Зойсайт крепко держал руль побелевшими от напряжения руками. Немигающий взгляд и обескровленное лицо делали его похожим на восковую куклу, и только кадык, что временами подергивался, давал понять, что тело Зоя не утратило способности к движению.
Деревья, небоскребы, парки сливались в одно цветное пятно из-за скорости автомобиля, который летел по трассе, обгоняя и подрезая другие машины. Временами авто заносило на поворотах, тормоза скрипели, а в салоне стоял запах жженой резины и машинного масла.
Масато не знал, как они смогли доехать до особняка целыми и невредимыми — навыки вождения Зойсайта никогда не отличались осторожностью, но сегодня он превзошёл себя.
Когда автомобиль, наконец, остановился перед двустворчатыми коваными воротами, Зой, Масато и Рей кинулись к ним. На счастье дверь была открыта, но Санджойн не сомневался, что в случае необходимости Зойсайт протаранил бы ворота машиной или нашел бы другой способ.
Почему особняк стоял так далеко в глубине двора? Почему вход в него был с другой стороны? Они бесконечно долго бежали по каменистой дорожке до входной двери. Дом словно сошел с экрана триллера или фильма ужасов — устремленные в небо узкие башенки, кованые шпили на крыше, удлиненные витражные окна с заостренным верхом, вытянутые каменные арки — все это в сочетании с темным цветом придавало ему гнетущий вид. Масато, как учителя литературы, здание очень привлекло, и он смог оценить его величественность, взглянув на него всего лишь мельком.
— Найдите повелителя и Хотару, — крикнул Зой, скрываясь в одном из темных коридоров.
Масато и Рей переглянулись, они впервые были в особняке и понятия не имели, где искать нужных людей. Темнота, что царила в коридоре, тоже не располагала к определению дальнейшего пути. Неожиданно Рей замерла, словно почувствовав что-то, и, обернувшись, посмотрела в сторону широкой лестницы.
— Туда! — она уверенным шагом направилась к ступеням, Масато последовал за ней.
Они поднялись на второй этаж. Здесь тоже было темно — бордовые обои поглощали неяркий свет, что давали настенные бра, но Рей шла так уверенно, словно не раз бывала в доме, мягкий темно-красный ковёр приглушал стук ее туфель.
Масато едва поспевал за Рей, он старался запомнить маршрут, по которому они шли. Коридор казался бесконечным лабиринтом поворотов и разветвлений, в котором Хино отлично ориентировалась.
Наконец Рей остановилась перед одной из дверей, занеся руку для стука, она посмотрела на Масато, а когда он кивнул, постучала. Секунды ожидания казались вечностью, но вот послышались чьи-то шаги.
Санджойн даже не удивился, когда дверь открыла Хотару — слишком много удивительного с ним произошло за недавнее время.
Однако, в отличие от него, Хотару была удивлена нежданным гостям, она смотрела на Рей так, будто увидела самое большое чудо на свете.
— Я так ждала тебя! Но служить ты будешь уже не мне.
— Чт…
— Зой послал нас за тобой и Кунсайтом, Ами в беде, — перебил Рей Масато, времени на выяснение того, кто кому служит, у них не было.
— Придется нам отложить этот разговор, нужна наша помощь, — Хотару обратилась к кому-то, кто находился в комнате, а мгновение спустя оттуда вышел высокий статный блондин, видимо, являвшийся таинственным повелителем психопомпов.
Поглядев на молодых людей, Кунсайт обратился к Рей:
— Оставайся пока здесь.
Как-то ни странно, но Рей не стала спорить, а молча кивнула.
Масато и Хотару едва успевали за Кунсайтом, который так стремительно шёл по коридору, что полы его белоснежного плаща развевались, словно живые.
Когда Кунсайт резко раскрыл одну из дверей, Масато услышал громкие возгласы, от которых леденела душа.
Они вошли в комнату, и Санджойн увидел странную картину — на полу, схватившись за головы, лежали Зойсайт и Джедайт, над ними стояла красивая статная женщина, напоминающая хищного зверя.
— Что здесь происходит? — раскатистый голос в наступившей тишине казался ещё громче. Кунсайт в несколько широких шагов преодолел расстояние, отделяющее его от женщины, видимо, Берилл.
— Твои подчинённые задумали бунт. А всё ради этой девчонки, — она кивнула куда-то на пол.
Проследив жест Берилл, Масато вздрогнул — на полу, лицом вниз, лежала Ами, из-под неё текла тонкая струйка тёмной крови, впитываясь в ковер и оставляя на нем зловещие следы. Судя по неподвижности Чиба, она была либо без сознания, либо… мертва.
Масато перевёл взгляд на Зойсайта, что тоже лежал на полу и, тяжело дыша, смотрел на Ами. Его лицо ничего не выражало, но глаза…
Масато потупил взор, он не мог смотреть на Зойсайта. К сожалению и горечи примешивалось чувство вины перед совсем юной девушкой, лежащей на полу. Они не успели. Санджойн сглотнул тяжелый комок, подступивший к горлу, он заметил, что Кунсайт тоже отвёл взгляд, и что его маска ледяного безразличия дала трещину.
—
Я ведь приказал не трогать её.
— Этот человек проявил агрессию, а потом заколол себя моим кинжалом, — Берилл пожала плечами и села в кресло. — Циркония была в сговоре с этой девчонкой. Мне пришлось её устранить.
— Ложь!!!
Масато не успел среагировать — резко поднявшись на ноги, Зой, с перекошенным от ярости лицом, бросился к Берилл, но Хотару успела его перехватить. Она сделала это так легко и непринуждённо, словно Зой был маленьким ребёнком по сравнению с ней.
— Вы стоите за убийствами будущих психопомпов, Циркония успела это рассказать, — хриплый голос Джедайта был полон ненависти и презрения.
Масато не понимал, кем являлась та, что стояла перед ним, однако в словах Джеда не усомнился ни на секунду. Видимо, во всех мирах есть те, кто преступают законы, руководствуясь своими интересами.
— Вели Берилл говорить правду, Кунсайт, — сказала Хотару.
Берилл чуть подалась вперед, прожигая Хотару взглядом:
— Кто ты такая, чтобы я перед тобой оправдывалась? Не пытайся свести личные счёты через Повелителя.
Масато поморщился. Неужели к тому, что сейчас произошло, привели разборки сильных мира сего?
— Душа Ами не покинула тело, но еле держится в нем, — Хотару снизила голос и, присев рядом с Ами, взяла ее за руку: — Интересно, что она нам расскажет, если я призову её и потребую рассказать правду?
Масато не понимал, как можно выяснять что-то, когда рядом умирает человек. Он вопросительно посмотрел на Хотару, но та лишь покачала головой, словно давая понять, что знает, что делает.
— Этим ты уничтожишь её душу, — спокойно ответила Берилл, однако от Масато не укрылось, что она побледнела.
— И что с того? Ведь главное, что мы узнаем правду, — также спокойно ответила Хотару.
Масато понимал, что перед ними разворачивалась некая игра, в которой победит тот, чья выдержка окажется сильнее. Хотару ведь ничего не делала просто так?
— Нет! — резко выкрикнул Зой и посмотрел на Кунсайта с немой просьбой.
Но Кунсайт словно не заметил его взгляд, сосредоточив внимание на Хотару.
— Я приказываю тебе говорить правду и рассказать о том, причастна ли ты к убийствам психопомпов, — Кунсайт говорил медленно, чеканя каждое слово.
Берилл резко выгнула спину, её ногти впились в подлокотники кресла.
В этот момент Масато услышал, как тихо выдохнула Хотару, в глазах которой читался триумф. Склонившись к Зойсайту, она что-то сказала ему, но Санджойн не разобрал слов.
— Я отдавала приказы по уничтожению будущих психопомпов, — Берилл судорожно схватилась за горло, словно пытаясь разжать нечто, сковавшее его. — Люди не достойны возрождения. Если убить всех проводников — некому будет переводить души и колесо возрождения прервётся. Мир заполонят призраки, а люди постепенно вымрут. Призраками можно управлять, в отличие от живых.
Масато, которому на долю секунды стало жаль Берилл, понял, что она не заслуживает даже презрения.
— Мы обязаны хранить мир людей, — Хотару, похоже, разделяла чувства Масато.
— Чей мир? Этих существ, которые даже не знают, чего хотят? Которым чуждо понятие долга и чести? А может напомнить тебе, как эти самые люди обошлись с твоими подданными?
Хотару промолчала, но Масато заметил, как она сжала челюсти, словно сдерживая себя от неосторожных высказываний.
— Для чего тебе понадобилось нападать на Рей? — неожиданно спросил Джедайт.
Лицо Берилл скривилось, будто от боли, она поджала губы и наклонила голову, избегая взгляда Кунсайта.
— Отвечай, — Кунсайт едва заметно сжал руку, и Берилл резко вскинула голову вверх.
— Когда-то давно ты влюбился в смертную и забыл о своём долге. Ты проводил с ней слишком много времени и стал зависим от человека. Тогда я решила спасти тебя, мои слуги убили её.
В тишине, что наступила после этих слов, можно было услышать рваное дыхание Кунсайта, который, поджав тонкие губы, пытался совладать с собой.
— И ты снова стал собой и вернулся к нам. Но через какое-то время смертная снова обрела жизнь, и ты опять умудрился отыскать её. Раз за разом, эпоха за эпохой, ты слепо шёл за ней, как щенок, забывая о миссии, и лишь гибель этой женщины возвращала тебя.
Масато не понимал, о какой женщине идёт речь, но он подумал о том, что к гибели хрупкой синевласой девушки привели разборки тех, кто возомнил себя вершителем судеб. Печально и банально одновременно…
Кунсайт сохранял поразительное спокойствие, но его руки сжались в кулаки, а скула на щеке стала подергиваться.
— Мне надоело постоянно бороться с ней, и я обратилась к оракулу.
— А когда он дал ответ, убила его, — тихо прошептала Хотару.
Никто не обратил на слова Хотару внимания, слишком потрясены они были откровениями Берилл.
— Он предсказал несколько исходов. Но сказал, что именно в этом времени будет шанс раз и навсегда расправиться со слабостью повелителя. Или меня уничтожит жрица храма, что подружится с человеком, покинувшим колесо возрождения. И тогда я решила, что убью жрицу.
— Ты имеешь отношение к аварии? — Кунсайт напоминал цепного пса, готового в любое мгновение сорваться с поводка.
— О, да-а-а! — видимо поняв, что ей уже нечего терять, Берилл перестала контролировать произносимые слова. — Цирконии даже делать почти ничего не пришлось, этот идиот затормозил, опасаясь сбить животное, и убил собственную семью.
— Тише, тише дитя. Она получит сполна, — неожиданно сказала Хотару, погладив волосы лежащей на полу Ами. — Это ты препятствовала прохождению Мины в колесо? — она подняла голову и пристально посмотрела на Берилл.
— Только так можно было навсегда расправиться с ней. С призраком никто не стал бы считаться, психопомпы уничтожили бы её раз и навсегда, а ты, — она посмотрела на Кунсайта: — Ещё не был с ней знаком. Но эта синеволосая девчонка спутала все карты. Она не должна была выжить.
— И тогда ты решила использовать её, чтобы добраться до Мины? — спросил Джед.
— Мне нужны были обе девчонки, но вы слишком быстро спохватились и помешали Цирконии, — Берилл вновь посмотрела на Кунсайта: — Людские чувства затмили твой разум. Сейчас ты зол на меня, но на самом деле ты знаешь, что я права. Каждый раз после гибели той девчонки, к тебе возвращался покой.
В голосе Берилл звучала забота. Она, в самом деле, думала, что так помогает своему повелителю? Масато поражался непроницательности древних существ. Неужели они не знают, что на самом деле испытывает тот, кто потерял любимого?
Кунсайт кинулся на Берилл так неожиданно, что никто из присутствующих не успел заметить этого. Он схватил ее за шею и припечатал к стене. Его и без того смуглая кожа приобрела красный оттенок, лицо исказилось от ярости. Он словно утратил самоконтроль.
— Возвращался покой?! Покой?! Ты убивала её раз за разом, убивала меня вместе с ней! Знаешь, каково это?! Я снова и снова терял её! Она не могла прожить нормальную жизнь, потому что ты решила, что так будет лучше!
С каждым словом Кунсайт впечатывал Берилл в стену, все также удерживая за горло. Казалось, что сожми он руку чуть сильнее — сломает тонкую шею.
Берилл покраснела, по её щекам потекли слезы. Она смотрела на Кунсайта растерянным взглядом. Так смотрят на хозяина животные, непонимающие, за что их наказывают.
— Кунсайт, пожалуйста, — едва слышно прошептала Берилл. — Ты поймёшь, я знаю. Ты всегда понимаешь меня.
— Ты противна мне, — Кунсайт резко отпустил руку, и Берилл сползла по стене, невидящим взором глядя куда-то в сторону.
— Каково твоё решение? — спокойно спросила Хотару, в глазах которой были видны печаль и сожаление.
Кунсайт посмотрел на Берилл, сидящую у стены, он все еще тяжело дышал, но ярость уже отступила, оставив место привычному хладнокровию. Он повернулся к Джедайту:
— Та девушка, о которой ты говорил, она правда жрица?
Джедайт коротко кивнул:
— Она обладает способностями. В ней чувствуется кровь подданных Хотару.
— В таком случае, пусть Хотару займётся с ней ритуалом. Берилл достаточно была с нами, пора ей пожить человеческой жизнью, — без намека на сожаление или злость произнес Кунсайт.
— Нет! Позволь мне остаться! — Берилл отошла от стены и встала на колени, заламывая тонкие руки.
Но Кунсайт даже не посмотрел в ее сторону, словно не слышал, вместо ответа ей он обратился к Хотару:
— Ты знаешь, что нужно делать. А её душа, — он кивнул на тело Ами, — скоро появится перед нами.
Зой прикрыл глаза, его лицо дрожало, на бледной коже виднелись дорожки от одиноких слезинок. Джедайт положил руку на плечо Зойсайту и слегка похлопал его. Масато сглотнул тяжелый ком, подступивший к горлу.
— Позволь помочь ей, Кунсайт, — Хотару вопросительно посмотрела на Кунсайта.
— Ты знаешь, чем это грозит для тебя.
— Знаю, но на моё место есть достойная замена, которая сменит и Берилл. Это ваш шанс всегда быть вместе, теперь, когда с нами есть жрица, это стало возможным.
В глазах Зоя загорелась надежда, смешанная с недоверием, он посмотрел на Хотару.
— Храни себя, Сатурн, — в голосе Кунсайта послышалась печаль.
— И ты храни себя, Кунсайт, — тепло ответила Хотару.
— Мне перенести Ами, или ритуал будет проведен здесь? — Зой подошел к Ами и склонился над ней, гладя синие волосы.
— Ритуал лучше провести здесь, чтобы успеть, пока душа снова не покинула тело. Но сначала мне нужно поговорить с Рей и все ей объяснить.
— Я позову ее, — Джед стремительно вышел из комнаты.
***
В темной комнате с зашторенными окнами горели свечи. Их яркие желтые языки, тянущиеся вверх, иногда дрожали от внезапно возникшего сквозняка. Горячий воск, прозрачный как слеза, капал на подсвечник и застывал там в виде причудливых желтых узоров, в которых можно было разглядеть скрытые знаки и символы.
Рей посмотрела на пламя, желая вернуть самообладание, которое сегодня ее подводило. Слишком много событий для одного дня: пропажа Ами, внезапно открывшаяся миссия, а теперь еще и ритуал от которого зависят судьбы дорогих ей людей. Конечно, Хотару объяснила как и что нужно делать, но вдруг что-нибудь пойдет не так? Что, если они ошиблись и никакая Рей не жрица?
— Ты не должна сомневаться в себе, — раздался раскатистый голос Кунсайта, стоящего у стены. — Хотару никогда не ошибается в людях.
Рей не сразу нашла, что ответить. Она была удивлена тому, что тот, кто презирает людей, захотел ее успокоить и поддержать. Могла ли Мина повлиять на мнение Кунсайта о людском роде?
— Спасибо!
Накинув на голову капюшон пурпурной мантии, Рей присела на пол, туда, где уже лежали Ами, Берилл, Зойсайт, Джедайт, Масато, Хотару и Минако. Если последние просто лежали на спине, закрыв глаза, то Ами все также находилась на животе, струйка крови, что вытекала из-под нее, уже успела впитаться в ковер, а кожа Чиба напоминала пергаментную бумагу. Берилл была без сознания, Кунсайт не хотел, чтобы она противилась во время ритуала.
Правой рукой, исписанной витиеватыми черными символами, Рей взяла красную свечу и начала водить ею над сосудами с водой, что стояли в изголовье лежащих. Сделав глубокий вдох, Рей на мгновение закрыла глаза, молясь о том, чтобы ритуал прошел успешно.
— Сатурн последнее желанье
Изъявила в завещанье,
Цоизит, Жадеит, Нефрит —
Огонь в людей вас вновь превратит,
Пусть станут прежними они,
Оставив в памяти былые дни.
Огонь вспыхнул и немного вытянулся вверх, а вода в сосудах психопомпов окрасилась в пурпурный цвет. Пламя придавало странное мерцание коже и волосам Рей, словно украшая отблесками, оно отражалось и в обсидиановых глазах теперь уже жрицы богини возрождения и смерти. Едва улыбнувшись, Рей продолжила ритуал, поднеся свечу к головам Ами и Хотару.
— К свету свет, вода к воде.
И взываю я к душе,
Оставайся в теле прежнем,
Жертвуем душой поспешно,
Той душой, что в Колесо,
Уходит ненадолго в сон.
Спустя три года, а не века,
Сатурн придет с душою человека.
Ами останется в миру.
Да будет, так, молю!
На последних словах пламя зашипело, и светлая, почти незаметная глазу тень, отделилась от тела Хотару. Вода в сосудах стала голубовато-серой. Отставив свечу в сторону, Рей дотронулась до шеи Ами — под холодной кожей еле ощутимо прощупывался пульс. Вздохнув с облегчением, Рей приступила к последней части ритуала.
— Пусть та, что честь богов попрала,
В мире людей путь пройдет для начала,
Станет уроком ей эта судьба,
Бесчинств не будет творить никогда!
Вода в чаше, стоящей над Берилл, приобрела мутный белесый оттенок, сама же Берилл немного побледнела, ее тело расслабилось, словно вынули штырь, удерживающий его.
— Пусть та, что погибала век за веком,
Больше не будет человеком!
Возрождения и смерти цикл возглавит она,
Богинею смерти наречена!
В этот миг Мина резко открыла глаза, выгнувшись дугой. Рей, которая до этого не могла ее видеть, заворожено наблюдала за тем, как постепенно появлялись очертания тела новой богини цикла.
Кунсайт сосредоточенно следил за ритуалом, когда Рей произнесла последние строки, он еле удержал себя от того, чтобы не кинуться к Мине.
Все было кончено. Или все только начиналось? Сложно сказать, где кончается один этап жизни и начинается другой. Никто не в силах противостоять смене циклов жизни, что приносят с собой что-то новое, навсегда забирая прошлое. Пока существовало развитие, существовал и мир.
***
Когда Масато добрался до квартиры Мако, уже стемнело. На улицах зажигались первые уличные фонари, свет в окнах жилых домов напоминал о тепле и уюте, он зазывал в гости, сияя как добрые лучистые глаза. Фары автомобилей, огни витрин и вывесок стали казаться ярче, они украшали вечер, заставляя забыть о хмурой осени.
Поднимаясь на лифте, Масато думал о том, как сообщить последние новости Мако, и с какой из них лучше начать разговор. В голове роилось столько мыслей, вопросов, предположений. Как вышло, что простой человек научил повелителя смерти любить? Как получилось, что хрупкая девушка оказалась ничуть ни слабее духом, чем богиня? Когда Масато покидал особняк, Ами все еще не пришла в себя. По словам Кунсайта, на восстановление ей могло понадобиться несколько дней, он уверял Зойсайта, что все прошло, как положено, и состояние Чиба нормально.
Старая лампочка, освещающая кабинку, изредка мигала, словно подавая сигнал, подсказывая верное решение. Свет теперь всегда будет напоминать Масато Хотару, светлячка, вернувшего ему жизнь. И скоро, по словам Рей через три года, этот светлячок появится в семье Санджойн. За размышлениями Масато не заметил, как доехал до своего этажа.
Макото открыла дверь, едва только Санджойн нажал на звонок, она пристально посмотрела на него, словно желая убедиться, что с ним все в порядке. Тревога, затаившаяся в зеленых глазах, говорила лучше любых слов — Мако боялась снова потерять его. Переступив через порог, Масато порывисто обнял Макото, прижимая к груди. Она почти сразу расслабилась, обмякнув в его объятьях и сцепляя руки у него за спиной.
— Все хорошо, теперь все хорошо, — шептал Масато, гладя ее волосы, пахнущие шампунем. — Нам вернули наши жизни. Забудь про десять лет, теперь я весь в твоем распоряжении.
Макото немного отстранилась и, подняв голову, посмотрела на Санджойна. Ее глаза блестели от готовых пролиться слез, и Масато, недолго думая, нежно поцеловал Мако, помогая ей забыть тревоги и страхи.
Теперь он понимал, что жизнь есть любовь — созидательная, прощающая, отдающая, способная преодолеть любые препятствия. Любовь к Макото, к родителям и семье, к профессии, к миру в целом позволила ему стать собой настоящим и понять, на что он способен ради любимых. Масато искренне надеялся, что Хотару и Берилл, возродившись, сумеют понять этот смысл жизни, необходимый не только людям, но и богам.
