Свои демоны

В первый раз Марси увидела ведьму, когда её сжигали на костре. Она тогда была совсем ребёнком и играла с другими детьми возле площади. И, как подобает любопытному ребёнку, не смогла пройти мимо, заметив большое скопление людей. Все они что-то кричали, некоторые даже кидали в центр камни и испорченные продукты. «Так выглядит зло» — говорила своему чаду женщина из толпы, что стояла рядом. Но девушка, стоявшая на груде хвороста, в которую летели различные предметы, не была похожа на воплощение зла. Она была очень красивой, в её рыжих волосах прятались лучи солнца, отчего казалось, что она уже пылает, хотя хворост только начали поджигать. Только взгляд ведьмы холодил. Она смотрела на каждого, кто находился на этой площади исподлобья. И когда глянула на Марси, подняла голову и истошно заорала, объятая языками пламени. С того момента прошло достаточно времени, Марси выросла, и из глупого, угловатого ребёнка превратилась в девушку довольно приятной внешности и комплекции: острые скулы, ровный носик, чёрные, переливающиеся на свету волосы, доходящие ей до груди, и изумрудного цвета глаза. Одета черноволосая была в белую рубашку, которая немного износилась, посерела, и так же имела потертости на широких рукавах; коричневый корсет подчеркивал стройность фигуры, ноги обрамляли черные зауженные брюки, а ступни закрывали коричневые завышенные ботинки на небольшом каблуке. Только она по-прежнему помнила казнь, будто видела ее минуту назад. И так же, как тогда, не понимала, в чем вина рыжеволосой. Только в том, что ей повезло иметь уникальный дар, которого не было ни у одной озлобленной рожи на той площади? Марси это казалось очень несправедливым, но, как ни странно, здесь до сих пор ничего не менялось. Хараксуин — по прежнему пыльный и грязный город, который никогда не знал жалости. — Как договаривались, шестнадцать шингов за вербену и двадцать три за мирабилис, — статный мужчина в годах, с небольшим пузиком, ухоженной бородкой средней длины, растрепанной шевелюрой и добрым взглядом положил на прилавок небольшой кошель, который издал глухой характерный звон. — Спасибо, Вигмар, — Марси на секунду отвлеклась от созерцания неизвестного и нового в этой обстановке оберега на стене, который представлял собой некое подобие венка из прутьев, с вплетёнными в него веточками засушенных ягод и цветов, от которого яро веяло чем-то вязким и тёмным, — с тобой приятно работать. — Я сообщу, когда мне снова что-то понадобится. Марси взяла в руку мешочек с деньгами и задумчиво покачала его в руке, взвешивая. — Откуда у тебя это на стене? — все же решила поинтересоваться ведьма. — Ты про этот веник? Мне его всучили задаром. Якобы удачу приносит, — ответил мужчина, облокотившись на прилавок. — Выкинул бы ты его, старик. Пока твой мозг не расплавился и не вытек через уши, — добродушно посоветовала девушка, хотя Вигмар выразил крайнее беспокойство её словами. Марси ещё раз осмотрела «подарочек» на стене, улыбнулась и, пожелав не хворать, вышла из лавки. Улицы, как и прежде, были живыми, на площади снова происходило какое-то событие, собравшее там кучу народа. Но девушка в этом участвовать никак не хотела и как можно быстрее удалилась к своей хижине на окраине города.