Чтобы зверь всегда был поражаем

      — Это не смешная шутка, молодой человек, — к следователю тут же вернулся строгий тон.       — А я и не шутил, — ответил я, распаляясь от того, что мне явно не верили. — Я понимаю, что на одежде отпечатки пальцев не найти, но в рюкзаке лежат молоток и мой собственный шокер — уж на них-то мои отпечатки должны быть обязательно!       — Спокойнее, парень, — осадил меня детектив, — я просто хочу восстановить картину произошедшего, а не пытаюсь обвинить тебя. Может, все же, предложить тебе успокоительного?       — Не стоит, я с подозрением отношусь к препаратам, предлагаемым незнакомыми людьми, — ответил я, залпом прикончив воду.       Да, теперь я видел, как работают эти «стражи закона». Бедная моя сестричка, Со Рин, сколько же тебе пришлось пережить. Меня просто распирало от желания выкрикнуть все это в лицо следователю, но я сдержал себя, поскольку понимал, что так правды не добьюсь.       — Итак, продолжим, — между делом, полицейский решил, что стоит снова наполнить мой стакан водой. — Вы пришли в себя на горе и безропотно разделись, подчинившись их требованию. Вы всегда так легко соглашаетесь? А если бы вам предложили заняться сексом, вы тоже согласились бы?       — Что за дурацкие вопросы! — я понимал, что краснею, но ничего не мог поделать с собой и с бешеным сердцебиением. — Когда я пришел в себя, одежды на мне уже не было! Здесь все следователи любят издеваться над опрашиваемыми или только мне так повезло?       — Не нужно так нервничать, я повторяю это в последний раз, иначе буду вынужден задержать вас, до выяснения всех обстоятельств дела, — строго сказал детектив.       — Тогда извольте задавать вопросы по существу и без идиотских комментариев, — парировал я, стараясь подражать тону Кан Му, — иначе я вынужден буду обратиться в бюро внутренних расследований по факту оказания давления на свидетеля.       — Хорошо, я действительно задал некорректный вопрос, — детектив неожиданно согласился, — но я вынужден был проверить, что вы собой представляете. Поскольку то, что вы говорите, превращает вас из свидетеля в потерпевшего. Похищение на улице, охота в ночном лесу на голого человека, и все это с участием сыновей высокопоставленных родителей! Вы представляете, какой может быть скандал? Поэтому я должен быть полностью уверен в ваших словах, прежде чем заносить их в протокол.       — Вам нужны доказательства? — спросил я, все еще чувствуя обиду. — Как вы думаете, откуда эти пластыри на моих руках и ногах? Бежать по горному ночному лесу босиком, поминутно цепляясь за колючие кусты — уже сомнительное удовольствие. А когда по тебе, при этом еще и стреляют…       — Стоп! — прервал меня следователь. — С этого места подробнее, потому что тут уже пахнет покушением на убийство.       — Не думаю, детектив, — продолжил я. — Если бы хоть кто-то из них стрелял прицельно, мы бы с вами сейчас не разговаривали. Они били по камням и деревьям вокруг меня, чтобы помешать мне бежать.       — И какой в этом смысл? — заинтересовался полицейский.       — Мне нужно было продержаться два часа, и тогда меня бы отпустили. Во всяком случае, так говорил Им Чу Хек. Но мне не хватило двадцати минут, и я проиграл, — я тяжело вздохнул, предвидя следующий вопрос.       — То есть, если бы ты выиграл, то отправился бы восвояси, — повторил мои слова следователь, — а что же происходит с проигравшим?       — Проигравшего связывают и насилуют, — с трудом произнес я. — Не нужно так на меня смотреть, мне, почему-то, повезло. Они, всего лишь, подвесили меня на дерево и ушли.       Ага, всего лишь. А потом их дело довершил Кан Му. Так или иначе, я сполна прочувствовал свой проигрыш. Проклятье, я чувствовал, что от стыда кровь снова приливает к лицу.       — Откуда ты это знаешь, если тебя действительно не тронули? — было похоже, что следователь не поверил моим словам.       — Об этом говорил Кан Му, который и познакомил меня с членами этого клуба, — я постарался собраться, хотя внутри все так и горело от обиды. — Поэтому он называл эту охоту мерзкой и говорил, что никогда не участвовал в ней.       — Однако на этот раз он был там, — следователь задумчиво покусывал карандаш. — Почему? И почему тогда не тронули именно тебя? Что в тебе такого особенного?       — Возможно, что меня не тронули как раз из-за него, — мне дико хотелось прикрыть лицо руками, но это могло стать поводом, чтобы обвинить меня во лжи, поэтому я сдержался и продолжил: — Им Чу Хек предупредил всех, что тем, кто захочет развлечься со мной, потом придется разбираться с Кан Му.       — То есть, Им Чу Хек был в курсе того, что вас с Кан Му связывает дружба? — уточнил полицейский, отложив карандаш в сторону. — А может нечто большее, чем дружба?       — Прекратите ваши пошлые намеки! — воскликнул я, не выдержав оскорбительного тона детектива. — Я понятия не имею, почему он так ко мне привязался, что даже в горы приехал, разыскивая меня!       — Не нужно так бурно реагировать, парень, — детектив сердито покачал головой. — Разве я сказал что-то обидное? Просто неверно истолковал румянец на ваших щеках.       — А как я, по-вашему, должен на это реагировать, если мне сама мысль о таком противна? — я снова взялся за стакан, но рука предательски дрожала и получилось больше пролить, чем выпить.       — Ну, хорошо, — смягчился детектив, подавая мне салфетку. — Им Чу Хек и остальные не хотели разборок с сыном Канов, поэтому подвесили вас на дерево и так оставили, верно?       — Да, это так и было — подтвердил я.       — Чем вы можете это доказать? — полицейский вновь нахмурился.       — У меня на теле следы от веревок, — мрачно ответил я, задирая футболку, чтобы продемонстрировать синие полосы на груди и животе. — Если необходимо, можно снять пластыри на руках и ногах, там и след от пули есть, кстати.       — Но ваша хромота…       — Моя хромота говорит только о том, что стопы изрезаны острыми камнями, — прервал я следователя, пока его фраза не закончилась очередным пошлым выводом. — Попробуйте побегать там ночью босиком, и поймете, что это занятие не из приятных.       — Вы обращались за медицинской помощью? — задал следующий вопрос детектив.       — Нет, в этом не было необходимости, — между делом, я прикончил второй стакан воды и понял, что мне необходимо посетить уборную.       — Как так? — следователь был удивлен. — Вашему здоровью нанесен ущерб, вплоть до пулевого ранения, а вы не обратились к медикам? кто же обработал ваши раны?       — Старик, который живет по соседству со мной, мистер Гван Ло, — я чувствовал, что все больше нервничаю, но ничего не мог с этим поделать.       — Гван Ло? Уж не тот ли это мистер Гван, которого теперь до нервного тика боится половина управления? — поинтересовался полицейский.       — Не знаю, как его можно бояться, сэр, — ответил я, хотя продолжать разговор становилось все труднее. — Он очень добрый старик и, сколько его помню, даже мухи не обидел.       — Понятно, — казалось, следователь был удовлетворен моим ответом. — Боятся, скорее, не его, а пайцзы у него на шее. С человеком, который дал ее этому старику, шутки плохи. Но вернемся к вопросу убийства. Что вы можете сказать о том, что произошло с Чан Ын Хо?       — Ничего, детектив, — я пожал плечами. — Во время этой охоты мне некогда было оглядываться назад, я видел только свет фонарей охотников. А когда меня догнали, Чан Ын Хо среди них уже не было.       — И его приятелей это не беспокоило? — полицейский внимательно посмотрел на меня, стараясь заглянуть прямо в глаза.       — Они говорили о нем, — я сделал вид, что припоминаю. — Кажется, кто-то сказал, что Чан Ын Хо забыл фонарь и, наверняка, заблудился в лесу.       — Почему же они не пошли его искать? — уточнил следователь. — Ведь это было бы логично.       — Спросите об этом у них самих, — возмутился я. — Откуда мне знать, что творится у них в головах?       — Тоже верно, — следователь вздохнул. — Но, все же, почему вы не обратились к врачам и не зафиксировали телесные повреждения?       — Я не собирался поднимать шум, — я насупился и сцепил руки в замок.       — Почему же? — следователь изобразил на лице искреннее изумление. — В этом деле вы — пострадавший, а не свидетель. Можно было обратиться в полицию, чтобы наказать виновников.       — Детектив, вы шутите? — я просто вскипел от этих слов. — Вы даже сейчас не верите моим словам, потому что виновники — дети влиятельных родителей. Уверен, я еще не в камере только потому, что этим делом заинтересовался провидец Д’Арлок, храни его небеса!       — Молодой человек, не стоит так резко отзываться о тех, кто служит закону, — попытался осадить меня полицейский. — Надо больше доверять полиции.       — Доверять? Моя несчастная сестра, когда ее изнасиловали какие-то богатые ублюдки, обратилась в полицию, — я держался из последних сил. — И теперь ее больше нет, потому что она не выдержала хамских обвинений такого же следователя и покончила с собой!