Чтобы зверь всегда был поражаем

      — Приободрись, Ки Рин, — сказал мой «партнер», когда мы вышли из машины у штаб-квартиры JJ-групп, — я постараюсь все время быть рядом с тобой, поэтому улыбайся и постарайся сделать вид, что тебе приятно находиться в моем обществе. Большего я сегодня не требую, поскольку видел, как тебя трясет от моих прикосновений. Неужели я действительно причинил тебе такую боль? Или же ты просто не можешь смириться с мыслью, что тебя поимел мужик?       Я стоял, понуро глядя на свои ботинки, и не ответил ему. Внутри меня все просто кричало от обиды. Неужели весь вечер мне придется терпеть такое? Я был скован, словно параличом, и Кан Му пришлось хлопнуть меня по спине, чтобы вывести из ступора.       Огромный зал, каких я еще никогда не видел, был полон народа. Здесь собрался весь цвет общества. Солидные пожилые джентльмены чинно восседали в креслах, куря сигары и переговариваясь о чем-то. Остальные о чем-то разговаривали, танцевали, периодически подходя к шведскому столу, пили золотистое шампанское, разносимое по залу на подносах официантами, даже плавали в имевшемся здесь бассейне! Недолго думая, Кан Му провел меня к столу.       — Поешь, Ки Рин. Не думаю, что ты когда-нибудь лакомился этими блюдами, — он быстро налил нам два бокала пунша из широкой вазы. — К тому же, ты, наверняка, голоден. Так что ешь, не стесняйся.       Он был прав, я не ел с самого обеда, и, хоть кусок и не лез в горло после нашей «партнерской» беседы, я заставил себя съесть достаточно, чтобы насытиться. Потом он передал мне один из бокалов со словами:       — Давай выпьем! — и добавил тише: — Пусть все это видят.       Бокалы отозвались мелодичным звоном, когда соприкоснулись. Но это был не единственный звук. Звонил телефон Му.       — Я отвечу на звонок и вернусь, — сказал он. — Не наделай глупостей.       Подводить его не входило в мои планы, так что я, медленно лавируя между гостями, прошел к диванчику неподалеку от лестницы и сел на него, чтобы никому не мешать. Бокал я захватил с собой и отпивал понемногу, чтобы выглядеть естественно. Мне было не по себе в этом обществе, где решительно всем было на меня плевать.       Хотя нет, не всем. Ближе к центру зала я заметил троих членов клуба во главе с Им Чу Хеком. Как назло, они тоже заметили меня и о чем-то оживленно шушукались, указывая в мою сторону. По гнусным улыбкам на их лицах, я сразу понял, что творилось в их головах и что они обсуждали. В мозгу снова всплыли картины насилия и отвратительное чувство абсолютной беспомощности, которое я тогда испытал, стискивая зубы и прикрывая руками глаза, чтобы не видеть того, что происходило у меня между ног. Снова и снова разум возвращался к этим сценам. Кажется, я скоро сойду с ума, думая об этом. Мне было так хреново, что я прикрыл лицо рукой, упершись локтем в колено, и надеясь, что на меня никто не обратит внимания.       Почти в тот же момент я почувствовал, что кто-то сел справа от меня. Повернувшись, я увидел, что это Им Чу Хек. Он не утруждал себя смокингом, вальяжно разгуливая в простой рубашке. Увидев мое ошарашенное лицо, он сказал:       — Кажется, я напугал тебя? Знаешь, обычно никто не заходит так далеко, чтобы попасть в наш клуб. Поэтому, в твоем случае, может быть только два варианта: либо у тебя совершенно нет чувства собственного достоинства, девочка, либо ты преследуешь какую-то цель, ради которой готов это терпеть.       Он попытался заглянуть мне в глаза, но я не дал ему такой возможности, повернувшись лишь в пол оборота.       — Так в чем же причина? — спросил Им Чу Хек. — Ты, словно крыса, пытаешь выведать какой-то секрет?       — Разве тебя это беспокоит? — ответил я, поднимая бокал к губам. Сейчас я испытывал к нему такое презрение, что оно почти заглушило стыд, и голос звучал вполне непринужденно. — Если тебе нечего скрывать, разве тебя должен волновать кто-то, вроде меня?       Глядя на него, я понял, что моя игра удалась: на лице Чу Хека проступило явное неудовольствие. Наклонившись ко мне, он сказал с нажимом:       — Мне просто было интересно, знает ли такой убогий, как ты, о рангах?       Он недвусмысленно напоминал мне о разнице в нашем социальном статусе и да, это причиняло почти ощутимую боль. Слева возник еще силуэт, положив руку на спинку дивана у моего левого плеча.       — Хочешь закурить? — Это был Пак Ки Бом. Он протягивал мне дымящуюся сигарету, но что-то подсказывало мне, что из их рук лучше ничего не брать. Так что я мотнул головой, краем глаза заметив странно выделявшуюся среди гостей фигуру в темно-зеленом балахоне с капюшоном, скрывавшем лицо. Мне показалось, что человек посмотрел на меня, а потом куда-то ушел. Только этого не хватало.       — Не хочешь — как хочешь, — Пак Ки Бом уселся на диван, положив правую руку у меня за спиной, что заставило меня отклониться вперед.       — Кан Му, — задумчиво протянул он. — Раньше я его ни с кем не видел и он никого не приводил к нам. Я даже думал, что он евнух.       Ки Бом рассмеялся над собственной шуткой, Чу Хек же хранил молчание, полуприкрыв глаза.       — Эй! — внезапно Пак Ки Бом обхватил меня за плечи. — Как ты его соблазнил, признавайся! В тебе же нет даже намека на женскую привлекательность — ты урод.       — Хотя, — продолжил он, наклоняясь ко мне и поднимая руку к моему лицу, — после вашего совокупления, твой образ меня немного запутал.       От него пахло алкоголем и еще чем-то сладковато-противным, но он неумолимо приближал свои губы к моему уху, а рукой обхватил за подбородок, стараясь проникнуть пальцем в уголок губ. Я почти физически ощущал его желание поиметь меня здесь и сейчас. Чу Хек, по-прежнему, не говоря ни слова, положил левую руку на спинку дивана за моей спиной. Я был словно в ловушке, не имея возможности убежать, не привлекая внимания.       — Может и Кан Му очаровала эта твоя черта, — он терзал мои губы все настойчивее, вызывая омерзение, — твое умение кричать и извиваться на чужом члене.       Ки Бом резко потянул меня к себе, рука с бокалом дернулась, и пунш плеснулся мне на костюм, но, в тот же миг, рука его исчезла с моего лица. Оглянувшись, я увидел, что за диваном стоит Кан Му, сжимая руку пьяного товарища.       — Пак Ки Бом, — спокойно произнес он, — ты ведь не лапаешь без разбора чужих партнеров?       — Сдурел, больно же! — воскликнул тот. — Твоя забота об этом парне просто прет из ушей! Спорим, что он и месяца так не протянет?       — Месяц или два, — все так же спокойно сказал Кан Му, резко вывернув руку Ки Бома назад, но, как мне показалось, недостаточно для болевого приема, — но было бы хорошо, чтобы ты больше не трогал моего партнера. Я не люблю, когда прикасаются к моим вещам.       Вещам! Он считал меня вещью! Это многое объясняло, даже то, как он обошелся со мной тогда, в отеле. Для них я был никем. Эти размышления могли действительно свести меня с ума, но их прервал Им Чу Хек, пробормотав:       — Совсем с катушек съехал.       Он не смотрел в сторону Кан Му, но было понятно, что говорит о нем. И во взгляде Кан Му, устремленном на него, читалось понимание этого.