Бойся своих желаний

Как не странно, но Сакура проснулась в госпитале Конохи, а рядом сидел Саске и держал её за руку. — Сакура, наконец ты проснулась! — воскликнул тот и обнял её. — Сколько? — Две недели и два дня. — Господи… Она была в коме! Как такое может быть? — Я ничего не помню, что случилось? — посмотрев в тёмные глаза парня, спросила девушка. — Сасори, он… Вобщем ты не успела увернуться, когда он с помощью нитей чакры кинул в тебя большой волун. В какой-то момент я оказался рядом, но тебя всё равно задело. — Ясно… — Наруто, Хината, да блин все почти тебя похоронили из-за того, что ты долго не просыпалась! — Прости… — Сакура отвернулась от Саске и дала волю слезам. Она никогда не плакала, только в детстве. Саске увидев, что она заплакала, снова обнял её. — Не плач, тебе не идут слёзы. — Угу. Два года спустя. POV Sakura Бегу быстрее как могу. Руки не слушаются, шея сильно болит от удара в скалу. Сзади меня, бежит он. Учиха Обито и пытается меня поймать. Как он узнал, что я Учиха, точно не знаю, но я зачем-то ему нужна. — Тебе всё равно не убежать, Учиха Сарады! — Я Сакура Харуно! — крикнула я и ускорилась. Быстрее. — Не ври себе и всем нам! — кому «нам» я так и не поняла, пока спереди не увидела друзей. Обито сзади не было. Меня подставили. — Значит, моя дочь? — усмехнулся Саске. — Ты нас обманула… — прошептал Наруто. — Я ведь верила тебе! — крикнула Хината. — Ты не моя подруга — заплакала Ино. — Простите, — я заплакала и убежала назад. Подальше от Конохи. Подальше от всех. Что мне теперь делать, я не знаю. Может мне вернутся назад? А вдруг это всё сон? Очень реалистичный сон … Засыпая где-то под водопадом, я начала думать: сколько осталось времени до войны? Сколько? Смогу ли я помочь, не только себе, но и всем им? Они ведь меня наверное ненавидят. Я не должна была отрывать тот свиток. — Ты не в чём не виновата, — испугавшись я посмотрела по сторонам и увидела старого старика. — Здравствуй, дитя моё? — Ты кто?! — высунув кунай и кормана брюк, я встала в боевую позу. — Хагоромо Ооцуцуки (яп. 大筒木ハゴロモ, Ооцуцуки Хагоромо), более известный миру как Мудрец Шести Путей (яп. 六道仙人, Рикудоо Сэннин) был легендарной богоподобной личностью, основателем учения Ниншуу и создателем мира шиноби. Я был сыном принцессы Кагуи Ооцуцуки и наряду со своим братом-близнецом Хамурой, стал первым, кто от рождения обладал мощной чакрой, унаследованной от матери. Вместе со своим братом, в битве мы одолели мать, которая обратилась в ужасного Десятихвостого, и запечатали могущественного зверя внутри Хагоромо, тем самым обратив его в первого Джинчуурики. — Эммм, — « нихуя себе » произнесла мысленно я. — А нам ведь про тебя Шестой рассказывал или седьмой, не помню. Расскажи ещё что-нибудь, пожалуйста! — Хотя немногое известно о всех моих навыках, Я повсеместно считаюсь одной из самых могущественных личностей в истории шиноби, уступая только своей матери, так я смог одолеть Десятихвостого вместе со своим братом Хамурой, хотя последний всегда признавал меня сильнейшим из них двоих. Меня стали почитать словно божество, после того как я стал первым в истории Джинчуурики и заключил в себе огромную силу Десятихвостого. Ко всему прочему, я был первым, кому удалось понять саму природу чакры. Моя мудрость в сочетании с моей Кеккей Мора, позволила мне создать изначальную форму ниндзюцу, Ниншуу. У меня появилось немало последователей, поскольку многие люди по всему миру стремились познать мои учения. Моя сила позволила мне преодолевать само пространство и время, из-за чего я был способен дальше наблюдать за миром и встречаться с другими людьми даже задолго после собственной смерти. Как один из первых людей (вместе с Хамурой), рождённых вместе с чакрой, и как сын Кагуи Ооцуцуки, я был одарен крайне мощными и не менее массивными запасами чакры. Без каких-либо тренировок, я обладал врожденным и невероятно искусным контролем над своей силой, поэтому мне вообще не были нужны ручные печати для любого из своих достижений и я проявил необычайную многогранность в её использовании. Также отмечалось, что моя сила содержит в себе Стихию Инь-Ян. Она была настолько великой, что даже столетия спустя моей смерти, несмотря на ослабление моих генов, мои далёкие потомки Кинкаку и Гинкаку были способны обрести способности, подобные Джинчуурики, путём поедания плоти Курамы, в то время как обычные люди просто умирали от этого, что было видно из такой попытки одного шиноби из Кумогакуре. Кроме того, я проявлял и впечатляющие физические характеристики. Хотя я и был миролюбивым, но продемонстрировал выдающиеся умения в рукопашном бою, будучи способным легко сдерживать нападение своего брата под контролем Кагуи. Я обладал и нечеловеческой выносливостью, так я был способен сражаться против Кагуи вместе с Хамурой на протяжении нескольких месяцев. Более того, сама моя физическая сила была не менее велика, поскольку я мог без особых проблем вырывать с корнем целые деревья и долгое время не нуждался ни в пище, ни в сне, так как занимался восстановлением моста бесчисленные дни без какого-либо отдыха. — Ого! — открыв рот от удивления, я сидела и слушала рассказ старика с бородой как у козла. — Стойте, а зачем вы принципе мне это всё рассказываете? — Ты ведь попросила, — ответил Хагоромо и сел рядом. Ну как сел, точнее уж весел воздухе, — а ещё у меня для тебя есть важная миссия, юная путешественница. — М? — Слушай внимательно, после того как ты попала сюда, всё пошло не по закону судьбы. Наруто и Саске в большой опасности. — Что? Как? — посмотрев огромными глазами на старичка, я увидела только спокойствие, — хотя вряд ли они примут мою помощь. — Примут, примут, — заменялся старик, — ты очень опасна для Мадары. — Я то? Дедуль, вы наверное местом и человеком ошиблись, или даже временем. — Я никогда не ошибался и сейчас тоже, — слушай внимательно, что я тебе сейчас скажу, второй раз повторять не буду. Ясно? — Да, Хагоромо сан!