Чтобы зверь всегда был поражаем

      Неизвестно, сколько прошло времени, пока я был в отключке, но пришел я в себя от ударов по щекам.       -Эй, очнись уже, — требовал кто-то голосом Чан Ын Хо.       — Зачем ты всадил в него такой заряд? — второй голос я тоже узнал, ведь он принадлежал Им Чу Хеку. — Он же теперь бежать не сможет и испортит все веселье.       — Ну же, очнись, — Чан Ын Хо плеснул мне в лицо водой, заметив, что я начал моргать. — Вот так, приходи в себя, пока не поздно.       Тем временем, я мучительно пытался проморгаться, но перед глазами еще стоял туман. Кажется, я сидел на коленях, потому что силуэты собравшихся вокруг меня были выше. А еще я чувствовал себя как-то слишком свежо. Это заставило меня пошевелить руками и понять две вещи. Во — первых, мои руки были связаны скотчем, а во-вторых, на мне не было никакой одежды, кроме трусов.       Кое-как сфокусировав зрение, я поднял голову и увидел всех членов клуба, во главе с Им Чу Хеком. Они стояли передо мной, вальяжно держа в руках охотничьи ружья. Не было среди них лишь одного, и этим единственным был Кан Му.       На их лицах играли довольные улыбки, не предвещавшие мне ничего хорошего. Еще бы! Теперь я полностью в их власти, они могут убить меня здесь, и никто даже не найдет моего тела. На то у них и ружья. Непонятно одно — зачем они раздели меня. Если для секса, то трусы мне не оставили бы.       — Привет, И Ки Рин, — Ки Бом заметил мой взгляд, — как видишь, мы снова встретились, как бы ты ни сопротивлялся этому. Почему ты не рад? Хочешь я улучшу твое настроение? Поверь, много времени это не займет. Особенно теперь.       От его слов меня ощутимо передернуло, я попытался отодвинуться от него, но под колено попал острый камешек, заставив меня вскрикнуть от внезапной боли и оставить попытки двигаться.       — Оставь его, Ки Бом, не видишь — он боится, — смеясь над моей беспомощностью, осадил приятеля Чан Ын Хо, а потом, обращаясь ко мне, добавил неожиданно серьезно: — И Ки Рин, твоя одежда и вещи у меня в машине, не переживай.       Проклятье! Как я был глуп и беспечен! Я, задумавший похищение, оказался похищен сам. Грош мне цена! О чем я думал, когда решился на такое? Я даже похитить жертву не смог, что уж думать о том, чтобы убить. Хотелось обхватить голову руками и уткнуться в землю от обиды на самого себя. Голова от таких мыслей опустилась сама собой.       — Эй, ты, не кисни раньше времени, тебе это теперь не поможет, — распорядился Им Чу Хек, подходя ко мне. — Ты выбран мишенью для королевской охоты, и эта охота состоится, хочешь ты этого или нет. Лучше бы тебе сразу не сопротивляться и отдаться нам всем, сегодня ты поймешь это. Здесь нет никого, кто мог бы тебе помочь, так что рассчитывать ты можешь только на собственные силы. Правила просты: мы — охотники, а ты — добыча. Убегай, прячься, делай что хочешь, чтобы мы тебя не поймали. У тебя будет фора в 20 минут, потом мы начинаем тебя искать. Продержишься два часа — ты выиграл, мы вернем тебе вещи и отвезем домой. Поймаем тебя раньше — ты проиграл.       — И что тогда? — я посмотрел на президента клуба снизу вверх.       — Все, что угодно, придурок, — ответил он, глумливо улыбаясь, — это будет зависеть от твоего старания и моего настроения. Вот, Ки Бом изнывает от желания тебя поиметь. Он был прав, теперь это много времени не займет. Не знаю, как Кан Му так быстро поставил тебя на ноги, но повышенная возбудимость теперь гарантирована тебе надолго. Скажи мне спасибо — теперь ты, хотя бы, будешь получать удовольствие, когда тебя дерут в задницу, девочка.       — Не думаю, что смогу убежать далеко по ночному лесу голый со связанными руками, — тихо пробормотал я, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.       — Знаешь, сначала я думал, что ты действительно побежишь голым, — Им Чу Хек присел, чтобы заглянуть мне в глаза. — Опять же, Пак Ки Бом очень настаивал на этом.       — Можно подумать, что настаивал только я! — возмутился тот. — Все были за это, Чу Хек! И я не понимаю, почему ты против.       — Нечего здесь шарами трясти, вот почему! — огрызнулся Чу Хек так, что остальные тут же притихли. — За это ты тоже должен быть мне благодарен, парень. Будет вполне достаточно, если тебе придется бежать почти обнаженному и босиком. Мы в горах и почва тут каменистая, как ты успел заметить, а кусты колючие. Но я не хочу, чтобы ты оставил на ветке одного из них свои яйца. Поэтому ты прав — бежать будет трудно.       — Чего тогда тянуть? — меня начинал злить этот разговор и тон говорившего, к тому же, я начал мерзнуть. — Просто убейте меня здесь и сейчас.       — Если бы я хотел тебя убить, то твое бесчувственное тело просто упало бы с обрыва неподалеку отсюда, — произнес Чу Хек зловещим шепотом почти прямо в мое ухо. — Но это было бы слишком просто. Неужели ты вот так вот сдашься сейчас и не попытаешься выжить? Мы, конечно, пристрелим тебя, если будешь плохо бежать. Но я — не Кан Му, я хочу дать тебе шанс. Ведь если я отниму у тебя победу, это будет куда веселее. Поэтому беги, беги так, как никогда еще не бегал. Выживи, и тогда, возможно, я начну уважать тебя.       — Обалдеть, это прямо приз, о котором я мечтал всю жизнь, — огрызнулся я, понимая, что выбора нет, и придется постараться выжить сегодня, вытерпеть, если придется, все, что они сделают со мной.       — Может и нет, но ты будешь мечтать о нем, возможно, всю оставшуюся жизнь, — Чу Хек выпрямился, давая понять, что не собирается тянуть с началом охоты. — Осталась лишь одна формальность: поскольку сегодня ты можешь умереть, я разрешаю тебе задать нам один вопрос напоследок. Спрашивай, что ты хочешь узнать.       Один вопрос. На что же его использовать? Я лихорадочно пытался понять, что сейчас важнее. Что они сделают со мной? На этот вопрос Чу Хек уже ответил, не сказав ничего определенного. Что они сделали с сестрой? Спросить вот так, напрямую? Тогда они, наверняка, просто убьют меня. Почему именно я? Точно! Так я смогу пролить свет на эту их охоту. Поэтому я спросил, пытаясь хоть как-то потереть затекшие руки, чтобы согреть их.       — Им Чу Хек, скажи, то, что вы называете «целью» или «мишенью», как вы ее выбираете? Не просто так же ведь?       — Раз этот вопрос может стать твоим последним, то я отвечу честно, — Чу Хек положил ружье на плечо.       Свет фонаря упал на его лицо, и я только теперь заметил, что его правую скулу закрывает широкий пластырь. Тут же я вспомнил, что Кан Му говорил, будто ударил Им Чу Хека прошлой ночью. Уж не по этому ли поводу пластырь?       — Обычно, перед каждым сезоном охоты, мы все составляем списки уродов, которые нас бесят, а потом тянем жребий, чтобы определить, кто понесет наказание на этот раз, — Чу Хек отвечал с ухмылкой, но выходила она изрядно кривой.       — Это действительно весело, — вклинился Пак Ки Бом, — в прошлом месяце проигравший парень так кричал, когда мы его насиловали. Эх, надеюсь, ты порадуешь нас не меньше.       — Ки Бом, заткнись уже, пока я не внес в этот список тебя, — неожиданно зло процедил Чу Хек, погладив пластырь на скуле.       — Но если так, то в чьем списке уродов оказался я? — мне не терпелось узнать, кому же я перешел дорогу, хотя догадка уже закралась сама.       — Это второй вопрос, но я отвечу, — президент клуба вновь повернулся ко мне. — Ты был в моем списке, придурок.       Проклятье! Я так и знал! Сейчас я был почти уверен, что всему виной мое «партнерство» с Кан Му. Сколько бы раз я не видел их вместе, Чу Хек всегда смотрел на Кан Му особенно внимательным и одновременно заигрывающим взглядом. Даже Гван Ло подозревал, что ненависть Чу Хека ко мне вызвана личными причинами, которые вряд ли связаны с моей сестренкой. Тогда, конечно, стоило мне появиться в клубе с Кан Му, меня постарались отпугнуть всеми возможными способами. Все и так было понятно, но я должен был узнать наверняка, поэтому:       — Могу ли я быть уверенным, что это был честный жребий?       — Тебе не нужно быть в этом уверенным — это не твое дело, девочка, — кажется, Чу Хек начинал терять терпение. — Тем более что выбор был совершенно не честным — я воспользовался своей привилегией Президента Клуба, и вот ты здесь. Сыграй свою роль хорошо, развлеки нас, и тогда, возможно, ты останешься жив, и даже задница не пострадает.