***двумя часами ранее***
По залу пронесся шепот, а Оби-Ван непонимающе посмотрел на остальных членов совета. Все они смотрели на него настороженно, напряженно и даже с некоторым отчаянием. — Снова Темная сторона забирает лучших, — мрачно произнес магистр Винду, вперив тяжелый взгляд в шею растерянно моргающего мужчины. — Соболезную, Оби-Ван, — высказался еще кто-то. — Но в чем дело? — осторожно спросил джедай, ощущая на себе множество взглядов. Внезапным взмахом лапки магистр Йода заставил умолкнуть начавшийся было шум. — Нет ли от совета тайн у тебя, Оби-Ван? — довольно мягко спросил он, и магистр отрицательно помотал головой, жалея, что нельзя поближе придвинуться к мудрому джедаю: он был единственным, чей взгляд был так же спокоен, слегка хитер и благосклонен. — У меня нет и не было каких-либо тайн от Совета с тех пор, как пропал мой падаван, — дополнил свой жест Кеноби на случай, если его было недостаточно. — Правду говорит он. Значит, не знает, — громче объявил Йода. — Зеркало магистру Кеноби подайте, — скомандовал он. Оби-Ван, чуть хмурясь, принял небольшое круглое зеркало, осмотрел лицо, ничего не заметил и поднял недоумевающий взгляд на магистра Винду. Глава Совета молча постучал пальцем по своей шее. Кеноби наклонил зеркальце и чуть не выронил его из рук. На его шее красовалась небольшая, но яркая черная звезда. Первый же порыв был стереть, а когда не вышло — прикрыть метку, однако держать руку у шеи было неудобно и даже больно, словно бы метка желала оставаться на виду, а все попытки оттереть ее рукавом привели лишь к тому, что шею магистра пронзила страшная боль. — Душа родственная у тебя появилась, спешащий Кеноби, — с легким укором произнес Йода, спрыгивая с пуфика и подходя к согнувшемуся от боли джедаю, сосредотачиваясь и убирая терзавшую мужчину боль почти полностью. — Хорошо, не плохо это. Пусть ситх — разумен ты и благороден, вернуть на сторону Света его сможешь. — Его? — прошептал Оби-Ван, поднимая голову и встречаясь взглядом с мудрым джедаем. Сердце его тут же снова разбилось на осколки и рухнуло вниз подобно мертвому зверю, скинутому в пропасть. Энакин, его милый Эни, пропавший год назад, на следующий день после того, как Оби-Ван впервые заметил золотистый отблеск в его глазах. На следующий день после того, как они стояли особенно близко друг к другу. На следующий день после того, как Оби-Ван отвернулся, пряча глаза и отвергая просящего любви и близости ученика. «Неужели?..» — мысленно спросил джедай, умоляюще глядя на Йоду. Пусть это окажется ошибкой, пусть он, Кеноби, никогда больше не увидит этих золотистых глаз, не почувствует родных рук, не вспомнит о том, как хорошо им было раньше. Магистр Йода медленно моргнул. Он. — Я магистру Кеноби верю: из нас он достойнейший, с соулмейтом своим совладает, — громче провозгласил старейший и уселся обратно на свое место, всем видом показывая, что тема закрыта.***
Стройный юноша сидел в кресле и разглядывал сияющую на запястье белую с оттенком спелой пшеницы звезду. О, молодой ситх-одиночка узнал бы из миллиарда этот мягкий теплый свет. — И все же ты от меня не уйдешь, Оби-Ван Кеноби, — довольно ухмыльнулся Скайуокер, поглаживая метку и млея от нежных волн любви и легкой боли, похожей на концентрированную тоску.