Смерть подождёт

Пробуждение, как и всегда, было ужасным. Треск, который издавала койка, не мог не раздражать. Глаза, как назло, не открывались. Рука, и без того пострадавшая, постоянно ныла от боли. Неприятная вонь сводила меня с ума, будто если бы в одну кучу бросили бы все трупы мира и оставили их гнить. В замкнутом помещении! Невозможно просто... Не выдержав, я постарался разомкнуть глаза. Ночь. Абсолютная тьма. Отсутствие окон и закрытый вход, очевидно, давали о себе знать. Когда ж это она наступила? Я же только днём ходил, блуждал… Хорошо, пропустим этот момент, теперь вопрос номер два. А чего это я живой-то? Хотя бы какая-нибудь проверка, перекличка же должна быть. Бредятина, по правде говоря, это всё. Думаю, сознание ещё дремлет, так что здраво мыслить, скорее всего, невозможно. Ну ничего, мы и без мозговой активности живые. Относительно. Проверив, все ли части тела на месте, я упёрся в шершавую ткань. Мокрую ткань. Кровь, вытекающая из моего тела, впиталась в материал, скорее всего, оставив красный оттенок. Хотя бы жив, уже радует. Пионер не активизируется, пока мой мозг не придёт в порядок. А это, кажись, надолго. Я не снимал с себя лохмотья, так что, увы, они тоже в крови. Нужно раздобыть одёжку. Нормальную, причём. Раньше я мог в магазин сходить, а теперь должен по руинам ползать. Привык, конечно, за три-то недели, но всё же. Хромая, я вышел из тента, ослепившись от яркого света. Кому это понадобилось освещать и тратить энергию ночью? Да ещё и так ярко, чёрт возьми! Прикрыв глаза рукой, протерев их, я вновь их открыл. — Утро? Но ведь… как? Ослепивший меня свет, как можно догадаться, является Солнцем. Палатка же была не наглухо закрыта, почему же внутри ТАК темно? Галлюцинации? Невнимательность? Да всё что угодно! Осмотревшись по сторонам, я завидел идущую ко мне толпу, более чем схожую с тем, с кем я знаком. Ульяна, Никола и Иосиф. Правда, вместе с ними шла ещё одна, которая, к удивлению, была мне знакома. — Ох ема. Парень, что с тобой стало-то? Ты не то, что бледный, ты вообще серого цвета! — Колян, подбежав ко мне, не понял, что перед ним стоит никто другой, как я. Мой язык не шевелился. Силы, скорее всего, ушли на восстановление, лишив возможности говорить, оставив лишь мозговую активность и способность двигаться. Я мог только смотреть ему в глаза, видя в них напряжение, будто я могу его разорвать. Я, конечно, не в лучшей форме, но людьми пока не питаюсь. — Он, кажется, говорить не может… — Никола помахал перед моим носом рукой, проследив за моей реакцией, — Соображает, да, но молчит. Что же не так... Девушка, знакомая мне из рации, стояла неподалёку от меня, накинув на свою голову капюшон-камуфляж. Черт лица не было видно, ибо свет, так удачно светивший сверху, закрывал их. Она что-то нервно искала в кармане брюк, которые, к слову, были такими же, как и вся её одежда: зелёный камуфляж. Накидки снайпера не хватает для полноты картины. Однако, свисающие со спины чёрные волосы, однозначно выдавали женский пол. В каком нужно быть состоянии мужчине, чтобы отращивать столько волос? Таким лишь женщины и занимаются, по правде говоря. — Какой забавный парень, думает, что не вижу, что он на меня пялится! Ха, а ты наивен! — Вскинув головой, сказал мой объект изучения. Теперь, когда она подняла голову, её лицо стало видно. Множество шрамов и несколько только-только появившихся ран на лице выдавали в ней ветерана своего дела. Военного дела фанат? Без понятия. Карие глаза, нос, уходящий вниз, и всё это заканчивает острый подбородок, что, можно сказать, бывает лишь в аниме. Или что там называется мультиком, который из Японии? В общем, необычная форма лица, по сравнению с другими. — Он не пялится, он просто тебя изучает! — Ревность Ульяны, всё время стоящей позади других, снова проснулась, — И он не кто-то, а Семён! Как можно было спутать его с кем-то другим? Иосиф, поправив очки, ответил: — Мы не так долго с ним знакомы, я думаю, в отличие от тебя. Так что, скорее всего, ты поймёшь, почему. Ульяна, осознав, что правда стоит на его стороне, попыталась увести свой взгляд, остановившись на варианте смотреть на меня. — Не подумала об этом… Ладно, чего мы на улице стоим, давайте в палатку зайдём! Там всяко получше обстановка, никто не подслушивает, посидеть можно… А то я ходить по вашим КПП устала, вот и прилечь бы хотела. Идёмте, чего встали? — Она потянула меня за руку, двумя прыжками дойдя до меня. Но, не смотря на то, что она тащила меня за руку, двигаться быстрее я не мог. Ноги всё так же болят, а двигаться в быстром темпе для них будет критично. Ульяна, естественно, тянула меня дальше, не зная об этом. — Какой же ты медленный, что с тобой? — Безмятежно спросила меня она, не рассчитывая на ответ. Что за чёрт? Они вообще не помнят, что произошло? Их же прижали, чуть не убили… Ничего не понимаю… Больше вопросов — меньше ответов… — Правильно, — Начал Пионер, вместе с тем отпив из кружки какой-то жидкости, — в наше время ответы редкость, лучше довольствоваться происходящим. А теперь, если ты не прочь, когда ты будешь исполнять моё изволение из твоего жалкого… КХМ, — он закашлялся, пытаясь скрыть им сказанное, — из твоего могучего тела меня, жалкого Пионера? Обиды, как и какой-либо реакции, не было. Мне не хочется ему отвечать. Ну и что, что ему нужно? Он не сделает этого сам, верно? Верно. Когда будет время, тогда и подумаю над этим. Громко хмыкнув, будто замышляя что-то, он снова ушёл в подсознание. Я вернулся в палатку, где, как я считал, и разберусь, что стало с моими знакомыми, в том числе и с Ульяной. Не может такого быть, что никто ничего не помнит. Красноволосая, к моему огорчению, села к новой знакомой, с которой, по правде говоря, я даже не поздоровался. В груди что-то отчаянно билось, пытаясь окончательно не разломаться. Иосиф, став намного храбрее, сел к Коле, тем самым оставив меня одного. Я, конечно, не в обиде, их дело, но… Ответ давать не хотелось, ибо правда печальна, хотя и очевидна. Я осмотрел руки. Кровь вернула мне прежний вид живого человека. Синь, до этого покрывающая мои части тела, отступила. Нога так же была в порядке. Уже хорошо. — Семён, дело есть. — Пионер, так и не вылезший из головы, решил мне докучать вновь, — Ты будешь против, но я заберу тебя к себе в мирок. Никто и не заметит, даю слово. — Послышался щелчок. Последующий момент я опишу так: Щелчок, тьма, зелень и пение птиц. Моментально, как он и говорил. Что же ему на сей раз нужно? Меня ударило по голове, скорее всего, кирпичом. Кусочки материала посыпались с моей головы. — Ха, и вправду, дубина. Короче, так как ты ничего не делаешь для моего спасения, силы давать я тебе так же не буду. Ты будешь мучатся, но не умирать. Всё элементарно, до треска костей. Мои силы, как ты понимаешь, ты уже не получишь. Твоя задача — Спасать, а не тратить моё время, понятно объясняю? — Повышая голос, спрашивал он. Мне, как и до этого, было плевать, да вот только… Дальше будет хуже. — Так точно, начальник. Будет сделано в лучшей степени… — Соскучившись по простой жизни, ответил я. Апокалипсис лишь в начале был забавным и интересным событием, но сейчас, когда все твои друзья мертвы, а кто остался — не прежние, да и ты сам уже не человек… Нихера это не клёво, это ужасно и невыносимо. Выпил бы сейчас чашечку чая, посидел бы у себя дома, а сейчас чего? А сейчас мне снова идти по указанию всяких головных червей на другой конец города. Я устал, я попросту устал от этого всего… — Ладно, ты и так уже вялый, как засохший цветок, все, отдыхать. Мне нужна лучшая степень, а ты в таком состоянии и сам помрёшь! Хлопнув, весь мир снова исчез, сменившийся тёмной палаткой, которая, по непроницаемости света, можно считать другой вселенной. С моего исчезновения тут добавилось гула, и, кажись, света. Дневной свет проходил сквозь проём, уже давая осмотреть состояние палатки. Внутри со светом она казалась… старой и маленькой. Как сюда вообще помещается пять человек? Койки четыре, ладно, хорошо, но тут же места на двух человек максимум. Отсутствие окон заменялось пыльной керосиновой лампой, отчего и давно неиспользованной. Керосин жаль, либо его вообще нет — неизвестно. Ульяна с Камуф говорили о чём-то сверху от меня. Единственное, что я мог слышать, так это то, что такое баллистика и как с ней справляться. Любопытство брало вверх, и я попытался спросить их, о чём идёт речь: — Слушайте, вы о чём говорите? Просто как бы, слишком оживлённо. Извините, если чего, что мешаю. — Язык, будто вернувшийся на место, вновь активно начал работать на благо организма. — Интересно, значит? — Свесив свою голову, а вместе с ними и чёрные волосы вниз, сказала с ухмылкой Камуф, — Учу твою девушку мастерству снайперов. Тебя не буду, так что можешь молча завидовать! — Злобно посмеявшись, она вернулась на прежнее место. Пожав плечами, я повернул голову на парней. Коля что-то вырисовывал на листе бумаги, слушая при этом Иосифа. Все чем-то заняты, а я сижу тут без дела. Не порядок. Я рывком поднялся на ноги, чем привлёк внимание остальных. — Куда пойдёшь? — Вновь поправив очки, спросил меня Иосиф. — Воздухом подышу, а то, понимаете ли, бледный. — Ответил я с некой злобой. Причин на неё, понятное дело, не было. Но агрессия на них у меня оставалась, даже за то, что меня оставили без должного внимания. Даже вопросов, и тех нет! Выйдя на улицу, я осмотрелся. Либо лево, либо право, так что выбор не широкий. Нужно как-то выйти с базы. КПП, как я думаю, меня не пропустит. Пионер мне не помощник, значит, идём искать другие способы исчезнуть отсюда. Вид у меня был не из лучших, чем и заработал опасения со стороны граждан, живущих здесь. Я шёл к воротам, где, по сути, и находился КПП. Да, не пройду, но мало ли найду какую щель, ведь люблю же я щели. Ну, для конкретных ситуаций. Дорога не была ограничена одними лишь палатками с обеих сторон. Где был рынок, где активно продавали съестное, оружие, всё по мелочи. Можно сказать, если бы были деньги, была бы и жизнь. Надо бы зайти, узнать, чем нынче торгуют и за что. Несмотря на дефицит полезного, барахла тут нашли примерно столько же. Или уже скупили, либо посчитали ненужным. Я подошёл к одной из лавок, задав очевидный вопрос: — Здравствуй. За что торговля осуществляется? — Охрипшим голосом сказал я. Продавец, одетый в фартук, какой был у трудовика в школе, удивлённо взглянул на меня, посчитав меня за дурака. Однако, ответ всё же дал. — Первый раз, не так ли? Ну-с, скажем проще. Обменом. Валюты как таковой нет, ибо всё слишком полезно, а обменять какую-нибудь вещицу — это запросто. Ты покупать собрался что, или лишь для вопроса подошёл? — Подняв бровь, спросил он меня напоследок. Стоя за стареньким столиком, он обвёл руками свой товар. Аккуратно сложенные комплекты обычной одежды, можно сказать, в идеальном качестве. Мне большего, чем просто отсутствия дыр, не нужно. Выбор остановился на белой одёжке, ставшей сейчас уже серой. Белая рубаха и коричневые, как кора дуба, брюки. Материал, наверно, такой же твёрдый. — За сколько вот эту одежду купить можно? Лекарства, еда, что угодно. — Спросил я, готовый на любую работёнку. Умея искать и умея сбегать, я ни в коем случае не откажусь от такой лёгкой награды. Правда, на безбашенных бы не попасться. Придётся идти в одиночку, ибо, моих друзей, даже Ульяну, будто подменили. Душонка и без того устала от всего этого, так ещё и поддержки не от кого получить. — Что угодно? Очень сомневаюсь, — Ухмыльнувшись, сказал он, — но есть одна вещичка, которая мне слишком дорога, не хочу чтобы какая-нибудь мразь её забрала. Принесёшь — получишь ещё и патроны, не только одежду. Не отрицай, что у тебя есть огнестрел. В этом мире у каждого оружие есть, я уверен. По рукам? — Он протянул руку, оглядев меня. Что ещё за «дорогая» вещь? Да и оружия у меня нет, но, быть похожим на человека мне нужно, так что нужно идти. — Лады, да вот только расскажи, где она и что это за вещь? — Я пожал ему руку, скрепляя договор. — Не доверяю я всем, конечно, но ты, кажись, уже потасканный, деваться тебе всё равно некуда. Через две улицы направо есть дом. Он красный, от остальных отличишь. Так вот, подъезд седьмой, как увидишь его — не лезь сразу. Рассказывали, что там растяжки ставили, одного даже подорвало. Бежать сломя голову — верная смерть. Не знаю, почему именно в седьмом, но, по слухам, там капитан жил. Сейф огромный в доме стоял, а люди на то и люди, знали, что он есть, да и поживиться хотели. Подчинённые и просто друзья, когда не стало вояки, спасти его вещи решили. Полезные вещи стащили, это как-никак нужно, а личные оставили. Понятия не имею, зачем, что там, но, в общем ты понял. Не бежишь слишком быстро, смотришь под ноги, бла-бла-бла. Теперь к делу. Тебе нужно попасть на последний этаж. Я уверен, что последний и до него два будут абсолютно чистыми, но не расслабляйся. Самая крайняя дверь, — Он замолк, переводя дыхание после долгого монолога, — фух, что-то я заговорился… Самая крайняя дверь будет приоткрыта, тебе туда. В гостиной, она будет от входа вправо, есть шкаф с книгами. Зелёная книжка — твой помощник в поиске цели. В одной из зелёных книг есть семейная реликвия, её мне и нужно. Не знаю, что произошло там после апокалипсиса, ушёл оттуда я давно уже, но, пожалуйста, как человека прошу, принеси мне её. — Он умоляюще посмотрел мне в глаза, похоже, закончив. — Спасибо за историю и информацию, но, что это за реликвия? Фотография какая? — Уже неплохо так устав здесь стоять, скучающе спросил я. — Нет, это часы на цепочке. Не пропустишь. Я их специально клеил в последние дни к странице, так что на полу их пытаться искать не нужно. — Всё, спасибо, теперь можно и за работу. Только знай: обманешь — жди мести, а какой — думай в кошмарах. — Беззлобно сказал я, развернувшись и пойдя прочь с рынка. Две улицы, красный дом, седьмой подъезд с растяжками, последний этаж, книжка с часами… Всё это выглядит как-то необычно, особенно для этого мужчины. Он точно силён духом, даже взгляд суров, но что-то пугает его в своём же доме… Нужно быть предельно аккуратным с этим делом. Придя наконец к КПП, я понял, что пробовать пройти напрямик бесполезно. Карты, выдаваемые при входе, нужны и для выхода, а смотря то, какие здесь очереди, и что не всех впускают — выпускают… Это нудно и бессмысленно. Нужен другой выход. Стройка, идущая неподалёку, могла спасти меня: прыгнув с материалов через забор, я смогу легко обойти охрану. Да вот только к ним ещё подойти нужно… Я осмотрел местность издали. Никого так и не заметив, я вошёл через проволочную, как и забор, дверь внутрь. Опасаясь быть пойманным, я крался, скрываясь за всем, что попадалось на глаза. Оглядываясь, я продолжал идти дальше, напрягаясь, когда шорох, вызванный ветром, проходил позади. Дойдя до точки перехода на свободу, я лёг, всматриваясь и вслушиваясь в происходящее вокруг. Была тишина, и лишь Солнце недовольно смотрело на меня, заставляя тень выходить на волю. Встав в два движения, я взобрался наверх, позабыв об осторожности. Приготовившись к прыжку, я услыхал крик позади. Похоже, теперь выхода у меня нет. Под громкий «Ты чё удумал, собака?!», я перепрыгнул через забор, почти задев колючую проволоку ногой. Приземлившись на землю, я пустился бежать, не оборачиваясь и не обращая внимания на затихающие крики. Через десять минут я уже отдыхал в переулке, где единственный выход был мне известным, так что ожидать пришествия мертвецов мне не нужно. Сделав марш-бросок, я сильно выдохся, так что если бы я немного отдышался, я бы сумел добежать до цели на двух перебежках… Но ждать нельзя. Я встал, и, отряхнувшись, пошёл дальше. Убедившись, что «хвоста» за мной нет, я осмотрел территорию: дорога, светофор, съезд на шоссе, уходящие вдаль многоэтажки… Ничего особенного, так что можно со спокойной душой идти вперёд. Чего же меня ждёт там, в месте моего задания? Да без понятия, по правде говоря. Мутно представляется, что может случиться. Ну ничего, бывало и хуже. Главное — не напороться на растяжку, которых может быть штук пять плюсом. Хотя бы вход свободен, без сюрпризов с осколками. Идём, Семён, нас ждёт великое дело! Хоть мозг развлеку, а то Пионер за меня слишком много делает в последнее время…