***
Мексиканка опять раздраженно шепчет Нике упрёки на своём певучем наречии. «Бесит, блядь, просто уши режет!» — Трой примерно раз в три секунды думает, что давно пора развернуться и по-тихому свалить, но… Ника же старательно кормит раненую с ложки, и слушает её просто на редкость вяло. Монотонно говорит в ответ что-то про безопасность, защиту близких, словно не слыша предложения: «Уходить! Как только я встану на ноги!» Да, стоит признать, что в присутствии маменьки, Ника становится пришибленной тенью. Даже младшая и то, хоть как-то, но держит удар. Ника же сразу валится в нокдаун. «Когда это ты успела так осточертеть своей семейке, м-м-м? — Ему жутко любопытно. — Надо бы отсечь тебя от удушливой Мэд, а потом встряхнуть. Вдруг расскажешь». Щебетания на эспаньол вдруг затихают, и до Троя доходит, что он отвлёкся. Тут же поднимает глаза — Ника осторожно целует мексиканку в губы, стараясь не сделать той больно. «Чёрт!» Проводит рукой по смуглой щеке, касается пальцами опущенных ресниц, улыбается, и целует снова, уже глубже, чуть прикусывая полные губы. «Блядь! Чтоб тебя!..»***
— Как там Лусиана? — Ещё жива! Яростное желание нарваться на кого-нибудь приводит Троя к Мэдисон — идеальная кандидатура. Всё просто: обвинить её в лицемерии, а потом резко бросить угрозы в адрес её любимых деток. Увидеть, как она напрягается, с трудом сдерживаясь, чтоб не ощериться. Побежит жаловаться Джеремайе, наверняка, но Трою плевать. Вот только во время разговора: «Ей здесь не место, я её не приглашал! Я не выбирал… Нику!» — Почему он спотыкается на её имени?!***
Ника выходит в чернильную темноту из душной комнаты, словно ныряя в холодную реку. Даже дыхание задерживается на мгновение. В голове шумит навязчивый тошнотворный гомон: — Он был нашим компасом! Трэвис… — Мы уйдём! Уйдем вдвоём, Ника! Ты не убийца!.. — Мы останемся, это место будет нашим! Мы пошли за тобой! Трэвис погиб <из-за тебя>! — Что там случилось, Алисия? В отеле? — Это лишь разные круги ада, какая разница — какой сейчас? — Ты должна будешь выбрать! Твоя семья или Люсиана!.. Зябко кутается в чужое пальто, пахнущее пылью. Недалеко звуки… такие непривычные, что кажутся галлюцинацией — музыка. Негромкая, но вполне отчетливая. Какая-то очень знакомая, тонкая мелодия. Пожилая пара покачивается в танце у своего дома — такие умиротворяюще нежные, словно олицетворение всех сказок о вечной любви, до гроба. Но Ника, прищурившись, думает, что лучше умереть молодой и быстро, чем так… затягивать. По-крайней мере, в её случае. Однако, эту сценку запоминает, чтобы навешать Люси лапши поромантичнее, если опять вздумает бузить. Свет фар, сзади скрипят тормоза. Трой. Ника хмурится — следит он за ней, что ли?.. — Мы на охоту! Присоединяйся, если не слишком занята подглядыванием за стариками, — просто отвратно весёлая физиономия, белоснежные зубы и подбитый глаз. — Это не женское дело, ты не заметил? — Недоумённо смотрит из-за плеча, отмахивается. — Тем более, посреди ночи. Я не охочусь! Трою стоит огромных усилий не расхохотаться: «Она не охотится! Охереть! Но я знаю, чем тебя завлечь…» — вытягивает в окно руку с Береттой, рукояткой вперед, постукивая по зеркалу. Взгляд Ники тут же цепляется, как на удочку. Она подходит и берёт у него оружие, чуть взвешивая на ладони. «Может, когда-нибудь и есть с руки начнешь, а Никки?» — Это скорее… культивирование и созидание, чем охота, идём! Или мамочка запрещает тебе кататься с незнакомыми дядями по ночам? — Он не успевает закончить фразу, как она уже захлопывает за собой дверь машины и тут же отворачивается. «Отлично! Ты вся в моём распоряжении. Начнём игру». Рукоятка тяжелого пистолета постепенно нагревается в ладони, словно льнёт к коже. Ника видит, как ранчо отдаляется всё сильнее, и чувствует странное щекочущее чувство в груди. Азарт.***
— Нахуй она нужна? — Неодобрительно тянет его отряд. — Зачем приволок эту девку? Толку от нее? — Все косятся на Нику, почти брезгливо обходя стороной. — Заткнулись! — Весело цыкает Трой. — Забыли про ее способности? Если закончатся патроны, швырнём её в кабана, она ему глотку вырвёт, ну, или ногу! — Окружающие тут же гогочут, оценив шутку, а Ника только настороженно озирается. «Чуть потерпеть этих дебилов, а потом сделать, что задумала. Быстрее бы уже». «След! След! След!» — Собачья свора рвётся с привязи, хрипя, в заметавшемся свете фонарей. Быстрый бег, но Ника даже не начинает задыхаться — внутри всё словно пульсирует, как будто подбрасывая в воздух. Становится как-то через край радостно. Предвкушение. Розовеют щёки. Сердце бьётся более ровно и сильно, как будто горячо накачивая дурью. «Фас! Фас! Фас!» — Собаки сразу уходят в отрыв, все мгновенно разбредаются, Ника ныряет на какое-то ответвление дороги и торопливо идёт, почти легкомысленно подсвечивая себе и себя лучом фонаря. Услышав шорох за спиной, резко срывается в ближайшие заросли, на ходу срывая с себя пальто и скатывая его в плотный куль. Вот он — не ожидал от неё такой прыти. Смотрит чуть озадаченно. Здоровый, с ног не сбить, весовая категория не та. Выскакивает справа, щелкает предохранителем: «На колени, сука, живо!» — Шипит так, что Трой тут же быстро подчиняется, поглядывая через плечо и разводя руки. Сильный толчок, он падает, переворачиваясь на спину, и тут же чувствует свернутую грубую ткань пальто, с прижатым стволом. Её острое колено на груди. Усмехается: — Это что, глушилка? Выстрел всё равно будет слышно! Да и зачем? Тебя, конечно, заподозрят, но если меня по-тихому прикопать где-нибудь недалеко… — Заткнись! — Она уже просто рычит, кровь бьет в голову, тяжело дышать. Трой смотрит на порозовевшую Нику спокойно, чуть улыбаясь. Ему ничего не стоит дать ей сейчас хорошую затрещину, а потом вывалять в пыли, награждая пинками, но от продолжает лежать, глядя на нее. Она просто в бешенстве, или… это какие-то другие эмоции? Пока не разгадал. Ника, оскалившись, отбрасывает глушилку и резко хватает его за воротник, ткань трещит, а Беретта уже чувствительно давит кожу на горле. — Интересно, а за сколько ты обратишься? — Восемьдесят семь минут, — он почти перебивает, так хочет поделиться знаниями. — С учётом моего веса, роста и возраста. Знаешь, если ты это сделаешь, запиши время! Блокнот в моем кармане, — Ника никак не может справиться с дыханием, давно пора было его прикончить, но разговор получается слишком увлекательным. — Ты. Не. Учёный, — каждое слово чётко прорыкивает ему прямо в лицо, наклонившись. — Запиши… Ника… пожалуйста, — он и правда почти умоляет. — Что с тобой не так? — Ньютон выколол себе глаз, пытаясь понять природу света. Мне нужно знать, что нас портит. Злость уже улетучилась без следа, но оружие так удобно лежит в руке. Как и Трой перед ней. Ника смотрит на него неподвижно, давая понять, что игра окончена. Резко поднимается, целясь в голову, замирает и спускает курок. Трой рефлекторно отворачивается, чувствуя, как оглушительно звук давит на уши. Он жив. Бросает через плечо взгляд — лунка от выстрела в рыхлой земле. Ника почти истерически прыскает, выхватывает из кармана блокнот, и, отпрянув, принимается выдирать из него листы. Бушующий в крови адреналин всё никак не отпускает, и она дурашливо хохочет, подвывая в исступлении. И не перестаёт, даже когда Трой роняет её на землю, пытаясь отобрать свои записульки: «Я же покусилась на святое! Пиздец мне! Мальчик, наверное, расстроен донельзя!» Для порядка Ника всё же успевает пару раз лягнуть сволочь ногой, но он вдруг тоже смеётся, откатываясь в сторону. Они продолжают валяться на земле, и Трой просто застревает на её улыбке. Вдали уже слышатся выстрелы — они пропустили всю охоту. Или нет? «Ну что, теперь мы можем быть… друзьями?» — Бросает Трой, поднимаясь и собирая мятые листы. Ника садится и смотрит на него слегка очумело: «Друзьями? Серьёзно?! Ты, что ли, трахнуть меня решил, Отто?» Очень хочется послать его далеко и максимально изощрённо, она даже рот открывает… но только пожимает плечами, засовывая в удачно открытый рот сигарету. Щёлкает зажигалкой. Трой смотрит на нее какое-то время, разворачивается и идет к машине. «Всё, Ника, хватит игр. Теперь всерьёз…»