— Когда ты любишь, стук твоего сердца слышат все вокруг, когда ненавидишь – он отдаётся лишь в твоей голове, когда умираешь — только ты перестаёшь его слышать, но он остаётся с теми, кто тебя любит… Холм одного дерева
Джеймс Поттер Он словно умер и заново родился. Нереальность плавно сменилась действительностью, о чём свидетельствовал нараставший пульс, бойко забившееся сердце, обжигавшее кожу тепло комнаты, какие-то доносившиеся звуки, которые были странно размазанными — так обыкновенно искажается звуковая волна, проходящая сквозь воду. В нос вдарили какие-то смешанные ароматы, то ли лекарств, то ли еды, разобрать было невозможно. Мозг отказывался что-либо понимать. Ощущения постепенно становились всё ярче и непривычнее, такое состояние было сравнимо с тем, как если бы Почти Безголовому Нику вдруг кто-то даровал жизнь спустя множество лет его «призрачного» существования. Попытка приподнять веки не увенчалась успехом, и, не имея сил, парень повторно погрузился в темноту. Спустя какое-то время он снова пришёл в себя. На этот раз он смог покрутить головой и даже открыть глаза, но вскоре снова зажмурился — свет был слишком ярким для того, кто так давно его не видел. Поморщившись несколько секунд, Джеймс всё же повторил попытку. Он часто моргал, до тех пор, пока не смог различать хоть какие-то предметы. Рядом опять словно ниоткуда всплыли звуки. Кто-то шуршал чем-то прямо над левым ухом Поттера, немного поодаль от него с правой стороны кто-то шепнул неразборчивое заклинание, и комната погрузилась в полумрак. — Спасибо, Лунатик, — прохрипел он не своим голосом, — если бы ты не задвинул шторы, я бы точно ослеп. Сидевший слева человек громко рассмеялся характерным смехом, и на его лице Джеймс смог разглядеть невероятно тёплую и довольную улыбку. — Сохатый, с возвращением! — победно воскликнул Сириус и бросился обнимать друга. Поначалу Поттер не знал, как реагировать на это. С одной стороны, он до безумия хотел обнять друзей, встать на ноги и пробежать всю Англию. Но с другой — был в ужасе от мысли, что руки и ноги могут по-прежнему его не слушаться. Всё же первое пересилило, и, с изумлением глядя на свои шевелящиеся конечности, Джеймс крепко обнял Бродягу. Затем их обоих обвил своими длинными руками растрогавшийся Лунатик, на него сверху запрыгнул непонятно откуда взявшийся Хвост. — Эй, ты его сейчас раздавишь! — недобро сверкнув глазами в сторону Питера, буркнул Сириус, освобождаясь от объятий. — Да всё нормально, — заверил откашлявшийся и весьма довольный Джеймс. Ему всё ещё не верилось, что кошмар закончился и он мог снова жить. — Но, если найдёте стакан воды, будет лучше. Не мешкая ни секунды, Сириус протянул лучшему другу стакан с заранее заготовленной жидкостью, который Поттер жадно осушил и откинулся обратно на кровать. Теперь он понимал, что происходило вокруг него. Он лежал на огромной уютной кровати в хозяйской спальне его фамильного родового гнезда, Мародёры были рядом с ним. Также по тускло освещённой одним лишь прикроватным ночником комнате сновал Чейз, занимаясь мелкой работой. Попутно он говорил сам с собой, в основном радуясь возвращению мастера и тому, что в доме гости и много работы. Комната выглядела чистой и обжитой, разве что теперь обои были точь-в-точь такими же алыми, как и в его спальне. Наверняка это проделал Сириус, чтобы по возвращении друг чувствовал себя максимально привычно и комфортно. Заботливый домовик перенёс одежду владельца и разместил в большой платяной шкаф, обувь и прочие вещи аккуратно попрятал в тумбы и другие отсеки шкафа. Злосчастного, но спасительного котла с зельем видно не было. Не успев разглядеть комнату полностью, Сириус грациозно плюхнулся на кровать друга и начал пристально его осматривать, чем привлёк его внимание. — Вроде целый. — Конечно, жив и здоров, — насмешливо улыбнулся Ремус и устало опустился на уголок кровати, наблюдая на друзьями. — Вроде я снова могу двигаться, — негромко сказал Поттер, шевеля ногами. — Я даже мечтать об этом не мог. Питер шмыгнул носом, сдерживая эмоции, отведя глаза куда-то в сторону, словно чего-то ожидал. — Ребята, спасибо всем вам, — сглотнув, продолжил расчувствовавшийся Джеймс. Вопреки всеобщему удивлению, он не плакал. Говорил спокойно, с огромной благодарностью и радостью в глазах. — Без вас я бы не смог вернуться. Это было похоже на пытку. Как будто спишь и не можешь проснуться. А когда всё же бодрствуешь, то не понимаешь, что происходит. Я сначала даже не понял, что умер. — Ты не умер, Джеймс, — резко перебил друга Бродяга, помрачнев. — Это была грань между жизнью и смертью. — И всё же ты здесь, — предусмотрительно перевел опасную и тяжёлую тему в более мягкое русло проницательный Лунатик. — Как ты себя чувствуешь? — Удивительно, но ничего не болит, только немного горю, — Поттер криво усмехнулся и сымитировал руками пожар, чем вызвал смешки друзей. — Я жив, господа Мародёры! Теперь Волдеморту точно влетит за всё по самые панталоны. Ремус и Питер как-то странно переглянулись, что не укрылось от Джеймса, однако его внимание снова отвлёк Сириус. — Как тебе удалось с нами связаться? Как ты вообще смог присниться с пророчествами? Почесав затылок, он задумчиво ответил: — Мерлин, это было невероятно сложно! Помнишь, Стоун в Хогвартсе как-то говорил, что немногие могут освоить трансфигурацию на анимагическом уровне и уж тем более колдовать без палочки или создавать реальные иллюзии? Кажется, в какой-то раз у меня получилось. Легче всего было попытаться превратиться в оленя. Я будто был бесплотным, а в образе животного мог снова обрести форму. — Это ты Фенвика заставил с нами встретиться? — вклинился с вопросом Люпин. — Да. Не знаю, как получилось, что мы встретились, я даже не сразу понял, что он был не совсем жив, когда умолял его помочь. — Это как? — Челюсть и без того озадаченного Петтигрю смачно упала на пол. — Ну, мы были в Хогсмиде, насколько я понял. Он выглядел каким-то подавленными и уставшим. Я подошёл к нему, спросил, в чём дело. Он так удивился, когда меня увидел, как будто я на его глазах поднял мизинцем «Хогвартс-экспресс»! Рассказал про демонстрацию, про нападения. И я понял, что надо действовать. Сначала попросил его привести вас каким-то образом в Хогсмид, рассказать про весь этот беспредел. Я знал, что вы почуете неладное, оставил вам записку. Это, между прочим, было очень непросто! — волшебник с авторитетным видом вскинул палец, а после рассмеялся. — Я несколько раз пытался как-то пробраться в замок, но у меня ничего не получалось. И однажды мне пришло видение, что у тебя и Марлин… — Джеймс улыбнулся Сириусу, отчего тот стал мрачнее тучи и нервно потёр лицо похолодевшими руками. Тон голоса Поттера стал безрадостным и взволнованным: — Бродяга, что случилось? Поморщившись и шумно выдохнув, Мародёр ответил: — Он погиб несколько дней назад. А следом за этим мерзавка Беллатрикс с лизоблюдом Малфоем-младшим ворвались в наш дом, пока меня не было. Марлин успела послать патронус каким-то чудом. Её пытали, а потом нам всем крепко досталось, а этим уродам хоть бы хны. Джеймс оторопел. Марлин подверглась пыткам? За что? За то, что она маглорождённая? А что же тогда будет с Лили? Может, это было результатом кровных разборок Блэков? Ведь в дом нельзя было просто так войти. Да ещё и в такой неподходящий момент! Поттеру было так жаль друга, что он не мог выдавить из себя ни слова о соболезнованиях и о поддержке. Приподнявшись, он положил руку Бродяге на плечо. Тот невесело усмехнулся, затем мотнул головой и с благодарностью взглянул на вернувшегося Сохатого. — Всё нормально, брат. Мы справимся. Главное, что ты с нами. Повисло неловкое молчание, которое прервал любопытный Питер: — Ты мог нас видеть? Когда был там… — Не совсем, — прямолинейно ответил Поттер, немного придя в себя от услышанного. — Всё было как во сне. Я и сейчас не до конца понимаю, что происходит. Он обвёл взыскательным взглядом комнату и спросил, нахмурив брови: — А где Лили? Что с ней? Голос предательски дрогнул, ведь ответ на вопрос мог ему не понравиться. Уловив напряжённость, Лунатик расплылся в понимающей улыбке и кивнул в сторону соседней комнаты, в которой раньше жил Джеймс. — С ней Северус, он ни на шаг от неё не отходит, — пояснил «совесть Мародёров». К своему собственному удивлению, новость о том, что с Лили находился Снейп, Джеймса не покоробила, даже наоборот, несколько успокоила. По крайней мере, она была в безопасности. А вот что касалось их взаимоотношений… — Она всё ещё спит, а тебе целитель приказал отдыхать. Завтра сможешь уже пробовать ходить и начинать заниматься физической активностью. Предупредив возражения насупившегося друга, Лунатик закатил глаза и скрестил руки на груди: — Даже не думай вставать, Сохатый! Я прослежу, чтобы ты выпил это зелье, — он указал на склянку с тёмно-зелёной жидкостью, стоявшей на прикроватной тумбочке, — и отдыхал. — Почему я не в Мунго? Это был вполне резонный вопрос. Он неизвестно сколько времени был вне тела и считался мёртвым, а проснулся дома как ни в чём не бывало. — Ты должен сейчас какое-то время не светиться, — старательно подбирая слова заговорил Блэк, — Твою голову хотел сам Волдеморт. Джеймс встрепенулся, будто ошпаренный. Что?! Кровь бурлила в жилах, стучала в висках, руки самопроизвольно сжимались в кулаки. Он был готов порвать на куски Тёмного Лорда прямо в этот миг. — Зачем? — гневно рявкнул он. — Что этой мрази от меня нужно? Чтобы я сдох? — Ты ему очень сильно мешаешь. С помощью Руквуда он убрал твоих родителей, потом хотел убить и тебя, потому что ты не собирался повиноваться ему. Лицо Джеймса побагровело, глаза налились кровью, ещё немного, и из его ушей повалил бы пар. Как это подонок смеет лишать кого-то жизни? Какого чёрта он должен его бояться или принимать его сторону, особенно после того, как он безжалостно убил Чарлуса и Дорею? Судя по едва сдерживаемому гневу, Сириус был с ним абсолютно солидарен. — По-моему, эта дрянь возомнила себя вершителем судеб! На деле это всего лишь маньяк. Я ни за что ему не прощу того, что он сделал с моими родителями и со мной, с Лили, с Марлин, со всеми нами, своими или чужими руками — не важно! Не будь я, чёрт возьми, последним из рода Поттеров на этой земле! — Отличный настрой, Сохатый! — хлопнул его по плечу Бродяга, загадочно ухмыляясь. Вероятно, у него созрел какой-то план. Остальные Мародёры одобрительно кивали. — Для начала давай мы тебе расскажем всё о пророчестве, но предварительно надо позвать Регулуса и Снейпа. Беседа выдалась бурной. Первой реакцией на показавшегося на пороге Снейпа было облегчение, а затем и благодарность. Он выполнил свою часть сделки и не подставил Мародёров и других членов Ордена Феникса, чем вызывал ещё большее уважение со стороны Джеймса, считавшего, что дружба и преданность — самые важные качества в людях. Поведение Северуса удовлетворяло и первому, и второму. При виде пришедшего в себя Поттера губы двойного агента едва уловимо дрогнули, а выражение лица ещё сильнее смягчилось. Наверное, увидев Лили, он улыбался открыто, но Поттер был рад и таким переменам в Снейпе, поэтому пожал ему руку и расплылся в понимающей улыбке. — С возвращением, — негромко произнёс бывший школьный недруг. — Надеюсь, теперь ты отдохнул и готов потрудиться. — Курорт что надо, — иронично заметил Поттер, — но тебе не советую. Проблемы с транспортом. Чуть ли не впервые в жизни Снейп усмехнулся его шутке, а не обозвал безмозглым шутом. Регулус, который пришёл вместе с Северусом, также поприветствовал вернувшегося к ним Джеймса объятиями и краткими пожеланиями в духе «больше так не делай» и «пора приниматься за дело». Когда все расселись — кто на кровати, кто на стоявшем рядом стуле, — первым заговорил Сириус: — Как мы все знаем, Волдеморт охотится за пророчеством. Но, благодаря нашим усилиям, этот красноглазый гад его не получит. Молодые люди согласно закивали. Бродяга оставался верен себе. Если ему что-то или кто-то не нравились, он не делал вид, будто это было не так. У него тоже хватало поводов уничтожить самозванца раз и навсегда — не меньше, чем у самого Джеймса. — Нам с Питером Дамблдор показал одно воспоминание, — подхватил Лунатик, — в нём твой отец, Джеймс, а также Грозный Глаз и сам профессор сочли нужным перепрятать пророчество о Тёмном Лорде из министерства в ваше семейное хранилище в Гринготтсе, поскольку мать Пита, — Люпин виновато посмотрел на Хвоста, но тот держался весьма мужественно, — пыталась его украсть. Они сказали, что пророчество должно открыться нам, когда мы будем готовы. О ком оно сделано, мы не знаем. Плюс ко всему профессор рассказал, что нам предстоит в этой войне очень многое сделать. Сказать, что Джеймс не догадывался об этом, было бы преднамеренной ложью, поскольку отец не раз говорил ему, что он ещё покажет себя, что придёт его время. Вот оно и пришло. Как и воспоминание о Чарлусе Поттере.***
— Подай мне тот ключ, сын, — попросил мужчина в годах, указав жестом на крохотный золотой ключик, лежавший на соседнем стеллаже. — Эта безобразница просто так не откроется. Джеймс тут же протянул отцу искусно вырезанную вещицу, внимательно наблюдая за его действиями. Он просунул ключик в небольшое отверстие и провернул несколько раз, после чего раздался звонкий щелчок и обитая красным бархатом шкатулка всё же приоткрылась. — Эта забавная шкатулка специально зачарована так, что с помощью магии её нельзя вскрыть. Единственный способ – это ключ. — А что там хранится? — полюбопытствовал молодой человек лет шестнадцати и поправил очки. — Письма, — расплывшись в улыбке, ответил мужчина. — Когда-то у нас с твоей мамой была долгая и весёлая переписка. Ты же тоже пишешь друзьям, наверное, понимаешь, что трудно общаться на расстоянии. — Ну, это не то, пап. Друзья — это не девушка, тем более что мы с Сириусом и так каждый день без писем общаемся, — решительно проговорил Джеймс. — Так что не сравнивай. До тех пор перебиравший драгоценные письма глава семейства прекратил рыскать в небольшой шкатулочке, выпрямился и внимательно всмотрелся в лицо сына. Выражение лица самого Чарлуса было каким-то по-родительски понимающим, словно он знал всё о своём отпрыске лучше его самого. — Сын, ты всё ещё переживаешь из-за той девочки? И как он обо всём догадывался? Джеймс удручённо дёрнул плечами, а затем кивнул, чем вызвал у отца усмешку. Чарлус приблизился к школьнику, положил ему руку на плечо и негромко сказал: — Я знаю, Джеймс, это тяжело, когда тебя не понимают и не принимают. А когда не любят в ответ — ещё страшнее. Но я абсолютно уверен в том, что эта девочка… — Лили, — добавил нетерпеливый Поттер. — Да, Лили, она просто ещё не разобралась в себе. А может, ты просто её чем-то обидел. В любом случае нужно проявить немного терпения. Тяжело вздохнув, Джеймс нехотя улыбнулся. Удостоверившись, что сын его понял, Чарлус Поттер продолжил разбирать письма. — Ну и что мне с ней делать? Она меня ненавидит, пап! — Неправда, — возразил отец. — Нет, правда! — стоял на своём сын. — В прошлом мае она сказала, что предпочтёт мне гигантского кальмара! — Но ты ведь сам вступил в перепалку с её другом, если я правильно помню. Неудивительно, что она тебя сторонится. Джеймс, ей-богу, ну сколько можно его задирать! Будь взрослее и умнее. Лили раздражаешь не ты, а твои вечные баталии с тем парнем. Если ты любишь человека, ради него ты будешь беречь его близких, не станешь причинять боль. А твоё поведение — это чистой воды эгоизм, мальчик мой, и Сириус тоже тебе об этом говорил. — Ладно, — буркнул Джеймс, почесав затылок, и криво усмехнулся. — Буду умнее. — Вот и правильно, сын. Нечего киснуть. Тебе вообще в этой жизни ещё очень многое предстоит сделать и пережить, нужно к этому готовиться. С лица юноши мгновенно сошла улыбка. — О чём это ты? Захлопнув шкатулку, волшебник в годах жестом велел сыну присесть, после чего занял место на стоявшей неподалёку табуретке, так что мужчина и юноша сидели на расстоянии вытянутой руки и смотрели друг на друга. — Не стану лукавить, не так давно мы с Аластором и мистером Дамблдором кое-что нашли. Очень важную вещь, которая поможет победить Волдеморта. Я не могу тебе всего рассказать, ты узнаешь обо всём, когда придет время. Однако запомни. Волдеморт не пощадит никого, тем более нас. Ты знаешь, мы ему отказали в весьма грубой форме и заняли жёсткую позицию. Поэтому будь начеку. Я не хочу тебя пугать, Джеймс, но грядёт война. А это боль, страх, потери. Не нужно бояться будущего, верь в себя, в друзей, в собственные силы. Ты же Джеймс Поттер! — Чарлус потрепал сына по его торчащим во все стороны тёмным волосам и расхохотался. — Мы с мамой всегда с тобой, что бы ты ни сделал. Мы тебя очень любим. — И я вас, пап, — ответил решительный, но весёлый Джеймс. — Грубо говоря, ты только что предложил мне выиграть войну и победить Волдеморта? — Почему бы и нет! Отец и сын рассмеялись, а тем временем в гараж вошла Дорея.***
— Значит, нужно это пророчество каким-то образом открыть, — категорично заявил Джеймс, чем вызвал одобрение со стороны Сириуса. — Если оно о нас, мы его узнаем. — Поскольку неизвестно, что может произойти, нужно каким-то образом защитить это место от нежелательных ушей и выбрать подходящий момент, — предположил Северус. — Господа, мы забываем ещё то, что Джеймсу нельзя сейчас себя обнаруживать. Он должен появиться ровно в тот момент, когда Волдеморт будет больше всего уязвлён. — Иными словами, ты предлагаешь мне сидеть здесь и ждать непонятно чего? — с вызовом поинтересовался Поттер, буравя взглядом абсолютно спокойного Снейпа. — Я и так слишком долго отсуствовал. — Северус, он прав, — поддержал друга Люпин. — Давайте сначала решим, когда будем открывать пророчество. И звать ли на это мероприятие Грюма и Дамблдора или нет. — Лучше позвать, — отозвался Регулус, покосившись на закатившего глаза брата, — они всё-таки мудрее нас. — И вдруг что-то пойдёт не так? — согласно закивал Петтигрю. — Мерлин правый, да что может пойти не так, Питер? — взорвался Бродяга, раздражённо всплеснув руками. — Они его уже знают, так что Америки мы им не откроем. — Давайте все успокоимся, — воззвал собравшихся к разуму младший Блэк. — Мы тут спорим, в то время как где-то прямо сейчас проливается кровь. Не лучше ли нам просто открыть это пророчество, к примеру, завтра утром и уже дальше решать, что будем предпринимать? — Здравая мысль, я за, —Люпин улыбнулся. — Я тоже, — синхронно проговорили Сириус и Джеймс, заставив тем самым улыбнуться остальных Мародёров. Как в старые добрые времена! Северус и Питер также выразили свою солидарность с планом. После этого, обсудив произошедшие за несколько месяцев дела Ордена, Питер и Ремус ушли первыми, ведь в эту ночь, с тридцать первого декабря на первое января, Грозный Глаз оставил их в Ордене за дежурных. Попросив Блэков на время оставить его и Северуса одного, Джеймс без предисловий спросил: — Что теперь будем делать с Лили? Чёрные как смоль глаза смотрели на Поттера грустным и тяжёлым взглядом. Джеймс понимал, как это прозвучало — как будто они делили шкуру неубитого медведя, — но это было не так. Лили была их камнем преткновения, причиной школьных разборок и вражды. А также любовью и отдушиной. И они пытались договориться лишь о том, кому суждено быть с ней. Северус молчал, сжимая кулаки. Его глаза бегали по комнате в попытке найти ответ, которого не существовало, — тогда он запрокинул голову назад, беззвучно что-то произнёс и снова посмотрел на своего бывшего школьного врага. — Предоставим ей самой выбирать? — Джеймс не собирался позволить ему замять разговор. На самом деле ему так хотелось наплевать на все предписания с высоченной колокольни, его ноги стремились побежать к Лили, руки — коснуться её, но то, что он был в доме не один, да ещё и со Снейпом в одном букете, не давало ему навестить девушку, хотя их разделяла всего лишь какая-то стена. Северус упорно молчал. Вероятно, он, как и Джеймс, ждал, что ответ придёт сам собой, что не придётся произносить это вслух. Спустя какое-то время тревожный и задумчивый Северус, став ещё угрюмее, всё же негромко признал: — Она свой выбор сделала. — Ты общался с ней? Она пришла в себя? — нетерпеливо спросил Сохатый, словно маленький любопытный ребёнок. — Нет, она до сих пор спит. Лили сделала свой выбор ещё тогда, когда узнала про твою инвалидность. — Северус опустил голову и принялся рассматривать свои чёрные кожаные ботинки. — То, что она сделала для тебя, говорит само за себя. — Звучит как капитуляция, — без малейшего намёка на шутку произнёс серьёзный как никогда Поттер. — Полагаю, мы пришли к соглашению и на этом наш конфликт исчерпан. Всё ещё не глядя на собеседника, бледный черноволосый волшебник кротко кивнул и направился к выходу. Очевидно, разговор и принятое решение дались ему крайне непросто. Подойдя к двери, он резко повернулся в сторону сидевшего на кровати задумчивого Поттера, и жёстко сказал: — Если хоть раз ты причинишь ей боль, я убью тебя. Несмотря на всю серьёзность, с которой говорил Снейп — а он не шутил, — Джеймс громко рассмеялся и самодовольно ответил: — И я очень рад, что мы подружились. Глубоко вздохнув, Северус несколько расслабился, однако по-прежнему оставался заметно напряжённым. Поттер же, напротив, перестал ухмыляться и уверенно продолжал говорить: — Я сделаю всё, чтобы она была счастлива. И я рад, что у Лили есть такой друг, как ты. Вместе мы никому не дадим причинить ей вред. И спасибо за всё, что ты сделал для неё и для меня. Я такого не забываю. Глубоко вдохнув, Северус снова кивнул и беззлобно сказал: — Я рад, что вы вернулись. И был таков. Бродяга, в своём репертуаре, пытался отшучиваться при Регулусе, скрывая всё, что ему пришлось совсем недавно пережить, хотя и его младший брат, и Джеймс прекрасно понимали, что напускное рано или поздно рухнет и лучше рассказать это сейчас и наконец перевернуть страшный лист в книге жизни, чем носить всё в себе. Когда Регулус отлучился из комнаты, чтобы проведать Лили, Сириус разом сдулся и будто постарел на несколько лет. Он молча смотрел на лучшего друга, и тот всё понимал без слов. Какое-то время они просидели в полнейшей тишине, но Джеймс, обладая более разговорчивой натурой, нарушил молчание первым. — Ты сейчас скажешь, что мне не понять, каково это, и будешь прав. Только послушай меня, Бродяга, и не перебивай. Родной голос показался самому Джеймсу каким-то непривычно взрослым, он говорил такие философские и настолько верные вещи, что, если бы Сириус сказал ему то же самое с теми же интонациями, он бы ни за что не стал ему перечить и принял сказанное во внимание. — Когда я был там, я много чего видел. Я видел тебя и Марлин. И поверь мне, вы отличная семья. Я бы не смог тебе пожелать жены прекраснее и мудрее. Многие пары испытывают кризис в первый год, и это ваш. Вспомни, мои родители долго не могли завести ребёнка. У мамы было огромное число выкидышей, и ничего. Они с отцом справились. Это не конец, Бродяга, а только лишь начало. Наверное, время ещё не пришло. Тебе нужно перестать жить прошлым, откинуть все сомнения и разобраться с тем, что происходит в твоей жизни сейчас. Марлин нужна твоя поддержка, а у тебя есть мы. Ты знаешь, я всегда с тобой, в любое время и в любом деле. Только не надо замыкаться и держать всё в себе. А то начинаешь мне напоминать Снейпа в его лучшие годы, — двое Мародёров негромко рассмеялись, вспомнив школьные времена. — Выходи из своей апатии, давай лучше подумаем, как нам ликвидировать одно зарвавшегося говнюка. Когда все гости разошлись и Джеймс остался в комнате один, он осторожно свесил ноги с кровати и столь же аккуратно встал. Это было словно почти незнакомое ощущение. Поначалу холодный пол вызывал покалывание в ступнях, но спустя некоторое время оно прекратилось, и тогда парень решился сделать шаг. К его большому изумлению, тот дался ему очень легко, будто он не был недавно инвалидом и не лежал безжизненным телом столько месяцев. Его тело было ловким и послушным, движения чёткими и уверенными. И как он только раньше не понимал, насколько ему повезло родиться с такой великолепной реакцией, которая помогала ему в квиддиче и по жизни в целом? Улыбнувшись собственным мыслям, он покопался в шкафу в поисках полотенца и направился в душ, примыкавший к хозяйской спальне. Стоя под тёплыми струями воды, он думал о планах на будущее, о Лили и о том, как ему повезло родиться Джеймсом Поттером. Закончив принимать душ, парень обмотал белое пушистое полотенце вокруг бёдер и взглянул на себя в зеркало. Чисто вымытые волосы слегка завивались от влаги, тело, что удивляло хозяина дома больше всего, осталось таким, каким оно было до трагедии и инвалидности. Как будто он не был невесть где, а каждый день пропадал на тренировках. Рассматривая свои мускулы и самодовольно улыбаясь, Джеймс снял полотенце и оглядел себя полностью. Заметив, что всё при нём, он голым вышел из ванной и натянул на себя домашние серые хлопковые штаны и синюю хлопковую футболку. Обнаружив свою волшебную палочку на туалетном столике, Поттер победно вскинул её, словно рыцарь — меч, и принялся баловаться: то раздвинет шторы, то подвинет стул, то снова задёрнет шторы и опять отодвинет стул. Уняв свою жажду колдовать, он заклинанием высушил волосы, засунул палочку в карман брюк, влез в домашние тапки и в предвкушении направился в соседнюю комнату. Дверь была не заперта. Стараясь производить как можно меньше шума, что удавалось в этот раз с трудом, Джеймс проследовал вглубь комнаты, присел на кровать и принялся рассматривать девушку. Лили спала. Её грудь равномерно вздымалась и опускалась, рыжие волосы рассыпались по подушке. Она безмятежно лежала на правом боку и видела какие-то сны. Повинуясь инстинктам, парень лёг на свободную часть двуспальной кровати и смотрел теперь Эванс прямо в лицо. Накрыв девушку и себя тёплым пуховым одеялом, Джеймс легко коснулся пальцами левой щеки Лили — тёплая, такая нежная кожа. Наконец-то он увидел её и не верил своему счастью — Лили рядом, и снова всё как прежде. Разве что теперь он не был таким упрямым идиотом и без разрешения улёгся в постель к Эванс. Наверное, подумал парень, когда она проснётся, то обязательно выскажется насчёт приличий. — Пошло всё к Мерлину! — шёпотом произнёс Поттер и прижал что-то забормотавшую девушку к себе. Видимо, её инстинкты сработали не хуже, чем у Джеймса — она, не просыпаясь, прильнула к его груди и обвила талию Поттера рукой. Счастливо улыбаясь и периодически целуя макушку девушки, Джеймс думал. О том, что скажет ей, когда она проснётся, как будет извиняться за своё неподобающее джентельмену Джеймсу Поттеру поведение в инвалидном кресле и на выпускном в Хогвартсе. Как поведает об Ордене Феникса и расскажет обо всём, что его тревожит. Парень не допускал и мысли, что Лили не будет с ним, даже когда спросил об этом у Северуса. Тогда он просто хотел, чтобы Снейп перестал ждать чего-то от Лили и отпустил. Северус был умён и прекрасно понимал, что девушка никогда не будет с ним и максимум, на что он мог рассчитывать, — это дружба. Внизу живота что-то значимо тянуло. Ах, да, рука Лили лежала на животе опасно близко, но Джеймс даже не думал её поправлять. Хитро улыбаясь, он принялся в красках представлять, что бы он сейчас сделал, но Лили, будто услышав его блудливые мысли, переложила руку выше, на грудь. Разочарованно вздохнув, Поттер, состроив жалобную мордочку, принялся представлять что-то ужасное и нелепое, чтобы переключить внимание, но у него ничего не получалось. Одно дело, когда Лили находится от него на расстоянии, а другое — когда она обнимает его и ничего не мешает ему претворить свои желания в реальность. Всё же спустя долгих полчаса напряжение спало, Джеймс ещё раз поцеловал макушку Лили, пробормотал: «С Новым годом!» и уснул.