И это не лечится.

      — Я не могу спать, когда ты смотришь, — почему-то этот мужчина всё больше и больше напоминает мне кота, даже ухмыляется похоже, — отвернись! Дай поспать хоть немного.       — Так спи, кто тебе не даёт то? Или вас смущает моя компания? Так я могу уйти и, — подняться с кровати помешала рука, бережно утащившая в объятия любимого. Я конечно повертелась ради приличия, мол сам же говорил, что мешаю, а теперь не отпускает.       Сказать, что мне было более, чем комфортно рядом с Шенноном — ничего не сказать. Этот мужчина странным образом появившийся в моей жизни, перевернул её всю с ног на голову, и теперь я не представляю, себя без этого обаятельного барабанщика.       — О чём задумалась? — поток моих мыслей а-ля «как мне повезло» и «какой Шенн замечательный», прервал никто иной, как сам Лето.       — Я не задумалась, тебе показалось. Просто придумываю план побега.       — А разве думать и придумывать это не одно и тоже? — осознав только что сказанную глупость, я сделала единственно правильное решение: залезла под одеяло с головой.       Шеннон наверняка сейчас улыбается, конечно, издеваться надо мной, второе любимое занятие Лето после концертов, и брат в него пошёл, такой же вредный, — снова что-то планируешь?       Одеяло медленно двинулось вниз (или его кто-то двинул), и пред взором показался нависающий надо мной мужчина, в глазах которого во всю плясали чёртики.       — С чего ты взял? — попытка вернуть одеяло, обернулась полнейшим крахом, и теперь «мой верный друг и товарищ» украшал спинку стула в углу спальни (и как только добросил то?). Лежать только в нижнем белье, оказалось холодновато, поэтому пришлось ближе придвинуться к Шенну.       — Ну во-первых ты затихла, а ещё когда ты думаешь, глаза закатываешь.       В какой-то момент, я пропустила когда именно, надо мной буквально навис Шеннон, а что делает взрослая, уверенная в себе женщина в такой момент? Правильно! Закрывает лицо руками и зарывается этим же лицом в подушку. Ну, а что же делает взрослый, уверенный в себе мужчина? Снова верно! Начинает щекотать взрослую, боящуюся щекотки, и уже не такую уверенную в себе женщину!       — Шенни, прекрати! Ничего я не закатываю! Ну правда, хватит, я же так долго не выдержу! — я металась по кровати не хуже любого ужа на сковородке, но «пытка» продолжалась, — так о чём думала?       — Тебя сейчас, серьёзно это интересует?! — фраза должна была выражать возмущение, но смогла показать лишь мой неконтролируемый хохот, по-другому эти звуки назвать нельзя. В силу физических возможностей, «сдачи» дать я не могла, увернуться тоже, значит оставался последний выход, — Я сдаюсь! Шенни, умоляю, хватит! Да блин, я о тебе думала, болван!       Мгновенно щекотка прекратилась, я с опаской открыла глаза, перед этим зажмуренные из-за непрекращающегося смеха, немного отползла к краю. Шеннон сидел рядом в позе лотоса, и с улыбкой победителя наблюдал за моими действиями.       — Ты мне бретельку у бюстгальтера порвал! И что скажешь в своё оправдание?       — Скажу, что порвала её ты, во время попытки от меня убежать, а ещё можешь снять эту абсолютно ненужную вещь женского гардероба, — мне показалось или чертят стало больше?       — Обойдёшься, он и на одной бретельке прекрасно держится, — демонстративно поправила «ненужную вещь женского гардероба», ухмыльнувшись, Шеннон встал с кровати, — Куда ты?       — Моя дама вряд ли откажется от кофе в постель, да и я тоже.       — Ты реально пошёл делать кофе в 9 утра? Кто ты? И куда делся мой Шеннон?       Ответом мне было весёлое «сейчас вернусь» и хлопнувшая дверь. На кровати сидеть не хотелось, поэтому я перебралась на подоконник, захватив многострадальное одеяло подмышку. Укутавшись словно в кокон, я взглянула в окно. В конце августа обычно солнечно и тепло, сейчас всё было с точностью да наоборот. Солнца не было видно за серыми тучами, будто оно раньше времени ушло в отпуск не дождавшись начала осени. Даже деревья казались какими-то печальными, ещё бы, солнечные ванны закончились немного раньше, чем ожидалось и уже неделю стояла погода «жду дождя, а его нет, и солнца нет, ничего нет». Как ни странно осенью такая погода напротив радует, наверное потому что, ты ждёшь эти серые тучи, мелкий дождик и печально-прекрасные деревья. Осень создана для этого: свинцовые тучи, словно покрывало укрывающие небо перед зимой, нарядные деревья хвастаются «последней в этом году коллекцией листьев». Летом же такая обстановка навевает только тоску, никакого тебе вдохновения и меланхолии.       — Снова обо мне думаешь? — от неожиданности я чуть не упала с подоконника, но моя гневная тирада на эту тему сменилась недоуменным взглядом. В руках Шеннона была маленькая бархатная коробочка. Я чуть второй раз не упала, теперь уже из-за желания убедиться в своих предположениях касательно коробочки.       — Шенни, а что это за коробочка у тебя в руках? Ты же за кофе пошёл… — Шенн, конечно же, понял по моему взгляду о чём я подумала, но опровергать мои догадки не торопился.       — Саманта, ровно год назад ты в меня врезалась и испортила мою любимую футболку, — перед глазами тут же всплыл эпизод нашего знакомства. Я тогда торопилась на работу и совсем не смотрела куда несусь… вот и врезалась в несчастного прохожего, заодно облив его белую футболку латте. Сколько ж я тогда о себе нового узнала. Шенн потом, естественно, извинился, мол находился в состоянии аффекта из-за испорченной вещи.       — Я согласна! — выпалила я, как всегда не дослушав фразу до конца и выхватив из рук мужчины заветную коробочку. Как оказалось, кто-то вновь поторопился с выводами, ибо в маленькой бархатной коробочке на маленькой бархатной подушечке лежали, мать его, СЕРЁЖКИ! Аккуратный чёрные треугольники-серьги, находившиеся на месте предполагаемого обручального кольца. Так как нужно было срочно исправлять эту неловкую ситуацию, сказала первое что пришло в голову, — Принять этот подарок!       Не знаю, что такого смешного барабанщик услышал в моих словах, но теперь смехом заливался уже он. Что ж, я ведь мастер попадания в неловкие ситуации, мало того, что приняла серьги за кольцо (тайное желание незамужней двадцатипятилетней девушки), так ещё и про годовщину забыла. В голове тут же полетели отмазки, мол «ни один подарок тебя не достоин» или «лучший подарок ты получил год назад, и это я». Конечно, это просто годовщина знакомства, парой мы стали где-то на месяц позже (точную дату я опять-таки не помню), но сам факт того, что Шеннон про неё вспомнил, бьёт по моей женской гордости. За своими мыслями я не заметила, что смех прекратился и теперь пара шоколадных глаз внимательно рассматривала моё лицо.       — Тебе нравится? Я же знаю, ты фанатеешь по нашей группе.       — Или по конкретному человеку в этой группе, — максимально тихо пробурчала я себе под нос, но звук каким-то образом всё-таки достиг чутких ушей Лето, вызвав хитрющую улыбку и чертят в глазах.       — Значит нравится, — с довольной улыбкой выдал Шеннон.       И как он это понял? Я же не сказала ничего конкретного, может эти серьги вообще не в моём вкусе? Блин, да кого я обманываю? Шенн знает меня как облупленную, и подарил идеальное украшение для фанатки Марсов. Просто кто-то как всегда налажал, и сейчас сам на себя из-за этого злиться.       — Что-то не так? — Кажется эмоции снова отразились на моём лице, иначе с чего бы Лето быть таким напряжённым. Ну вот, и сама расстроилась и человеку настроение испортила.       — Шенни, ты у меня такой замечательный, и серьги восхитительные. Просто тебе со мной не повезло, я как всегда забыла, что сегодня, какая-то дата и ничего для тебя не приготовила.       Я снова совершила поступок взрослой уверенной в себе женщины, спрятавшись в коконе из одеяла. Ну недостойна я такого человека как Шеннон Лето, не для меня это солнышко светить должно.        Додумать, какая я глупая, безответственная женщина с плохой памятью, мне помешала внезапная смена местонахождения. Меня, так и завёрнутую в кокон-одеяло, куда-то несли на руках. Первая мысль была — сейчас на крылечко посадит и гуляй себе Сэмми на все четыре стороны. Но вопреки моей теории входная дверь не открылась, зато я отчётливо услышала писк кофеварки, создающей, по словам Шенна, напиток богов. Моё тельце было бережно усажено на стул, как я впоследствии поняла для «серьёзного» разговора.       Шенн отобрал одеяло (так что теперь я снова была в одном нижнем белье), и, расположившись на стуле напротив моего, приступил, собственно, к вправлению мозга одной «кроватной гусенице».       — Ну и кто тебе сказал, что мне не повезло? Я лично объясню этому человеку, почему он не прав. Или у тебя снова начались приступы самоанализа вкупе с обострённым чувством неполноценности? — таким серьёзным я Лето ещё не видела, ну или видела, но уже не помню этого. Чашка с кофе же волшебным образом оказалась в моих руках, а одеяло на плечах, — Сэмми, ты одна из самых дорогих мне вещей в этой жизни, не смей даже думать, что в тебе что-то не так. Ты идеальна во всём, а подарок потом подаришь, если что напомню.       Я хотела возразить что-то вроде «уже и покопаться в себе нельзя» и «идеальных людей не бывает», но потом поняла, что снова вру самой себе, ведь один из них прямо сейчас сидит здесь небритый,и пьёт кофе в синих пижамных штанах .       — Я люблю тебя, Шеннон Кристофер Лето, — и это не лечится, добавила уже про себя, иначе у одного обаятельного барабанщика лицо треснет, так сильно он улыбается.       — Я люблю тебя, Саманта Роуз Джонс, — теперь уже треснуло моё лицо.