Оставь его. Виновен только ты.
Кареглазый упал на колени, обессилино разжав пальцы, тем самым давая возможность другу освободиться. Вальт стал слишком нервным, но не это сейчас лишило его равновесия. Его внутренний голос, почти всегда нейтральный, раздался в его голове слишком громко, будто парня ударили обухом по затылку. И ведь этот ... говорил правду. Это и било сильнее всего. Унизительно сдаваться самому себе. Он тихо извинился. «Думаю, не только у Куреная крыша едет. Только вот, что с этим делать?» – Вакия не мог объяснить иначе. Синеволосый и раньше был немного нервным, но не таким, как сейчас. Словно минуты меняли его, а секунды превращали в зверя. Через час ангел точно мог сказать, что парни находились в разных местах. Сам Широсаги решил сопровождать Дайго. И он оказался слишком хитрым. Сделал всё, чтобы то, что произошло было известно и доступно только кругу из четырёх человек. Он прошёл через портал, пресекая любую возможность просочиться, проследовать за ним и настигнуть. Кареглазый и не подозревал, что такой способ передвижения в прошлом не возможен – проследить прямой путь можно, а телепортация - это перемещение тела. Было логично, но жутко выводило из себя. Демон хорошо перестраховался – даже если бы синеволосый знал, где его второй друг, он всё равно не мог бы выцарапать их одновременно. А значит, точно подписал бы одному из них смертный приговор. Парень судрожно думал, что он может сделать. Что, просто войти в Великий храм и заявить: «Я тот, кого все ищат, глава церкви обязан выполнить условия договора»? И что дальше? Пока его тело будет догорать в костре, падшие прихвостни пойдут устранять свидетелей, то есть тех, кто может рассказать, что его величество святоша не такой уж и святой. Да, это не то, что надо. Альбинос знает, что делать, но он даже не оклемался, иначе, подросток уже знал бы. В любом случае, возвращаться – значит... Снова давать ему то, от чего он зависим и находится каждую секунду в опасности. На краю обрыва сильно не разгуляться. Ангел давно признал, что он максималист. Всё или ничего. И как же сделать так, чтобы никто не полетел вниз? — Только Шу знает, как поступить. Я не знаю никого мудрее. Но я не хочу возвращаться, потому что... — А какая разница с того, что хочешь ты или он? Вы все так беспокойтесь о друзьях на словах, но когда время доходит до дела, своим хотелкам на горло наступить не можете. Вакия устал от всего этого, он перестал сдерживать все свои колкие слова, которые возникали у него почти на каждую фразу от окружающих. — Не кипятись. Ты прав. Но по дороге заскочим в аптеку. Куренай совсем коньки отбросит, если будет так переживать. Да и я переубиваю человек десять, если не перестану беситься. У кого-нибудь есть наличка, у меня всё дома. — Парень, зачем? Все аптеки кинуты, на улицу выходят одни доморощенные монахи, даже магазины никто не обчистил. Но мы-то не самые хорошие. Маленькая группа направилась к ближайшему аптечному пункту, ощущая себя хозяевами времени. Единственные люди, бывшие на улице в упор их не замечали, что давало относительную свободу действий. Кареглазый ведь не просто так ходил по Токио, где он «знаменитость». Ему давно бы заломали руки и увели в довольно-таки известном направлении, если бы он не нашёл способ скрываться. Он, насколько бы это не звучало затёрто, немного промывал мозги экзорцистом. Те просто на просто не могли вспомнить лицо преступника. И пока они мучались, неблагочистивая компания уверенным шагом, словно они купили эту часть города, проходили мимо служителей церкви. Демоны взяли пару пачек глицина и корвалола, и ради чистой совести, оставили в кассе положенную сумму. Ещё через час они были уже рядом с альбиносом. Он выглядел совсем плохо, но уже не лежал за мертво, это, по мнению Вальта, было не плохим признаком. Он собрал в голос всю нежность и добро, на которую он только был способен. Вот это должно помочь. — Шу-у.. Проснись... Ты как? Слышишь меня? Я выпалил что-то не то, я не то имел в виду... А я даже извиниться не успел… Он так проникновенно говорил, что можно было бы подумать, что кареглазый на самом деле собирался просто остаться в этом доме навсегда, наплевать на всё, научиться готовить и полюбить читать журналы, ожидая возвращения Куреная. Не важно откуда. Все присутствующие так прониклись, что чуть ли не разревелись в один голос. На самом же деле, ангел с камнем на сердце хотел... Сжечь мосты. Ему было не достаточно нескольких десятков подтверждений, что им друг без друга только хуже. Опасность была не сопоставима. По его мнению. Надо было оградить самого дорогого человека от всего опастного, и его не спрашивали, что ему надо. Демону лучше не становилось и Аой решил порыться в шкавчиках. Через некоторое время он нашёл то, что искал, а точнее, нашатырный спирт. Почему никто не подумал о нём? Возможно, потому что окружающие не могли принять всё это за реальность: альбинос всегда был таким сильным, молчаливым, статным. Это за него можно было спрятаться, это он та самая защитная стена, а не наоборот. Только для Вальта он был добрым, весёлым, легкомысленным и даже слегка надоедливым. Похоже, только для него ясно, что этот демон – не вытесан из белого гранита, что он не просто ожившая статуя, которая излучает власть. Все подрастерялись при виде сражённого тремя словами этого идола, не найдя способа помочь. Ангел поднёс смоченную разбавленным аммиаком ватку к лицу пепельноволосого, он дёрнулся и медленно поднял белёсые ресницы. Несколько секунд он смотрел на кареглазого, как на мираж. И не мог поверить. «Возможно» и «был» плыли перед его лицом, мешая сфокусировать взгляд, разглядеть хоть что-то, похожее на презрение или насмешку. Он просто закрыл глаза и устало, почти только в грудной клетке произнёс — Если это ты, а не галлюцинация, то можешь уходить. Не смей жалеть меня снова. Я не твой друг, и даже не питомец. Просто убийца. — Считать так – значит оскорбить тебя. Не хочу. Уйду. Но прежде.. Я хотел узнать, пойдёшь ли ты со мной за Дайго. Мы должны разделиться, чтобы получилось. Ты не обязан... — Я не буду приказывать, или навязываться. Так что если ты этого хочешь... — Да. Шу, пожалуйста. Нам не справится одним. — То есть теперь ты нас не считаешь сильными союзниками? Дракон принял это как личное оскорбление. То он пришёл прячась за спиной то ли друга, то ли еще кого, и умолял о помощи, то говорит, что без одного человека они непременно не справятся. В минуту обиды ему и в голову не могло прийти, что это всего лишь игра. — Нас трое. Как бы мы не разделились, у нас всё равно были бы не равные силы. К тому же, без Шу мы не сможем узнать, где Дайго. — А как же твоя магия? Почему ты всё ещё не нашёл его? — Луи укользнул, я не смог его отыскать. И не смогу без тебя. — …И каркнула ворона во всё воронье горло. — Вакия! Твоя гордыня не то, что сейчас надо защищать! — Ладно, я буду молчать. Но ведь он сейчас ничем не может быть полезен! У него до сих пор глаза мутные, глядит только прямо перед собой! — Мне станет лучше. Рано или... — Поздно – плохо. Надо сегодня. — Давайте просто попьём чая? На вряд ли волнения полездны для сердца. Хорошо, когда есть тот, кто может убить всю враждебность между друзьями. Словом или просто присутствием. Кен редко говорил, но хорошо справлялся с отведённой ему ролью. — Пожалуй, ты прав.* * *
Демоны восстанавливаться очень быстро от любых повреждений, даже нанесённых намеренно. Этого не происходит только в трёх случаях: когда повреждение нанесено освящённым оружием, если демон сошёл с ума и если его ранил ангел. Последнее и произошло с альбиносом, поэтому время тянулось как резина, после прихода того, кто решил стереть прошлое. Не в тот же день, но всё равно, через довольно небольшой срок они в почти полном составе шли по городу, придумывая, как узнать, где темноволосый. Пока они обсуждали варианты, парень с алыми глазами не произнёс не звука, пока к нему в голову не пришла догадка. — Он скорее всего в Главной Защитной тюрьме. И если я прав, значит, его могут уже пытать. — А каких пытках ты говоришь? Экзорцисты допрашивают демонов или тех, кто с ними контактировал, а затем сжигают первых и тех, кто не захотел пойти навстречу следствию. Я бы слышал, если бы кого-то пытали, и если это так, то почему ты мне до сих пор не рассказал? — Ох... Если бы всё было бы так просто.. Ты и так очень зол, почти на грани, беспречинный гнев может довести тебя до непоправимого состояния и ты падёшь. Нет, не за просто то, что ты сердишься, в конце концов, небольшой злобы избежать нельзя. Широсаги не может тебя даже коснуться, всегда действует только через посредников, а всему причина в твоём свете. Он гораздо сильнее всех тех игрушек, которые в церкви раздают направо и налево, чтобы бороться с нами, сильнее всего того, что я видел. И сейчас он угасает, и твоя защита скоро перестанет существовать. — Ты ещё не понял? Церковь обманывает тех, у кого есть демоны, чтобы они так и думали, что живут в сказке. На самом же деле, каждый на кого завели дело, подвергается пыткам, и люди тоже. Нам повезло, что у этих чистюль обострённое чувство справедливости и пока что Дайго испытывает только предварительный этап. — Что за предварительный этап, и почему ты считаешь, что он там? — Потому что он за этой стеной. Совершенно игнорируя первый вопрос Вакия заставил остановиться всех перед высокой стеной. Главная Защитная тюрьма Японии – одно из самых защищенных мест во всей стране. Туда почти не возможно попасть, а ещё труднее – выбраться. Шу недоуменно посмотрел на блондина. — Ты считаешь, что идти туда сейчас не самоубийство? — А что сложного? У нас же есть Цербер, он, как и полагается, откроет все двери, а на тебе избиение «персонала». — Он давно этого не делал, не уверен, что получиться.. — подал голос Бесу. Бескомпромиссный Муросаги не собирался отступать. — Ну вот и замечательно, у тебя есть время потренироваться до вечера, потому что ночью вы уже должны быть внутри. — Мне странно это говорить, но он прав. Мы должны постараться, чтобы спасти друга! Вальт, — Шу обратился к ангелу — Вы должны лететь. Иначе до ночи туда вам не успеть. Вот, там твоё.. Демон протянул Аою колбочку с кровью. В стекло была впаяна серебряная цепочка. «Так тебе будет удобнее» – читалось в глазах альбиноса. И для того, чтобы это понять не требовалось лезть в его мысли. Кареглазый обратился к дракону. — Сегодня довольно пасмурно, если мы будем чуть выше облаков, нас не заметят. Тот коротко кивнул и пошёл в переулок, чтобы уже там расправить крылья. А Вальт стоял на месте и с робостью смотрел в небо. А если его свет гаснет, значит ли это, что он больше не достоин летать? Может правда, стоит всё это забыть? — Ты чего застрял там? Нам надо спасать твоего братца, если не забыл! — Он мне не кровный родственник, но я дорожу им. Ни за что не забуду. Сейчас. Парень быстро пробубнил заклинание и одним взмахом крыльев добрался до ближайшей крыши. Уже оттуда он взлетел, с почти отчаянным усердием. Будто это последняя надежда, способ выжить. Вакия попытался сразу его нагнать, но с земли уже не было видно даже силуэта кареглазого – он утонул в тучах. Через почти четыре часа они долетели. Покрытая слишком тёмной для весны травой земля была почти неузнаваема; ни как не шли в сравнение с чистыми полями снега, когда было светло не зависимо от того, была ли видна луна или звёзды. Тёмная земля будто топила в себе предпоследние лучи света. До заката надо было ждать, так что было время отдышаться. Надёжно спрятавшись в зарослях низкого кустарника и спрятав крылья Аой вспомнил разговор про предварительную пытку. — Что именно делают с ним? В рыжих лучах испуганно сверкнули голубые радужки.С наступлением темноты около Тюрьмы.
— Кен, ты готов? Идёт последний отряд, надо скорее... Альбинос напряжённо вглядывался в сумрак, ожидая, когда от ворот на достаточное расстояние отойдёт последний силуэт в чёрно-белой одежде. Через секунду он поднял руку, в знак ожидания. Он понимал – на счету каждая секунда, там не станут разбираться, почему открылись двери в неположенные часы. Стал перебирать затейливые заклинания на латинице. Одно из них точно приходилось бы — для замедления времени. В тридцать раз – самое то, чтобы почти моментально залететь туда. Звуки превращались в искры, как от костра, а они укрывали одеялом и неприступную крышу, и мрачную крышу, и чёрные, продрогшие от криков стены. Всё попало будто под воду, но было ощущение, что эта бетонная глыба вспыхнет, как коробок спичек. Так выглядело бы звёздное небо, если бы оно могло отразиться на камне. — Сейчас... Одними губами, белыми, как мел, проговорил Куренай. Кукловод стал что-то проговаривать и шевелить пальцами, словно нащупывая нечто невидимое, перебирать это. Сложный, и, казалось бы, почти самый надёжный замок в Токио поддатливо, но с низким щелчком открылся. Демоны влетели. Сколько яростных лиц вокруг... Альбинос сбивал всех, кто бежал расправиться с тем, кто был ему вверён. Кен был быстрее, он искал Дайго. Минута, ещё одна, и они тянулись, как вечность. Проклятье, — думал кровавый демон — они так успеют его прикончить! И вот он – блёклый отблеск надежды! Висит на ручке одной из сотен дверей. Тени разгонялись лишь несколькими факелами, средневековыми гнёздами феникса. Живой огонь не дрожал, только медленно колыхался, как трава под лёгкими волнами ручья. Но и этого света было достаточно, чтобы увидеть сверкнувшие бусины. Они всегда висели над бонданой и ни у кого больше таких Шу не видел. Это было не возможно — темноволосый сам делал их и к тому же, каждая была магическим артефактом. — Туда! Цербер быстрее молнии ворвался в дверь, немедленно откинул руку палача с кинжалом, отстегнул кандалы, на которых висел Дайго, и так же, пулей, вылетел из-за двери, схватив и бусины. Десять. Кто-то в последний раз вскрикнул. Тут же серебряная пуля прошила чью-то голову. Восемь. Двери стали закрываться на замки. Не демонам сейчас решать, кто из них виновен. Эти не промахиваются, бьют точно в цель. Шесть. Только несколько поворотов, чтобы вырваться из мышеловки. Четыре. Почти на улице. Два. Осталось пару метров, всё стало ускоряться. Всё. Демоны успели отлететь всего на двадцать метров от стены, но этого было достаточно, чтобы скрыться. Через пол часа город наполнится экзорцистом, они будут прочёсывать спящий Токио. Дайго, бывшего почти без одежды, завернули в простынь. Парни одели вещи, скрывающие в них демонов, Шу предложил Кену положить раненого на что-нибудь, напоминающее носилки. Матерелизовать трудно, будет лишний шанс попасться. Кукольник огляделся и указал на какое-то здание. Куренай не понимал, чем оно им может помочь? И только приглядевшись, он рассмотрел рядом с ним что-то похожее на микроавтобус. Только немного отличающиеся расцветкой. Это машина Скорой помощи! Они быстро перетащили друга за угол больницы, Цербер открыл одну из машин и вытащил то, что требовалось. Они шли не долго, сопровождаемые только тишиной и скрежетом коготочков мелких демонов по асфальту. Альбинос старался как можно чаще оглядываться, чтобы не пропустить кого-нибудь в чёрно-белой рясе. — Стойте! Сердце Шу, кажется, поменялось местами с желудком. Теперь оно стучит где-то в животе, а в груди что-то тянет вниз. К земле. Домой. Там спокойно. — Что переносите? Любопытство в глазах юного служителя церкви дало знать – его можно обмануть, он не тронет. Но если уличит в обмане – размажет. Аой не узнает что случилось. Только если перед смертью. — Умер! Убили! Брат мой, зачем же ты вышел, лучше б убили Данте, зачем ты пришёл его спасать?! Заголосил парень со слезами на глазах. Плеснул своего актерского таланта. Кен незаметно положив кукол под простынь, подхватил — Он был героем! Хотел спасти пса, подаренного мне отцом! А проклятое исчадие Ада! Что б эта гадость убралась к себе, в кипятке вари-и-иться! — Мне очень жаль. Почему вы не позвали священника, он бы помог его донести до церкви... Шу испугался, что их вот-вот поймают. Цербер попытался помочь. — Это его последняя воля! На последнем вздохе сказал, чтобы его похоронили под его любимым вязом. Завта отпоём. — Я передам гробовщику, что человек умер! — Последний, кому ты что-либо передашь, это своё сердце Аиду. Сдавленный хрип раздался в затеренном переулке. Чтобы задушить магии не надо. При чём здесь древнего мифология? Не знаю, можно многое сказать в гневе. Или сказать что-то подобное, чтобы разозлиться и отправдать себя перед совестью. Пока парни заговаривали зубы экзорцисту, Дайго пришёл в сознание, но лежал тихо, стараясь почти не дышать. Итак, теперь ещё важнее найти укрытие. Не на долго, лишь чтобы никто не помешал открыть партал.В шестиднсятой камере.
— Отвечай, откуда ты знаешь его! Когда познакомились?! Почему я узнал о тебе только от демона, а не от брата?! — Вальт, это допрос? — Да! В твоих мыслях почти не возможно разобраться, так что советую тебе ответить правдиво. Вербальные знаки я всё ещё вижу! — Мы просто друзья! Были... Он узнал обо мне чуть больше, чем требовалось и... Поступил благородно. Дурак, сказал, что не расскажет никому, но общаться больше не будет, что ему противно. Просто спаси его, чтобы я мог выполнить обещание. — Какое? — Никогда не показываться ему на глаза... Вот чёрт! Над их головами что-то захрустело и загремело, словно половину леса на юге Японии вырвало с корнем. — Дотянули. Это был барьер.