Я не могу без тебя дышать

Я сладко потянулась, скидывая в сторону одеяло. В открытое окно ворвался легкий ветерок, раздувая по комнате тюль. Я высунулась на улицу, наслаждаясь припекающим солнцем. Снова начинало парить. Но утром это чувствовалось не так сильно. Я быстро переоделась, чтобы успеть занять место у полного умывальника, иначе придется носить воду с речки. Легкий сарафан из желтой полупрозрачной ткани развевался на ветру. Надеюсь, сегодня он не стихнет, и пережить полдень будет легче. — Вера, умоешься, приходи завтракать, — крикнула мама, выйдя на террасу. Я утвердительно кивнула головой и резко развернулась, натолкнувшись на мотоцикл Стаса посередине дорожки. Он с металлическим скрежетом упал, а я повалилась сверху, оцарапав руку об какую-то торчащую железяку. — Эй, чудачка, ты решила мой байк угробить? — заспанный и недовольный Стас высунулся из окна комнаты и посмотрел на меня как на надоевшую муху, которая постоянно мелькает перед глазами. — Я случайно. Пока я поднимала это средство передвижения, Стас продолжал наблюдать за мной и смеяться, сопровождая это едкими комментариями. — Почему ты вообще оставил здесь мотоцикл?! В гараж бы загнал! Гараж занимал самую отдаленную часть участка, и идти до него было не очень удобно, поэтому мы даже велосипеды предпочитали оставлять у крыльца или в сенях. А там хранили лишь инструменты да какие-то железяки непонятного происхождения. Поэтому в принципе я понимала, почему мотоцикл стоял не в гараже, но зачем ставить его прямо на дорожке? — Не тебе мне указывать. Тебя бы лучше в гараж загнать, чтобы людей не пугала, — надменно заявил парень и захлопнул окно, прижав им занавеску. Через секунду он снова распахнул раму и затянул тюль внутрь, смерив меня гневным взглядом в ответ на мой смешок. На сарафане осталось пятно от какого-то масла, которым я испачкалась, пока поднимала эту тяжеленную железку. Первый раз надела, а уже можно выкидывать. Мне хотелось разрыдаться от обиды и со всей силы ударить по этому злосчастному байку. Правда тогда Стас вообще меня четвертует. На террасе уже сидели родители этого наглого негодника, мирно попивая свежесваренный кофе. Мама вынесла с кухни тарелку сырников, а папа следом за ней тащил тарелки и сгущенку. — Верочка, пожалуйста, поднимись наверх, позови Стаса, — тетя Алина держала чашку, оттопырив мизинец, и медленными глотками пробовала напиток. — Он, наверное, еще спит. Вчера так поздно вернулся. — Алина, я кстати отобрал у него ключи, — дядя Володя быстрым движением положил парочку сырников себе на тарелку и возмущенным взглядом посмотрел на жену. — Гонять по ночам я ему не позволю. Уехал в половину первого, приехал в пять утра, непонятно откуда. Еще не хватало, чтобы он домой ездил. — А что же вы ему купили-то этот мотоцикл? — мама закинула полотенце на плечо и села за стол, оперев локти о стол и поставив на них голову. — Как будто он нас спрашивал, нашел деньги и сам купил, — вяло отозвался его отец, устало потерев переносицу и наливая на тарелку густую лужицу сгущенки. Я поднялась на верхний этаж по крутой лестнице и постучалась в комнату, которая была почти напротив моей. Ни ответа, ни привета. Классно. Открывая дверь комнаты, я заметила удивленный взгляд Стаса, сидевшего на краю стола в углу комнаты. В следующую секунду на меня вылился поток воды, сродни сильному ливню в грозу. Рядом с железным грохотом свалилось пустое ведро. Я замерла, медленно наблюдая, как по телу струится вода, а потом громко закричала: — Стас! — Чудачка, надо же, я не ожидал тебя увидеть. Да еще и в таком виде, — он прошел рядом со мной, провел ладонью по моему плечу и ухмыльнулся. Привычное выражение лица Стаса. Вечная брезгливость и насмешка. — Я же не специально уронила твой мотоцикл! Это нечестно! — я опустила руки, сжав в ладонях мокрую ткань платья, и легонько пнула пустое ведро. Этот парень меня ненавидит. Только за что? — Да я хотел отца облить! Он ключи забрал, скоро вообще на цепь привяжет, — Стас вытащил из сумки, лежавшей у кровати, полотенце и обернул меня, вытирая плечи. — Да и нечего входить в чужие комнаты, — он обхватил меня за талию, пытаясь хоть как-то обтереть полотенцем. — То есть это я еще и виновата? — пискнула я, замерев от его дыхания, скользящего по шее. — И вообще что за детские проказы? — В следующий раз врываться не будешь, — Стас отошел к кровати, расправляя покрывало. — Кстати, что ты здесь забыла? — Иди есть, внизу уже накрыли, — зло сказала я, кинув в него полотенцем. Экий гад. Облил меня, да еще и виноватой делает. Я прошла мимо родителей, промолчав в ответ на их вопросы о моем внешнем виде, заглянула в зеркало, чтобы оценить последствия шалости Стаса. Черные волосы паклей висели как у девочки из «Звонка». Я покраснела от злости, хотя обычно на моей коже даже загар не держится, оставляя меня бледной поганкой даже после отдыха на солнцепеке. Со стола я быстро схватила сырник и отправила в рот, поднимаясь наверх. Сидеть за одним столом с этим нахалом я не хочу. В комнате уже становилось жарче. Вот что значит жить под крышей. Даже ветерок из открытого окна не создавал нужной прохлады. Я завалилась на кровать, переодела шорты и майку, повесила сарафан сохнуть на стуле и принялась за чтение. Я посмотрела на стопку книг на столе и мысленно вспоминала аннотации к ним. Решив, что прочесть, я взяла плеер и, вставив в уши наушники, включила легкую инструментальную композицию, чтобы не мешала читать. Но сосредоточиться на этом у меня не получалось. Из головы не выходили янтарные глаза с нахальным блеском. И извечный жест Стаса — потирать шею, чуть склонив голову. Еще у него острый кадык, выпирающий на шее, мне безумно нравилось это в парнях. Но вот остальные черты его характера совсем мне не импонировали. Он заносчивый чурбан! И думает только о себе! На этом я решила остановить свой поток мыслей. Слишком много времени выделяю на такого придурка. Читать расхотелось. Я спустилась вниз и вышла на улицу, переключив музыку на более зажигательную. Когда я сошла с террасы, что-то больно стукнуло меня по голове. Я вынула из уха наушник и огляделась вокруг. На траве валялись солнечные очки, видимо ударившие меня, а на крыше дома сидел Стас, крепко сжав зубы от досады. — Ты меня решил сегодня убить, да? Ты вообще зачем туда залез и как? — я крутила в руках его очки с зеркальным оранжевым покрытием. — Я, может, позагорать решил. Тебе бы, чудачка, кстати не помешало. А то ощущение, будто восставшую из мертвых видишь, — я сложила руки на груди, возмущенно уставившись на него. — Связь я ловлю, понимаешь? Она даже на крыше не работает! Куда меня затащили! — драматично воскликнул он и покрутил в воздухе телефоном, а потом, пытаясь убрать его в карман, уронил вниз. Я присела на качели рядом с клумбой пионов и подсмеивалась над быстро меняющимся выражением лица парня. — Черт! У вас видимо вообще проклятое место! Он начал слезать с крыши, оперевшись на балку над окнами первого этажа и постоянно чертыхаясь. — Там доска, — но мое предупреждение уже было не к месту. Балка провалилась вместе со Стасом, который упал на кусты роз как мешок картошки и тут же вскочил, оглашая округу криком из-за впившихся в тело шипов, — отваливается. — Спасибо, что предупредила, мисс Тормазнутость, — зло рявкнул он, вытаскивая из руки колючку. — Кстати летний душ не работает, — сказала я, наблюдая за извалявшимся в грязи Стасом, который пытался стряхнуть грязь с рук и головы. — Ты издеваешься?! — он схватил себя за волосы и расстроено пнул валяющийся на траве мяч, залетевший от соседей. — Чертова деревня. — И еще мама разозлится, когда узнает, что ты поломал розы. — К черту. — Стас подошел ко мне и быстро мазнул грязью по щеке. — Теперь мы оба грязные. Говори, где у вас стиральная машина, баня или что-то подобное. Я в таком виде ходить не собираюсь. — Стиральная машина? — удивленно хохотнула я. — Ишь чего захотел. В реке пойди да постирай вещи свои, понял? Он обреченно закатил глаза, но подтолкнул меня к калитке. Потом, увидев стоящий на солнце байк, он остановился и перевез его в тень, протерев какой-то тряпочкой. Я возмущенно цокнула, опираясь на столб. — Ты скоро или будешь еще час возиться? — Чудачка, тебе не понять. Ты вон даже с собой не возишься. Растрепанная как кикимора. — Что? — опешила я. — Ну раз так, то сам и ищи, где вещи выстирать, придурок. Я обиженно вылетела со двора и пошла к реке. Кикимора. Надоел! Почему он постоянно надо мной издевается? Между прочим, это он меня облил, и это из-за него я так выгляжу. По дороге бегали гуси. Наверное, убежали у кого-то. Один из них крякнул и выгнул шею, посмотрев на меня. — Ты же не заклевать решил меня, друг? — я пыталась обойти его, медленно шагая в сторону поля. — Тихо, успокойся, мы просто разойдемся. Если захочешь кого-то клюнуть, иди лучше вон к тому дураку, — я показала на Стаса, который выходил из ворот с довольным видом и пафосных очках. — Чего, чудачка? На тебя из противоположенного пола только гуси клюют? — Сгинь, индюк, — крикнула я ему, все еще смотря на гуся, который с воинственным видом приближался ко мне. — Это гусь, чудачка. Надо было биологию в школе учить. Он победоносно прошел мимо меня, тихо хмыкнув. Чертова птица на него даже не посмотрела. Я попыталась быстрее потопать за Стасом, но гусь предупреждающе гаркнул и сделал еще несколько шагов в мою сторону. — Верка, ты чего тут? — Вадим с железной миской появился очень кстати. Все птицы тут же обратили на него внимание. — Спасибо, гусей отвлекла. А то бы разбрелись. — Отвлекла? — я, наконец, расслабленно вздохнула и откинула с глаз прядь волос. — Ну да. У тебя майка красная, а они все на красный так реагируют. Гуси-гуси, кушать, — протянул он, стуча пальцами о миску. — Господи, я уже думала меня до смерти заклюют. — А я думал, что некому меня проводить до реки будет. Пошли уже, чудачка! — Стас видимо сам не смог найти дорогу и вернулся за мной, цепко ухватив за локоть и дернув в свою сторону. — Это кто? — Вадик оценивающе посмотрел на парня и скривил губы. — Новый сосед? — Стас, — величественно представилась моя головная боль, даже не сняв с глаз очки. — Вадим, — так же надменно заявил парень, кидая гусям корм. — Думаю, что не в моих планах знакомиться с местным сбродом, — Стас поправил очки и едко улыбнулся. — Да мне-то тоже не особо хочется водить знакомства с городским выскочкой, — вслед ответил Вадим. До реки мы шли молча. Я впереди, Стас тащился сзади, ворча себе под нос что-то об обнаглевших деревенщинах. Теперь он стал мне еще противнее. Считает себя выше других, было бы за что. Самовлюбленный дурак! Ничего не видит дальше своего носа. Мне казалось, что от злости и жары у меня из ушей повалит пар. Я до боли сжимала зубы от возмущения и обиды. Кто ему дал право так говорить с людьми? Он никто и ничего из себя не представляет. Я села на траву и скинула босоножки, опустив ноги в воду. Она еще не прогрелась до конца и приятно охлаждала в этом зное. Я быстро умылась и легла на траву, наслаждаясь солнышком. Стас скинул футболку и шорты и нырнул в воду, окатив меня брызгами. Смыв с себя землю, он всплыл и руками тер глаза, в которые попала вода. — Эй, чудачка, иди купаться. — Я не хочу, — я вздрогнула от одной мысли о купании. — Зато я хочу. Стас схватил меня за ногу и сдернул в воду. Я забарахталась, судорожно пытаясь удержаться на плаву. Течение в этой части реки очень быстрое, оно сносило в секунды. И глубина около пяти метров. Вадим как-то говорил, что здесь находили утопленников. Я начала захлебываться водой, постепенно уходя на дно. Кажется, меня что-то за ногу схватило. Вокруг темная вода, сквозь которую виден лишь редкий свет. Рядом вылетали пузыри, от выпущенного мной воздуха. Паника. Страшно. Сердце бьется быстро, и этот стук отдается в ушах наравне с отбойным молотком. Вода давит на меня, погружая еще ниже. Меня утягивает на дно, и сил сопротивляться почти нет. Все мысли вытеснил из головы страх. Тупой животный страх. Сколько себя помню, любая попытка плавания заканчивалась жутким приступом паники, поэтому плавать я так и не научилась. Но Стас никогда не слушает других. Я сделала последний рывок, но смогла лишь потратить последние запасы кислорода. Я изо всех сил сдерживалась, чтобы не вдохнуть воду, но этот порыв невозможно сдержать. Тут вода холодная, жутковатая и темная. Меня не отпускает чувство, что нечто утаскивает меня на дно. Это только выдумки моего сознания. Ничего не утаскивает. Я просто тону. Только этот рациональный вывод совсем не успокаивал. Я ощущала, как течение тащит меня все дальше. А теперь, кажется, нечто схватило меня за руку. Я начала дергаться и закричала, поздно вспомнив, что нахожусь под водой.