Back to You

В субботу утром Барри просыпается поздно. Благо выходной, насильно выданный ему Линдой, позволяет бездумно пялиться на себя в зеркало, наблюдая за тем, как пена пасты всё больше и больше выходит за пределы рта, в мыслях размышляя, стоит ли готовить завтрак или же лучше заказать еды. Против выходного Барри не возражает, хотя забота Парк всё ещё была своеобразна. Когда он пришел в бар, опоздав на смену, Линда погнала его домой, мыться и отсыпаться, потому что, ей богу, Ал, ты выглядишь как ёбанный зомби, всю репутацию бару испортишь. Предложение Барри тогда принял — он плохо помнил, как добрался до города, но смердит от него порядочно, но вернулся уже через пару часов, когда пойманный в собственную ловушку мозг мысли скрутил в бесконечный водоворот, не давая и глаз сомкнуть. Он пришел и встал за стойку, на автомате начав выполнять заказы. Кивал клиентам, но в диалог не вступал, отчего чаевых было куда меньше. Линда смотрела на него из угла зала, нахмурившись, но ничего не говорила. Она не сказала и в конце смены, когда пришел Джулиан, лишь коснулась плеча и сказал, что ему нужно поспать. Она никак не реагировала на его состояние последующие дни, не давя и не докучая беспокойством с заботой, лишь в пятницу вечером поставив его перед фактом выходного. Как будто ничего и не произошло, что, на самом деле, так и было. Хотя и Барри не чувствовал ничего, его будто поместили в вакуумный пакет, а затем дурацким скрипящим насосом выкачали воздух. Но Барри не особо переживает насчёт произошедшего — ему кажется, будто в груди тумблер с эмоциями выключили, и лишь иногда возникает какое-то опустошающее чувство в груди, когда где-то включаются новости или взгляд цепляет знакомую эмблему кондитерской. Но жизнь продолжается, разве что становится чуточку серее. Но в субботу утром, когда он сидит на кухне с кружкой кофе в руках, собственное одиночество оказывается ощутимо. Оно не давит, просто ощущается, будто невидимый гость его квартиры. Он думает, что, возможно, несколько промахнулся, сосредоточив внимание лишь на баре и не заведя увлечений и знакомых вне. Но затем поправляет себя, вспоминая о Мике. Смотрит на календарь с пустующими клеточками. Думает. Возможно, Рори нет на работе, а может даже и в городе — после произошедшего с его дочерью это могло быть закономерно. Но скука и поразительная жажда общения слишком настойчивы, а потому Барри решается рискнуть. Хотя какой риск? Если Рори не окажется на работе, он придумает что-нибудь ещё. Упрется, в конце концов, заявится в бар. Скандал с Линдой или Джулианом уж точно скрасит день. Погода с приближением ноября становится холоднее, но сегодня — небольшое исключение, потому что хоть небо и затянуто серыми облаками, ветра нет, а значит, плотнее застегнув куртку, он может позволить себе пройтись. Дорога до «Святых и грешников» отпечаталась в сознании слишком хорошо, но Барри не позволяет себе уйти в размышления — мысли его слишком токсичны, отравляют сознание не хуже сигаретного дыма, которым он, кажется, пропитался насквозь. Ему это не то чтобы нравится, но скорее не мешает, являясь чем-то естественным — не хватает только сандалового геля для стирки, чтобы полностью укрепить иллюзию использования вещи предыдущим хозяином. Барри это начинает забавлять — сбежав от прошлой жизни, он прихватил с собой единственное напоминание, обретшее форму и обернувшееся против него самого. Быть может и тебя стоило оставить там, думает он, переходя дорогу. В тенях нашей квартиры, где твоя тень не могла бы никому навредить. Голос в голове не отвечает. Он молчит с того вечера, будто обидевшись, и Барри надеется, что он ушел навсегда. Ему не хочется больше слышать и чувствовать его — чужое присутствие гирей давит на грудь, ему не хочется больше задыхаться. Быть может, ему стоило сбежать дальше — на самый край Вселенной, где мир подобен искаженному зеркалу. Быть может, ему стоило уехать из Централ-сити, что так сильно преобразился с приближением Хэллоуина. Быть может, ему стоило уехать прямо сейчас — запрыгнуть в проезжающий мимо автобус, оборвать едва налаженные связи, оставить позади тот хлипкий каркас новой жизни, что он успел построить. Но сколько можно было бежать? Это было так глупо — он отдал свою скорость, задыхаясь под бременем её ответственности, но всё равно продолжал бежать. Быть может, дело было в нём самом. В его слабости. Слабости ли? Быть может Барри просто слишком устал. Быть может, ему хотелось, чтобы его кто-то остановил. Быть может… Ответов у Барри всё равно не было. Он переходит дорогу в последний раз и идёт вверх по улицы. Вывеска салона горит, отчего в груди появляется лёгкое чувство. Они не виделись слишком давно, и Барри странно признавать свою тоску по Рори и атмосфере его салона. Услышь его кто на Земле-1, глаза бы колесом пошли. Но, благо, никого не было. Он открывает дверь, слыша звон музыки ветра. В «предбаннике» тепло и из колонок звучит какая-то незнакомая песня:  — Меня зовут с наступлением темноты, но я не хочу принимать участие. Мои привычки держат меня, как проклятие, но обещаю, я не передумаю.* Но никого нет. Он проходит внутрь, окликивая хозяина.  — Мик, ты ведь не оставил свою берлогу открытой? Хей, Мик?  — Его здесь нет, — отвечает невысокий женский голос, и Барри невольно замирает, поворачивая голову. Он замечает её не сразу, но, кажется, девушка сама того хотела. Она сидит за столом с разложенными учебниками, и смотрит на Барри если не напугано, то напряженно точно. На ней тёмный свитер с высоким горлом и обычные джинсы. Рыжие волосы собраны в хвост. Карандаш зажат между короткими пальцами слишком сильно. Но Барри не может сдержать улыбки.  — Привет. А где он?  — Вышел в магазин, — коротко отвечает девочка, не сводя с него изучающего взгляда. Барри внезапно приходит мысль, что она узнаёт его, но, вероятно, не может понять откуда. Курс о психологии жертв давал два случая реакции памяти: с полной или частичной блокировкой воспоминаний или же с детальным запоминанием произошедшего, но этот случай был редким. И всё же Барри почему-то радостно встретить Литу снова, сейчас она выглядит куда лучше.  — Ладно, я подожду. Он не сказал, когда… Но будто в ответ на его слова музыка ветра раздаётся вновь.  — Ты не поверишь, но акция закончилась ровно за десять минут до моего прихода, лисёнок, это просто…  — Привет, Мик, — улыбается Барри, когда Рори входит во вторую комнату. Мужчина выглядит несколько удивлённым, но взгляд его куда менее цепкий, чем у дочери.  — Барт. Неожиданно, — он чуть хмурится. — Разве у тебя нет сегодня смены?  — Линда дала выходной, — пожимает плечами он. — Надеюсь, ты не против, что я без приглашения.  — С тобой трудно связаться, парень, — фыркает Мик, кладя пакеты на подоконник. — Но я даже рад. Есть о чём поговорить, так что… Барри чуть приподнимает бровь, но жест остаётся незамеченным. Мик снимает куртку, оставаясь в привычной майке пыльно-песочного цвета. Обнажающей широкие покрытые татуировками плечи. Он оборачивается, глядя за спину Барри, потом охает.  — Чёрт, совсем забыл. Барт, это моя дочь Лита. Лита, это Барт — мой самый необычный клиент.  — Как скучно ты живёшь, однако, — хмыкает Барри. Он снимает куртку, вешая её на тот же крючок что и Рори. Мужчина фыркает.  — Уж по сравнению с тобой-то точно, интригант, — парирует он, а затем издаёт смешок, глядя на выражение лица Барри. — Тащи себе стул, чай пить будем. Рори действительно заваривает чай — крепкий, почти терпкий чёрный с едва ощутимым привкусом каких-то ягод. К чаю полагаются печенья, коробки с которыми Лита осторожно достаёт из пакета. Движениями она напоминают лису, подкрадывающуюся к добыче. Жертвой, в данном случае, является Барри, потому как девчонка кидает на него быстрые, почти незаметные взгляды. Изучает, думает Барри, решая никак не реагировать. Разговор с Рори явно куда важнее.  — Ну и представление же ты устроил, парень, — качает головой Мик, протягивая ему керамическую кружку с почти комичной каёмкой из роз. Кружка чуть обжигает, но Барри обхватывает кружку пальцами, прижимаясь лишь плотнее.  — Мне уйти? — предлагает Лита, глядя на отца. Тот машет рукой.  — Да на кой, знаю же, что ты всё слышала, плутовка, — он треплет девочку по голове, и та улыбается самым краешком губ. Такой Лита нравится Барри куда больше, действительно напоминая хитрого, но несколько осторожного лисёнка.  — Вас сложно было не услышать.  — Речь идёт… — пытается уточнить Барри, но Мик перебивает его.  — Речь идёт о Снарте и том представлении, что ты устроил, — произносит он и неожиданно хмурится, становясь куда более похожим на свою версию с Земли-1. — И я надеюсь, у тебя есть достойное объяснение.  — А мне нужно объясняться? — изгибает бровь Барри, делая глоток. Горячая жидкость быстро стекает вниз по пищеводу, обжигая спину, отчего он выпрямляется. Мик смотрит прямо на него.  — Учитывая, сколько мне пришлось выслушать в среду — да, изволь. Нет, правда, Барт, что за чёрт?  — Это было недопонимание.  — Недопонимание, конечно. Целых три недели ты водил их обоих за нос, из-за чего Снарт теперь едва ли не шизофреником чувствует.  — Не моя вина, что он не смог нас отличить.  — Да вас хоть родная мать различает?! — уточняет Мик, и Барри усмехается, пряча усмешку в новом глотке. Преданность Рори, проходящая даже сквозь вселенную, не может не впечатлять. Но затем Мик фыркает, и на лице его появляется какое-то забавляющееся выражение. — Хотя, ладно, признаю, это чертовски глупо. Вся ситуация. Но Снарт, конечно…  — Расстроен, — негромко добавляет Лита, и Барри переводит взгляд на неё. Девочка смотрит на него чуть с прищуром, продолжая изучать.  — Скорее озадачен, — поправляет Мик, делая большой глоток. Он чуть морщится, ставя кружку на стол. — Никогда его таким не видел.  — Они с Барри поговорили? — уточняет Барри. Вопрос не то чтобы мучает его, но всё же хочется знать, обвенчались ли его старания успехом.  — Насколько я понял — да. Пацан, конечно, пытался сбежать, но Лео нужны были объяснения, так что… Барри усмехается, мысленно представив эту сцену. С трудом верится, что произошедшее закончилось жарким сексом, но сам факт разговора его более чем устраивает. Дальше они разберутся сами.  — Как там твоя контрольная? — спрашивает Мик, прерывая тишину. Он поворачивается к дочери, и та тяжко вздыхает.  — Кошмар. Никто в классе не знает, как решать эти дурацкие задачи. Даже Эрни — а он отличник по химии — трясётся, что уж говорить…  — Я могу помочь, — предлагает Барри. Лита и Мик поворачиваются к нему одновременно. — Я учился на криминалиста, был отличником по химии в школе.  — И ты знаешь, как решать задачи на…  — Избыток, — заканчивает Лита. — Там надо прийти к избытку.  — Да, — отвечает Барри, и девочка оживляется. — Да, я знаю. Они довольно лёгкие, если разобраться. Я помогу, если ты не против. Лита смотрит на него изучающе несколько секунд. Он не отводит взгляда, думая что глаза её действительно похожи на отцовские, и что будь она на его Земле, в них точно не было бы той крохотной искры на самом дне. А затем Лита кивает, улыбаясь уголком губ, и он думает, что быть может, это и к лучшему. Через три часа он прощается с ними, застёгивая кожаную куртку. Они успели отработать задачи, и Барри даже смог помочь Лите с уравнениями, показав свой несколько дурацкий, но проверенный временем способ решения. К середине их спонтанного занятия напряжение девочки исчезло, а к концу она уже довольно улыбалась, и облегчение явно отражалось на её круглом лице. Барри тоже вдруг начинает дышаться легко, и облаком окружавшая его серость будто исчезает. Из-за этого облегчения, вскружившего голову, он поздно замечает звон музыки ветров, и лишь когда плечом врезается во входящего, осознаёт свою ошибку. Поспешно извиняется, поднимая голову. Замирает. Какую-то секунду он думает, что сейчас вакуум поглотит его вновь и спираль сдавит горло под удивлённым взглядом светло-голубых глаз. На лице Леонарда отражается смятение: он явно не ожидал встретить его здесь, но Барри даже не думает о том, хочет ли видеть его мэр. Сцена вновь всплывает в голове, и он ухмыляется.  — Добрый вечер, господин мэр, — затем чуть оборачивается, глядя на прячущую улыбку девочку. — Удачи на контрольной, Лита. Лита кивает, поднимая руку в прощальном жесте, и он подмигивает ей, поддаваясь моменту, а затем, обогнув мэра, выходит из салона, быстрым шагом направляясь вниз по улице. Он не знает, что о его поведении подумал мэр, и как изменилось его мнение теперь. Не то чтобы ему есть до этого дело. Он замедляет шаг, доставая сигарету из чуть смятой пачки. Закуривает. Выпускает в вечерний воздух облако дыма. Возможно, Капитан Холод слишком глубоко забрался в его жизнь, отвоевав сначала постель, потом сердце, а потом и личность Барри. Но сейчас он думает, что, быть может, не так уж это и плохо.

***

Три дня спустя Лита появляется в баре. Барри замечает её не сразу, занятый заказом русского парня — Бориса, как представляется он однажды, и, видимо, поставившего себе цель перепробовать все существующие коктейли с водкой во благо стереотипов, но когда Пэтти хмурится, тыча его в бок, он поднимает голову. Лита стоит в дверях подобно испуганной лани. Шея её сжата в плечи и скрыта за воротником зелёного пальто, а в руках она держит небольшую коробку. Когда он поднимает руку, и взгляды их, наконец, сталкиваются, облегчение девчонки силой сравнимо с волной цунами, когда она спешит к нему.  — Привет, Лита, — произносит он мягким голосом, стараясь немного успокоить девочку. Та улыбается ему и кивает. — Всё нормально?  — Да, я просто… — девочка вздыхает и улыбается шире, глядя ему в глаза. — Я пришла сказать спасибо.  — Эй, Ал! — орёт один из посетителей с другого конца зала. Барри морщится, поворачивая голову. — Налей мне ещё пива!  — Подойти и сказать — зад отвалится? — кричит в ответ Пэтти, на что Барри, и, как он замечает, Лита, усмехается. Он поворачивается к девочке.  — Дай мне минуту. Лита кивает. Она нерешительно забирается на барный стул, локтями опираясь на стойку и осматривается, уже с куда большим любопытством. Барри повторяет заказ, наливая тёмное крафтовое пиво в фирменный стакан и передавая его недовольной Пэтти, что продолжала бормотать ругательства. Затем возвращается к Лите.  — Ал? — уточняет она с улыбкой, походящей больше на фирменную усмешку отца. Барри кивает.  — Местное прозвище.  — Мне нравится, — довольно произносит она, и Барри усмехается, думая, что такой девочка нравится ему куда больше. — Позволяет думать, что у твоих родителей была фантазия. Барри смеётся.  — Да уж. Так что ты хотела сказать?  — Я хотела тебя поблагодарить, — произносит она. –Вчера была контрольная, и я получила пять. Единственная во всём классе. В первый раз за жизнь.  — Вау, поздравляю! — искренне восклицает Барри, и Лита смущённо улыбается.  — Да. Все шокированы, особенно учитель. Но я очень рада. Может быть теперь я смогу выйти на отличницу, так что… — она ставит коробку на стойку и подталкивает к нему. — Это тебе.  — Ого, — удивлённо охает Барри. Он освобождает коробку от пакета, а потом, немного покопавшись, снимает крышку. Внутри оказывается пирог с золотистой корочкой. — Вау, спасибо, хотя, конечно, не стоило так заморачиваться.  — Ну, я подумала, что стоит, — отвечает Лита, улыбаясь.  — Ну тогда я обязан угостить тебя чаем, — отвечает Барри, успевая продолжить прежде, чем Лита начнёт говорить. — И никаких возражений, потому что крепче я налить тебе что-то вряд ли смогу. Лита не отвечает, лишь кивает, усмехаясь, и опираясь локтями на стойку. Она выглядит довольной и расслабленной, что Барри распознаёт как признаки доверия. Но он всё ещё чувствует изучающий взгляд на своей спине, когда отворачивается, чтобы забраться в тайник Джулиана, где тот хранил свой чай. Он берёт один из фруктовых, кажется с грушей, и насыпает в заварной чайник, заливая кипятком. Пока тот заваривается, он достаёт тарелки и нож, разрезая пирог на кусочки. Вишнёвая начинка чуть расплывается по тарелке и остаётся на ноже, источая приятный аромат.  — Ты же в курсе, что нам нельзя есть на работе? — уточняет Пэтти, подходя к стойке. Барри смотрит на неё с усмешкой.  — Какое счастье, что босс уехала по делам, не правда ли? Ты ведь согласна унести эту тайну в могилу?  — Только за долю пирога, — довольно улыбается Пэтти, заинтересованно разглядывая пирог. — Он ведь с вишней?  — Да, — кивает Лита, смотря на Пэтти с неким восхищением. Барри усмехается.  — Лита, это Патрисия, — представляет он официантку, фыркая на недовольный взгляд девушки.  — Можно просто Трис, — произносит она, вилкой отламывая кусочек пирога. — О боже мой, как вкусно! Малышка, я заплачу тебе за рецепт, ты только дай.  — Можно и без оплаты, мне не жалко, — фыркает Лита, но по взгляду её Барри понимает, что она довольна такой реакцией. Пирог действительно оказывается очень вкусным, но Пэтти убегает в зал, едва успев доесть свой кусочек, а потом и Барри приходится отлучиться на заказ.  — Ты знаешь, я могу позаниматься с тобой, если хочешь, — предлагает он, возвращаясь к девочке. Та хлопает глазами, удивленно глядя на Барри. — С химией. Только надо состыковаться с моим расписанием.  — У нас в семье сейчас не самое…  — Да брось, — отмахивается Барри. — Мне не нужны деньги. А вот знакомых у меня не так много, так что сделка будет равноправной. Лита усмехается. Она молчит несколько минут, пристально вглядываясь в лицо Барри, а затем вдруг произносит.  — Знаешь, ты напоминаешь мне кое-кого.  — Неужели? — изгибает бровь Барри. Лита кивает. Пальцы её начинают постукивать по поверхности стойки. Она закусывает губу.  — Он спас меня. Не знаю, слышал ли ты…  — Я слышал, — произносит Барри прежде, чем Лита успевает закончить. Он смотрит на него не моргая, и Барри кивает. — Мне очень жаль, что с тобой это произошло. И я рад, что Холод успел вовремя.  — Капитан Холод, — поправляет она, и Барри невольно усмехается. Усмешка не проходит мимо цепкого взгляда девочки, она чуть наклоняет голову. — Да, я тоже рада. Он… он был довольно вежлив для преступника.  — Разве он преступник?  — Папа так считает. Отчасти. По крайней мере так они называли его в разговоре с крёстным, — она делает паузу, чуть усмехаясь на его выразительный взгляд. — Стены в ванной тонкие, и они не то чтобы пытались говорить тихо.  — То есть твой крёстный сталкивался с Капитаном Холодом, — подводит итог Барри. Он подбирает слова осторожно, мысленно пытаясь вспомнить, может ли он по версии Мика и Литы знать, кем является крёстный девочки. Лита кивает.  — Да. И учитывая, что он упомянул его в том же разговоре, что и с вашим треугольником…  — Не вижу взаимосвязи.  — … я думаю, у меня есть все основания полагать, что это ты. Барри замирает, глядя девочке в глаза. Они смотрят друг на друга в тишине несколько минут, и Аллен с удивлением ловит себя на том, что не испытывает паники. Лита выглядит уверенной в своих словах, и это забавляет — ещё там, в подвале он подумал, что она не так мягка и слаба, как может казаться, и сейчас этот упрямый взгляд лишь подтверждает его предположение.  — Доказательств я, так понимаю, у тебя нет.  — Нет, — соглашается Лита. — Но мы оба знаем, что это правда.  — Может быть, — пожимает плечами Барри. — Может быть и нет. Лита фыркает. Кажется, ответ устраивает их обоих.  — Мне пора, — произносит она, поднимаясь со стула.  — Что насчёт подготовки?  — Я… не против, — кивает она. — Но расписание действительно нужно утрясти. У тебя есть телефон.  — Нет, но если ты дашь свой, то я найду способ, как с тобой связаться, — произносит он. Лита хмурится, поджимая губы, и Барри вдруг видит сомнение на её лице. Он усмехается почти довольно. — Да брось, — произносит он, чувствуя щекотящий грудь азарт. — Я просто человек, не так ли? Лита смотрит на него, моргает несколько раз. Потом кивает. Барри протягивает ей ручку и квадратик бумажки. Она пишет номер округлым, но аккуратным почерком.  — Договорились, — кивает он, убирая бумажку в карман джинс. Лита кивает в ответ. — Вызвать тебе такси?  — Нет, я доберусь, — качает головой она. Барри хмурится.  — Уже довольно темно и…  — Я вожу машину, Ал, — отвечает она, и брови Барри удивленно взметаются вверх. — В прошлом году получила права. Мне пятнадцать.  — Тогда позволь проводить тебя до машины. На это Лита отвечает согласным кивком. Он снимает куртку с крючка, на ходу окликая Пэтти, чтобы та подменила его ненадолго. Спивот ворчит, говоря что-то об опасном положении пирога, но Барри с Литой в ответ на это лишь фыркают. На улице действительно темно, а где-то в облаках грохочет грядущая гроза. Лита сворачивает в подворотню, и Барри мысленно благодарит себя за то, что вызвался, потому что, простите, второго ночного приключения ему не нужно, извольте. Он замечает желтого жука издалека, и фыркает, получая в ответ пронзающий взгляд.  — Даже не смей, я обожаю «Однажды в сказке»! — восклицает Лита, и Барри поднимает руки в покорном жесте, продолжая смеяться украдкой. Лита щёлкает замком и забирается внутрь машины, опуская стекло. Он останавливается, пряча руки в карманы.  — Будь осторожна, ладно?  — Но я ведь всегда могу рассчитывать на наших славных преступников, не так ли? — довольно улыбается она, и Барри закатывает глаза. Когда Лита заводит мотор, и машина трогается с места, Барри вдруг чувствует странное облегчение. Машина проезжает вперёд и останавливается на повороте, и в зеркало заднего вида Барри замечает улыбку Литы и её вздёрнутую в прощальном жесте ладонь. И он ничего не может поделать с желанием помахать в ответ.