Это не только семья. Это не только небо. Это воплощение боли, зла и страданий, которое было больше жертвенным и способным на любовь, больше, чем некоторые ангелы. Это – то, что делало его целым.
Парень понял, что имел ввиду его младший брат. И он понял, что подразумевал его друг, говоря о том, что он будет способен понимать себя. Он с самого начала стремился к теплу, как мотылёк к огню. Кареглазый тоже эгоист, как и многие в этом мире, как бы все этого не хотели признавать. Ему было раньше всё равно, как плохо тому, кто желал для него только добра. Но он хочет всё исправить. Ангел несильно оттолкнул Токонасу от прохода и ничего не сказав, вылетел из дома и помчался к замку. Ночь ничто, она не сможет остановить того, кто хочет, нет, просто обязан вернуть долг, и сгладить последствия ошибок. Он заявился к Богу, когда было около часа ночи, весь взъерошеный и взволнованный. Перебудил всех, кто там был, его хотели уже насильно отправить домой, но Господь, узнав, кто так рвётся к нему, велел пропустить юношу. — У меня есть крылья, я полностью освоил свою способность, я сделал даже больше, чем ты требовал! Теперь я могу поговорить с Сатаной. — Я вижу, ты действительно думаешь, что сможешь его убедить. Я ощущаю, насколько сильная твоя магия. Но ты уверен, что освоил её полностью? — Да. Я готов это доказать. — И как же? — Я могу пойти в патруль вместе с Фри, я буду рассказывать ему то, что пойму о всех, на кого он укажет. Я согласен на экзамен. — Хорошо. Завтра отправляешься. И если справишься, я уговорю Люцифера.* * *
Вальт испытывал смешанные чувства когда подходил к грани миров. Как на краю пропасти страшно, но в тоже время... Такая сладкая настольгия возникала, когда он видел или вспоминал её. И воздух совершенно другой, и эта резкая граница сочной травы и сухого песка. Всё напоминало уже не только о детской дружбе, а об холодно-мокром осеннем асфальте, об сбившемся дыхании, азарте; об уютных вечерах вместе, и о последнем разговоре с Шу. Игла сожаления кольнула Аоя между рёбер, он так бы хотел извиниться. Парень прибавил шагу, не обращая внимания на то, что патруль шёл с определенной скоростью и ритмом. Фри молча вздохнул, пробубнил себе под нос что-то о капризном мальчишке и дал знак ангелам ускориться. — Ты нам мешаешь, поэтому нечего тянуть. Я укажу тебе на трёх разных существ. Мы остановим их и узнаем, верно ли ты сказал. Размазаные и высосанные из пальца формулировки не потерплю, факты из жизни мне не нужны, дедукция и у меня есть, слушаю только о мыслях и чувствах. Понятно? — Более чем. У синеволосого тоже не было настроения тратить время на прелюдии. Он хотел поскорее закончить с этим. Ещё и блондин испытывал по отношению к нему такой отвратительный букет эмоций: презрение, равнодушие, отягощение. Мысли в его голове были тягучими, ленивыми, но всё равно их основой была «ничтожность» молодого человека, экзаменированье которого прибавилось к обязанностям парня с тёмно-серыми глазами. Вдруг в его голове возникло что-то едко-острое, и оно, как раскалённый кончик ножа, царапнуло страхом затылок кареглазого. Фри медленно поднял руку, указывая на полугнилого падшего ангела, который лихорадочно искал что-то в сухой траве у деревянного строения, похожего на сарай, бешено глядя на каждого, кто проходит мимо, словно они давние враги и он вот-вот вгрызётся в горло бедному невинному прохожему. — Если всемогущее вашество соизволит узнать, что думает тот сумашедший, возможно, оно спасёт кого-то от серьёзных травм. Вальт постарался не обращать на колкости и разобраться в беспорядочных отрывках мыслей. Он ощутил жар охоты, которого ему так не хватало. Он словно гнался за демоном в каменном лабиринте улиц, слыша сотни отголосков эха, но умело отделяя их от источника шума. Он смог найти лазейку в затуманеном сознании и теперь распутывал клубок противоречий и совпадений в ровную нить. — Он знает, что слишком сильно нагрешил и что ангелы не помогут ему облегчить боли, к тому же запретили ему самому найти какое-то решение, за это он нас ненавидит. А ищет от запрещенные обезбаливающие, которые ему подбросил какой-то демон. У него просто чудовищные боли, всё тело горит, но его окатывает жутким холодом от каждого дуновения ветра. Больше всего болят кости, мышцы и глаза. — Проверьте. Один ангел из патруля вышел из строя и направился быстрым шагом в указанном направлении. Остановившись, он стал выяснять правду. Павший не хотел ему говорить ничего, кроме оскорблений, но когда патрульный указал в сторону Вальта он кинул на парня такой взгляд, что кареглазого пробрала дрожь. «Он меня узнал!..» — пронеслась испуганным зайцем мысль в голове Аоя. Хотя не могло было этого быть, да и бояться подобного нет надобности. Что это существо, изнывающее от боли, может сделать ему? Но страх не собирался опускать свои цепкие, холодные и липкие пальцы с его шеи, и всё сильнее сжимал их, впиваясь когтями в кожу. Синеволосый никак не мог прекратить смотреть в глаза павшего, которые царапались осмысленным безумием. Существо медленно подняло уголки губ, оголяя жёлтый ряд кривых зубов. В его голове среди бессмысленного набора слов и фраз возникла одна чёткая, ровная, мысль, которая, как паук, переползла и в голову кареглазого. «Вот ты и нашёлся, Осэку.» Вальт потерял точку равновесия, его шатнуло, но его поддержал кто-то за спиной. Когда парень открыл глаза павшего уже не было. Рядом был Фри с абсолютно безразличным лицом и взволнованные патрульные. Ещё бы не волноваться, Бог ведь сказал, что они все отвечают головой за этого мальчишку! В голове Аоя среди спутанные мыслей мелькнула одна, страшная и непонятная.«Как он меня нашёл?»
Блондин сказал, что с первым существом он справился и тут же указал на демона, находящегося за границей Ада. Юноша ответил ангелу, что с такого расстояния он даже разглядеть его не может толком, а уж тем более, копаться в его голове. Но командир отряда упёрся и велел подчиненным перейти на нейтральную зону. Так как там ангелы уже не имели права нападать, им не требовалось постоянно быть бдительными они полетели. А пока они охраняют свой мир им приходиться идти, чтобы не пропустить ничего. Со вторым существом прошло всё лучше некуда. Кареглазый уже решил, что самое сложное кончилось, что он почти уже закончил. Фри в последний раз должен был указать на кого-то. Он указал на себя. Вальт сделал попытку прочитать его мысли. Он же сегодня уже делал это. Но почему-то не получалось. Не эмоций, не мыслей, только тёмная пелена, словно кто-то выключил свет. «А хорошо держится...» – всплыло, словно на поверхность океана, предложение, выведенное белыми буквами среди мглы. — Спасибо! Синеволосый понял, что этот ангел просто сдерживал поток мыслей. Но кое-что не смог утаить. Растроганный, он кинулся на шею блондину, который уже успел про себя выругаться на свою секундную слабость. — Всё, ты сдал. А теперь отвянь и дай нам продолжить делать нашу работу. Кареглазый быстро кивкул и кинув на посдедок пресловутое «спасибо» полетел со скоростью урагана к Господу, доложить и добиться своего. — Я сдал, я освоил мою способность! Теперь обещание... — Я уже отправил гонца. Через часа три должен прийти ответ. — Почему так долго?! — Ангела, даже гонца, никто не пустит в Ад. Надо ждать патруля с той стороны, затем демон, передающий послание должен будет перелететь океан, чтобы добраться до Люцифера, а затем обратно... Очень сложно связаться с ним, но я всегда держу обещания. Тем более, ты так похож на одного моего друга… — Один павший ангел назвал меня в своих мыслях каким-то «Осэку». Не на него случайно я похож? Я бы хотел его увидеть — Да, на него. Но он умер почти за год до твоего рождения. Тебе же пятнадцать скоро будет? — Да скоро. Тогда я дома буду ждать ответа. Залечу через три часа. С этими словами, слегка склонив голову парень вышел из дворца и побрёл по посвежевшему саду, наслаждаясь солнцем. Сатана прислал короткую записку, выжженую на человеческой коже. Он писал, что должен подумать, как минимум, дня три. Ему не хотелось лететь за тридяведь земель ради какого-то мальчишки. Синеволосый чуть не взвыл от злости, когда узнал об этом. Но Бог велел ему взять себя в руки и просто побыть с семьёй и друзьями, ведь Аой так и не отдохнул нормально, всегда искал себе приключений. Вальт не мог не повиноваться, тем более, что ему искренне желали добра. Трое суток было так спокойно, так по-домашнему уютно, что все проблемы синеволосого отошли на второй план. Идилию прервал задыхающийся гонец, который, кажется, и сам не совсем верил в то, что ему велели донести парню с глазами цвета чая. — Вальт Аой, Сатана согласен на аудиенцию с Вами и он уже направляется к нейтральной территории! Мисс Чихару сразу же упала в обморок, Ника остолбенела, Токо безуспешно пытался одновременно помочь им обеим, сам кареглазый завис на секунд пять, а затем с громкими воплями побежал подготавливаться, хотя понятия не имел, что надо сделать. Это было бы смешно, если б не было так серьёзно. То, что простой ангел будет разговаривать с самим владыкой Ада, и даже не по просьбе Господа было чуть-ли не в первый раз. А если такое и было, то оно уже давно заросло, как пруд камышами, подробностями и элементами, которых и вовсе не было и превратилось в обычную байку и забылось. Тёмные тени от облаков, несущихся по небу заставляли Вальта идти всё быстрее. За ним безмолвно шли те, кто должен был быть с ним в этот момент. Господь просил передать, что будет позже. Слухи бежали быстрее самого времени и за небольшой процессией наблюдали тысячи глаз прохожих. Кареглазый никак не мог перестать слышать обрывки испуганных фраз. Так много гадостей, они оскорбляли его. И дело не в том, что парень не полностью контролировал свою способность, он просто не хотел жить во лжи и затыкать уши, чтобы не слышать гнусный шопоток за своей спиной. Когда Аой подходил к грани, он перестал использовать магию. Каждый шаг был для него очень тяжёлым. На плечах юноши лежал груз ответственности за все миры, за родные места тех, кто был дорог ему. Но все его мысли улетучелись, испарились, вскипели и слиплись в один жуткий, чёрнильно-чёрный ком, когда он поднял глаза... Казалось, что Ад был там, где находился Он. Вокруг него словно скопился серый туман, он распростронялся вокруг, как будто он сам его создавал.Оне не был таким, как ему описывали его «заботливые» учителя. Наоборот, всё в нём говорило о том, что он аристократ. Костюм, бледная, фарфоровая кожа. Спокойное выражение лица, длинные, растрёпанные, но не слишком, волосы. Выглядел не более, чем на двадцать пять лет. Он смотрел на всех с прищуром через тонкое стекло очков. Его крылья были огромными, изрезаными и исцарапаными, но от них веяло жуткой силой.
Люцифер взглянул на Вальта и глазами указал, куда он должен проследовать. Родные парня не посмели даже пройти через границу. Синеволосый ощутил, что страх отпустил его. Если сейчас ничего не сделать, то он никогда не увидит Шу. И он был уверен, что есть ещё те, кто страдают от этого конфликта. Аой поднял глаза и встретился с ярко-зелёными, слишком сильно выделяющимися на почти белом лице, обрамлённом чёрными прядями. Вальт вспомнил в этот момент про отца Куреная, ведь с фотографии на него смотрела точно такая же пара изумрудов. — А ты смелый, раз считаешь, что имеешь право вызывать меня в такую даль и после этого глядеть мне в глаза. Парень усмехнулся. — Я не смелый. Просто упрямый. Мелькнула вспышка света и рядом с Вальтом уже стоял Бог. На долю секунды парень оробел: он что, действительно рассчитывает на то, что он сможет одним разговором остановить вражду, которая длится десятки тысяч лет? Но внутренний голос сказал властно, но мягко — А кто кроме тебя? Кареглазый доверился этому чувству и ощутил странный подъём сил. Он начал вести монолог, который должен был показать им обоим абсурдность сложившейся ситуации. — Вы оба считаете, что сильнее, мудрее, и ценнее вас нет нигде. А на самом деле что? Кто-то обиделся, кто-то понял ошибку, но не захотел её исправлять из-за гордыни. Я – ребёнок, по сравнению с вашей вечной жизнью. Но я понимаю, что меня ждет много хорошего, потому что я умею принимать то, что я бываю не прав. На Земле сложнее, чем в Раю. Там нельзя разглядеть, кто есть кто при одном взгляде, но на закате своих дней, я смогу сказать, что не жалею ни о едином прожитом часу. А вы? Если бы это был последний день ваших жизней, неужели вы бы не захотели бы вычеркнуть из своего прошлого пару лет? Остановитесь! Ваша нескончаемая череда веков не даёт вам права не заботиться о том, что вы творите. Ведь в соседнем мире есть тот, кто всё всегда будет помнить. Не только проколы, но и подвиги. Но есть шанс прекратить грысть друг другу глотки. Вы давно простили все обиды, скучаете, но не хотите унижеться до простого слова «прости». Я могу копаться в голове не только у простых ангелов и демонов. Сатана немного откашлялся. А затем, с недоумённым выражением лица задал вопрос Господу. — Ты где его, такого наглого, откопал? А тот, с таким же офигевшим видом, ответил. — Не знаю. Может, на Земле таким стал, а может быть... Парниша всегда таким был? — А теперь, если вы помирились, у меня есть просьба, которая касается одного изгнаника и правила, которое нарушалось только один раз за последниюю половину тысячелетия. Люцифер недовольно нахмурил брови. От яростного взгляда пронзительно-зелёных глаз по спине синеволосого пробежал холодок страха. Неужели, всё было напрасно?