Чтобы зверь всегда был поражаем

      Я попытался вспомнить все с самого начала, с того злосчастного вечера в отеле и Церемонии вступления. Воспоминание было мучительным, я вновь ощутил, как начинают гореть мои уши, а потом и скулы, от ощущения постыдности произошедшего. Но я взял себя в руки, чтобы понять с чего все началось, ведь это была моя первая встреча с Чу Хеком. А началось все с того, что, специально для меня, была изменена процедура вступления в Клуб. Именно мне надо было отдаться всем членам Клуба, чтобы быть допущенным в это закрытое собрание. Почему именно я? Ответа на этот вопрос я не находил.       Вторая моя встреча с Чу Хеком произошла на приеме в JJ-групп, когда он пытался узнать у меня, понимаю ли я, насколько ниже их нахожусь по социальному положению. И он уже был недоволен. Правда, потом его довольно резко осадил маг, прежде чем побеседовать со мной. Может быть, он не может простить мне этого? Вполне возможно, хотя для него такое поведение мага должно казаться правильным — он сам вел себя так же по отношению к тем, кто ниже положением. Уж кто должен обижаться, так это Пак Ки Бом — его Чиям в бассейн швырнул. Стоп! Ки Бом что-то говорил о Кан Му. Кажется, что он еще никого не приводил в Клуб и его ни с кем не видели.       Меня осенила внезапная мысль: а если разгадка кроется здесь, и Чу Хек неравнодушен к брюнету? Абсурдно несколько, но вдруг? Тогда он изменил процедуру вступления, чтобы отпугнуть меня? Потом они с дружками издевались надо мной на приеме, чтобы я не выдержал унижения и ушел с дороги? А раз не получилось, то вкололи наркотик и хотели изнасиловать с той же целью? Проклятье, я почувствовал легкую ноющую боль за грудиной, когда сердце учащенно забилось от воспоминаний о том, что они делали со мной. Если бы Кан Му и Гван тогда не успели… Нет, жить с таким позором я не стал бы. А если Со Рин тоже прошла через такое? Как же земля носит таких выродков?       Я постарался немного отдышаться и успокоиться, чтобы не потерять тонкую нить своих выводов. Итак, Чу Хек рассчитывал унизить меня настолько, что я постараюсь исчезнуть из их жизни. Но не преуспел. И тогда он пошел на следующий шаг — мне ввели неразбавленный препарат, чтобы я убил себя сам, пытаясь сбросить сексуальное возбуждение. Черт, неужели это все из-за ревности? Да нет, бред какой-то. Для меня было дико представить, что один парень может ревновать другого к парню. Хотя, от их компании всего можно было ожидать.       Да, именно всего, поэтому меня терзало еще одно подозрение. И подозрение это касалось моего «партнера». Ведь он сказал мне, что знал об изменении правил, но меня не предупредил. На приеме так «вовремя» ушел говорить по телефону, оставляя меня наедине с дружками. И они не замедлили явиться, чтобы он мог вернуться и разыграть спасителя.       Потом заговорил о необходимости пожить у него, и Чу Хек с приятелями тут как тут, чтобы напугать меня и подтолкнуть к нужному решению. Теперь вот этот укол и фраза «Пусть будет подарком для Кан Му.» Я уже не говорю о том, на что намекал Гван Ло, когда говорил, что брюнет мог специально сделать так, чтобы я сам просил его сделать что-то. Проклятье, это становится похоже на паранойю. Кажется я медленно, но верно схожу с ума. Хотя, какое там медленно — я совершенно рехнулся уже в тот момент, когда согласился раздвинуть ноги перед Кан Му.       Я чувствовал, что совершенно запутываюсь в этом ворохе мыслей, и это пугало меня. Да, мне было страшно, потому что я не мог понять поведения Кан Му. К тому же, его слова «даже если придется делать это против твоей воли» не давали мне покоя. Настолько, что меня начинала бить нервная дрожь. Я уже готов был вновь начать собирать свои вещи, чтобы сбежать домой, но в этот момент в кармане зазвонил телефон.       Старик все еще спал, так что я постарался ответить как можно быстрее, ведь Гван заслужил передышку после прошедшей ночи.       — И Ки Рин? — донесся из телефона голос детектива Нам.       — Да, детектив, здравствуйте, — тихо ответил я.       — Пришли результаты анализа тех образцов, что ты принес в прошлый раз, — продолжил следователь.       — И что? — я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. — Что-нибудь есть? — Вилка и стакан нам ничем не помогли, Ки Рин, — детектив не скрывал разочарования, хоть и предвидел такой результат. — А жаль. Если бы ты принес мне их в тот же день, все могло бы быть иначе.       — Увы, я не смог этого сделать, детектив, — смущенно ответил я.       — Понимаю. Но не отчаивайся, с окурком нам повезло, — на этот раз тон полицейского казался удовлетворенным, — удалось получить отличный образец и сравнить с ДНК насильников.       — Каков же результат? — я уже буквально изнывал от нетерпения.       — Получено полное совпадение с одним из насильников, Ки Рин, — детектив, наконец, удовлетворил мое любопытство. — Кому принадлежал этот окурок?       — Его зовут Чан Ын Хо, детектив, — мой голос прозвучал глухо, — он сын дипломата из Министерства Иностранных Дел.       — Что с тобой, Ки Рин? — внезапно спросил следователь. — Мне не нравится твой голос.       — Ничего, детектив Нам, — поспешил ответить я, хотя в душе бушевала такая буря, что говорить не хотелось, — просто немного простудился.       — Ки Рин, я надеюсь, ты не станешь делать глупостей, — теперь детектив был строг. — Помни, у нас есть доказательства вины, и я доведу дело до суда.       — Хорошо, сэр, я надеюсь на вас, — мне не терпелось закончить разговор, ведь все самое важное я уже услышал.       — Тогда всего доброго, парень. И помни — никакой самодеятельности, — детектив, наконец, сбросил вызов.       — Спасибо, — только и смог пробормотать я, отнимая телефон от уха и пытаясь унять сотрясавшую мое тело нервную дрожь.       «Ты — один из насильников, Чан Ын Хо! Вот, как все повернулось! Я не ошибся в своих подозрениях на счет этого Клуба, а значит, мои злоключения не были напрасными. Раз один из них точно насильник, значит и остальные тоже причастны», — думал я, убирая телефон в карман.       Что же, я нашел виновных в гибели сестры и давно знал, что хочу сделать с ними. Все наставления детектива моментально вылетели из моей головы. Даже страх перед Кан Му и обида за то, что сделали со мной, отступили на второй план, уступив место желанию отомстить. Ведь, чем быстрее я это сделаю, тем быстрее смогу убраться подальше от Кан Му, чтобы он больше не досаждал мне своими непристойными желаниями.       Поэтому я быстро освободил рюкзак от всего лишнего, закинул за спину, и тихонько, чтобы не разбудить старика, покинул комнату, чтобы побывать дома. Я очень не хотел, чтобы Гван узнал, куда я отправился, потому что был уверен, что он не одобрит моих действий. Черт, куда только подевалось мое благоразумие! А ведь я еще совсем недавно обещал дедушке Ло не делать глупостей.       Коридор был пуст, здесь мне повезло. Снизу тоже не раздавалось ни звука, и я решил, что удача сопутствует мне. Однако в вестибюле меня ждала самая неожиданная встреча.       — Ки Рин? — окликнул меня знакомый голос. — Что ты делаешь здесь?       Я оглянулся и понял, что слева от меня на диване сидел мужчина, которого я не сразу заметил. Тем не менее, я сразу узнал эти волосы, так похожие на мои собственные, эти глаза и выдающиеся скулы. На диване у стены сидел мой отец, собственной персоной.       — Отец? — от неожиданности я едва не лишился дара речи. — Я хотел бы задать тебе тот же вопрос, ведь мы не виделись и не разговаривали с самых похорон Со Рин.       — Не было случая, вот и не разговаривали, — ответил он. — Не забывай, у нас с твой матерью есть своя жизнь…       — В которой нам с сестрой не было места, — я отвернулся, чтобы отец не видел моей обиды.       — Ты не прав, сын, я никогда не забывал о тебе…       — Настолько, что лишил меня своего общения, — я прилагал все усилия, чтобы на глазах не выступили слезы.       — Не смей перебивать меня, ведь это я оплатил твое обучение в университете, — казалось, отец рассердился. — Помни об этом и будь благодарен, что я позаботился о твоем будущем так же, как твоя мать позаботилась о будущем твоей сестры.       — Не говори так! — на этот раз мое терпение иссякло. — Если бы вы с мамой не оставили нас, ничего бы не случилось и Со Рин была бы жива!       — Со Рин была бы жива, если бы не общалась с кем попало и не пыталась клеиться к парням из богатых семей, — отрезал отец. — А теперь я вижу, что и ты пошел по ее стопам. Насколько я знаю, у господина Кан из детей только сын, и мне непонятно, что ты делаешь здесь вечером.       — Отец, я не понимаю, о чем ты говоришь, — его слова привели меня в полное недоумение.       — Не понимаешь? — он уставился на меня. — Я, конечно, не интересовался твоей жизнью, но по-прежнему остаюсь твоим отцом. И меня не порадует, если мой сын, ради денег и положения, ляжет под богатого молодого мерзавца.       Эти его слова заставили меня отшатнуться, я отступил назад и едва не споткнулся о журнальный столик, чудом удержав равновесие. Сердце гулко колотилось о ребра, вновь пробуждая ноющую боль за грудиной. Это заставило меня прижать к груди руку, в то время как другой рукой я пытался прикрыть покрывшееся румянцем лицо.       — Прости, Ки Рин, я не хотел тебя обидеть, — отец заметил мое замешательство. — Скажи, у тебя не было новостей от матери? Я наводил справки у домовладелицы — в своей квартире она не появлялась с самых похорон.       — Нет, — с трудом произнес я, — с самых похорон мы не виделись. Думаешь, что-то случилось?       — Пока не думаю, но это начинает беспокоить, — отец в задумчивости оперся подбородком на согнутую в локте руку. — Я, конечно, понимаю, что она потеряла дочь и ей, какое-то время, может быть, нужно побыть одной.       — Значит между вами еще не все кончено, отец? — спросил я с надеждой и добавил: — Когда вы встретитесь, пожалуйста, просто останьтесь вместе.       — Ки Рин, если у нас с твоей матерью остались незавершенные дела, это еще не значит, что мы снова сможем быть вместе, — сурово ответил собеседник. — Но я рад, что сегодня, благодаря делу, которое есть у меня к хозяину этого дома, я встретил тебя и могу предостеречь от чрезмерно близких отношений с парнями вообще и с богатыми парнями в частности. Иначе закончишь, как Со Рин.       Его слова отдались ощутимой болью в мозгу, заставляя тело покрываться липкой испариной. Знает ли отец, какую боль мне сейчас причиняет? Нет, с этим действительно надо заканчивать, пока кто-нибудь не узнал, во что я влип. Я не мог вымолвить ни слова в ответ, язык, казалось, прилип к небу. Поэтому я, шумно сглотнув, бегом бросился на улицу, услышав за спиной окрик отца:       — Ки Рин, да постой ты!       К черту все. Я не хотел сейчас с ним ничего обсуждать. Тем более, рассказывать ему о случившемся со мной. Поэтому я бежал до тех пор, пока не понял, что за мной никто не гонится. Лишь убедившись в этом, я сел на скамейку, чтобы хоть немного успокоить бешено бьющееся сердце. Что это за боль терзает меня уже который раз за день? Я потер левую часть груди, пытаясь вспомнить, что говорил Кан Му утром. Кажется, что-то об аритмии. Неужели все настолько серьезно? Тогда непременно нужно успокоиться, чтобы сердце не подвело меня в самый неподходящий момент.