Алкогольные ночи.

      — Благодарю за сотрудничество, мистер Зейлер. С Вами приятно иметь дело. Двое мужчин, что сидели за столом под тусклым светом настольной лампы, заключили сделку рукопожатием. Один из них, тот самый Зейлер, откинулся на спинку стула и, хищно улыбнувшись, демонстрируя пожелтевшие зубы, уже обдумывал свои дальнейшие планы. Расплатиться с надоедливой Полицией? Само собой. Заказать новую партию товара, заплатить за предыдущую… Сделать ремонт в кабинете? А на оставшееся можно и девку купить для плотских утех. Увы, такова была реальная жизнь в священных Стенах: суровая, жестокая, грязная, но закрытая роскошной и богатой оберткой. Пока одни сражаются за существование человечества, другие убивают его значение.       — А это, — собеседник, достав из кожаной сумки небольшой конверт, запечатанный алой печатью, положил его на стол и пальцем подвинул в сторону Зейлера, — маленький презент от господина Валентайна Фицджеральда. Мужчина округлил свои глаза, услышав о знаменитой персоне. Он был приятно удивлен такому подарку.       — Это… это то самое, о чем я думаю? — с запинкой спросил Зейлер, на что собеседник покачал головой.       — Именно. Приглашение на… Он не успел договорить — шаткая деревянная дверь разлетелась в щепки от сильного удара. В комнату для переговоров влетело тело одного из охранников, проехало лицом по паркету и остановилось напротив стола. Мужчины подскочили с мест, увидев в дверном проеме невысокую, но очень пугающую фигуру.       — Давно не виделись, свинья. Низкий голос заставил Зейлера задрожать всем крупным телом и прижаться спиной к стене. Он всегда появлялся неожиданно, как смерч сносил все на своем пути, никогда не проявляя жалость, вооружившись лишь одним маленьким ножом. Но зато как профессионально он резал людей, казалось, безобидным на вид лезвием. Лучшие мясники Сины могли только позавидовать.       — Ты, шкет, — друг Зейлера, у которого явно отсутствовало чувство самосохранения, с отвращением оглядел внезапного гостя, — какого хрена творишь? Ты хоть знаешь… Выслушав заявление, мужчина несколько удивленно поднял брови и чуть отошел в сторону, позволяя своему товарищу, скрывающемуся позади, направить дуло пистолета и спустить крючок. Очередная выскочка, мешавшая заданию, получила пулю в лоб и присоединилась к мертвому охраннику. Зейлера накрыла волна тревоги и животного страха. Он с трудом стоял на ногах, тяжело дышал через рот и часто моргал, пытаясь прогнать плывущие черные точки, пока тот самый «шкет» с совершенно невозмутимым видом перешагивал труп. Мужчина коротко взглянул на стопку бумаг на ветхом столе и остановился, огорченно покачал головой да цокнул языком, отчего жертва забилась в угол сильнее.       — Торгуешь моим же товаром…       — Аккерман, — жалобно протянул Зейлер фамилию, вынуждающую мысленно составлять завещание, — я не…       — Заткнись, — рыкнул Аккерман. Он угрожающе постучал пальцами по столешнице, буравя ледяным взглядом сначала документы, а затем какой-то странный, мерцающий под светом конверт. Замысловатая печать явно привлекла его.       — Я все верну, клянусь! — продолжил распинаться мужчина, тем самым действуя Аккерману на нервы. Тот злобно взглянул на него исподлобья. — Все-все! Забирай их, но… это, — он с опаской указал на запечатанное письмо, — пожалуйста, оставь… это важно.       — Какой ты наивный. Леви Аккерман поражен наглостью Джорджа Зейлера. Естественно, он взял конверт и покрутил его перед лицом, рассматривая со всех сторон. На плотной бумаге едва виднелись золотые узоры, изображающие бутоны роз и перья, а также, если приглядеться, слова неизвестного языка, написанные мелким почерком. Помимо приторного запаха, от конверта веяло таинственностью и позывом раскрыть его скорей. Множество вариантов о том, какого же содержания будет письмо, уже крутились в голове, но… Аккерман поддался искушению. Им овладел интерес, который мигом передался и его товарищу.       — Как заманчиво… — с хитрой усмешкой произнес Фарлан Черч.       — Аккерман, — позвал Зейлер, вытаскивая того из раздумий, — это никто не должен видеть… Пожалуйста, оставь его, умоляю! Леви Аккерман поражен во второй раз. Уже не наглостью, а рвением жирной свиньи оставить письмо при себе. Какие же тайны он скрывает?       — Ты поступил не очень хорошо, забрав мое имущество, — с нагнетающим тоном ответил бандит, и торгаш, чуть не рыдая, съехал вниз по стене и встал на колени. Ну что за цирк? — А значит, я последую твоему примеру. Разбойник спокойно спрятал конверт во внутренний карман своего черного жилета под обезумевший взгляд жертвы. Если такое письмо случайно попадет в руки не той личности… страшно подумать о последствиях.       — Мы были лучшего о тебе мнения, — фальшиво разочаровался Фарлан и, напоследок покрутив на пальце пистолет, спас бывшего компаньона от жестоких расправ за «предательство».

***

Едва скрывающаяся за облаками луна тускло освещала землю. Двое мужчин вышли на безлюдную улочку окраины Гермины. Один из них шумно выдохнул свежий воздух. Ночная прохлада пробиралась сквозь ткань одежды, леденила кожу сильнее, чем вчера, и светловолосый, встрепенувшись, застегнул пуговицы жилета и поднял воротник рубахи, надеясь, что так станет теплее. Бандиты молча шли по дороге, окруженной невысокими домами из светлого камня. Почти в каждом окне погашен свет, жильцы давно наблюдали десятый по счету сон. Даже бродячие коты стихли, спрятавшись в каком-нибудь укромном месте. Здесь царил покой. В такие моменты даже забывалось существование трех Стен. Завернув за угол и оказавшись под ярким светом уличного фонаря, мужчины услышали нарушителя тишины и безмятежности — задорный гул и веселая музыка вновь доносились из таверны «Перевал Трины». Видимо, владельцам заведения действительно плевать на позднее время и на возможный визит полицейских, которые вновь будут отчитывать за нарушение какого-то там часа. Хотя, кого они обманывают? Наверняка сами там прохлаждались в компании уличных девок, гоняя интересные, захватывающие рассказы про службу. А может и про самого Короля. Отворив дверь, Леви выругался про себя, а вот его товарищ Фарлан в один миг расцвел и натянул улыбку до ушей. Будь его воля, он бы провел все свое время в этом «грязном притоне», окунулся бы с головой в его будоражащую атмосферу, выслушивая байки бармена и дегустируя каждый алкогольный продукт. Духота помещения мигом обожгла замерзшую кожу, в нос ударили не самые привлекательные запахи, начиная от дешевой выпивки и заканчивая потом вперемешку с лошадиным навозом. Даже тот чертов конверт и то приятнее пахнет. Мужчины пробились через плотную стену нетрезвых посетителей и, кивнув темноволосому служащему за деревянной стойкой, совершенно спокойно прошли в комнату, скрывающуюся за стеллажом; посетители считали, что это комната персонала, но увы, до истины им было далеко. За дверью сразу следовала лестница, ведущая в подвал, откуда доносились не менее громкий мужской смех, вопль и лязг железа. Просторное помещение было заставлено рядами старых столов, ящиками с «Зеленым Единорогом» и ржавыми механизмами; немытый пол усеян бумагами, старыми пожелтевшими газетами и прочим мусором; стопка форменной одежды, пропитанной едкой вонью табака, неловко валялась на прогнившем табурете; маленькие пылинки играли на свету тускло горящих ламп, переплетались между собой и зависали на несколько секунд. Оценив состояние временного «штаба», Леви скривил гримасу — от такой свалки подступал ком к горлу. Бандиты, оторвавшись от азартных игр, заметили гостей и загалдели пуще прежнего; кто-то начал радостно стучать железной кружкой по столу, кто-то даже не отвлекался от своего дела. Из-за шумихи пробудились особо выпившие члены банды, до этого мирно сопящие в углу, а также, решив порадовать своим присутствием, явилась главная шишка этого шумного сборища.       — О, мелкий, ты вернулся! Мужчина с ехидной усмешкой раскинул руки в стороны. На нем все та же серая рубаха с парой расстегнутых пуговиц, потертые брюки и любимая ковбойская шляпа — самая важная деталь образа. Под хитрыми глазенками залегли тени, щеки заметно обросли щетиной. И улыбка, та самая безумная улыбка, от которой холодок пробегал по спине. После такого зрелища никто не оставался в живых, ведь свидетели, только завидев острые зубы бандита, мигом хватались за перерезанное горло и изливались собственной кровью. Он был страшнее любого улыбающегося титана, но Леви не боялся, всегда смотрел на дикий оскал с неким вызовом — на такого Дьявола у него выработан иммунитет. Брюнет, услышав позади себя усмешку Фарлана, сжал ладони и вновь вступил в зрительную схватку с самым «лучшим» на свете дядей. Кенни Аккерманом.