I hate my half-brother

      День уже постепенно близился к своему логическому завершению, когда состоялся наш последний из «семейных ужинов», как их обыкновенно называл мой отец. И хотя раньше его голос при произнесении этой фразы начинал отдавать весельем и будто бы становился звонче, сегодня во всем виде папы сквозили едва уловимые нотки печали.       Безусловно, я мог его понять: завтра с утра Эрика с мисс Картман уже ждал рейс до Колорадо. Лиэн, как она неоднократно просила меня себя называть, наверное, уже раз миллиард повторила моему отцу о том, что если бы она знала, как тут будет хорошо, она уж точно бы взяла билеты на подольше. Не сказать, чтобы это помогало ему смириться с грядущей разлукой, но наверняка способствовало тому, чтобы он понял мисс Картман. Ведь действительно, несмотря на месяцы переписки и факт того, что это твой бывший сосед, данная поездка была просто экспериментом, так как по ту сторону экрана мог оказаться попросту кто угодно. С этой точки зрения одной недели для первого раза было вполне достаточно.       Что же касается меня...то я не знал, что и чувствовать. Наверное, в тот момент я бы даже самому себе в этом не признался, но за те короткие семь дней я так свыкся с нынешним положением вещей, что мой разум попросту отказывался представлять, каково это - когда Картмана нет. Просто не мог и всё. Я оглядывал свою комнату, и не мог вообразить себе её в том состоянии, в каком она была с десяток дней назад, состоянии, где не было матраса Картмана, вещей Картмана, запаха Картмана, да и, что уж мелочиться, самого Картмана в конце концов. Но если бы кто-нибудь сказал мне в тот момент, что я, как девчонка, привязался к этому жиртресту, я бы, наверняка, просто плюнул бы этому человеку в лицо.       За всеми этими мыслями я и не заметил, как предмет моих размышлений собственной персоной тихо прошмыгнул в мою комнату. Обратил внимание я на Картмана лишь тогда, когда тот, сгорбившись на полу, начал одну за другой бросать футболки в свою дорожную сумку, что мирно покоилась в районе его коленей.       Вздохнув, я нехотя отложил книгу, в которую пялился вот уже несколько минут, не в силах сосредоточиться на тексте об интегралах и из раза в раз перечитывая одну и ту же строчку. -Ну и кто так складывает, а? Дай сюда, сала кусок, - пробурчал я, опускаясь на колени справа от Картмана и вырывая из его рук темно-красную кофту, - Будешь носить мятые футболки, тебя ни один парень не полюбит.       Он несколько секунд понаблюдал за тем, как я, в пару движений подогнув длинные рукава, сложил кофту сначала вдвое, затем в четверо, и, вывалив из его сумки всё, что он успел там понакидать, принялся проделывать подобную операцию со всеми его вещами, формируя рядом с собой небольшую ровную стопочку. А затем Картман усмехнулся и с вызовом остановил взгляд на моём лице. -Судя по всему, один уже полюбил. -Иди ты, - даже не дослушав его, отрезал я, несильно пихнув Картмана под бок локтём, - Бесишь, гомосек проклятый. -Взаимно, рыжее чмо.       И, как бы странно это ни прозвучало, но в том коротком моменте взаимных оскорблений было что-то по-настоящему идеалистическое. Неожиданно я даже поймал себя на мысли о том, что действительно хотел бы иметь такого брата, как Картман - с таким меня бы точно никто не решился обидеть в новой школе. Возможно, потому, что он сам бы издевался надо мной с утроенной силой, но это уже тема для отдельного разговора.       Стало даже немного жаль, что наши родители решили сойтись так поздно: через два месяца начинается новый учебный год - последний для меня - а затем меня ждёт колледж и прочие веселые тяготы взрослой жизни, и кто знает, смогу ли я видеть свою новую семью чаще, чем раз в год на Хануку. Кто знает, смогу ли я видеть Картмана. -Это всё? - с наигранной усталостью бросил я, когда все рубашки, брюки и футболки уже аккуратно покоились на дне потертой спортивной сумки.       Эрик, что тем временем уже давно перебрался на мою кровать, нехотя отвлекся от выпиливания своих ногтей. -Всё, - с явной скукой в голосе ответил он, - Осталось только спустить эту махину вниз, и всё - можно сваливать - ауфидерзейн.       Я неторопливо принял вертикальное положение и только тогда смог прочувствовать во всей красе, насколько затекли все конечности моего тела из-за столь долгого прибывания на коленях. Тихо зашипев, я плюхнулся на кровать рядом с Картманом и с наслаждением почувствовал, как противное покалывание, подобно отливу, начинает по крупицам медленно-медленно пропадать из моих кистей и ног. -Ты собираешься ложиться сегодня спать? - после минутной паузы спросил я Эрика, бросив на того короткий взгляд из-под ресниц. -А смысл? За нами с мамкой уже часа через три такси приедет. Я лучше в самолёте посплю. Да и потом. Так у нас будет больше времени.       «Времени для чего?» - хотел было спросить я, но так и не решился. Где-то на подкорке, сколько бы я всё не отрицал, я уже знал ответ.       Какое-то время мы так и просидели - плечом к плечу. Я смотрел в потолок, а Картман играл в какую-то тупую на первый взгляд мобильную игру на своём смартфоне. Казалось, каждый из нас хочет что-то произнести, но так и не может решиться. Двойное «Я буду скучать» крутилось на языках и в головах, но так и не было высказано.       Однако когда «наше время», как удачно выразился Картман, уже практически подходило к концу и его оставалось совсем немного, что-то вдруг резко переменилось.       Внезапно с нижних этажей стали раздаваться громкие, чем-то очень взбудораженные голоса. Они не ругались, но будто спорили о чём-то очень важном. Наши родители спорили о чём-то важном.       Удивленно переглянувшись, мы с Картманом синхронно проследовали к лестнице на первый этаж, да и, откровенно говоря, там и застыли, ибо первой же встреченной нами репликой было: «...Я уже всё решил, и это не обсуждается!».       Мисс Картман что-то вяло возразила в ответ, но слишком тихо, чтобы мы смогли разобрать эти её слова с верхних ступенек второго этажа. Голос Лиэн был удивлённым, но вместе с тем необъяснимо радостным. Мой отец, в отличие от неё, стоял к нам спиной, но взгляд мисс Картман, что предательски метнулся в нашу с Эриком сторону, заставил и его в скором времени развернуться на сто восемьдесят градусов. -Мальчики! Как хорошо, что вы пришли. Теперь все в сборе, и я наконец-таки смогу сделать объявление. Кайл! Собирай вещи, мы едем в Южный Парк! -Что? - наверное, ещё ни разу наши с Эриком голоса не звучали настолько синхронно, как в момент произнесения этого вопроса. Первой моей членораздельной мыслью стало, что отец свихнулся. Чокнулся! Настолько лихорадочно горели его глаза. Следом за ней пришло осознание того, что он действительно не шутит. Южный парк и после стольких лет? Всё это плохо укладывалось у меня в голове. На несколько мгновений мне даже стало дурно. Из транса меня вывел голос Картмана: -Мистер Брофловски, а как же ваша работа? - забавно, но на долю секунды в его интонациях прозвучало что-то неестественно испуганное, и, смотря на всю эту ситуацию в ретроспективе, я вынужден признать, что ещё тогда мне следовало что-то заподозрить. Я бы понял, если бы он был обескуражен, растерян, как и я, да даже зол, что его собираются потеснить в собственном доме! Но он был испуган. А я был слишком озабочен своими мыслями, чтобы обратить на это внимание.       Вместо этого я лихорадочно прикидывал, значат ли слова отца переезд на время или навсегда? И если последнее, неужели мне прийдется заканчивать школу в Южном парке? А что будет с этим домом? Как перевозить вещи? Голова просто раскалывалась от вопросов, но я был не в силах заставить себя произнести хоть один из них. Но отец, судя по всему, вовсе не собирался давать мне поблажку в виде возможности всё обдумать, и, сделав вверх по лестнице несколько шагов по направлению к нам с Картманом, радостно воскликнул: -А я уволился! Только что!       Наверное, он хотел меня этим обрадовать, но сумел лишь вызвать неотвратимое ощущение того, что мой старик на склоне лет решил вспомнить молодость и совершить за один день как можно больше идиотских поступков. И я думал о том, что если б только неделю назад я знал, как эта любовь повлияет на него, то я ни за что бы его не поддержал! Очевидно, всё это тут же отразилось на моем лице, ибо папа, мгновенно сделавшись мягче в повадках, словно бы примирительно добавил: -На самом деле я давно хотел это сделать. В той поганой конторе никто не мог оценить по-достоинству мой адвокатский талант. А у тебя как раз сейчас каникулы, так что я подумал, почему бы нет? И потом...- понизив голос до интимного, мой отец изобразил на своем лице нечто заговорщицкое, - Я не хочу расставаться с Лиэн.       Произнеся это, он развернулся вполоборота и посмотрел на вмиг смутившуюся женщину, что от таких слов уже успела покрыться едва заметным румянцем.       В тот момент я не видел лица Картмана, но буквально седьмым чувством ощутил, как его физиономия при виде данной картины скривилась в гримасе отвращения.       Не долго думая, я с силой наступил Эрику на ногу, чем, судя по едва слышному шипению где-то на уровне моих висков, сумел-таки прервать поток оскорбительных кривляний. По крайней мере, так я думал пару секунд, до тех пор, пока я не почувствовал, как чья-то наглая рука издевательски больно ущипнула меня за задницу. И ей богу, если бы не стоящие в двух метрах взрослые, я бы тут же выцарапал глаза этому гадёнышу!       Но вместо этого я показательно резко развернулся и быстрыми шагами направился в сторону своей комнаты. Этот уродец у меня ещё, безусловно, получит, но это сейчас было не главное.       Нужно было как можно скорее собрать вещи.       Я возвращался домой.