрогнул, увидев ухмылку на моём лице. Бойся, бойся, всё равно тебя уже ничего не спасёт. День пролетел незаметно. После последнего урока, одевшись, я искал глазами Влада. Так, он стоял возле дверей. Думал, что успеет удрать? Да кто ж ему даст? Медленно подошёл к своей жертве и схватил за капюшон. Влад пытался вырваться: — Отпусти меня! Я тебя что, игрушка, чтобы меня так таскать? — Не, малыш. Ты нарвался на крупные неприятности, — только и сказал я, таща мышонка за собой. Зайдя в квартиру, я прижал Влада к стене и впился в его губы требовательным поцелуем. Он вроде ещё пытался отпихнуть меня, но в итоге сдался и впустил мой язык к себе в рот. Пока Влад пытался завоевать первенство в нашей борьбе, я начал его раздевать. Возбуждение начало скапливаться внизу живота пламенным шаром. Когда мы упали на кровать, Влад был уже только в боксерах. Чёрная тряпка не скрывала его возбуждения. Я оторвался от губ и спустился поцелуями к чувствительной шее, прикусил нежную кожу, тут же зализав. Тело подо мной выгнулось, подставляясь под мои прикосновения. Когда мои губы накрыли сосок, мышонок задрожал, притягивая меня ближе. Спускаясь, я достиг члена, который тоже требовал внимания. Проведя языком по всей длине, взял головку в рот и начал движения вверх-вниз. Ответом был протяжный стон. Обильно смазав палец в смазке, я аккуратно ввёл его в сжавшиеся кольцо мышц: первый вошёл легко, от второго Влад недовольно заворчал, но мои губы на члене отвлекали от неприятных ощущений. Собственный стояк уже отдавал тупой болью, но остатки мозга не давали мне войти в своего мальчика прямо сейчас, рискуя причинить ему боль. Когда три пальца уже свободно входили, я поставил Влада на четвереньки, надавив на поясницу: тело податливо прогнулось. Нанеся смазку на собственный член, резко вошёл наполовину. Малыш болезненно застонал. Чтобы отвлечь его, я начал успокаивающе целовать напряженные мышцы спины. Постепенно он расслабился, и я сделал пробный толчок. Поняв намёк, продолжил медленные поступательные движения. Влад постанывал, а через некоторое время уже выгибался и активно способствовал моим толчкам. Через минуту он издал протяжный стон и обмяк на кровати. Я последовал за ним и, кончив в него, повалился рядом. — Мышонок, а почему это ты от меня сбежал тогда? — Самое время для выяснения отношений. — Ну, — он потупил глаза, зарывшись в одеяло, — я подумал, что ты решил забыть про это… — пропищали из-под одеяла. — А по-твоему, я просто так тебе написал, что буду ждать за школой? М-м-м? — Давай встречаться? — резко вынырнув из-под одеяла, сказал Влад. Тут уж я оторопел: не ожидал такого поворота, добыча сама в руки попалась. Я решил ничего не говорить, а просто поцеловал его, вложив все чувства, которые испытывал. Теперь-то точно его никуда не отпущу.