Под коркой мы дышим пылью

Под толщей воды искажается звук Прерванное дыхание и самый яркий свет. До солнца можно дотянуться рукой, блики размыли цвета, Немого покоя случайно коснулась ветра плеть. Кругами беспокойство никак не разгладит моё отражение на живом зеркале. Разбивши его - лишь сильнее себя изуродую. Использованные попытки, люди, открытки усеяли обочины трассы заброшенной, Трассы забытого мира «взаимопомощи»

      Из окна виднеются возрастающие жилые дома. Полоса раскинувшихся полей стирается из виду, оставаясь где-то в дали. Чувство какой-то свободы и безграничности ускользает вместе с первыми появившимися электрическими столбами, с натянутыми чёрными проводами, за один из который зацепился целлофановый пакет, ветер терзает его, но спустя мгновение я забываю и об этом. Какое-то неведение и мыльная пелена неизвестности канули в пустоту. Теперь же я в страхе предвкушал встречу с белобрысым придурком, встречу с прошлым, нереальным, как мне казалось.       Вот колеса постепенно замедляют свой бег и душный вагон наполняется гулом и суетой; у входа уже толпятся люди с чемоданами, пристроившись в первых рядах на выход. Я же без особой спешки пихаю в рюкзак спутанные наушники с побитым телефоном и оборачиваюсь в проходе, в поисках забинтованного попутчика. Он как-то растеряно оглядывается по сторонам, а затем ухватив в руке сумку с ноутбуком направляется в мою сторону. - Ну и жара, будто расплавлюсь сейчас. - Помахав воротом рубашки, он театрально скривился. - Ещё бы, вы же словно гусеница в нескольких слоях ткани. - Заметил я. С начала нашей встречи меня все мучил вопрос, почему этот человек с головы до ног обмотан бинтами, но вслух поинтересоваться я не решался. Или даже правильней сказать - не хотел, сомневался. - Жаль не удастся переродиться в бабочку, - обреченно выдохнув, он будто действительно был огорчен отсутствием такой перспективы. Я же ничего не ответив, направился к выходу, поезд уже остановился и люди практически покинули вагон.       Оставив вокзал и толкучку позади мы направились к маленькому киоску, в котором Дадзай купил сигареты и содовую, отдав пачку мне и поблагодарив за щедрость. Я был удивлён, но молча сунул её в карман. Затем мы отправились к площади, он заверил, что идти недалеко. Мне, видимо, казалось, но этот город чем-то был не похож на остальные. Воздух не был таким сбитым и пыльным, где-то в дали с какими-то помехами доносились отзвуки музыки, размыто и поверхностно. Я шаркал ногами по стертому асфальту в старых почерневших кедах, теряясь в собственном смятении. Солнце действительно нещадно выливало тепло на открытые улицы. Небо голубым полотном стелилось в дали, а пару белесых облаков лениво плыли по нему, гонимые легким, едва ощутимым ветерком. - Вот и пришли, - улыбнувшись мой проводник остановился перед переходом, - кафешка через дорогу, сегодня как раз смена Ацуши, если память мне не изменяет. - Видя, что я немного в ступоре он указал рукой на маленькое заведение в бежевых тонах, судя по всему это была кофейня. Перед входом расположилась тесная терраса, всего на столиков пять. - Ну, до скорого, мне еще нужно кое-куда заскочить. - С этими словами он ретировался, воодушевленно зашагал прочь.       Я стоял перед светофором, экран светился зеленым. На дороге практически не было машин, что очень удивительно для буднего дня в это время. Не в силах пошевелиться, я наблюдал, как мигает лампочка на столбе, вскоре сменяясь на красный. Всё ведь? Я только и хотел узнать жив ли этот придурок. Так что не стоит его беспокоить. Я сделаю только хуже, ворвавшись ураганом в его спокойный и сбалансированный быт. Потом ведь исчезну, как тогда, только вот... Дверь кофейни приоткрылась, звон дверного колокольчика разлился по улице настолько звонко, словно это все происходило в моей голове. Худой светловолосый парень с подносом в руке вышел на террасу, подошел к пустому столику, собирая грязную посуду. Пояс завязанного черного фартука болтался почти до колена. Волосы немного растрепаны. Он ничего не замечая вокруг аккуратно складывал посуду на подносе. Я поплыл. Подкосились колени, а горло предательски запершило. Паника накатывала волнами, в момент разбивая зеркальную гладь подсознательного равновесия. Гребаное сердце, казалось, сейчас просто остановится и я паду к земле, перестану ощущать хоть что-либо вокруг. Я должен был уйти, должен был не поддаваться своему эгоизму и сентиментальности, оставив все это. Но мой как никогда чистый рассудок посчитал лучшим иное: - Ацуши,- я крикнул, как полный придурок, стоя на практически безлюдной улице через гребанный переход. Белобрысый повернулся в мою сторону удивленно, а затем замер. Поднос в его руках медленно опустился, все содержимое отправилось на пол, с треском разбившись о каменную кладку. Я едва осознав, что уже пути назад нет, медленно заставил себя шагнуть по переходу, на ебаный красный, что так отчетливо виднелся прямо передо мной, но не имел никакого значения на данный момент. Идя на ватных ногах я местами проваливался в несуществующую пропасть, неуверенно и коряво заставляя себя продолжать шагать. Резко остановившейся в жалких сантиметрах от меня, водитель раздраженно засигналил, но я абсолютно проигнорировал его возмущения, и дальше ступая по полосатой дороге. Белобрысый смотрел удивленно, недоумевающе, замер на месте, словно увидел призрака. Перейдя через дорогу я подошел к нему, останавливаясь и еле-еле смог выдавить из себя. - Привет, - меня скручивало в мясорубке всего целиком, застыв с глупой улыбкой на лице я просто ждал, что что-то случится. Ненавидя себя за ебаную слабость и эгоизм я просто смотрел на него, такого растерянного и далекого. Тело пронзало тысячи и миллионы электрических разрядов, я ощущал, как меня трясет, как подрагивают пальцы, безвольно болтающиеся где-то в районе бедра, как сердце отдает барабанной дробью, так некстати. Его бездонные фиолетовые глаза уставились на меня, а затем, едва он пришел в себя, промолвил одними губами: - Рю, - как что-то несуществующее и подбежал ко мне, обнимая. Его безмозглая голова уткнулась мне в плечо, а руки крепко обняли спину. Я чувствовал его тепло, эту ноющую близость, что заставляла просто распасться по кусочкам, расплавиться в мятном ромашковом чае, запах которого исходил от его волос. Обвив руками его плечи я почувствовал, как они подрагивают. Наклонился к светлой макушке, невесомо касаясь носом. Что есть силы зажмурился, дабы просто не исчезнуть, не разрыдаться, как ебаная школьница, и не начать ныть, испортив такой волнительный и долгожданный момент. Прижимая его к себе я ощущал, словно держу в руках что-то запретное и бесценное, какую-то крупицу вселенной, что имеет гораздо большее значение, чем кажется. Возможно даже, вселенной и является, в моем затуманенном рассудке в тот момент так и казалось. Мы молча стояли какое-то время, будто боясь что-то сделать не так, пока белобрысый придурок не поднял голову, уставившись на меня. - Я уже и не верил, - на секунду он замолчал, а затем улыбнулся, капельки слез блестели в уголках глаз, - как же я рад, что ты жив. - Кольнуло где-то внутри, я снова был повержен его наивностью и искренностью наповал. Казалось, каждый раз, когда я проводил с ним какое-то время - говорил глупейшие вещи, начинал думать примитивно и странно, но мне это нравилось больше, чем сама жизнь. По сути, это и являлось частью моей жизни, но я бы скорее сказал чуть по другому, вот этот тупой мудак и делал всю мою жизнь. Как бы я не старался этого не замечать или же отрицать. Причина, по которой я был еще до сих пор жив - бессомненно он. Единственное, что я все таки смог спиздануть в тот момент было. - Я тоже рад. - Вымучив из себя обреченно-радостную улыбку. Вот и все. Теперь я сделал все, что хотел в этом гребаном мире.       Мы зашли в кафешку, в которой он и работал, сегодня практически не было народу, что неудивительно для послеобеденного времени буднего дня. Сев за столик я как-то нервно теребил пальцами край свободной футболки. Ацуши заварил чай, разлил по чашкам. Присел напротив меня и мы начали длинный диалог, будто старые друзья, что встречаются спустя десятилетия после каких-то насыщенных событий. Только вот в моей жизни ниче особо не происходило, а в следствии своего беспокойства и нежелания сделать еще хуже я пиздел, как в последний раз. Говорили обо всем на свете, от полнейшей хуйни до ветхих прошлых лет, которые я не успел разделить с ним. За считанные пару часов я ощутил, будто мы никогда и не терялись. Не было ночных кошмаров и неизвестности, страха, мыслей дурных о том, что потерянное никогда не восполнится. Все это в момент стерлось, а сейчас же - осталось лишь теперь, именно до жути эмоциональный и воодушевленный рассказчик в лице этого белобрысого придурка и я, не умирающий, а вполне себе имеющий шанс на успех парень. Вот только будь это возможным, все бы было по другому. Не будь я ебаным мудаком, но заблудись я в самом гребаном себе, у меня был бы шанс на что-то вроде счастья, да? - Как ты нашел меня? - С интересом спросил Ацуши. - Встретил странного типа в поезде, забинтованный весь. Сказал, что тебя знает, - я отпил глоток чая. - Непредсказуемая удача. - Как-то тепло улыбнулся белобрысый. - Дадзай-сан действительно удивительный человек, хоть и странностями ему не занимать. - Он ведь с работой помог? - Предположил я, выпадая на паранойю от того, как подрагивает чашка в ладонях. Палиться не хотелось. - С улицы подобрал, по факту спас мне жизнь. Устроил в это кафе, - словно в подтверждение своих слов он пробежался взглядом по заведению. - Это очень уютное место и люди тут работают хорошие. Меня вполне устраивает. - Он как-то обреченно задумался, а затем все-таки спросил. - Что случилось, после того, как ты пропал? - Меня развел старый мудак на еду, отправив в приют. - Обеспокоенно посмотрев на меня, он тихо ответил. - Понятно. - Что-то обдумывая продолжил. - А сейчас то как? Если у тебя какие-то проблемы я помогу, только скажи. - Стало как-то не по себе, я замялся не зная, как бы правильнее сгладить эту тему и больше к ней не возвращаться. - Да нет, все хорошо, не переживай. - Максимально убедительно начал я. - Вернусь в город через день-другой, мы со знакомым мутим свою тему с компьютерами. Это можно считать полноценной работой, что-то вроде малого бизнеса, - я так влился в эту хуйню с желанием полностью убедить его, что у меня в жизни все заебись, что до мельчайших проебов описал концепцию нашей несуществующей фирмы, цель, выгоду и смысл. Мне казалось, что он поверил, хотя, хер пойми, как было на самом деле. В любом случае, конечной цели я достиг и белобрысый искренне радовался моему успеху. - Хочешь прогуляться? Я знаю пару уютных мест, которые бы стоило посетить, - весь на энтузиазме Ацуши светился, источая позитивные эмоции и какое-то душевное спокойствие. Ноги болели пиздец, и мне бы сейчас хотелось просто завалиться к нему домой и беззаботно поваляться на кровати. Но без колебания я ответил. - Да, с удовольствием. - Явно обрадовавшись такому развитию событий он, убрав все со стола, ушел в комнату для персонала. Вернулся уже в белой футболке и черных бриджах, на ногах обычные спортивные кроссы, длинная сумка через плечо. - А как же работа? - Поинтересовался я, заранее переживая о том, что ему перепадет за сорванный рабочий график. Но беззаботно отмахнувшись он быстро пояснил. - Я попросил Кёку подменить меня, за ней еще давно должок. Тем более, сомневаюсь, что Дадзай-сан будет против, зная о поводе моего отсутствия. - На это действительно ответить было нечего и мы покинули кафе, направляясь в сторону парка, насколько я понял по безостановочном трепу белобрысого.       Небо искрило светом, а нагретый асфальт будто пылал. Местами мне действительно казалось, что от него устремляются вдаль клубы пара. Немного вспотев я скинул рюкзак на плечо, стягивая клетчатую рубашку, повязал её на поясе. Нихуя это не помогало и я продолжал, словно масло в микроволновке, плавиться под пронзающими лучами яркого солнца, что будто специально падали именно на меня. Наконец попав под тень сгустившихся крон деревьев я облегченно выдохнул, чуть закашлявшись. Ацуши на секунду умолк, покосившись на меня, в его глазах явно читалось беспокойство. Но я опять же напиздел, мол, бронхит, вся хуйня, переболел недавно, вот до сих пор не отпускает. Вроде бы убедительно, но в его взгляде все равно осталось что-то, источающее какое-то будто бы само собой разумеющееся переживание. - Подожди, воды куплю, - я легко дернул его за руку, останавливаясь перед маленьким ларьком. Взял холодной газировки, открыв вылил немного на волосы, наклонив вниз голову. - Умру сейчас, - жалобно произнес я, только со временем понимая, насколько иронично это звучало. Но Ацуши лишь посмеялся. - Почти пришли. - Каким-то образом собрав себя в кучу я зашагал дальше.       Перед нами расстелился изумрудная поляна, укрытая рваной тенью. Через листья все старались пробиться чертовы лучи, своим светом и пеклом убивая все, блять, живое. А чуть дальше, впереди, зеркальным отражением с зеленоватой примесью недвижное озеро застыло, как на старой фотографии. - Ну что, конечная точка стоила пути? - Улыбаясь спросил белобрысый. - Ни грамма, - скептично съязвил я, но как только понял, что этот придурок уже готов начать мне что-то втирать, будто разочаровавшись, я добавил. - Да шучу, боже, не делай такое серьезное лицо. - Закатил глаза. - Время идет, а шутить ты так и не научился, - ни с того, ни с сего он рассмеялся, как-то добродушно что ли, при этом подъебав меня практически на пустом месте. На удивление, если раньше б меня это разозлило, сейчас же я лишь улыбнулся, тихо посмеиваясь вместе с ним. - Неумение шутить и неумение понимать шутки - вещи в край разные, подумай над этим, - я просто упал на траву, чувствуя легкую прохладу и свежесть. Ацуши, продолжая угарать, присел рядом со мной. Весна уже поселилась в моем теле. Если несколькими днями ранее я все никак не мог подсознательно смириться с тем, что прошел еще один год моей жизни, то сейчас я дышал чем-то новым. Каждым искажением тени на густой траве, шелестом листьев, что переливаясь, как миллионы маленьких колокольчиков, пели в унисон с редкими порывами ветра. Вокруг все было успокаивающим и надежным. Я чувствовал себя в безопасности и донельзя уютно. Этот момент был ломким и недолговечным, но я наслаждался в полной мере, закрыв глаза просто прислушивался к звукам вокруг и изредко отвечал на очередную глупость, сказанную Ацуши. Видимо устав сидеть, он прилег рядом со мной и на удивление притих. Мы молча наблюдали за движением пушистых, почти прозрачных облаков. Я представлял, как наверно прохладно и приятно должно быть оказаться на одном из них, если б это только было возможно. - Рю, - раздалось совсем близко ко мне. - А? - Не глядя в его сторону я продолжал смотреть в безграничное высокое небо. - Ты все еще пишешь стихи? - Нет, давно уже нет. - Вопрос был из разряда не ожидаемых мною, на данный момент. - Почему? - Я и сам не задумывался почему. Между приступами ломки и депрессухи я и не думал о чем-то подобном, мол укладывать как-то плывущие по реке отчаяния образы, собирать отрывки души и лепить из них что-то целостное. Когда путаешься в эмоциях бросаешься в крайности, я не мог уложить и в пару предложений хотя бы примерно то, что творилось в моей голове. Что вообще стало со мной? - Потерялся немного, - наверно единственное правдивое, что я позволил себе сказать сегодня. И то, позже посчитал, что зря. - Люди вечно усложняют то, что на самом деле проще, - как-то неуверенно это звучало из его уст. - Не обесценивай чужие проблемы, - едва проявляя недовольство ответил я. - Нет, я не об этом, ты не подумай, - как-то сразу он принялся оправдываться. - Просто, говорят, что себя понять намного сложнее чем других, но на деле, никто лучше тебя самого не разберется в твоей же голове. Всегда есть то, к чему ты можешь вернуться или оставить и идти дальше. Принимая решения, ты стараешься взвесить все, но не всегда правильно выбираешь. Но не важно даже, правильно ты поступишь или нет, главное, что ты вообще что-то сделал. - Он смолк на мгновение, глядя куда-то в пол, - пытался, понимаешь. Не стоял на месте. - Иногда просто не можешь сдвинуться, - стирался мир с глаз пеленой забвения. - Некуда идти.