Бета в её Стае

      Хейл и Мартин стояли у ворот дома девушки, смотря друг на друга. Лёгкий ветерок дул вдоль улицы, немного приподнимая итак короткое платье банши к верху, от чего ей приходилось поправлять его.       — И как скоро я умру? — в голосе Питера прозвучала нотка иронии.       — Так скоро, как захочу этого я, — совершенно серьёзно ответила рыжеволосая, смотря ему прямо в глаза, после чего провела рукой по небольшой щетине мужчины.       — И что это означает? На самом деле я догадывался, что ты хочешь меня убить, — ответил оборотень, издав тихий смешок.       — Нет, глупый волк, — сказала Лидия, закатив глаза, — Это означает, что я люблю тебя, поэтому даже не мечтай о том, чтобы умереть.       Сердце альфы сжалось, как только зеленоглазая произнесла эти три слова. «Я тебя люблю», — эхом разносилось в его голове. Он знал, что это правда, он верил ей, ведь для этого даже не нужно было слышать скорость её сердцебиения, но кое-что весь день не давало Хейлу покоя.       — Кошмары больше не тревожат меня, — произнес Питер с едва слышной ноткой тревоги в голосе, после чего отвёл взгляд в пол.       — Это ведь прекрасно! — с улыбкой воскликнула Мартин, крепко обняв мужчину за шею, но тут же отстранилась, — Ладно, мне пора, мама уже заждалась. До завтра, — она чмокнула его в губы и скрылась из виду, забегая во двор.       Возможно, банши и считала это хорошим знаком, знаком того, что опасность миновала и можно выдохнуть, не боясь лишний раз выходить на улицу, но... Оборотень имел немного другое мнение. Он чувствовал, что это словно затишье перед бурей, словно смерть уже наступает ему на пятки и даёт насладиться последними днями его жизни, дабы уйти со спокойной душой. Альфа уже смирился, ибо знал, что это неизбежно. Чему быть, того не миновать, поэтому остаётся лишь оттягивать дни.

***

      Несколько дней они все так же встречались у него дома, наслаждаясь спокойными вечерами. Лидия отмахивалась от матери какими-то байками о репетиторе, о прогулках с подругами, но ведь Мартин старшая всегда знала о друзьях дочери, она знала, что Банши была более замкнутая, а в один момент все поменялось. Безусловно, женщина была рада, но с другой стороны, это произошло слишком резко и... без какой-либо особой причины.       — Ты опять молчишь. Что-то не так, Питер? — совершенно спокойно и размеренно произносила каждое слово рыжеволосая, сидя у мужчины на коленях и обвивая ладонями его шею, сплетая пальцы в замок, — Ты же говорил, что кошмары больше не мучают тебя, тогда что?...       Зеленоглазая поджала губы и аккуратно убрала руку с шеи оборотня, поворачивая нежными и слегка прохладными пальцами лицо альфы к себе за его колючий подбородок. Все происходило так медленно, давая мужчине насладиться каждым её прикосновением. А ведь все говорят, что приятные моменты быстро заканчиваются, в то время как секунды мучений начинают превращаться в длительные минуты, а то и в часы. Так что это было, приятный момент, который судьба решила продлить, или плавные переход к боли и страданиям, тянущийся, казалось бы, на протяжении всей жизни, бегущей перед глазами?       — Питер... — прошептала девушка, готовая заплакать прямо сейчас от полного непонимания всего что творится с Хейлом, но он лишь невесомо поднёс указательный палец к ее пухлым губам, а затем прильнул к ним поцелуем, медленно поднимаясь с дивана и ставя ее на ноги, пока грубые ладони уже прижимали к себе талию Банши.       Они вновь наслаждались друг другом, сходя с ума лишь от одного запаха. Эти секунды продолжали растягиваться, но даже моменты, когда хотелось чего-то большего, не превращались в мучения. Грех назвать мучением оргазм от одного лишь вдоха. Конечно он её хочет, а учитывая хоть небольшое, но все же наличие животных инстинктов, то он хочет её каждой своей клеточкой, но это слишком неправильно. Питер нарушал закон не раз, да и совершал довольно весомые проступки, портя жизни многим невинным людям, но сделать это с ней ещё раз он не мог. Даже если Мартин хотела этого не меньше, чем сам оборотень, он просто боялся, ибо и так достаточно испортил ей семью.       Процесс настолько увлек их, что даже тихий щелчок, плавно переходящий в скрип позади спины оборотня, не смог его прервать. Секунда, две, выстрел. Банши почувствовала лёгкий хрип мужчины на своих губах, после чего приоткрыла глаза и растерянно пробежала взглядом по комнате, придерживая оборотня и несильно отстраняясь, замечая за ним какой-то силуэт.       Хейл медленно опустил голову вниз и провел дрожащей ладонью по рваной мокрой футболке, поднося ее к лицу и рассматривая алого цвета жидкость. Единственным источником света был небольшой торшер, приглушенно сияя рядом с диваном. Альфа медленно сделал пару шагов назад, после чего свалился на пол, теряя равновесие, пока Лидия в шоковом состоянии плавно опустилась на колени рядом с ним.       — Мне предоставили редкий вид аконита, моя дорогая, так что ему осталось недолго. С Мистером Джерардом Арджентом, как оказалось, можно довольно хорошо договориться. Это ведь не дело в тайне от матери встречаться со зрелым мужиком, да ещё и с убийцой твоего отца, — произнесла Натали, забирая со шкафа лежащие на видном месте горелки, дабы нельзя было выжечь яд, — Что ж, я бы могла забрать тебя домой прямо сейчас, но я же не изверг, подожду тебя на улице, прощайтесь, — усмехнулась женщина и вышла из квартиры, стуча каблуками по паркету.       — Ты должен исцеляться... — прошептала Мартин, проигнорировав присутствие своей матери, ведь она даже не могла подобрать нужных слов.       — Да. Сейчас, — едва слышно выдал Хейл, тяжело дыша, пока он обессилено лежал с закрытыми глазами на руках рыжеволосой.       — Все будет хорошо... Только держись и не закрывай глаза, хорошо? Смотри на меня, Питер, — девушка мимолетно обвела взглядом место, где было видно как пуля прошла сквозь тело оборотня, и легонько прикоснулась к руке альфы, зная, как важны волкам телесные контакты.       — Я тут, Лидия. Я с тобой, я чувствую тебя, — он попытался сжать руку зеленоглазой, но сил совсем не осталось, а каждое последующее слово становилось все тише, ведь говорить было лишь тяжелее, — Я люблю тебя, — прошептал мужчина, поднимая веки и мягко смотря на рыжеволосую.       Лидия до крови прикусила губу, изо всех сил стараясь держать себя в руках. Приложив палец в немой просьбе замолчать, девушка через силу улыбнулась, нежно проводя рукой по волосам, — Я тоже люблю тебя, но сейчас не совсем подходящее время для этих признаний. Главное, смотри на меня и не закрывай глаза. Просто смотри... Питер, пожалуйста, — из глаз Мартин предательски скатилась слеза, которую она немедленно вытерла рукавом кофты, после чего, наклонившись к мужчине, оставила на губах почти невесомый, но до безумия нежный поцелуй.       На лице альфы появилась едва заметная улыбка, после чего он прошептал, — Времени больше нет, Свитхарт. Мы слегка ошиблись в предсказании, но это даже хорошо. Я умру не от рук своей любви, а на ее руках. Никогда не смей плакать из-за меня, слышишь? Не плач. Я всегда буду рядом, Лидия. Я навсегда останусь рядом, — он крепко сжал руку девушки в своей, потратив на это последние силы, а затем медленно закрыл глаза, — Я всегда буду рядом.       Мартин, заметив, что, не смотря на все ее просьбы, веки Хейла опустились, несколько раз всхлипнула и попыталась растормошить оборотня, но все было бестолку. Из ее глаз полились слезы, сдержать которых она была, увы, не в силах, продолжая держать Питера за руку.

«Я не знаю, любил ли я ее. Наверное, это не любовь, это что-то другое, гораздо сильнее и мучительней. Любовь — это что-то невесомое. Можно любить в разлуке, любить безответно, а я хотел ею владеть — каждую секунду, каждой клеточкой ее тела, ее душой, и прошлым, и будущим, всей ее жизнью. Когда ее не было рядом, у меня начиналась ломка, я лез на стены, как наркоман без дозы. Я сам не заметил, как стал наркоманом, и у моего наркотика было имя, и голос, и запах волос.»